Из воздуха (1)⁠⁠

Был вечер и я сидел у открытого окна в полной темноте с сигаретой в зубах. Включенная переносная LPD рация лежала на подоконнике. Сегодня, часов с шести вечера никто не выходил в эфир на нашей частоте и наверное уже и не выйдет; когда пришло лето все про всех позабыли. Больше трех лет я состоял в городском клубе радиолюбителей и мы каждый вечер выходили на гражданской частоте - два семь пять восемь ноль и травили всякие байки. После работы я всегда спешил домой чтобы успеть приготовить ужин, прибраться и засесть с рацией допоздна. Это было моей отдушиной. Но тем не менее я никогда не ходил на сборы радиолюбителей и в эфире иначе кроме как Анон, меня не называли. Я сам себе придумал такой ник, и да, меня на самом деле зовут Антоном. Меня забавляло, когда после очередного слета радиолюбителей, в вечернем эфире начинались предположения, кто из тех кто был, мог быть этим самым знаменитым Аноном. Никто не предполагал того варианта что на их слете меня просто могло и не быть.

И вот сегодня в эфире я был один, и вечер тянулся бесконечно долго. Каждое лето так, люди улетают на отпуск, строят отношения, гуляют, ходят по магазинам и только один я сижу в темной комнате и жду, когда хоть кто-нибудь будет в эфире. Такой вот легендарный Анон.

Хмыкнув, я затушил сигарету о край пепельницы и закрыл окно. Нужно было ложиться спать, ведь завтра целый день незабываемых приключений - нужно было сходить в хозяйственный магазин за туалетной бумагой и заскочить в овощник. После этого до поздней ночи буду кодить, и если будет настроение, даже, наверное, помоюсь перед сном.

- Народ, есть кто? - зажав кнопку на радейке, позвал я. Белый шум был мне ответом и швырнув рацию на подоконник, я пошел в ваную умыться перед сном. Зубная паста закончилась, поэтому пришлось чистить без нее. Десны после такого акта насилия неслабо так закровоточили, но я решил эту проблему, просто сунув несколько салфеток за щеку.

Когда я вернулся в комнату все было по прежнему, только дисплей у рации почему-то горел оранжевым, как будто бы шел прием. Я стянул с себя рубашку и брюки, напялил шорты и взял рацию в руки. Оранжевый свет пропал и я снова держал в руки кусок черного безжизненного пластика. Через секунду дисплей снова осветил мою руку слабым оранжевым светом и я, к своему удивлению расслышал в динамике какие-то слова. Я выкрутил регулятор громкости на полную, но даже при этом мне все равно пришлось приложить ухо к динамику чтобы услышать тихий детский голосок.

- Ответьте, вы все еще здесь? - прошептал из динамика невидимый ребенок.

Передача закончилась и рация громко щелкнула мне в правое ухо.

- Твою ты мать. - выругался я, отдернув от нее голову и схватился за ухо. В голове звенело так, что волосы на затылке встали дыбом, но мысли мои были заняты другим. Все еще морщась, я зажал тангету на рации:

- Эй, как тебя зовут? - спросил я. - Прием.

Ответ последовал почти сразу. Мальчишка по прежнему говорил шепотом, хотя голос его как будто бы немного окреп.

- Я - Саша. А вы и вправду меня слышите, да?

- Слышимость на пять баллов. - ответил я. - А ты, парень, откуда знаешь про нашу частоту? Тоже в клубе? Прием.

- Я не знаю что за клуб. - пробормотал он так тихо что мне пришлось изо всех сил вжать ухо в динамик чтобы услышать его. - Я просто хотел с кем-нибудь поговорить и искал цифру. Только сегодня я ее нашел.

- Что значит нашел? - спросил я. - Ты что, просто тыкал наугад? Прием.

- Я просто начал с единицы и искал где кто-нибудь будет говорить. Перед тем как папа умер, он показал мне как переключать.

Сказать что я был поражен, не сказать ничего. Этот мальчишка переходил с одной частоты на другую, он сказал что подыскивал где кто-нибудь бы говорит, значит звал сам и ждал пока ему ответят и так двадцать семь тысяч пятьсот восемьдесят раз. Я сидел с разинутым ртом, забыв обо всем и просто смотрел на рацию, не зная что и сказать. Трудно было поверить словам мальчишки, но какой смысл ему было врать?

- Вы здесь? - спросил оранжевый дисплей и погас.

- Да, да, я здесь, - ответил я, пытаясь собратсья с мыслями. - Слушай, а откуда у тебя вообще эта рация? Сам ты вообще откуда? Прием.

- Я живу в комнате, - ответил он. - Мама не выпускает меня из дома с тех пор как я оживил бабушку.

Оранжевый экран погас и я озадаченно уставился на рацию. Может быть я ослышался?

- Оживил бабушку? - улыбаясь в рацию, спросил я. - Как это? Прием.

- Гроб стоял на табуретках и она в нем лежала. Я ее и оживил, просто потрогал ее за руку и попросил чтобы она была живой. Но папа испугался и опять убил ее. Прием.

Детская фантазия, порой она настолько изобретательна что ты не просто удивляешься а рискуешь съехать с катушек, если станешь верить каждому их слову. Дети те еще врунишки - никакой другой мысли в тот момент у меня в голове не было.

- Вы мне не верите. - сказал мальчишка просто, без злобы или обиды в голосе и продолжил: - Папа умер год назад от сердечного приступа. С тех пор я ищу с кем бы поговорить. И я бы мог оживить папу, но мама не разрешает мне этого сделать. Знаете, мне кажется она меня боится. Прием.

- Боится? - хихикнул я в рацию. - Все у вас будет нормально, ты хороший мальчишка, хоть и любишь придумывать. Ладно, мне нужно доделать кое-какие дела перед сном так что давай будем прощаться. Спокойной ночи? Прием.

- У вас нет никаких дел, - ответил мальчишка и в его голосе я уловил улыбку. - Вы ведь живете один и просто хотите чтобы я отвязался.

Я ничего не ответил. Этот мальчишка, каким-то образом затесавшийся на нашу частоту, вмиг стал мне омерзителен и разговаривать с ним у меня не было никакого желания. Его уверенность в своих словах взбесила меня.

- Когда будете выбирать зубную пасту, - прошептал он в рацию, - Постарайтес не смотреть в сторону кассы. Идет?

Я выключил рацию и отшвырнул ее подальше от себя. Меня колотил озноб и кажется, даже волосы на голове шевелились. Вот и нашел собеседника на свою голову, кретин, подумал я, забираясь в кровать и натягивая до ушей одеяло. Уснуть у меня, конечно же, получилось, далеко не сразу.