Как я стал врагом народа (ко дню пионерии)⁠⁠

Я был замечательным мальчиком. Послушный, усидчивый, дисциплинированный, хорошо учился и фотография моя красовалась на доске почета в школе. Когда встал вопрос о том, кого первыми обозначить в рядах пионеров за особые заслуги, выбор пал на меня и еще на штуки три-четыре учащихся. Посвящали нас в пионеры с помпой: на школьной линейке, при всем честном параде, повязали галстуки, мы отчеканили клятвы, и всем довольные понесли на своих шеях галстуки (он же с красным знаменем цвета одного).

Потом начался мой первый год ПЫОНЭРОМ. И стало это для меня проклятием.

- Надо сделать стенгазету, Паша, ты же пионер, займись.

- Хорошо, Ольга Анатольевна.

Вся детвора гоняет футбол, или там в снежки играет, а я херачу эту чертову стенгазету.

- Ребята, на празднике мы будем показывать сценку и нужны декорации. Паша, займись.

- Ольга Анатольевна, но я же…

- Паша, ты пионер! Покажи пример ребятам!

- Хорошо…

И далее и далее в том же духе. Я был навечно прикован к кистям и краскам, писал какие-то стишки для стенгазеты, что самое отвратительное – должен был кропать фельетоны в эти же стенгазеты на своих же одноклассников за какие-то их проступки. Не имел права ввязываться в драки (даже если обидят) – ибо я пионер, мать вашу, пример! И даже когда был однажды выловлен директрисой среди прочих играющих в снежки, был отчитан, за то что де – те то ладно, они еще октябрята, а ты – ПЫОНЭР!

И ближе к новогодним праздникам, когда в очередную же стенгазету я должен был придумать стишок и про себя и про свое грядущее день рождение (родился я 31 декабря, а о себе любимом должен был тиснуть стишок по указанию Ольги Анатольевны, так как я ж отличившийся, мля, в классе), и еще должен был херачить какие-то поздравительные разрисовки на угрюмые, коричневые картонки подарков, которые получим все мы (одноклассники и я) на новый год… Короче стало мне все это так противно, что просто ужас, да еще и детишки во дворе верещат, а я херачу и херачу эту задолбавшую меня фигню…

На следующий день я хорошенько продышался, прежде чем решиться на ВЕЛИКИЙ поступок и постучал в кабинет директрисы.

- Войдите.

Я зашел, как в омут нырнул.

- Паш, что случилось? Краски нужны?

- Юлия Дмитриевна, - зажмурился, набрал в грудь воздух и выдал, - я не хочу быть пионером!

Снял галстук и положил ей на стол.

Что потом было! Изгоняли меня из пионеров со вселенским позором. Так же, перед всей школой, перед выстроившимися классами. Рядом стояла Ольга Анатольевна, которой тоже немало перепало за мою неверность идеалам коммунизма. Слова мне предоставлено не было, да и не смог бы я из себя что-то выдавить перед всей школой.

Само собой моя фотография была низвергнута с доски почета. Школа мною больше не гордилась, хотя успеваемость и дисциплина остались у меня на том же уровне, что и ранее. Но вот напрягать по дополнительным делам меня уже больше не пытались, и я снова окунулся в мир прекрасного детства. И да, конечно же с родителями состоялся диалог. Мама пила валерьянку, папа же понял все, успокоил маму, да и меня тоже (тоже был на нервах).

Ну а еще через два года сняли галстуки уже все, но это уже было по политическим причинам – наступило новое, постпутчевое время.