Наша жизнь- это попытки избежать боли⁠⁠4

Я часто задавала себе вопрос: «Был ли у меня шанс вырасти в эмоционально здорового и стабильного человека?».

Как будто , раньше , ответ на него мог бы дать какое-то спокойствие. Типо, не во всех своих провалах виновата я сама. На самом же деле , как мне кажется, ответь бы я на него отрицательно, то многие вещи были бы просто не сделаны.

Я ничего не знала о биполярном расстройстве до 20-и лет. С 11-и у меня начались депрессии, первые смены фаз (которые я помню), примерно с 17-и. Тогда я не знала, что так работает БАР и… и это было хорошо. Каждый раз у меня было ощущение , что все провалы и взлеты поддаются моим усилиям и желаниям. Вся ответственность за завтрашний день ощущалась мной в полной мере. Меняло ли это ситуацию? Я не знаю. Иногда я так же не могла встать, иногда я делала больше , чем обычно. Факт заключается в том, что я верила в контроль над своей жизнью и не переставала барахтаться в попытках изменить ситуацию.

Я сейчас осознаю , что вся моя жизнь это попытки избежать боли. Попытки убежать от себя в разные разрушающие паттерны. Попытки компенсировать то, что невозможно компенсировать.

7 лет. У меня начинаются проявления наследственного заболевания - псориаза. Все бы ничего, если бы в дальнейшем это не переросло в 90% поражения тела, когда ни спать, ни нормально мыться, ни двигаться ты не можешь, потому что больно. Тогда я переставала выходить на улицу. С тех пор я ненавидела солнце, потому что всегда выглядела странно в закрытой одежде в +30. До сих пор его ненавижу. Сейчас я на пожизненной терапии метотрексатом, проявлений нет. Но яркий свет и солнце я ненавижу до сих пор. Как будто так меня слишком видно.

9 лет. После сильного стресса (аварии) я потеряла волосы. В купе с кожной проблемой это вылилось с жесткий школьный буллинг. Я не чувствовала себя жертвой и вполне успешно справлялась с тем, чтобы себя защитить. Но это не отменяло того факта , что защиты мне сильно хотелось.

10 лет. Точный возраст не помню. Мой отец говорит мне, что у него нет дочери. Снихуя буквально. Это сильно минуснуло ощущение безопасности и сильно плюсануло ощущение себя «конченной».

С тех пор мы не общались.

К этому возрасту я уже четко понимала , что со мной что-то не так и мечтала о нормальности.

Из дневника 2011 год.

«Я больше всего на свете хочу быть свободной. Из-за того, что мне приходится носить косынку , я боюсь , когда сзади меня находятся люди. В очереди, в транспорте. Я всегда чувствую себя незащищенной. Я хочу быть свободной даже в банальной мелочи -надеть что-то , что оставляет открытыми руки. Я хочу двигаться и не бояться быть «увиденной».

14 лет. Любая энергия должна во что-то сублимироваться. Энергия ненависти имеет огромную силу, она уже не имеет отношения к каким-то конкретным моментам, она пожирает тебя полностью. Я начала ненавидеть каждую часть себя. Начался сильных селфхарм. Это не было попытками Роскомнадзорнуться. Это было скорее попыткой почувствовать , что я еще здесь и могу что-то чувствовать.

Мне хотелось, чтобы от меня осталось как можно меньше меня. Хотелось, чтобы я была настолько маленькой, чтобы меня стремились защищать, а не пытаться уничтожить.

Так началось расстройство пищевого поведения.

Люди всегда смотрят «по верхам», особенно , если чего-то не понимают. Многие вещи гораздо более сложны , чем кажутся.

18 лет. Анорексия. 39 кг при росте 174 см.

Уже к тому моменту я не могла вспомнить ни одного периода , когда бы просто жила, а не пыталась убегать от боли внутри.

Анорексия это не про вес, не про еду. Это не про «покушай и все пройдёт». Это , когда твоя голова полностью захвачена демоном, который каждый день пытается оставить все меньше и меньше тебя самой. Это каждодневный поток мыслей, боли , от которых ты не можешь избавиться. Это навязчивые действия, которые ты не можешь не делать. Это ненависть к себе , очень много ненависти.

20 лет. Биполярное расстройство. Диагностировали уже официально. Схемы лечения, которые не помогают. Депрессии по 8 месяцев. Постоянные попытки встать заново.

Мне 27.

Если посмотреть со стороны , то может показаться , я уже другой человек.

Я занялась силовым видом спорта, где у меня хорошое результаты. Я выигрывала соревнования, делала хорошую форму. Казалось бы- от анорексии к пауэрлифтингу. На самом деле, здесь все гораздо более тривиально. Понятно. Закономерно. Я компенсирую.

У меня есть друзья, немало людей с кем я общаюсь. Есть даже те, кто проявил инициативу общения будучи тем, кто чморил в школе. Но выбор этих людей обусловлен той же компенсацией. Они все гораздо стабильнее меня и я всегда как будто «не дотягиваю». Я компенсирую.

Как будто то бы сильная, уверенная. Как будто бы знаю, что делаю. Как будто не боюсь. Как будто мне «похуй». Я компенсирую.

Я компенсирую ядерное убеждение себя «не такой». Почва под ногами не может быть глубинным продуктом избегания. Именно поэтому, в моменты депрессии, когда один кирпичик вылетает за другим, я обнаруживаю себя с вывернутой наизнанку кожей. Жалкое зрелище. Я ненавижу себя такой. Я теряю все и разом.

Я ненавижу себя слабой. Ненавижу себя выглядящую не так , как в идеальной форме. Ненавижу себя, цепляющуюся за одобрение, внимание. Ненавижу себя нуждающуюся в помощи. Ненавижу себя за проявление эмоций. Ненавижу себя слишком небезразличную.

Я понятия не имею, где я и кто. Я знаю только модели поведения, которые работают как анестезия. Знаю, что нужно делать, чтобы быть «впорядке». Знаю, что это в определенный момент дает большую дозу дофамина. Эта корявая стратегия, которая позволила когда-то не сломаться.

Был ли у меня шанс вырасти с ментально здорового человека? Я больше не задаюсь этим вопросом.

В первую очередь, пишу это для себя. одна из попыток показать, как сильно мне не страшно и похуй)