Муди⁠⁠

Матильда Ивановна обладала полным комплектом достоинств интеллигентной дамочки XXI века такими, как рождение, получение хорошего образования, становление личностью в соответствующей интеллигентно-интеллектуально-культурной среде в Советском Союзе, дальнейшее погружение в литературу 18-19 веков в качестве хобби, работа специалистом картографии и геодезии в НИИ при старейшем классическом вузе и наличие невинности.

В нагрузку к оному шёл… пяток котов? Нет, всего три кошки. Грубые люди назвали бы Матильду Ивановну старой девой, но мы воздержимся от столь категоричных определений. Да, она сохранила свою девственность, как те трепетные героини литературных произведений, кои являлись её кумирами, никогда не была замужем и ни один мужчина не получил возможности сорвать цветок её невинности и вкусить плоды.

Торопливые коллеги обращались к ней Матильдиванна, но она имела облик, очень далёкий от образа дивана. Сухощавая, если не сказать тощая, в меру высокая, в меру привлекательная, Матильда Ивановна носила маленькие шляпки и длинные юбки. В одежде держалась в разумных рамках, буквально на грани, чтобы не прослыть фриком. Летом не чуралась кружевных зонтов от солнца, которые находила на барахолках в Бельгии и Нидерландах во время отпуска. Туфли её напоминали туфли Людовика Четырнадцатого с пряжками и на маленьком каблучке, а в руках дамы чаще всего можно было заметить ридикюль, как у той старушки из мультика, которая избила льва, приговаривая «плохая киса».

На почве любви к литературе она посещала клуб для любителей высокой поэзии и прозы. Дамы и господа преимущественно средних лет и достатка, не обременённые бытовыми проблемами и малыми детьми, обладатели седин и приличного культурного уровня, собирались по четвергам в комнатушке при малом зале филармонии и беседовали о том, что грело им души. Матильда Ивановна испытывала от этих встреч культурно-эстетический оргазм — *шёпотом скажем* единственно возможный вариант оргазма в её аскетично-девственной жизни.

Однажды в их добропорядочную компанию затесалась левая личность, прикинувшаяся такой же шизанутой на литературе. Её приняли, ибо она представилась двоюродной внучатой племянницей достопочтенной Елизаветы Николаевны, ну той самой, вы знаете, что является золовкой шурина Алексея Мироновича — мужа сестры Антонины Арнольдовны, которая в прошлый четверг читала всем вслух с трудом найденный в анналах библиотечных архивов эпизод из бестиария, по слухам написанный самим Теофрастом. Ну тем самым, вы знаете, который Парацельс, ну тот, Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст. И фон Гогенгейм в придачу.

Левая личность оказалась студенткой одного из местных вузов. Типичная современная девица, образованная гуглом, воспитанная соцсетями, встречающаяся с виртуальным парнем, читающая перекопирайченные статьи в интернете и адаптированные краткие пересказы произведений классиков. Она с полным правом считала себя умным и эрудированным человеком, ибо нахватавшись вершков, умела поддержать любой поверхностный разговор ни о чём в компании таких же поверхностных людей, каковой являлась сама.

На днях она прочитала краткий пересказ «Братьев Карамазовых» и почувствовала себя жутко образованной, настолько, что прослышав о клубе любителей литературы, срочно внедрилась в него членом. В смысле стала членом кружка, а не то, что вы подумали.

По дороге до филармонии она в трамвае увеличила степень своей эрудиции, быстро прочитав в смартфоне адаптированное для тех, кто боится толстых книг, изложение «В поисках утраченного времени» Пруста. Потом, пока шла от остановки до нужного здания прочитала ещё и «Сагу о Форсайтах». Таким образом в клуб любителей литературы девушка вошла полноправным с моральной точки зрения членом, ведь она прочитала кучу толстенных и занудных книг, и нахрапом вкупе с видимым тончайшим налётом эрудиции сразила старческое сердце нашей Матильды Ивановны, которая с какого-то перепугу увидела в ней родственную душу, настолько, что они стали встречаться за чашечкой кофея в уютной кофейне в пешей доступности от филармонии. Не подумайте дурного, встречаться — это не про секс, побойтесь бога, Матильде Ивановне девятый десяток. Они просто встречались, сидели, попивали кофе и чирикали о своём, о девичьем.

И вот однажды наша девица то ли по простоте душевной, то ли со злым умыслом посоветовала на серьёзных щах своей великовозрастной подружайке чтиво и скинула ссылку. Матильда Ивановна в компе шарила на уровне пользователя, потому как технологии идут вперёд, и специалисту картографии и геодезии негоже от руки чертить карты. Соцсетями и гуглом она не пользовалась, но почтой активно да. Матильда Ивановна открыла ссылку и попала на сайт «Книга Фанфиков» на страницу со слэш-романом. Разумеется, она не имела понятия ни о слэше, ни о существовании в реальной жизни мужчин, сексуальное влечение которых ориентировано на себе подобных.

— Вероятно, это произведение об астрономии, — смело предположила Матильда Ивановна, увидев сдвоенный символ Марса, а уж в значках и символах она знала толк, ведь на картах ими обозначаются месторождения полезных ископаемых, — очень любопытно.

Она предпочитала чтение комфортное, в кресле с книгой, в окружении кошек. Но придётся довольствоваться монитором компьютера, хотя право на присутствие кошек никто не отнимал.

— Клото, Лахесис, Атропос, — позвала Матильда Ивановна своих усатых подруг.

Те не заставили себя ждать и, замяукав, прибежали к хозяйке. Та с превеликим тщанием приступила к роману. С первых строк пошла лирика. Природа, красота, пение пернатых. Затем стало ясно, что речь о чувствах двоих. Далее начались непонятки. Любовь, двое влюблённых вроде, но есть один, а где второй? Второй герой, то есть женщина, отсутствовал. Вместо неё то тут, то там околачивался ещё один мужчина.

У Матильды Ивановны стало зарождаться весьма смутное подозрение, что не всё ладно в датском королевстве. Туманные намёки автора путали нашу читательницу. Она недоумевала, где женщина? Дайте скорее женщину, чтобы всё встало на свои места. Не успела Матильда Ивановна отойти от недоумений, как автор начал артобстрел специфическими терминами.

— Стояк. Хм, — удивлённая неуместным использованием технического понятия в контексте лирической прозы, наша героиня погладила Клото.

Далее шло завуалированное такими словами литературное описание поцелуя, что Матильда Ивановна легко приняла любовную сцену за подъём на крышу с целью установления стояка для электрического кабеля. Она немного недоумевала относительно технической стороны, но погрешила на незнание автором электро-технических кунштюков. И тут обескураженную читательницу автор ударил прицельным.

— Муди, — прочитала Матильда Ивановна и автоматически пожмякала уши Лахесис, — хм, муди.

Она возвела выцветающие старческие выпуклые голубые глаза, обрамлённые белой морщинистой кожей с тончайшей сеточкой розовых капилляров, к небу за окном и задумалась.

— Муди, — смаковала она, — муди. До чего же диковинно звучит, не правда ли, Клото? Му-ди. Созвучно с Руди. Как Валентино. Муди, Руди, муви, Влади, — мысли её уехали далеко в сторону кинематографа.

Матильда Ивановна спохватилась, что уже вечереет, а кошки некормлены, ужин для своего бренного тела не приготовлен да и работа, взятая на дом, сама себя не сделает. В итоге фанфик, а это был именно он, оказался отложен, но не диковинное «муди». Оно занимало мозг Матильды Ивановны до следующего дня.

На работе она первым делом решила поинтересоваться у более молодых коллег значением загадочного слова. Встретив Диночку, секретаря одного из руководителей отделов, Матильда Ивановна очень деликатно вопросила:

— Голубушка, Дина, просветите, пожалуйста, тёмную старушку, что такое «муди»?

Диночка уставилась на пожилую коллегу выпученными глазками, обложенными со всех сторон рядом неестественных ресниц.

— Э-э-э… извините, у меня телефон, — Диночка, приоткрыв бордовый ротик, прислушалась ухом в сторону приёмной, и показала пальчиком, — слышите? Телефон звонит, извините, — и умчалась, сопровождаемая цокотом каблучков, как молодая подкованная лошадка с развевающейся гривой.

Оказавшись в кругу коллег-подружаек, она принялась крыть на все лады бедную Матильду Ивановну, которая бесила её своим «викторианским стилем», как выражалась Диночка, не имеющая понятия об этой эпохе и её стиле, потому что была, как положено, образована гуглом и воспитана соцсетями.

— Старая карга! — возмущалась она. — Смотри-ка, чем она интересуется! «Му-у-ди»!

Подружайки ржали.

Матильда Ивановна добралась до своего рабочего места, как к ней зашёл завхоз Степан Николаевич:

— Матильдиванна, здрасте. Ну что, принести вам рейсфедер? Вон он, в сумке у меня лежит. Правда, заржавленный уже, запаршивевший, старый ведь.

— Несите, Степан Николаевич, я его очищу маслом, будет, как новенький. Что же теперь, старый, так выбрасывать?

— Сейчас схожу тогда…

— Степан Николаевич, погодите, — осенило Матильду Ивановну, — голубчик, может, вы мне сумеете помочь.

Завхоз подобрался ближе, готовый выслушать женщину, которую уважал, как мать.

— Вот вы знаете, что такое «муди»? Завхоз едва не отшатнулся в недоумении.

В голове началась спешная мыслительная деятельность. Но он являл собой образец настоящего крепкого мужика, которого не собьёшь с ног нецензурным словцом.

— Так это же то самое! Ну? От них ещё слова есть «мудак», «мудозвон», «мудила», — завхоз смотрел вопросительно, предлагая догадаться.

— О, боже! — восхитилась Матильда Ивановна, — Ещё и такие красивые слова! Мудозвон, — произнесла она нараспев с восторгом. — Как звучит поэтически! Словно вечерний звон! Малиновый звон на заре... - пропела дама.

Завхоз быстро закатил, откатил и выкатил глаза, удивляясь наивности старого поколения.

— Ну это как бы не поэтически, — смущённо объяснил он, сожалея о необходимости разрушить иллюзии женщины.

— Но как звучит! Мудо-звон! — Матильда Ивановна прижала ручки к сухой груди.

— Это по-простому как бы яйца, — быстро ответил завхоз, стремясь отделаться скорее от тяжкой необходимости давать определения жаргонным словам, которые не пристало употреблять старой леди.

— Яйца?! — Матильда Ивановна, владевшая несколькими распространёнными романо-германскими языками, вспоминала, как называется на них это слово.

— Нет, не те, — понял завхоз, — это как бы мужские половые яйца. Ну яички, мошонка…

Что такое мошонка, Матильда Ивановна при всей своей невинности, знала. И теперь думала, может быть, зря она в своё время не удостоила ни одного мужчину своей благосклонностью и предпочла удариться в науку. Ведь мужчины, должно быть, восхитительные существа, если даже их орган обозначается столь красивым словом. Му-у-ди.