Как однажды итальянец Марчелло Мастроянни в Тбилиси приезжал…⁠⁠

Ночью в дом Параджанова пришел Марчелло Мастроянни. Сергей ждал нас, созвав своих друзей, здесь были художник, тёрщик тбилисской бани, архитектор, суфлёр оперы, парторг киностудии «Грузия-фильм», скупщик бриллиантов, врач, парикмахер – человек тридцать... Стены дома могли обрушиться от хохота. Вот Сергей вскочил на стол и изобразил Ленина на броневике, произносящего революционную речь на армянском.

Но, вот на «броневик» вскочил Марчелло Мастроянни и сотворил Ленина-итальянца.

Игры были рискованные в брежневскую эпоху. Марчелло Мастроянни, может, и не понимал, не чуял риска. А Параджанов? И понимал, и чуял…

Было четыре часа утра, когда Параджанов пошел провожать Мастроянни. Около старого тбилисского дома, где балконы так низки, что, проходя под ними, надо наклонять голову, Сергей остановился.

– Марчелло, здесь живёт твоя любовь. Она всю жизнь ждёт только тебя, Марчелло Мастроянни…

– Моя любовь? – переспросил Марчелло.

– Её звать Шушана... Она девственница… Ей семьдесят четыре года!..

Марчелло с ужасом смотрит на Параджанова.

– 74???

– Она хранила себя для тебя! Всю жизнь! И ты приехал!

Параджанов подставил к балкону Шушаны бамбуковую лестницу, поднялся по ней. Марчелло как загипнотизированный последовал за Параджановым. Острожно открыл дверь. Они оказались в спальне.

Лунный свет освещал кровать и пышнотелую Дульцинею.

Шёлковая ночная рубашка лопалась по швам от огромных грудей.

Они подошли к её кровати. Наклонившись, Сергей зашептал:

– Шушана, ты все спишь? Так и мечту проспишь! Открой глаза, детка!

Старая двухсоткилограммовая женщина открыла глаза, узнав Сергея, спросила:

– Что на этот раз тебе надо, осел?

– О чём, Шушана, ты мечтаешь?

– Ты ох-ху… В эту ночь, о чём я должна мечтать?

– Ты любишь Мастроянни?!

– Мастроянни?! Да...

– Вот он! Бери его!

Сергей наклонил Марчелло и утопил его в огромных Шушаниных грудях.

Шушана усомнилась.

– Настоящий?

Марчелло улыбался ей. Игра ему нравилась, но чувствовал он себя немножко неловко.

Марчелло смог сказать по-русски:

– Шушана, я лублу тебе...

Вглядевшись в лицо мужчины, Шушана вдруг поняла, что это настоящий Мастроянни. Она завопила! Прижала его голову к горячим грудям.

Параджанов закрыл дверь спальни и, оказавшись на балконе, закричал, как средневековый глашатай:

– Шушана Казарян теряет свою девственность! Я вынесу её простыню…

- из воспоминаний Ираклия Квирикадзе

Телеграм канал: https://t.me/anisdaily