Хозяин Ясной Поляны. Часть двенадцатая. Знакомство с галочкой⁠⁠

Доброе утро дорогие подписчики, коих набралось уже достаточное количество. Последние главы решил не затягивать и выкладывать ежедневно. То бишь на этой неделе, а именно к пятнице, вы узнаете что будет в конце. Кто будет пылать в адском пламени, а кто будет дальше потягивать кофе с коньяком. (если конечно будет)

Приятного чтения.

.

Часть первая. "Некий Игнатьев А.В."

.

Вернуться к книге у меня так и не получилось.

Я несколько раз набирал Алексею, но он сбрасывал. Ответил лишь вечером.

- Ты чего трубку не берешь!?

- Я ведь сказал, что на работе.

- Что ты нашел? Что?

- Оу, полегче. Не кричи на меня.

- Извини. Ну так, что ты нашел? – мягче сказал я.

- Короче, первый из тех, кто попал в Ясную Поляну из наших окрестностей оказался старичок Шелест Иван Викторович. Он и сейчас там лежит на втором этаже. Может быть ты его видел. Один из тех, кто лежит плашмя.

- Да, видел…

- Затем был долгий перерыв. Естественно туда поступали новые пациенты, но все были не наши. Наши поступили через пару лет после старичка. Вначале местный загремел, ходил тут один у нас, а потом попал Сашка Харитонов. Тот парень, который стишки постоянно читает. И вот после этого пацана пациенты начали как горох сыпаться. Один пошел работать, а остался там как больной. Второй, третий, четвертый…

- Так много?

- А ты что думал. Там половина корпуса из персонала состоит.

- Но мне Семенов говорил только про пару человек.

- Больше слушай этого борова. Основной костяк обосновался на втором этаже. Там же, где и твой подопечный. Пока это все что я выяснил. Я не успел дописать. Завтра зайду на обеде и закончу. Готовь денежку, - довольно сказал Алексей.

- Не проблема. Ты главное найди.

- Будет сделано.

Вечером я забрал Катю и привез домой.

Ира по-прежнему держала бойкот и не хотела со мной разговаривать. Зато я вдоволь наигрался с Анькой. Она научила меня стоять на гироскутере. Несколько раз я все-таки приложился об асфальт. Но ничего серьезного, пара царапин и ссадин.

- Как тут круто.

- Нереально. – поддержал я дочь.

Вечером мы поужинали и легли спать.

Я с нетерпением ждал завтрашний день. Я чувствовал, что скоро все должно закончится. Честно говоря, я уже был на сто процентов уверен, что это Саня.

Голос конечно не его, но все к тому и сводится. Именно его глазами я видел смерть самого себя, то есть Полины. Его руки держали подушку. Уж что-что, а шрам между большим и указательным пальцем я видел отчетливо. Это он предвидел мне гвоздь на мостике. Это он управлял мной, когда я писал смс.

С мыслями о скором разоблачении я уснул.

Проснулся я от того голоса Аньки.

- Папа, ты чего? – спросила она, лежа на кровати.

Я стоял над ней и держал в руках подушку. Озноб прошел по коже.

- Я тебе подушку принес, чтоб спалось крепче, - сказал я ей и положил подушку рядом с ней.

- Спасибо, - сказала Анька и вытянула губы трубочкой для поцелуя.

Меня всего трясло от страха. Только что я мог совершить самый ужасный поступок в своей жизни.

Я понимал, что пришел сюда не для того, чтобы отдать ей свою подушку. Я пришел сюда чтобы этой подушкой задушить свою семью.

Я поцеловал дочь и вернулся на кухню.

Какого хрена в этом доме нет ни одной двери?

Я бы с удовольствием повесил щеколду и отгородил свою семью от себя самого. Я понимал, что представляю для них опасность.

Мне стало страшно закрывать глаза.

А что если я снова пойду к ним?

Вдруг в этот раз Анька не проснется и не остановит меня.

Это уже не просто сон. Это реальность. И реальность весьма опасная.

До самого утра я не смыкал глаз.

Кофе и сигареты помогли мне продержаться.

Утром, делая вид, что ничего не произошло, я приготовил яичницу и отвез Катю на работу.

- Давай сегодня вечером поужинаем вместе, - предложил я ей.

- Вместе, это мы вдвоем. Или все вместе?

- А как тебе хочется?

- Хочется вдвоем, но надо бы всем вместе. Чтобы расставить точки над «i».

Бойкая все-таки мадам эта Катя. А хотя, я не против.

- Отлично. Тогда сегодня предупрежу Иру. Заканчиваешь как обычно?

- Да.

- Значит в полдесятого будь готова.

Мы поцеловались, и она пошла на работу.

Утро выдалось особенно жарким.

- Должен пойти дождь, - сказала Ира, засматриваясь на чистое небо.

Она не прогадала. Дождь хлынул ближе к обеду. Сильные потоки водопадом обрушивались с крыши. Анька успела спрятать гироскутер в дом и тут же выбежала на улицу.

- Заболеешь. – крикнул я.

- Папа, я чуть-чуть.

Я видел в окно, как она кружилась во дворе под большими каплями теплого ливня.

В обед позвонил Алексей.

- Наконец-то, - прохрипел я в трубку. – Что там, всех переписал?

- Да, всех. Так-то теперь ты не отвертишься. – Снова этот довольный голос.

- Я и не пытался. Тебя во сколько ждать?

- Я в шесть заканчиваю. Подъезжай, я тебе передам список. Слушай, а можешь мне поверх гонорара накинуть еще того, изысканного вина?

- Ладно, - не сопротивляясь согласился я, хотя помнил, что осталось всего две бутылки.

- Отлично. Вот теперь заживем… - дальше он сказал что-то спутанное.

- Чего?

- Я же говорил, что я никого не убиваю, - сказал Леха.

- Чего? Ты что несешь?

- Я же говорил, что они это делают сами.

- С тобой все нормально?

- Со мной да. А вот с твоим другом не очень.

Только сейчас до меня дошло, что я разговариваю с тем самым голосом.

- Ты думал, что защитишь его, если запретишь ему пить? Наивный. Думал, что сможешь подобраться ко мне через архив? Я здесь Хозяин. Это моя территория и тебе здесь не место. А теперь попрощайся со своим другом. Скажи ему ПО-КА.

- Что ты собираешься сделать!? – прокричал я в трубку.

- Я, ничего. А вот он уже готовится. С любовью из Ясной Поляны. – это последнее что я услышал перед гудками.

Несколько раз дрожащими пальцами я перезванивал, но трубку не брали.

Выскочив из дома, я помчался к машине.

- Давай старушка. – Умолял я, когда моя потрепанная временем Хонда отказалась заводиться. – Давай миленькая.

Шло время, а мотор только кашлял и пыхтел.

Я выругался и в чем был, побежал в Ясную Поляну.

Не знаю почему, но первый кому я набрал это был Семенов.

- Приветствую вас. Вы сегодня к нам заскочите? – ответил он довольным голосом.

- Уже бегу, - задыхаясь сказал я. – Срочно отправьте человека в архив.

- Чего?

- В архив говорю отправь человека. Славочку, Сашечку, Юлечку, плевать кого… срочно!

- Вы перебрали коньяку? Какого черта я буду туда посылать людей?

- Срочно.

- Перезвоните, когда протрезвеете.

Продолжая бежать, я набрал Кате, но она не взяла трубку.

Я едва не навернулся со скользких бревен на мостике. Ноги вымокли от частых луж. Да и дождь лишь немного умерил силу. Задыхаясь, я продолжал бежать.

Вот начинается поселок.

Вот могучие сосны и широкая аллея.

Сколько еще?

Три километра. Два. Четыре.

Мокрая одежда липла к коже и сковывала движения.

Я проклинал курение и чувствовал, как в легких зарождается огонь. Словно мне туда подсыпали горящих углей. Задыхаясь и сплевывая белую и вязкую слюну, я все-таки остановился.

Точнее я перешел с бега на шаг. В правом боку кололо. Грудь вздымалась как меха в кузне. Воздух с хрипом вырывался из легких.

Я увидел здания Ясной Поляны.

Собрав последние силы, я побежал вновь.

- Врача срочно в архив, - крикнул я в регистратуру и тут же выбежал.

Пришлось оббежать весь корпус чтобы попасть в архив.

Маленькое кирпичное здание примыкало к основному корпусу.

Железная дверь была открыта.

В архиве никого. Точнее за стойкой никого.

Четыре ряда стеллажей с бумажными папками уходили вдаль. В одном из них я заметил спину Алексея.

- Леха! – крикнул я. – Слава богу ты жив.

Он не обернулся.

- Леха.

Я обошел стойку и понял, что Леха уже никогда не обернется.

Он был одет точно так же, как вчера. Синяя рубашка, серы брюки и коричневые туфли. Правда в этот раз у него не было на поясе ремня. Ремень сдавил его горло.

Он умудрился изловчиться и привязать ремень к верхней полке стеллажа. После чего накинул его себе на шею и поджал ноги.

Так он и встретил меня.

Удивительно, что шляпа не упала на пол. Он висел на ремне едва согнув колени.

Я подбежал к нему и начал судорожно вытаскивать его из петли.

Руки дрожали. Дыхание, не успев восстановиться, вновь приобрело бешенный темп.

- Не умирай. Не умирай, - шептал я, приподнимая его тощее тело.

Он был еще теплым, но пульс не прослеживался.

Я схватил его в охапку и подняв над землей, начал истошно звать на помощь. До боли в горле я кричал и мне казалось, что прошли часы, прежде чем в архив зашел медбрат.

- Срочно. Искусственное дыхание. Срочно на помощь. Снять. Надо снять.

Вместе с незнакомым мне медбратом мы вытащили Леху из петли и отнесли на улицу, положив на мокрую траву.

К этому времени уже стянулось много народа.

Я видел, как тяжелой и неуклюжей походкой торопится Семенов.

- Что случилось?

- Я же вам звонил! Звонил! – заорал я на него.

Меня оттолкнули.

Один из врачей прощупал пульс и начал делать искусственное дыхание. Затем массаж сердца и вновь искусственное дыхание.

- Он будет жить?

- Не мешайте. Отойдите!

Началась паника.

Зеваки стянулись со всех сторон, как осы на кусок сахара.

Врач пытался воскресить Алексея, но я уже не верил, что он очнется. А спустя пять минут беспрерывной борьбы за жизнь, врач поднялся с колен.

- Он уже мертв. Слишком поздно.

Среди толпы людей в халатах я высмотрел Семенова и твердой походкой пошел к нему.

- Я же тебе звонил. Ты мог его спасти.

Сжав кулак я всем телом вложился в удар.

Семенов, не ожидая такой реакции, крякнул и повалился на траву.

- Тварь!

Я бросился к нему, чтобы еще пару раз влепить по его наглой физиономии, но на меня тут же набросился персонал и повалил на траву.

Я пытался вырваться, но куда там… Когда к каждой конечности прилипло по одному человеку, сложно даже пошевелиться.

Я лежал спиной на траве и все равно дергался, надеясь, что у меня все-таки получится скинуть чужие руки и я доберусь до Семенова, чтобы размазать его лицо в кровавую кашу.

- Отпустите. Он убил его. Он его убил! – кричал я. – Вы тут все сумасшедшие. Вы все! Вы ведь все слышите голоса. Сознайтесь. Сознайтесь.

- Очевидный приступ психоза, - расслышал я чьи-то слова.

- Вы все слышите тут голоса. Все.

Семенова подняли на ноги.

Его красное от злости лицо пылало гневом. Он смотрел на меня сверху вниз, задрав верхнюю губу чуть ли не до носа.

- Вы что себе позволяете? – сказал он, пытаясь казаться интеллигентным перед коллегами.

- Ты ведь тоже слышишь голоса. Да?

- Я не понимаю, о чем он говорит. – Развел он руки в стороны.

- Отпустите меня. Пусти говорю. – сказал я какому-то врачу, вцепившемуся в мою правую руку. Врач покачал головой.

- Вы невменяемы.

- Это вы тут все как психи. Я слышу голос. Вы все слышите голос, но боитесь этого сказать.

Семенов насупил брови и погладил правую щеку, которая начинала вздуваться.

- Он сумасшедший. В чистом виде психоз. Или горячка. Пора ему познакомиться с галочкой, пусть слюни попускает. Вера, - позвал он какую-то барышню. – Познакомьте его с галочкой.

- …галоперидол – крикнула кому-то Вера.

- Вы что творите? Не надо!

Я почувствовал, как страх забирается мне под кожу и придает сил. У меня почти получилось раскидать этих чертовых врачей на моих руках и ногах, но в это время Вера вернулась со шприцом и все-таки вонзила иглу мне в плечо.

Несколько минут я сопротивлялся, чувствуя, как тело слабеет и двигаться становится все сложнее. Зрение поплыло и множество белых халатов превратились в нечто смазанное и абстрактное.

Я чувствовал, как язык вяло ворочается в сухом рту. Я даже слышал собственный голос, но не смог разобрать ни единого слова. Звуки стали жирные и тяжелые. Словно мне на уши наложили вату.

Я сильно зажмурился и зрение на несколько секунд вернулось. И в эти несколько секунд я увидел, как ко мне бежит Катя. Ее халат развевается. Тяжёлые волосы прыгают в такт. Она плачет…

Я вижу слезы.

Не в силах больше сопротивляться лекарству, я запрокинул голову и увидел в окне второго этажа сумасшедшую улыбку Сани. Он смеялся… нет. Он ржал во все горло выставив свои большие как у лошади зубы.

Автор