Небесные скитальцы, Глава XXXI⁠⁠

Предыдущие главы в профиле.

— Что-то во рту пересохло, — пожаловался Борис. — Пора.

Вошла стюардесса.

— Борис Евгеньевич?

— Марина, вы проверили, всем объяснили? Всех, кого возможно, закрепили?

— Да, Борис Евгеньевич.

— Остальные пусть держаться. Мёртвой хваткой. Держаться так, как не держались никогда и ни за что во всей своей жизни. Врача пристегните к своему креслу — может пригодиться... Иди. Сейчас начнём.

Устало кивнула, что-то пробормотала и ушла.

— Ну что же, — сказал пилот, — посмотрим, на что ты способна, — обратился он к самолёту. И, не стесняясь Константина, поцеловал штурвал, к крепежу которого была прикреплена бумажечка, которую ему дал Йель.

Положил правую руку на ручки управления двигателями. Подвинул от себя.

— Взлетаем! — чётким голосом произнёс Рочев и отпустил тормоза.

Машина затряслась и как бы нехотя двинулась вперёд.

— Да что за чёрт? — выругался Борис. — Что с левым двигателем? Почему обороты отстают от правого?

— Это опасно? — побледнел Костя.

— Да, — коротко ответил Рочев, не снимая руки с ручек управления двигателем. — Не мешай!

По сторонам мимо них мелькали огни горящих с керосином бочек, отлетавших в стороны сразу же, стоило им их миновать.

— Ну же! — взмолился Борис. — Ну давай! Так же нам не хватит полосы!

Самолёт, скрипя и подпрыгивая, медленно, ох как медленно, разгонялся. Вдали показались торцевые огни. Приближались с каждой секундой.

Однако даже Черпевскому было понятно, что скорости недостаточно, она должна была быть гораздо выше!

И тем не менее хоть и медленно, но она всё же росла.

— Восемьдесят узлов! — отчеканил командир воздушного судна. — Да что за чертовщина творится с тягой левого двигателя!?

Прошло ещё несколько томительных секунд.

— Высота принятия решения, — так же отчётливо, как в предыдущие разы, отчеканил Рочев.

Пот испариной покрыл лоб. Правая рука покинула ручки управления двигателем, и теперь он стальной хваткой сжимал штурвал обеими. Фактотум посмотрел вперёд: огни горящих бочек заканчивались так близко, что от страха захватывало дух.

Пилот начал плавно притягивать штурвал к себе. Нос самолёта медленно поплыл вверх. Передняя стойка шасси оторвалась от земли. В этот момент противными, визгливыми нотами заверещала сирена. На приборной панели замигали лампочки. Красным цветом.

— Отказ левого двигателя! — выдохнул Борис.

И произнёс всего лишь одно-единственное слово, вложил в него не поддающееся никакому измерению количество эмоций:

— Всё?!

Отодвинул от себя штурвал, отчего передняя стойка снова коснулась плит аэродрома, наполняя пространство вокруг себя отвратительным визгом.

* * *

Когда Прайм и Протос отделись друг от друга, образовав два мира, две вселенных, два плана Мультивселенной на том месте, где прежде был один, у них был один общий теневой план. Конечно, так не могло долго продолжаться. Но даже людям необходимо время, чтобы расстаться окончательно, что уж тут говорить о мирах? Прайму отошёл старый теневой план прежнего общего мира, для Протоса был создан новый практически с нуля.

Физика теневого плана отличается от физики мира-родителя. В нём, например, ничего не стоит с помощью специальной, конечно, мироустроительной магии, замедлить время. Что и сделал Баграгриэль.

Они стояли друг напротив друга, одна троица навстречу другой. Возле Баграгриэля за правым плечом Зантия. За левым — Нашка.

За Кайлосом по правую руку Кенс, по левую — Годзелих.

Прямо на плитах взлётно-посадочной полосы. Слева, чуть поодаль от всех них, застывший самолёт только что уронил переднюю стойку шасси на поверхность. Частицы запаха жжёной резины не успели достаточно распространиться, чтобы их достичь. Застыв, повисли в воздухе. Слева невдалеке стояли на торце, означающем конец полосы аэродрома, бочки. С нелепо застывшими языками белого пламени: на теневых планах не бывает других цветов, кроме белого, чёрного и их оттенков.

Баграгриэль, Зантия и Нашка молча смотрели на противников. Ухмылки презрения играли на их лицах. Почти такие же, как и на лицах оппонентов.

— Баграгриэль! — оскалил в злобе своё лицо Кайлос. — Вечно болтающийся под ногами! Тебе скучно на пенсии, бывший начальник Управления оперативного реагирования света?

— Самую малость, — отозвался ангел. — Ты нарушил Договор, Кайлос. Не единожды. Напомнить? Первый раз в аэропорту. Но по-настоящему — сейчас. Спасибо, что развязал нам руки. Кстати, о них: ох, не стоило тебе лезть в самолёт своими руками. Не стоило так его ломать. Не смог с достоинством и честью проиграть? Согласно параграфу... Мне стоит всё это повторять? Или сразу перейдём к делу? К последней мере разрешения спора — битве оперативных групп? Согласно Общему кодексу чести и баланса противоборства, использую право требования дуэли. Как крайнего средства при систематическом и одностороннем нарушении Договора.

— Перейдём, — стараясь скрыть волнение, кивнул Кайлос. — К делу. Начали?

— Начали! — подтвердил Баграгриэль.

Они одновременно вынули оружие: ангел свой огненный меч из ножен и демон свою глефу с ярко-белыми здесь лезвиями из-за спины. Остальные начали читать заклинания.

Ангел и демон ринулись навстречу друг другу. Багри, исполнив изящный пируэт, обернувшись практически вокруг своей оси, нанёс рубящий удар противнику. Тот отразил его, поставив глефу, придерживаемую обеими руками. Удар был такой силы, что материя, заколебавшись начиная от точки соприкосновения меча и глефы, вздыбилась и хлёсткими волнами всколыхнула окружающее пространство. Время на несколько секунд потекло вперёд, самолёт, оглушительно визжа шиной переднего шасси, продвинулся вперёд. Чтобы снова замереть, словно вкопанный.

Баграгриэль хотел воспользоваться замешательством Кайлоса. Получилось наоборот: подпустив к себе противника и успешно провернув обманный, сбивающий с толку финт, Кайлос с силой оттолкнул его левой рукой. Ударить глефой не представлялось возможным: ради успеха выполнения финта пришлось пожертвовать успешным положением оружия. Ангел отлетел назад на добрый десяток метров, но, приземлившись на согнутые ноги, не упал. И тут же снова ринулся на противника, используя умение телепортироваться на маленькие расстояния.

Одна, две, вынырнув из третьей телепортации, он обрушил удар на демона. Задел ему плечо. Ранил, но поверхностно и несерьёзно. Годзелих закончил заклинание, после которого к его хозяину добавилось ещё четыре копии. Каждая вела бой и была как две капли похожа на хозяина, но только он был способен наносить настоящие удары. Вот только Баграгриэлю пришлось уворачиваться от выпадов всех пяти глеф, потому что никто не мог угадать, какой их них удар будет нанесён оружием настоящим, а какой — фантомным.

Облегчение принесло заклинание Зантии, окружившее Баграгриэля защитной сферой, на время её действия сделав его почти неуязвимым. Он наносил удар за ударом, с успехом поражая одну за другой копии, которым было абсолютно наплевать на поражающие их удары огненного клинка. Никак не везло попасть по оригиналу.

Заклинания Кенса и Нашки начали действие практически одновременно: Нашка опалила огненным шаром Годзелиха, в то же мгновение попав под дождь из кинжалов, сотворённых Кенсом. Тот, чертыхаясь, отправил поражённого Годзелиха, от которого теперь не было никакого проку, на родной план; Нашка, окровавленная, с текущей из мест, где её плоть проткнули кинжалы, кровью упала на колени и прошептала:

— Зани!

— Сейчас!

Она подхватила её, тут же прочла быстрое лечебное заклинание и тоже отправила с поля битвы.

Волшба Годзелиха закончилась: на поле битвы снова остался только один Кайлос — настоящий. Защитная сфера, опутывавшая Багри, тоже развеялась. В тот же миг одна за другой в него полетели магические стрелы Кенса. От первой он увернулся, удары второй и третьей пришлось принять на себя для того, чтобы успешно отбить атаки Кайлоса, у которого, похоже, открылось второе дыхание. Развертев оружие, он мастерски теснил ангела, которому приходилось уворачиваться, подпрыгивать и приседать, чтобы избежать мастерских выпадов.

Следующие заклинание Зантии предназначалось для Кенса. На короткий промежуток времени ей удалось обратить его в камень, превратив в статую. Его хватило Баграгриэлю, чтобы, использовав две телепортации, одним ударом превратить противника в кучу щебня.

Взмах глефой и ледяная стрела, отлетевшая от одного из её концов, угодила Зантии в ключицу. Лицо демона осветилось подлой улыбкой. Преждевременно. Баграгриэль долго ждал момента, чтобы снова на пару секунд пустить время. И дождался — Кайлос стоял именно на той линии, по которой проходила траектория передней стойки шасси. Секунды будет вполне достаточно. Демон сумел увернуться, но потерял ориентацию и инициативу. Перестал контролировать своего противника.

Ангел с лёгкостью выбил из его рук глефу. Приставил острее своего меча к его шее.

— Уходи. Ты проиграл, Кайлос. Забирай своё, — он кивнул на то, что осталось от Кенса, и глефу, валявшуюся неподалёку.

Демон кивнул и с непередаваемой злобой в голосе произнёс:

— Мы ещё встретимся, Баграгриэль, мы ещё обязательно встретимся.

— Непременно. Но, Кайлос, как же ты непростительно банален!

После чего тот медленно растворился в воздухе. Впрочем, вместе со своей глефой и грудой щебня.

Багри подбежал к Зантии, лежащей под крылом авиалайнера:

— Потерпи, милая, потерпи совсем чуть-чуть.

Та попыталась улыбнуться и кивнуть. Не вышло ни то, ни другое.

Ангел распахнул крылья и подлетел к левому двигателю. Запустил руку, которая с лёгкостью прошла через металл, в его внутренности. Извлёк оттуда небольшой камень и выбросил прочь. Подхватил на руки Зантию, запустил время и исчез.

©Ярослав Калака