Какие русские продукты никогда не ели немецкие солдаты?⁠⁠

Если вам удобнее слушать материал, а не читать, то ниже прикреплю видео-версию данного поста!

А теперь, начнем:

Те, кто вырос на советских военных фильмах, не один раз слышали клишированные крики немецких солдат, которые навсегда засели в памяти, например, «Бабка, яйки, млеко! Шнель!» — В действительности список продуктов, которые солдаты Вермахта «изымали» у советского населения для нужд великой Германии, был значительно шире. Правда, некоторые продукты и напитки нацисты населению оставляли. Только в подавляющем большинстве не по доброте душевной, а потому что брезговали или боялись их есть.

Еще в 1941 году фюрер для успешного воплощения плана «Барбаросса» освободил военнослужащих от ответственности за действия против мирного населения – ни один поступок не являлся военным преступлением, за которым следовал расстрел. Максимум – тюремное заключение и штрафная рота. А потому немцы «изымали» у оккупированного населения зачастую больше установленной нормы. Конечно, не все немцы были зверьми, отнимая последние крохи у беззащитных женщин, стариков и детей.

Большинство съестного немецкие солдаты забирали, но никогда не трогали грибы – в любом виде: свежие, сушеные, соленые. Дело в том, что у себя дома немцы не собирают грибы – не принято у них, как у русских, ходить в лес и набирать лукошки. А потому в грибах немцы совсем не разбираются – все грибы для них на одно лицо.

При этом они прекрасно знают, что грибы могут быть ядовитыми – съешь даже ножку такого и «капут». Да и при засолке нарушение технологии приводит к образованию ядовитых веществ, смертельных для человека. Вот и видели немцы в каждом плавающем в бочке грибочке потенциальную угрозу. Вдруг «руссиш партизанен» при помощи грибов запланировали изничтожить врага?

Квас, приготовленный в начале войны, когда в избах еще был хлеб, и его не жалко было пустить на любимый напиток, немцы могли «изъять». В дальнейшем «мутная бурда» с резким запахом, которая хранилась в антисанитарных, по мнению немцев, условиях, не вызывала ничего, кроме брезгливости. Совершенно не понимали солдаты Вермахта и традиционную окрошку.

Хотя в немецкой кухне и есть холодные супы, но русская окрошка казалась им набором совершенно несочетаемых продуктов, а залитые квасом, они представляли и вовсе неаппетитное зрелище. То же можно сказать и о польском журеке – популярном супе на ржаной закваске, который обожают все поляки, а также о белорусском или литовском «холоднике» – холодном супе из кислого молока и свекольного кваса. Брезгливым немцам такое сочетание казалось непотребным.

В сытые месяцы начала войны немецкие солдаты не проявляли интереса и к сушеной вобле. Они не воспринимали ее в качестве смачной закуски к пиву, а просто так есть воблу – ни уму, ни сердцу. Более того, немцы называли воблу «сухой смертью» – съешь такую и будешь мучиться от жажды. В дальнейшем жители оккупированных территорий не могли себе позволить кушать пивной деликатес привычным способом – воблу распаривали, чтобы она стала мягкой и лишилась чрезмерной солености, и готовили из нее некое подобие супа. Возможно, что немецкие солдаты в большинстве своем не знали этот секретный рецепт, а потому без сожалений оставляли сухую и вонючую рыбу местным жителям, тем самым ограничивая свой собственный паёк.