Кукла⁠⁠

Надя стояла перед могилой матери в темных очках и горько плакала. На улице трещал лютый мороз — начало декабря, холод пробирался под перчатки, за воротник, но Надя все равно притащилась сюда.
Вытащив из кармана дубленки кусок белого хлеба, Надя положила его на снежный холмик. Ощущая собственную беспомощность, Надя даже усмехнулась.

— Чем богаты, мама… чем богаты… На работе опять зарплату едой дали. Жалкие окорочка да крупы. Ну и хлеб вот. А с рынка меня вообще уволили: пыталась из-под полы сапоги и шапку продать… Так что теперь у меня все выходные свободные.

Утром Надя перерыла весь дом, но ни единой конфетки не нашла. Даже матери родной на кладбище привезти было нечего.
Еще неделю назад Наде казалось, что она справляется. Зарплата едой? Ерунда! Союз распался, времена такие. Кто сейчас хорошо живет? Зато на рынке все более-менее. Муж — безработный алкаш… А у кого-то мужей вообще нет! Головную боль добавлял только грядущий день рождения младшей дочери Юли. Та заладила: хочу, мол, фарфоровую куклу. А где ее взять? На какие шиши? Думай сама.
Надя отчаянно нуждалась в этой кукле. Может, даже больше, чем Юля. Чтобы хоть что-то себе доказать. Чтобы подарить несчастной дочери счастливое детство.

Сунув руку в рукав дубленки, Надя смахнула снег с покосившегося креста. Пять лет прошло, а на памятник так и не накопили. Хотя Ельцин столько денег обещал, столько перспектив… Хочешь — бизнес, хочешь — в фирму солидную. Денег, конечно, прибавилось. У воров и бандитов.

Поджав зубы, Надя бросила взгляд на главную кладбищенскую аллею. Там один памятник стоил столько, сколько она и за год не заработает. На мраморе то лысый с тачкой и украшениями из чистого золота, то ангелы в два человеческих роста. А кому-то жрать нечего!

Надя ощущала мерзкую, испепеляющую зависть. Хоть самой под бандита ложись. Да ведь не так она воспитана, черт ее дери! На советских идеалах и светлом будущем. Только где они теперь? Муж ее, Сева, говорит: потому и пить начал. Нет Союза — нет смысла стараться. Жизнь кончилась. Похоже, что так оно и было.

— Зашла я в магазин на куклу Юлину посмотреть. Почти пятьсот тысяч! Вынь да положь.

Мать ничего не отвечала. Но Надя точно знала, что сказала бы мать, будь она жива. Женщины постарше всегда все знают, зрят в корень. Мать сразу Надю предупредила, что с Севой она хлебнет горя. Хотя тогда он на заводе работал, старшим по цеху, стоял в очереди за «Волгой». Мечта, а не мужик! А что получилось в итоге?..
Надя старалась говорить вполголоса. Вокруг было тихо. Слишком тихо. Кладбище только открылось, но она уже видела чьи-то следы на снегу. Мало ли кто тут ходит.

Неожиданно на соседний крест уселся черный ворон и громко каркнул. Надя дернулась, охнула, и очки слетели с носа. Угодили под снег так глубоко, что пришлось порыться, чтобы достать их. Надя кинула куском снега в птицу и затем зыркнула на табличку с именем матери, демонстрируя постепенно желтеющий фингал.

— Знаю, что ты хочешь сказать! Но я сама виновата, заслужила!

Хотя ни во что из сказанного Надя не верила. Не верила, что мертвые видят и слышат все. Фингал она не от матери прятала, а от соседей и прохожих. Да и в вину свою не верила. Она пыталась хоть как-то дочери на подарок заработать. Тогда как папаша в день рождения потреплет Юлю за волосы, если вообще вспомнит, да и свалит опять к мужикам.

Холод пронзал тело настолько, что Надя перестала чувствовать ноги. Причин и оправданий оставаться здесь дольше тоже не нашлось. Смахнув очередную слезу, Надя приподнялась, подержалась за крест и поковыляла сквозь снег к главной аллее.

Заметив на повороте свежую могилу, Надя остановилась. Подмерзшие цветы, роскошные венки, крест будто из красного дерева — все лишь слегка припорошено снегом. Похороны, похоже, были вчера или позавчера. Подойдя ближе, Надя замерла. Рядом с совсем свежим холмиком сидело две фигуры: большой плюшевый медведь и невероятной красоты кукла. Явно заграничная — в городе Надя таких не видела.

Сердце на мгновение замерло, и Надя посмотрела на табличку. Но нет, в сырой земле лежал не ребенок, а вполне себе взрослая женщина, пятьдесят три года. Ладно шикарные букеты и венки, ладно огромный участок. Но игрушки-то ей зачем?!

Надя почувствовала, что дошла до пика. Она замахнулась ногой, чтобы пнуть ограду, но вовремя остановилась. Внутри все клокотало. Почему одни могут шикарно умереть, а другие даже жить по-человечески не могут?! Вот наверняка сынок этой бабы или муж — очередной хозяин очередного предприятия. Выдал подчиненным зарплату крупой, чтобы отгрохать шикарную могилу.
Наверняка еще вчера тут были и шоколадные конфеты, и элитная водка, и, возможно, что-то еще. Коршуны-цыгане все растащили. И медведя с куклой наверняка утащат. Или работники кладбища на помойку выбросят. Они мертвой бабе не нужны. А вот Наде очень. Особенно кукла! Она на такую никогда не заработает.

Неизвестное чувство поработило Надю. Может, сам Дьявол вмешался в ее мысли? Она не знала этого. Только машинально перекрестилась, быстро забежала на участок, схватила куклу и убежала прочь, позабыв обо всем на свете.


Автор: Александра Свидерская
Оригинальная публикация ВК