Интересные детали в повести "Барышня-крестьянка"⁠⁠

Со временем многие детали старого быта уходят в прошлое, и читатели могут упустить некоторые моменты в произведениях классической литературы. Иногда даже мелочь может быть интересным штрихом к сюжету или портрету героя. Возьмем, например, «Барышню-крестьянку» из «Повестей Белкина» А. С. Пушкина.

Об отце будущего возлюбленного главной героини Иване Петровиче Берестове писатель сообщает следующее: «В молодости своей служил он в гвардии, вышел в отставку в начале 1797 года, уехал в свою деревню и с тех пор он оттуда не выезжал. Он был женат на бедной дворянке, которая умерла в родах, в то время как он находился в отъезжем поле. Хозяйственные упражнения скоро его утешили. Он выстроил дом по собственному плану, завел у себя суконную фабрику, утроил доходы и стал почитать себя умнейшим человеком во всем околотке, в чем и не прекословили ему соседи, приезжавшие к нему гостить с своими семействами и собаками». Служить в гвардии было очень престижно, и попасть туда мог только человек из уважаемой дворянской семьи с хорошими связями и деньгами. Служба была очень затратным делом, так как образ жизни офицера гвардии предполагал, как сказали бы сейчас, большие «представительские расходы». В 1796 году на трон взошел Павел I, и при нем много людей попало в опалу. Затронуло это и гвардию, поэтому читатель мог предположить, что Берестов уехал из столицы в глухую провинцию по политическим причинам. Когда его жена умерла, он был в отъезжем поле. Так называли угодья, которые были оставлены для охоты. Охота была делом престижным, но и чрезвычайно дорогим. Одни только охотничьи собаки стоили больших денег, а еще приходилось содержать для этих целый штат прислуги. Об этом у меня уже был пост. И псарня, и сама возможность организовать данное мероприятие могли быть предметом хвастовства, поэтому охотники нередко приглашали принять участие и соседей. Или наоборот, пригласив на несколько дней гостей, для них могли устроить охоту. Так что соседи к Берестову могли приезжать не только с любимыми болонками жен, но и охотничьими собаками мужей. При этом навещали помещики друг друга регулярно, так как игнорирование соседей считалось признаком либо ссоры, либо откровенного неуважения. Поэтому то, что Берестов и Муромский друг друга игнорировали, для соседей было весьма показательно.

«В будни ходил он в плисовой куртке, по праздникам надевал сертук из сукна домашней работы; сам записывал расход и ничего не читал, кроме “Сенатских ведомостей”». Плис – хлопчато-бумажная или шерстяная ткань с длинным ворсом, напоминавшая бархат или плюш, но стоившая дешевле. Под домашней работой, вероятно, имеется в виду ткань его собственной фабрики. «Сенатские ведомости» - печатное издание Правительствующего Сената, в котором публиковались императорские указы, важные распоряжения, новые законы, информация о важных назначениях и отставках, а также награждениях, информация о решениях по судебным тяжбам, которые разбирались в Сенате, прочая казенщина. Как видим, Берестов не выписывал литературных или общественно-политических журналов.

Его антипод – Григорий Иванович Муромский, отец главной героини. «Промотав в Москве большую часть имения своего и на ту пору овдовев, уехал он в последнюю свою деревню, где продолжал проказничать, но уже в новом роде. Развел он английский сад, на который тратил почти все остальные доходы. Конюхи его были одеты английскими жокеями. У дочери его была мадам англичанка». Людей, знавших французский язык и французскую культуру, среди дворян было много. Англоманов было намного меньше, и жили они преимущественно в столице. Английский язык даже среди дворян знали немногие. Соответственно, увлечение Англией с одной стороны, давало налет элитарности, с другой – снобизма. Английский сад, он же английский парк, представлял собой идеализированный образ природы, противовес французскому саду с четкой и организованной планировкой и симметрией. Английский парк часто включал в себя пруды, похожие на естественные озера, живописные псевдо-античные руины. Поддержание такого сада при кажущейся простоте стоит существенных денег. Нанять в качестве гувернантки англичанку было очень престижно и стоило намного дороже, чем француженку или немку, да и найти ее было сложнее.

Муромский заложил имение и украшения покойной жены в Опекунский совет, и Берестов считает это умным шагом. Опекунские советы заведовали воспитательными домами и иными богоугодными учреждениями. В качестве одного из источников финансирования Опекунский совет выдавал ссуды под залог имений и иных ценностей.

Алексей «был воспитан в *** университете и намеревался вступить в военную службу, но отец на то не соглашался. К статской службе молодой человек чувствовал себя совершенно неспособным. Они друг другу не уступали, и молодой Алексей стал жить покамест барином, отпустив усы на всякий случай». Во времена Пушкина учеба в самом университете еще не считалась престижной и, тем более, обязательной для карьеры. Но при университетах могли быть Благородные пансионы, куда отправить отпрысков считалось престижным. Такие были и в Москве, и в Петербурге. Чиновники не имели права носить усы или бороды, зато имели право военные. Алексей мечтает стать офицером, поэтому тоже отпустил усы.

«Легко вообразить, какое впечатление Алексей должен был произвести в кругу наших барышень. Он первый перед ними явился мрачным и разочарованным, первый говорил им об утраченных радостях, и об увядшей своей юности; сверх того носил он черное кольцо с изображением мертвой головы. Все это было чрезвычайно ново в той губернии». Тут Пушкин иронично описывает новомодный типаж того времени, разочарованный, пресыщенный жизнью, этакий Онегин или позже Печорин. Очевидно, что сын Берестова следует столичной моде, которую демонстрирует среди дворянок. Среди крестьянских девушек он не пытается притворяться. Это мы видим, когда он играл с девушками в горелки.

«— Удивительно хорош, красавец, можно сказать. Стройный, высокий, румянец во всю щеку...

— Право? А я так думала, что у него лицо бледное. Что же? Каков он тебе показался? Печален, задумчив?

— Что вы? Да этакого бешеного я и сроду не видывала. Вздумал он с нами в горелки бегать».

Горелки считались народной забавой. Ее особенно любила молодежь, так как во время игры можно было схватить других игроков, в том числе девушек. Если в повседневной жизни это было бы неприлично, то во время игры такая вольность была нормой.

Для Лизы отец пригласил «мисс Жаксон, сорокалетнюю чопорную девицу, которая белилась и сурьмила себе брови, “Памелу” , получала за то две тысячи рублей и умирала со скуки в этой варварской России». Мисс Жаксон, вероятно, была на самом деле Джексон, но ее звали на более привычный многим французский манер. «Памела, или Вознагражденная добродетель» - роман писателя Сэмюэла Ричардсона. Ричардсон писал сентиментальные романы назидательного содержания, которые особенно любили девушки. К женскому чтению подход был строгий, и многие романы считались для женщин слишком легкомысленными, а Ричардсон в этом плане был безобиден для женской нравственности. Этот писатель, например, дважды упоминается в «Евгении Онегине». Сначала его читает мать Татьяны, еще юной девушкой, потому что это модно и княжна Алина рекомендует. Муж ее «Ричардсона не читал». Затем Ричардсона читает и сама Татьяна, которой его книги реально нравятся.

Лиза Муромская, чтобы притвориться крестьянкой, «послала купить на базаре толстого полотна, синей китайки и медных пуговок, с помощью Насти скроила себе рубашку и сарафан, засадила за шитье всю девичью, и к вечеру все было готово». Китайка – популярная в то время хлопчатобумажная ткань. В девичьей жили и работали дворовые девушки. Они часто выполняли швейные работы, ведь индустрии готовой одежды еще не было.

«Одно затрудняло ее: она попробовала было пройти по двору босая, но дерн колол ее нежные ноги, а песок и камушки показались ей нестерпимы. Настя и тут ей помогла: она сняла мерку с Лизиной ноги, сбегала в поле к Трофиму пастуху и заказала ему пару лаптей по той мерке. На другой день, ни свет ни заря, Лиза уже проснулась. Весь дом еще спал. Настя за воротами ожидала пастуха. Заиграл рожок, и деревенское стадо потянулось мимо барского двора. Трофим, проходя перед Настей, отдал ей маленькие пестрые лапти и получил от нее полтину в награждение». Крестьяне, особенно дети и девушки, часто ходили босиком. Плести лапти умели многие, и это считалось не слишком сложным занятием. Полтина – весьма щедрая плата по крестьянским меркам.

Чтобы Алексей ее не узнал, Лиза использовала белила, сурьму и накладные локоны мисс Жаксон. Отец счел это странным, но белила одобрил. «Белилы, право, тебе пристали; не вхожу в тайны дамского туалета, но на твоем месте я бы стал белиться». А все потому что Лиза была от природы смуглой, что в то время красивым не считалось. По этой же причине Алексей мог поверить, что Лиза – крестьянка. Мисс жаксон позже, убедившись, что девушка не пародировала ее, подарила ей баночку белил.

Алексей, чтобы общаться с крестьянкой Акулиной, он решил научить ее грамоте, и та делает большие успехи. «Что за чудо! — говорил Алексей. — Да у нас учение идет скорее, чем по ланкастерской системе». Ланкастерская система вошла в моду в начале 19 века. Британский педагог Ланкастер разработал метод, при котором самые талантливые ученики начинают обучать новичков, и так за счет роста числа учителей растет и число возможных учеников. Этого вполне хватало для обучения азам грамотности. По ланкастерской системе в начале 19 века учили, например, солдат. Позже эксперимент свернули, но отдельные школы сохранялись и во второй половине 19 века.

И это лишь часть интересных деталей, которые может упустить современный читатель.

До этого у меня был подобный пост на тему «Анны Карениной»