НЕОБЫЧАЙНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДВУХ ДРУЗЕЙ СКИНХЕДОВ ИЗ БУДУЩЕГО (продолжение)⁠⁠

ПЛЕМЯ

К концу весны 1945 года судьба Третьего рейха была предрешена: Берлин, последний оплот нацистской Германии, находился под постоянным обстрелом. Адольф Гитлер и его ближайшие соратники осознавали неизбежность поражения. Несмотря на публичную риторику, обещающую бороться до последнего вздоха, Фюрер понимал, что единственным шансом является бегство. В тесном кругу своих самых доверенных офицеров и научных консультантов, они углубились в секретные архивы, изучая возможные маршруты и стратегии побега. Важно было не только найти укрытие, но и создать условия для восстановления и дальнейшего развития своих идей. Операция, которая получила кодовое название «Проект Феникс», включала в себя планы на использование подводной лодки для побега через Атлантический океан и дальнейшего проникновения в джунгли Амазонки, где их не смог бы найти никакой враг.

Под покровом ночи, Гитлер и его кореш-неразлучник Йозеф Геббельс вместе с избранными соратниками покинули бункер и направились в сторону запасного аэродрома, где их ждал самолет. Перелет из осажденного Берлина на побережье Франции был рисковым предприятием, но они смогли миновать противовоздушную оборону союзников, пользуясь хаосом последних дней войны. На Французском побережье их ждала специально подготовленная подводная лодка U-977.

Оказавшись в амазонских джунглях, немецкие лидеры организовали базу, скрытую от внешнего мира. Тут они планировали построить новое общество, основанное на принципах национал-социализма, смешанных с оккультными представлениями. С помощью остатков нацистских технологий, они производили оружие и инструменты, что позволило им не только выживать, но и устраивать рейды на близлежащие деревни, обеспечивая себя ресурсами. Вскоре они разработали свои ритуальные практики, основанные на сатанистских культах, которые нашли в древних манускриптах, привезенных из Германии. Эти ритуалы стали неотъемлемой частью повседневной жизни нового племени. Джунгли стали их лабораторией, скрытой от посторонних глаз, где любые нормы морали уже потеряли свое значение.

Чёрная магия и кровавые ритуалы призваны были укрепить новую мораль сверхнового общества в джунглях. Негласный закон племени – каждый ариец должен был пройти через таинство обряда каннибализма. У некоторых беглецов это вызвало отвращение. Но они были съедены с петрушкой и лучком. Когда все несогласные были распробованы на вкус, пришло время соседей по джунглями, а также и на свою беду забредших туристов и разного рода искателей приключений. Каждый кусочек плоти подавался под особенный аккомпанемент тайных заклинаний. Из каждой части тела изготавливались символические атрибуты: медальоны, браслеты и амулеты, усиливающие кровавую связь с потусторонним миром. Эти безумные празднества служили своеобразным духовным ядром секты, объединяя всех участников в маниакальном экстазе.

Постепенно они начали эксперименты по трансформации людей, используя как древние магические техники, так и достижения биоинженерии. Эти эксперименты привели к созданию существ, которых они называли НОВЫМИ АРИЯМИ — трансгендерных гермафродитов, обладавших, по их мнению, уникальными возможностями. Гитлер видел в этих изменениях средство к созданию абсолютного война, способного существовать и бороться в любых условиях. Каждая трансформация – болезненная, мучительная – создавала что-то совершенно новое. Это обеспечивало их не только физической устойчивостью к сложным условиям, но и психологическими преимуществами, помогавшими в выживании и доминировании. Применение этих технологий включало методы генной инженерии и нейрологической манипуляции, что делало их фактически новым биологическим видом.

ОПЕРАЦИЯ

Операция была извращенной пыткой, Шлём превращал тело скина-трансгендера в собственное поле экспериментов. Пока доктор совершал ритуал перехода души умершего, своего самого злобного адепта, в тело здорового, готового убивать урода, его ассистентка, отвлекая Ганса, проглатывала его 17 сантиметров вместе с яйцами в каморке напортив операционной.

Хирург не использовал никаких традиционных методов анестезии. Вместо этого он произнес длинную серию слов на неизвестном языке, от которых у Дмы закружилась голова, а затем вколол ему ритуальную сыворотку. Это был компот из миорелаксантов, героина и выжимки шишковидной железы сифиличной шлюхи, случайно забредший ночью в подворотни района Динамо. Последовавшие минуты растянулись на целую вечность. Хирург продолжал цедить свои мантры, совокупляясь с трупом своего адепта. Дма попыталась освободиться, но тело было парализовано.

Внезапно в операционную ворвался дико злой Ганс. Казалось его кривой шрам ебашит гневом, как мощная молния уничтожает бедолаг в грозу. Он с ноги, на которой красовался старый добрый геттагрип с болтами на мощной подошве, зарядил по ахуевшим щщам Шлёма. Тот кубарем, с приспущенными штанами и болтающимся писюном, отлетел в угол комнаты, наебнувшись спиной о стеклянный шкаф с какими-то склянками. Схватка была короткой, — некромант-хирург не ожидал нападения и вырубился в луже формалина и еще какой-то потусторонней дряни. Ганс подскочил к операционному столу и чуть не сблевал, его друг, смачно измазанный говном, полностью голый с двумя катетерами в истерзанных кутикулах, в позе выебанной шлюхи, тяжело дыша своей бабской здоровенной грудью, что-то нечленораздельное мычал. Ганс аккуратно вынул трубки из паха Дма, снял с нее странные жгуты, плеснул ее в глотку медицинский спирт. Обжигающая нутро жидкость сначала вернула жертве экспериментов речь. «БЛЛЛЛЛЛЛЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯДДДДДДДДДДДЬЬЬЬЬЬЬЬЬЬ», - вырвалось из бездны ахуевания Дмы.

Башка доктора весело отскакивала от стены операционной при каждом ударе говнодава Дма. Кончай футболить, съебываем, - радостно рычал Ганс. Ща, найду, чем яйца заклеить, - ответил его старинный друг, ну или на данный момент подруга. Прошуршав вокруг, она нашла хирургические перчатки, кое-как приладив латексное изделия к мудям, Дма последовала за Гансом к выходу. Массивная дверь сама с легкостью пушинки распахнулся перед друзьями. За ней стояла фигура ассистентк-медсестры. Опять, ты гниль ебовая, - смачно харкнул в сторону медперсонала Ганс. Кровавое месиво, облаченное в хирургический костюм с детскими принтами паровозиков, с диким воем понеслось на бритых. Она пыталась кромсать их скальпелем в одной руке и разбить их головы чугунной уткой - в другой. Скинхеды начали отбиваться, пятясь обратно к обгаженному столу. В моменте Ганс споткнулся о выебанный труп, его левая нога в тяжелом ботинке несуразно подлетела ввысь – четко попав сестричке в подбородок. Ее тушка в эту же секунду обмякла и грохнулась на обильно засранный пол операционной. Дма не раздумывая, подпрыгнул и добил с двух ног «белый халатик». В углу зашевелился хирург. Из его смачно разбитого рта стали вырываться гортанные звуки. Вот пидор! - успел произнести, отряхиваясь Ганс. Шлём молниеносно стал превращаться в нечто. Существо у разбитого стеклянного шкафчика уже больше напоминало оживший кошмар. Выдохнув проклятие, то, что было еще отпизженным пять минут назад некромантом, забилось в конвульсиях, а из зеркала на стене начали выходить силы тьмы. Первый суккуб, покрытый огненно-красными чешуйками, вырвался наружу с пронзительным хохотом, который заставлял стынуть кровь. Затем полчища тварей, давя друг друга, спешили перегрызть скинам глотки, повалили из изделия Московской Стекольной Фабрики, расположенной на Нагорной, 17. Пронзительный холод и зловонный запах смерти заполнили операционную. Паника охватывала друзей, они четко осознали: каждый шаг сейчас - это борьба за выживание.