Халовин⁠⁠

— А не сгонять ли мне в Питер? Прекрасные времена сейчас там наступают! — служилый отрок посмотрел на властелина тридесятого с опаской: на дворе стоял конец октября, как всем известно, - время мрачное и неприглядное в северной столице.

— Халовин, халовин, — с шотландским акцентом пропел Кощей, рассматривая в зеркало лысину. Отрок оторопел от мрачных предчувствий, но вида не подал.

— Робеешь? — ничего-то от него не скроется! — Не бось, не обижу. Ты о штампах не думай, ты воображение подключи. Представь себе: вечер, моросит дождик, в черном асфальте отражаются огни витрин, на брандмауэрах мелькают световые рекламы, полуподвальные бары подмигивают со всех сторон... Кое-где встречаются мелкие скверики с полуголыми деревьями, и когда проходишь мимо них, палая листва скользит под ногами, не убранная вовремя нерадивыми дворниками.

Свернешь с Пестеля на Моховую — там в каждом питейном заведении полно студентов. Что смотришь неодобрительно? Думаешь, там поят всякой дрянью. Ну, да, всякой дрянью. Но зато из соседнего института доносятся звуки виолончели, студенточки-дизайнерши в самых нелепых пальто, с тяжелыми ботинками на тоненьких ногах проносятся мимо. Волосы разнообразных расцветок, словечки вот эти все непонятные, которые в моде сегодня и о которых никто уже не вспомнит завтра...

Опять же — Халовин. Мне же, как нечисти, полагается в это время гулять среди честных людей?

Отрок вскричал в служебном рвении:

— Да какая же вы нечисть, ваше величество! Вы как есть отец родной!

Кощей махнул рукой — мол, засчитано, и принялся выбирать пальто (Баленсиага? Маржела? Что-то классическое?) и обувь для предстоящей вылазки. Шляпу, поразмыслив, решил оставить дома.