Круговорот боли⁠⁠

По реальным событиям

— А ну, сморкайся! Сильнее! Вот так! Как следует! Что за ребенок, не ткнешь, сама сопли не подотрет, будет стоять, хлюпать как тетеря…

— Отстань, я сама!

— Тоже мне, «самака» нашлась. За собой не следишь, так хоть мать за тобой посмотрит… Еще огрызается, дрянь…

Рядом стояла старушка и с жалостью смотрела на эту картину.

— Нешто, сама не высморкается? Выше мамы ростом.

— Выросла фигура, да только дура! Скоро в университет поступать, да только все мама нам платок должна подносить…

Женщина вытащила чистую салфетку, хотела протереть под носом еще раз, но девушка дернула головой и отвернулась.

— Ты смотри, еще башкой мотает…

На глаза Кати наползла пелена слез. Мир стал размытым, а голос матери долетал словно издалека. Она уже жаловалась старушке, как тяжело тянуть одной дочь, которая к тому же совсем не помогает, живет как королевишна на всем готовом, да еще матери грубит.

— У нее экзамены в этом году, нужно будет ее отпускать в университет, а как? Она и заблудиться может, да и приглядывать там некому…

— В школу же ходит как-то? – отозвалась старушка.

— Так и ходит. Провожаю, встречаю, с учителями связь держу. Дальше ведь такого не будет, ей самой придется…

Но подошел автобус и бабуля, кивая, поехала по своим делам. Мать и дочь остались на остановке.

Катя почти справилась со слезами и теперь чувствовала только лютую ненависть. Но не нужно думать, что она ненавидела свою маму. Нет. Это чувство было обширным и распространялось на весь мир сразу. Больше всего на свете она хотела сейчас броситься под машину. Но вряд ли получится на смерть. А после такого мама ее вообще дома запрет навсегда…

Мимо прошли парень с девушкой держась за руки.

— Ты смотри, в такой мороз мини-юбку надела, шалава, - почти весело сказала мама Кате, — Если тебя в такой хоть раз увижу, ноги повыдираю.

Ненависть Кати усилилась. Она ненавидела и эту пару - за руки они держатся, голубки чертовы. И свои толстые ноги, на которые никогда не налезет такая юбка. И холод. И всех прохожих. И… В голове Кати почти мелькнуло еще что-то, но она это быстро отогнала. Нельзя ненавидеть маму. Это большой грех.

***

Прошла зима и почти вся весна.

Зазвенели последние звонки и город наполнился веселыми и ужасно взрослыми выпускниками.

Катя шла домой со своей единственной подружкой Женей, громко смеялась, размахивала руками и была счастлива. Впереди были экзамены, а за ними кусочек долгожданной свободы. Теплый ветер развевал их банты и юбки, щебетали птицы и мир был прекрасен.

Остальные одноклассники остались считать сколько выпивки нужно взять на вечер, но Кате и Жене ничего такого не светило.

Они нашли скамейку в небольшом сквере и просто болтали, обсуждая прохожих и предстоящие экзамены. Время текло незаметно…

— Вот ты где, дрянь!

Катя похолодела, услышав мамин голос.

— Я тебя уже три часа со школы жду! Что почувствовала вольную, сучка? Мне тебя с полицией искать, с собаками?!

— Но мам, последний звонок же…

— Знаю я ваши последние звонки! А ну, живо домой! Голову у меня от учебника не поднимешь! К экзаменам нужно готовится, они тут расселись. Пошла, я говорю…

Катя заревела в голос. В груди словно что-то треснуло и обломилось. Она орала на мать, топала ногами и безобразно визжала…

Вечером, сидя в своей комнате, она помнила только мамины пощечины, да жгучий стыд, когда мимо проходил кто-то из одноклассников. Слезы текли у нее весь день и всю ночь, а потом, кажется, кончились.

***

Прошли экзамены. Катя сдала их средненько, также, как и училась до этого. Поступать она хотела в педагогический колледж.

А еще она очень хотела пойти на выпускной.

Мать сразу ей сказала – на платья денег нет, скидываться на стол и подарки тоже не будем. Заберешь аттестат и домой. Катя плакала, умоляла, просила отпустить хоть ненадолго.

Но надежды не было.

— Взрослой решила себя почувствовать, набухаться со всеми? Можешь тогда сне возвращаться, если хоть запашок почувствую!

Сама мама с Катей идти отказалась, сказав, что ей нужно сходить до старого дедушкиного гаража, кое-что в подвале сделать.

— От тебя-то помощи никакой, только шлындать где-то можешь…

Катя хотела по старой привычке заплакать, но не смогла.

***

Некоторые вещи происходят неслучайно.

Например, старые подвалы никогда не были образцом безопасности. Ты спускаешься в него сотни раз, вытаскиваешь банки с огурцами или там прошлогодний мусор, и все хорошо. Но иногда что-то идет не так. Гнилое дерево однажды устает от тебя. Лестница скрипит под тобой, но однажды начинает трещать. И там – как повезет.

Катиной маме повезло. Она осталась живой.

Перелом ноги и компрессионный – позвоночника.

Катя нашла ее подвале вечером, потому что все-таки немного задержалась на выпускном, а потом просто боялась идти домой. Скорая, спасатели, больница… Катя училась ухаживать за мамой, как за младенцем, кормить, приносить утку, переодевать. Врачи говорили, что мама поправится, но нужно очень много времени. И Катя ждала. Документы в колледж подавать не стала.

Прошел год, второй, третий… Мама теперь всегда была в инвалидной коляске. Она могла себя обслуживать, но Катя просто не позволяла ей это делать. Она теперь без угрызений совести поднимала голос, отчитывала мать за неаккуратность, не отпускала от себя.

— Зачем ты заперлась в комнате, а? Мне службу спасения вызывать, чтобы дверь выломать?! – кричала Екатерина, самостоятельно выбив хлипкую дверную щеколду.

Мама отворачивалась, пряча слезы от дочери. Жили они теперь на пенсию по инвалидности. Катя отказалась учиться и работать.

— Ну, не реви, - смягчив голос, сказала дочь, - Дай помогу высморкаться…