"Надежда уставшего города" рассказ-антиутопия⁠⁠

личный блог автора с новинками и не только здесь

- Проклятые смотрители! Снова перекрыли выход, чтоб им пусто было!

Я смачно сплюнула под ноги и, отерев рот серым, засаленным рукавом, воскликнула:

- Ну и как мне раздобыть воду?! К реке-то не подобраться. Пёс, ты что скажешь?

Рыжий лохматый зверь оживлённо тявкнул и завилял пышным хвостом, похожим на взъерошенную щётку. Этот бродяга прибился ко мне ещё вечером, а теперь путается под ногами, пристально глядя огромными глазами, отражающими лунный свет. Я в бессилии опустилась на землю у глухого забора и, устало посмотрев на него, громко выругалась:

- Шакалы! Ещё ты откуда-то взялся на мою голову. Голодный, поди?

Пёс положил грязные лапы на мои худые колени в изорванных штанах и уткнулся в них мокрым носом. Я, погладив его, произнесла:

- Ведь мне всего-то надо было притащить фляжку воды! Обычную, маленькую фляжку! Большую нельзя. Её не спрячешь, как ни старайся. Смотрители мало того, что отнимут, так ещё и отлупят. Это в лучшем случае. А что в худшем, даже не спрашивай. Хотя, всё итак ясно: публичная порка, да изгнание за черту.

Четвероногий спутник оказался внимательным слушателем, и это только раззадоривало меня:

- Сейчас ты будешь смеяться, дружище: эти тупоголовые смотрители считают изгнание устрашением! Идиоты! Изгнание куда?! За пределы нашего ада? Не думаю, что где-то бывает хуже.

Я вынула из кармана два сухаря и протянула их псу. Он благодарно наклонил голову, его тёплый влажный язык коснулся моей ладони, и угощение тут же исчезло в зубастой пасти. Что ж, хоть кому-то из нас повезло сегодня с трофеем. Странно, но рядом с этим зверем мне захотелось выговориться:

- Вот уже девять лет наши земли захвачены Дьюсами. Этим поганцам понадобились залежи благородных камней в местных горах. Благородные камни. Хитро́! А люди, значит, не благородные? Мерзкие Дьюсы! Они загнали мой народ в катакомбы и заставляют ежечасно кусок за куском, опустошать мою несчастную страну. Нам установили железные порядки, грозя смертью за их нарушение. К нам приставили этих олухов смотрителей. Нас ограничили в еде и питье, мы работаем за миску похлёбки от зари до зари. А всё для того, чтобы жирные Дьюсы жрали от пуза и рождали на свет таких же жирных дьюсерчат, которые повзрослев, будут угнетать мой народ, как и их ненасытные предки.

Луна высоко поднялась над нами. Её сияние окутало всё серебристой дымкой, скрывая разруху, остервенело впивающуюся в глаза днём. Только мягкий шелест листвы, да пение сверчков вьются неспешно над моей стриженой головой. И от этих умиротворяющих звуков, такой покой разлился по всему телу, что на миг жуткие девять лет стёрлись из памяти. Мне почудилось, будто я снова семилетняя девочка, сижу на крыльце своего родного дома и любуюсь россыпью первых звёзд. А рядом болтают ещё живые отец и старший брат Нехим. Из открытого окна доносится колыбельная – это мама баюкает малютку Эма. Он так смешно гулит в такт её песне, что нежность огромной волной накрывает меня с головы до ног.

Один миг... Драгоценный миг! Но он тут же лопнул, словно мыльный пузырь.

За спиной раздался испуганный шёпот:

- Ля-я-н-ка-а-а! Лянка, это ты?

Я обернулась и от удивления тоже зашептала:

- Эм? Ты что здесь делаешь?

- Тебя ищу. Час назад объявили, что смотрители ловят сегодня бузотёров. Вдруг тебя примут за одну из них? Пойдём домой, а?

- Нет. Нам нужна вода.

- Лянка, мне страшно! Ну, пойдём, пожалуйста. Наставник говорил, бузотёры убивают даже детей! Ой! Кто это с тобой?

Эм только сейчас заметил пса, сидевшего рядом.

- А, это рыжий прохвост. Пристал как репей. Ещё и ужин мой слопал, хитрюга.

- Красивый какой! Давай заберём его себе?

- Ты что? Нам самим есть нечего. Этот проглот на одних сухарях долго не протянет. Возмущаться начнёт. А потом возьмёт, да и выдаст своим лаем нас бузотёрам, страшным и ужасным, которых ты так боишься.

- Ой-ой! Можно подумать, ты не боишься? Знаешь, а ведь они хотят остановить добычу камней! Вот, подлецы! Врут людям, что камни нужны Дьюсам для наживы.

- Да-а-а? А для чего, по-твоему, нужны камни?

- Ну ты даёшь! Всем известно: для спасения нашей страны! Но пока мы их мало собрали.

- И зачем собирать камни? Как нас это спасёт?

- Не задавай глупых вопросов. Затем, чтобы никто не стал завоёвывать нас! Камни – это соблазн для захватчиков. Дьюсы заботятся о нашей судьбе. Чем раньше мы избавимся от камней – тем быстрее обретём свободу!

Я улыбнулась. Глупенький мой Эм. Как же тебе промыли мозги! Что ни говори, а наставники отлично работают, взращивая поколение послушных рабов.

- А куда деваются собранные камни, наставник тебе не говорил? И почему мы живём в развалинах, а Дьюсы во дворцах?

- Лянка, что ты мелешь? Не будь ты моей сестрой, я бы подумал, что ты бузотёр. Идём домой.

- Эм, если мы не достанем воду, мама не сможет выздороветь.

- Я не пил сегодня из своей фляжки, думаю, маме этого хватит до следующего вечера.

Его слова остриём вонзились в мой мозг, выталкивая наружу своим жестоким смыслом лавину отчаяния. Я подлетела к младшему брату и, схватив его за грудки, громко закричала:

- Как ты можешь это терпеть?! Как вы все можете это терпеть?! Эм, да очнись же ты! Мы рабы! Мама заболела, выкапывая проклятые камни! И никто не вылечит её! Никто, понимаешь?! Всем на нас плевать! Нам даже воды не дают вдоволь! Простой воды! Нам нельзя останавливаться, мы звенья одной большой цепи, на которую крепко навязаны людские жизни! Сляжет один, на его место поставят другого и так по кругу!

- Лянка, умоляю, тише, нас услышат!

В глазах Эма стоял ужас. То ли от страха, быть пойманными, то ли от того, что он не ожидал подобных речей. Ересь наставников прочно поселилась в его сердце. Но меня уже было не остановить. Я выплёскивала боль, годами грызущую душу изнутри. Этим криком я оплакивала погибших в катакомбах отца с Нехимом, оплакивала наш разрушенный дом, наше тихое, украденное Дьюсами, счастье.

Вдруг пёс беспокойно забегал по кругу, поскуливая и косясь в сторону кустов, растущих неподалёку. Между их ветвей показался силуэт смотрителя. Коренастый, с крепкими ногами, в высоких кожаных сапогах. Плечи его покрывали металлические доспехи, а на голове красовался шлем с поднятым забралом. Внутри у меня всё замерло, Эм вообще побледнел – лицо его стало похожим на снег. Смотритель приблизился к нам вплотную и что-то вложил в мою руку. От испуга я не сразу поняла, что это была фляга с водой.

- Забирайте и уходите. Быстро! - холодно сказал он.

Мы тотчас бросились бежать, пёс кинулся за нами, сухие ветви, валявшиеся на земле, предательски громко трещали под нашими ногами. И тут раздался чей-то крик:

- Стоять!

Свет факелов кольцом вспыхнул вокруг. Эм прижался ко мне, а пёс зарычал и злобно оскалил зубы. Пятеро смотрителей окружили меня с братом. Один из них с ехидной улыбкой спросил:

- Парни, вы что здесь делаете?

Эм шепнул:

- Молчи.

Вероятно, они приняли меня за мальчишку. Не мудрено – с моей причёской, спасающей от вшей, в отцовской рубахе и штанах Нехима, я и правда походила на юношу.

- Мы… мы заблудились, - залепетал Эм.

От волнения ладони мои вспотели и фляга, выскользнув, упала на землю.

- А это, что у нас тут такое? О-па, вещица с эмблемой Дьюсов! У кого вы её украли, а?! – заорал смотритель.

- Отдай! – крикнула я, пытаясь отобрать заветную воду.

- Так ведь это баба! - громко воскликнул он.

- Баба здесь только одна! И она смотрит сейчас на меня! - съязвила я.

- Что-о-о?! Да ты! Ты! - заверещал смотритель писклявым голосом. Он явно не ожидал такого оскорбления.

Его товарищи звучно засмеялись, а самый высокий сказал:

- Дин, да не визжи ты так громко, а-то может статься, что дама права.

Мужицкий рогот эхом прокатился по округе. В это время из темноты к нам подошёл ещё один смотритель – тот самый, который вручил мне фляжку.

- Они ничего не крали, - твёрдо произнёс он.

- Волок? Разве сегодня твоя смена? - спросил его Дин.

- Нет. У меня выходной. Здесь я развлекался. С ней. Мале́ц свёл нас, а фляга – плата за услуги. Отдай им воду. Они честно заработали.

- Так я тоже повеселиться не прочь! Пойдёт со мной, тогда и отдам.

- Девка моя! – крикнул Волок, - я платил, я и пользуюсь!

- У нас в отряде всё общее. Или ты не читал устав? – с издёвкой парировал Дин и схватил меня за руку.

- Не нарывайся, не то… - Волок крепко сжал кулаки.

- Не то что?! Станешь зачинщиком драки с патрулём? Смотри, ты рискуешь остаться без...

Договорить ему помешал мощный удар в нос. Кровь мгновенно залила его нижнюю челюсть. Он злобно отшвырнул меня в сторону и ринулся на обидчика. Оставшиеся смотрители бросились разнимать их, растаскивая в разные стороны.

- Успокойтесь оба, иначе все окажемся на нарах! - скомандовал тот, что держал Дина, - Волок прав, нечего зариться на чужую добычу!

- С огнём играешь, - прошипел Дин, - ладно, забирай её, но лучше не попадайся мне больше на глаза.

- Я забираю своё, - уже спокойным голосом ответил ему соперник.

Он вырвал фляжку из-за кожаного пояса Дина и, подняв меня за шиворот, потащил в сторону леса. Я, брыкаясь, кричала и молотила его куда попало. Эм бежал сзади и, рыдая, умолял отпустить нас. Пёс яростно прыгал на ноги мужчины, то и дело, кусая их. Вскоре я чудом вырвалась и пустилась бежать, но Волок тут же схватил меня сзади. Я зарядила ему пяткой по колену, а Эм ударил его по спине толстой веткой. Мужчина, развернувшись, с размаху отвесил ему тяжёлую оплеуху, от чего мой бедный братец отлетел на пару метров и, обмякнув, шлёпнулся на землю.

- Ах, ты шакал! - крикнула я и прыгнула на смотрителя с кулаками.

Волок в считанные секунды повалил меня на землю и, ударив по лицу, зажал мой рот рукой. Кровь тонкой струйкой стекала из моего носа, а в глазах резко потемнело. Он снял свой блестящий шлем и грозно рыкнул:

- Дура! Заткнись! Иначе они не поверят и убьют нас!

Я продолжала извиваться, пытаясь высвободиться, тогда он снова залепил мне пощёчину и процедил сквозь зубы:

- Угомонись! Пожалей хотя бы малого. Вас же поймают!

Я взглянула на неподвижного Эма, а затем отчаянно замотала головой, давая понять противнику, что согласна вести себя тихо. Он медленно разжал ладонь и, убедившись, что я не издам больше ни звука, помог мне подняться. Потом он привёл в чувства Эма и приказал ему молчать. Пёс тоже присмирел. С минуту мы просидели в тишине на земле поросшей мхом, отряхиваясь и поправляя свой внешний вид.

- А ты смелая, - сказал Волок, отдышавшись, - пойдёшь в наш отряд?

- Ты идиот? Никогда я к вам, шакалам, не пойду!

- Значит, я не ошибся.

- В чём?

- В тебе. Отряд повстанцев, слышала о таком? Он борется против Дьюсов. Решай: или ты идёшь сейчас, или второго шанса не будет.

От услышанного у Эма округлились глаза, он ткнул в смотрителя пальцем и завопил:

- Ты бузотёр!

До меня моментально дошёл смысл предложения Волока, я крепко прижала к себе брата и горячо заговорила:

- Эм, милый! Он не враг! Когда-нибудь ты всё поймёшь, а сейчас, прошу, дай нам уйти.

Эм обнял меня и заплакал:

- Лянка, ты бросаешь нас?

- Нет. Не бросаю. Я обязательно вернусь. Мы имеем право жить без страха, голода и нищеты! И я сделаю всё, чтобы восстановить справедливость. Не плачь и, прошу, береги маму.

Эм растерянно глянул на Волока, пытаясь понять, можно ли ему доверять. На что тот ответил:

- Не переживай за сестру, будет не легко, но она справится. Поверь, за неё есть кому заступиться.

Я долго смотрела в след уходящему брату, пока его худенькая фигурка не скрылась полностью из поля моего зрения. А после мы с Волоком отправились в путь. Он вёл меня к людям, которые так же, как и я мечтают о лучшей доле для нашего народа. Сердце моё горело! Наконец-то у меня появились смысл и надежда, а ещё – преданный, рыжий друг, который радостно путается у наших ног и смешно виляет пышным хвостом, похожим на взъерошенную щётку.

© Ольга Косенко-Лось май 2022