Капли света (5\5)⁠⁠

Капли света (1\5)

Капли света (2\5)

Капли света (3\5)

Капли света (4\5)

Часть 5.

Постель была пуста, но запахи кофе, табака и жаренных яиц вполне красноречиво дали понять, где сейчас Марина.

Проделав дыхательные упражнения, и немного разогнав кровь разминкой йошинкан из айкидо, я понял, что зверски голоден. В последнее время было как-то не до того.

По направлению к туалету, в коридоре, стал слышен смех старого знакомого. После справления нужд, я зашел на просторную кухню, где непринужденно в кресле расположился с кофе и бокалом, подозреваю что коньяка, Артем. Поскольку он сидел лицом ко мне, то первое, что мне бросилось в глаза – это его ноги. Не было ранее виденных протезов – вместо них ниже колена крепились карбоновые протезы-лезвия – «ноги гепарда» (1).

Артем и Марина курили, живо и непосредственно перешучиваясь, как старые друзья. Мне стало слегка неловко.

- О, а вот и наш герой-любовник! – Я скривился от этих слов.

Хозяйка квартиры слегка ущипнула гостя.

- Голоден? – спросила женщина меня.

Я кивнул. И вскоре насладился парой кружек заварного кофе и хитросочиненным омлетом с ветчиной, сыром и свежими овощами. Давненько для меня не готовила женщина! Полный восторг! Видя моё довольное лицо, Марина рассмеялась.

- Просто обалдеть, очень вкусно! – Допивая кофе, я еще раз посмотрел на ноги Артема. – Крутые штуки.

Мужчина подмигнул.

- Дорогой, но нужный апгрейд. Организация помогла. Это еще не все бонусы. Увидишь.

Оставалось кивнуть.

- Ну, Саня, собирайся. Пора! – Сердце громко бухнуло, остановилось и быстро-быстро забилось, как пойманная птичка в силки. – Нечего тянуть. А у нас своих дел полно.

- Э-э-э, и какой план?

- Едем, вламываем пизды чернокнижникам, дальше свободны. – Артем залпом допил спиртное. – Я так понимаю, с Ключом теперь проблем нет.

- Ключ у меня, - спокойно говорю я, а перед глазами проносятся события вчерашнего дня: Бегемот, Ключник, гибель Вадима, атака монастыря. – Заедем за Димой? Он жаждет мести.

- А он нам нужен? – Дождавшись утвердительного кивка, мой друг кивнул в ответ. – Лады. Тогда поехали.

- Вот так просто?

- Ну, помолишься по дороге! Или что-то еще нужно?

Я пожал плечами.

В дверях меня остановила Марина. Не выспавшаяся, но с радостными глазами, одетая всё в тот же зеленый короткий халатик, она наполнила моё сердце острой нежностью. Пришло осознание, что наша встреча не случайна.

- Вернешься?

Очевидно, что мы сейчас были жизненно необходимы друг другу. Сначала я хотел что-то брякнуть дурацкое навроде неисповедимости путей, но наткнулся на серьезный испытывающий взгляд. И просто кивнул.

- Удачи! – Марина обняла меня и долго не отпускала.

Артем ухмылялся. А мне хотелось продлить это мгновение. Ещё и ещё.

На улице нас ждала машина с водителем. Артем познакомил нас, и я назвал адрес, по которому мы забрали Дмитрия. В руках кришнаит держал биту, утыканную гвоздями.

- Однако, я смотрю ты настроен решительно, - приветствовал его Простаков. – Иди и сражайся, Арджуна! Остались еще кшатрии-кришнаиты (2), я смотрю.

Дима промолчал.

- Долго нам ехать?

- Минут пятнадцать, за город чутка, - ответил мне боевой инвалид. – Там у них частный дом.

Пользуясь отпущенным временем, я закрыл глаза и очистил ум. Не должно быть сомнений и переживаний. Я – гладь ночного озера, отражающего луну.

Вспоминал сон, который не был сном. В нём я увидел просторное помещение, залитое солнцем. Посредине стоял белый рояль. Спиной ко мне сидел длинноволосый субтильный мужчина в белом, опять же, фраке. Он наигрывал какую-то мелодию.

Почувствовав моё присутствие, музыкант оторвал руки от клавиш и закрыл крышку. Обернулся. Встал.

- Ты? – удивленно спросил я, узнав Николая Ленского.

- Круто, правда? И неожиданно? – Раздался тихий нежный голос, который я ну никак не ожидал услышать от лидера чернокнижной секты, творившей зло и непотребства.

Вот он, убийца моих друзей и близких, - разоделся как на концерт в филармонии. Я помнил его. Один из тех, кого мы попросили уйти из нашей группы. Николай – бывший ученик Анны в музыкальном училище, влюбившийся в неё и дерзавший отбить мою жену. На собраниях он нес откровенный бред, и быстро всех утомил. После он пропал, и никто его добрым словом не вспоминал. А оно вот как всё оказалось!

- И зачем всё это?

- Что это?

- Смерти эти! – Меня переполняют эмоции. Хочется ударить по этому холеному утонченному лицу. – Это что, всё из-за Ани? Из-за отказа группы?

Клаус тихонечко музыкально смеется. Тебе, малыш, песни бы писать да на рояле играть, а не в колдунов играть!

- Что? Ха-ха-ха! Нет, конечно. Хотя, это было обидно. Когда я обрел Книгу и силу, на вас просто решил потренироваться – не более. – Он прошелся вокруг рояля, проведя по нему рукой. – Конкретно ты, Саша, сбил мне планы, когда освободил того мужика в автобусе. – Его лицо исказилось в гневной гримасе. – Я ненавидел своего отчима, грубого мужлана: он заслужил свою участь, когда поднял на меня руку. Пытался типа мужчину из меня воспитать, педиком называл, кретин. Что мать в нем нашла?

Мне стало горько и больно, и смешно. Вот из-за этого закомплексованного юноши все наши проблемы, смерти, оставшиеся без родителей дети? Бред!

- Из-за этого стоило всех убить? Так? Ну ты и мразь!

Клаус молчит. Подходит к столику в углу, наливает полный бокал красного вина. Делает глоток, катает напиток во рту. Вздыхает.

- Сам виноват. Я просто хотел попугать. Но ты скрылся от моего взора, посетив какое-то место силы. А вообще, я и не жду, что ты поймешь. Слишком мы разные. – Клаус делает ещё глоток. – Выглядишь как обрыган какой-то, как дурачок деревенский. Что Анна в тебе нашла, до сих пор не понимаю.

- А тебя не смущает, что из-за тебя она погибла?

Я смотрю в это безмятежное лицо, и не могу взять в толк, как в этом человеке сочетаются такие черты. Может, что-то с психикой?

- Нет, не смущает. А должно? – Клаус вдруг злится и повышает голос. – А почему меня должна смущать смерть каких-то людей? С чего бы вдруг? Кто они такие мне? Никто! Анна? Не шибко-то её смущало, когда она разбивала мне сердце! Да и вообще: Я ИМЕЮ ПРАВО. Понимаешь? Право сильного.

Киваю.

- Скоро я приду.

- Приходи, - говорит он спокойно и равнодушно.

Тут до меня доходит, что какое-то время Артем что-то говорит. Открыв глаза, с интересом смотрю, как он отстегивает протез руки и ставит на его место зловещего вида тесак.

- А? Гляди какая заебумба! – смеется. – Обожаю просто. Только раз в деле была. – Боевой инвалид оборачивается с переднего сиденья. – Короче, Саня. Свиномордый на мне – он тебе не по плечу. Ух, жду не дождусь, когда выпотрошу эту тварь. Еще и за Никиту спрошу.

- Ты его знал?

- Пересекались в своё время.

Автомобиль въезжает в частный сектор и начинает петлять по улочкам, пока не останавливается у высокого забора из профлиста, за которым возвышается не дом, а целый замок высотой в три этажа, с пристройками и мансардой.

- Приехали, - говорит водитель и спокойно закуривает. Будто пиццу развозит. – Я вас тут подожду. Если что, подстрахую.

Мы втроем выходим. Дима с мрачным видом вращает битой. Артем пружинисто подпрыгивает. Он явно взбудоражен, его переполняет энергия. Простаков залпом выпивает стограммовую бутылочку коньяка и закуривает.

- Ускоритель, - поясняет он, глубоко затягиваясь сигаретным дымом. И, видя мой встревоженный взгляд, успокаивает: - Не бзди, никуда они не денутся. Эй, кришнаит! – Я морщусь от такого панибратского обращения к своему старому другу. – Ты иди к задней калитке. Как щеманутся черти эти, пизди их дубиной без жалости! Наши скоро приедут, приберутся.

Дима просто кивает и уходит, помахивая битой. А я легко, будто играючи, вхожу в состояние турьи. Мимолетно вспоминаю, каких трудов мне стоило впервые этого добиться. Хватало сил лишь на несколько секунд. Теперь же всё происходит естественно и просто, будто одеваю привычно доги (3) и выхожу на татами.

Осматриваю дом. Он словно дымится черными испарениями. Ошибки быть не может. Скашиваю взгляд на спутника. Он подмигивает. Его ауру не удается так просто считать.

- И не пытайся. – Артем смеется. – Поехали.

Мы заходим в приоткрытые ворота. Поднимаемся по ступенькам. Дверь открыта настежь.

- Видишь: ждут нас, родненькие.

За дверью открывается просторный холл, где нас и впрямь ждут человек пятнадцать сектантов в черных балахонах, вооруженные кто ножами, кто дубинками. Среди них есть и девушки. Плохо. Над всей этой разновозрастной толпой на две головы возвышается туша Свиномордого, затянутая в черную кожу. Белая кожа тела, бритый затылок, маленькие злые глазки, брыли (4), нос пятачком. В руках у него два метровых здоровенных тесака, которые обычный человек вряд ли бы легко поднял.

Артем тычет лезвием на левой руке в эту тушу.

- Ты мой, свиная отрыжка!

Боевой инвалид внезапно разгоняется, цокая стальными зацепами на ножных протезах, сбивает по пути правой рукой выпрыгнувшего с арматуриной сектанта и, подпрыгнув под самый потолок, наносит удар сверху вниз. С удивительной легкостью Свиномордый блокирует выпад, рычит и начинает вращать тесаками. Артем скачет вокруг него, прощупывая оборону, попутно порезав пару человек. Скрежет металла больно бьет по ушам, летят искры. Никогда не видел, чтобы люди так быстро двигались. Искренне радуюсь, что не пришлось иметь дела с эти чудовищем, снявшего с Никиты кожу.

Зато приходится иметь дело со всеми остальными. Их много, они мешают друг другу. Медленные и в большинстве своем испуганные детишки, пытающиеся тут разрешить себе быть «сверхлюдьми». Мне их даже по-своему жаль. Вот только они меня жалеть не будут. Если толпа кого-то боится, она готова растерзать источник угрозы на куски.

Первых двух нападавших с ножом и палкой встретил иккё осае ура (защита от удара ножом сверху) и джуджи наге (защита от прямого удара палкой), завертел, закрутил, сталкивая. Главное – начать. И двигаться без остановки.

Краем глаза ловлю замах дубинкой, уворачиваюсь, чуть-чуть подкручиваю руку неофита-чернокнижника и, резко развернувшись, другой рукой сбиваю нападающего с ног. И усилий-то никаких: они сами мне помогают.

Кручусь вокруг оси, захватываю кисть с ножом, делаю рычаг на локоть и отправляю очередного горе-бойца в полет. Он сбивает с ног еще двоих. Плечо обжигает порез – достали таки! По ляжке вскользь прилетает удар палкой. Слишком их много.

Длинным перекатом с прыжком ухожу из круга нападающих. Перехватываю инициативу, двигаюсь так, чтобы впереди был только один человек. Дальше по накатанной схеме: следует удар палкой или мах ножом, от которых либо уворачиваюсь, либо совершаю захват. Приходится ужесточить действия. Теперь не просто разбрасываю недругов, а по возможности слегка выкручиваю суставы. Не критично, по дубинку держать уже трудно.

В какой-то момент полностью выключаюсь из боя. Меня ведет вдохновение. Чувствую каждый вздох, крик, шорохи одежды, разгоняемый телами и оружием воздух. Толпа превратилась в хаотично мечущееся сборище. Любо-дорого работать, хоть такой практики у меня не было никогда. Их не учили биться группой. Неофиты мечутся туда-сюда, не понимая зачастую, где я нахожусь, стараются не поранить своих, спотыкаются о тела.

А я верчусь среди них, сбивая с ног, опрокидывая, выкручивая руки, добавляя по пути мотивацию лежать тем, кто уже выбыл из боя. Пока не остается один-единственный сектант на ногах. Выставив нож как копье, он с криком, почти не глядя, бежит на меня. Делаю шаг вперед и провожу ириме-наге (бросок, выполненный на встречном движении), отправляя чернокнижника вздремнуть.

Оборачиваюсь, чтобы посмотреть как дела у Артема. Тот, ухмыляясь, всё так же скачет вокруг туши Свиномордого. Понимаю вдруг, что последний напоминает мне увеличенную копию Весельчака У из мультика про Алису Селезневу. Смеюсь.

- Давай дальше, Саня, - кричит мне Простаков. – Хули смеяться? Нашел время. – И, нанося очередной укол Свиномордому, кричит уже ему: - Заебца поплясали, тушенка! Пора заканчивать.

Не знаю, как, но он еще сильнее ускоряется так, что движения смазываются. Раздается характерный скрип разрезаемой кожи. Брызжет кровь. Свиномордый с явным удивлением смотрит, как из обессилевших в миг ручищ на пол падают тесаки с тяжелым звоном. Помощник Клауса падает на колено. Артем радостно бьет – раз, другой, третий – кулаком ему по лицу. Добавляет локтем. И, когда туша начинает заваливаться, вгоняет нож в сердце. Тяжело дыша, отходит в сторону, стараясь не запачкаться кровью, которой исходится поверженный противник.

- Бля буду, надо бросать курить!

Смотрит на меня, на шевелящиеся тела. Качает головой. Кое-кто из неофитов уже пробирается к выходу.

- Добивать надо, Экстрасенс, блин! Иди, ищи уёбка этого!

Пожав плечами, всбегаю по лестнице на второй этаж. Расширенное восприятие ведет меня, как гончую по следу.

Стоит заметить, что я слегка разочарован: не так мне виделось логово злых оккультистов. Клаус ждал меня в том же зале с белым роялем, который я видел во сне. Никаких пещер, клеток с жертвами, факелов и прочего.

Хозяин дома ждал меня, сидя на стуле с высокой спинкой, и потягивал вино. Он улыбался.

- Ну, вот и всё?

- Вот так просто? – спрашиваю, а сам кошусь по сторонам, ожидая подвоха.

Клаус кивком головы указывает на столик в углу.

- Книга. Забирай.

- А Чаша?

- О, и Чаша? Зачем она тебе?

- Не твоего ума дело! – Меня, честно, начинают раздражать эти игры. Я порядком устал.

Ленский молчит. Допивает вино, наливает ещё. Думает о чём-то, кивает сам себе. Тихонечко смеется. Меня передергивает от этого смеха.

- Ну, хорошо. В столе. Забирай.

Я подхожу к указанному месту. Беру в руки Черную Книгу. Как только я касаюсь её, срабатывает Ключ. Достаю Чашу – это довольно красивая посудина из хрусталя, тяжелая и явно старинной работы, - и ничего не чувствую. Клаус снова смеется этим своим музыкальным раздражающим меня хихиканьем скорее даже.

- Она так не работает. Разберешься потом.

- И всё?

- Всё, - отвечает он. – А ты чего ждал? Титанического сопротивления воль? Орды демонов из тайного хода? Чего?

Пожимаю плечами. Чувствую себя дураком.

- Значит, конец?

- О, нет, Сашок! – Снова этот смех. – С книжками я наигрался. Кто ж знал, что у тебя такие друзья? Нет, это далеко не конец! Я заключил новый договор. Куда как интереснее! И подожду нужного времени, прежде чем нанести удар. Это так, проба сил, игра, эксперимент. Не более. Обещаю: мы ещё увидимся.

Я молча смотрю на него, нахмурив брови. Что за козырь у него в рукаве? Неужели ни монахи, ни Сопротивленцы его не тронут? Клаус будто читает мои мысли.

- Нет, они мне ничего не сделают. Формально я чист. Книга нейтрализована, а без неё я никто. Почти никто. Убивал Свиномордый. Мороки насылал Колдун. Так что, что вы мне предъявите? Твои догадки или сны? Пф! Убьете меня? Ну, попроси своего друга – увидишь, что будет. – Клаус посмеивается сам себе. Сдается мне, он изрядно пьян. И, хоть и бодрится, удар его самолюбию нанесен порядочный. – В этой ситуации я заложник. Те, кого вы раскидали внизу, взяли меня в заложники. Ах. Ах!

- Ну ты и урод! Хватит с меня.

Развернувшись, просто ухожу. А в след мне летит пьяный истеричный смех.

- Не хватит, Сашок! Не хватит!

***

Когда  я спускаюсь вниз, Артем отводит меня в сторону. И дальше, за угол дома. Там, среди нескольких искалеченных битой сектантов лежит мертвый Дима. В груди торчит нож.

Меня, вмиг обессилевшего, уводит к машине Простаков. Он не смеется и не улыбается. Только сейчас я замечаю несколько микроавтобусов и полицейских, заковывающих чернокнижников в наручники.

- У нас нормальная крыша, - поясняет Артем. – Но сначала нужно было взять Книгу, никого не вмешивая. В новостях скажут, что нейтрализована опасная секта. – Закуривает и кивает в сторону транспорта. – Друга твоего девка убила. Червячка. Кришнаит не стал марать руки. И зря. Но что уж теперь!

- Отвезите меня домой, - прошу тихо. – Мне нужно побыть одному.

Прошу сигарету. Курю и смотрю в небо. Ему плевать на земные страсти.

- Артем, почему не крутят Клауса?

- Не мне решать, прости.

- Ясно.  А кому?

Мужчина поправляет очки, нервно дергая щекой. Жадно курит, доставая фляжку. Предлагает мне. Молчит. Молчу и я. Плевать. Коньяк обжигает гортань.

- Колдуна среди них нет, - говорю, наконец, усталым и бесцветным голосом. – И не поймали того, кто книжки эти раздает…

***

Книгу монахам по моей просьбе передал Артем. Чашу я забрал себе, никто и слова не сказал. Мне обработали рану и отпустили.

Дома, игнорируя сообщения и звонки, я забрался под душ и долго так стоял, пока не выплакался до конца. Я смотрел вглубь себя и понимал: что-то сдвинулось. Так начинает движение материковая плита, навсегда меняя очертания берегов.

Обнаженный, я сел в позе лотоса в комнате, глядя на Чашу напротив себя. «Чтобы всё обрести, нужно всё потерять», - вспомнил я слова Николая.

- Учись отпускать, - говорил он, казалось целую вечность назад. – Никто и ничто здесь тебе не принадлежат. Ты встал на этот Путь, иди до конца.

- Ничего не бойся, - говорила Ольга.

- Я разберусь, - говорил Никита.

Закрываю глаза.

Мелькают лица, звучат слова, и друзья, еще живые, улыбаются. Неужели моё эгоистическое желание подвело их к этой черте? Я не понимаю. Но мне так жаль! Хотел бы я, чтобы вы сейчас все были живы, и чтобы мы собрались на групповую медитацию, после радостно делясь открытиями. Просто и чисто, без всей этой грязи! Неужели не бывает по-другому?

Сквозь закрытые веки я увидел свет.

Чаша сияла, освещая всю комнату будто солнце. Но свет этот не резал глаза, как бы пристально я не всматривался.

- «Умереть, чтобы жить», - слышу голос Николая в голове. – Ты готов?

Прямо из воздуха в Чашу падает, радужно переливаясь, капля.

Моё старое «я» умирало, давая дорогу новому и еще не познанному. В Чашу упала еще капля.

- Ты вернешься? – спрашивает Марина, и голос её рефреном звучит внутри. Неожиданно для меня самого в сердце ярким цветком распускается любовь.

- Вернусь!

В Чашу падает ровно шесть капель. Я чувствую, как нечто внутри окончательно выкристаллизовалось, и это уже не разбить ни одной силе в мире. Ибо Любовь умеет отпускать, делая меня неуязвимым.

Отпускаю самого себя, и в Чашу падает седьмая капля. Мне нужно сделать глоток – и я делаю его.

Я готов к дальнейшей борьбе.

Я был спокоен.

А утром следующего дня мне звонит Артем, жизнерадостно смеется в трубку. Он явно нашел своё призвание.

- Отдохнул, Экстрасенс? Не хочешь развлечься? Мы на дело одно едем.

- Мы?

- В том числе и я, - слышится голос Марины с характерными мягкими грудными  (5) нотами. – Ты с нами?

Оставалось лишь вздохнуть и рассмеяться. Свободным искренним смехом.

- Да. С вами.

1 – спортивные протезы для бега.

2 – Кшатрии – в Индии воинское сословие.

3 - Кимоно для спортивных занятий получило общее название «ги» или «доги».

4 - Дряблые ткани в нижней трети лица, которые получили название «бульдожьих щечек».

5 - Меццо-сопрано— женский голос грудного темного, теплого тембра с диапазоном от соль малой октавы до си, до третьей октавы.