Мой главный в жизни автограф⁠⁠

За время многочисленных интервью у меня накопилось много автографов. Одно время даже была идея написать про них книгу.

Но самый необычный автограф в своей жизни я не брал, а давал. Да, я действительно, как самая настоящая знаменитость, давал автограф. И это была очень смешная история.

...Туалет и ванная комната на старой квартире не ремонтировались, наверное, со времён постройки дома, пятиэтажной кирпичной хрущёвки. Трубы подёрнулись лоснящейся ржавчиной, плитка местами осыпалась, линолеум ощетинился гвоздиками, как разъярённый ёжик. В общем, собрались мы как-то семьёй, почесали затылки и решили: ремонту быть.

Для этого важного события начали искать бригаду мастеров. Основным критерием поиска было их славянское происхождение. Не знаю почему, не сдавать ведь посуточно собирались туалет с ванной.

Вооружившись газетой с объявлениями, начали обзвон. На первые четыре номера отвечали мужчины с характерным кавказским оттенком. Мы вежливо клали трубку. На пятый раз повезло — ответил молодой человек с приятным баритоном, представился Иваном.

— Всё, вас понял. Сегодня приеду с бригадой и на месте уже обсудим фронт работ и оплату.

В установленное время раздался звонок в дверь, и в квартиру по очереди вошли несколько мужчин типично южной внешности. Оказалось, из славянского в бригаде Ивана оказался только сам Иван, который не принимал участие в ремонте, и имена, которыми работники представлялись. Ну, знаете, из тех случаев, когда им проще представиться Пашей, Лёшей и Игорем, чем Насриджоном, Губайдуллы и Мадримухалином. Наши были Петей, Сашей и Мишей. Мы растерянно представились в ответ.

Надо отметить, работу парни сделали на ура. Особенно старался самый возрастной из них — Миша. Он тщательно выравнивал поверхности, аккуратно наносил затирку и мыл за собой пол. В редкие перерывы Миша с удовольствием пил чай с нами на кухне.

— Ви знаете, — признавался Миша, — я ошень лублу читать русскую классику. Астофски, Тисто, Арманто.

— Что? — не расслышали мы.

— Астофски. Тисто. Арманто, — терпеливо, как дуракам, повторил Миша. Мы растерянно переглянулись... Оказалось, Мише нравились Достоевский (А мог быть Паустовский, Островский), Толстой и Лермонтов, именно это он пытался сообщить в зашифрованных фамилиях.

Но больше всего ценил творчество Булгакова. В школе изучали «Мастера и Маргариту», так Миша настолько впечатлился, что даже украл из библиотеки такую же и везде носил с собой. А в прошлом году где-то потерял. Наверное, украли.

В общем, мы решили Мише «Мастера и Маргариту» подарить. Я сбегал в комнату и принёс недавно купленную книгу. Мы всё равно все давно перешли на электронку, а Мише приятно.

Как он расцвёл! Долго тряс мою руку, рассыпался в благодарностях и прижимал книгу к груди, как дитя. Дитя с лицом Михаила Афанасьевича. А потом протянул ручку и попросил расписаться.

— Зачем? Не я же автор.

— Мине будет приятно. Открою почитать, а там твоё пожелание. Останется со мной на долгие года, — с чувством произнёс Миша.

Я не смог отказать. Открыл обложку и, шалея от нелепой ситуации, неровной рукой вывел:

«Дорогому другу Мише с пожеланиями успехов. Читай с удовольствием, пусть эта книга греет тебя в свободное от работы время. М. Булгаков».

Не знаю, где теперь Миша, следует ли он пожеланиям, но если где-то вам попадётся книга с личным автографом Булгакова, напечатанная в нашем веке, не удивляйтесь.