Иноземцы в России в XV–XVI веках⁠⁠

В.О. Ключевский, говоря о взаимоотношениях допетровской России со странами Западной Европы, выделил два этапа. Первый, приходящийся на XV–XVI вв., он назвал периодом общения, а второй, относящийся к XVII столетию, — периодом влияния.

Блестящие формулировки, если иметь в виду субъективные московские ощущения в отношении русско-европейского взаимодействия. Однако стоит признать, что объективно европеизация России началась сразу же с момента рождения единого Московского государства. При этом здесь под европеизацией понимается не только процесс заимствования Московской Русью западного опыта, а прежде всего превращение России со второй половины XV столетия в заметного игрока на большом геополитическом пространстве, именуемым Европой.

Из-за крайней узости источниковой базы мы не в состоянии точно выяснить, сколько

зарубежных специалистов работали в России во второй половине XV в. Материалов текущего

делопроизводства на данный счет практически нет. Приходится довольствоваться

отрывочными летописными упоминаниями и трудом Амброджо Контарини «Путешествие в

Персию», в котором имеется информация о служилых иностранцах в России.

Первый «массовый призыв» западных европейцев на русскую службу

Контарини посетил Москву в 1476–1477 гг. и нашел здесь значительное число

иностранцев. Он завел дружеские отношения с «московскими греками», бежавшими в свое

время из Константинополя. Очевидно, эти византийцы прибыли в Россию из Италии вместе с

Софьей Палеолог. Еще Контарини заметил некого «мастера Трифона, ювелира из Катаро» и

«мастера Аристотеля из Болоньи, строителя, который строил церковь на площади».

Имена других служилых иностранцев известны из русских источников. Мы видим

послом Руси к Максимилиану Габсбургу грека Юрия Траханиота, в Персию из Москвы был

послан итальянец Марк Руф (цель и подробности поездки не известны). Выполняли

дипломатические поручения также итальянцы Иван Фрязин, его брат Антон и др. В 1491 г. два немца — Иван и Виктор — нашли серебряную и медную руду на реке Цымле, находящейся в семи днях пути от реки Печоры. Известен еще итальянский мастер Павел Дебосис, отливший в 1488 г. для Москвы удивительно большую пушку.

Появились на Руси и выписанные из Европы врачи. В конце XV в. в Москве появился венецианский врач Леон. Ему в 1490 г. поручили лечить старшего сына и соправителя московского князя Ивана Молодого. 32-летний князь скончался, и Леону отсекли голову спустя 40 дней после гибели его пациента. Возможно, происхождение врача способствовало столь мрачному финалу. Леон был немецким евреем. Евреев в принципе не пускали в Россию, а обнаружив, предавали смерти, если только те не имели высокого государственного покровительства или не соглашались сменить веру.

Впрочем, другой доктор — немец Антон, которого Иван III долго держал в большой чести,

тоже был казнен. Антону велено было лечить татарского князя Каракучу из свиты царевича

Данияра. По версии русского летописца, Антон больного «уморил смертным зельем», за что

был выдан головой сыну умершего. И хотя последний готов был отпустить врача на родину за деньги, великий князь приказал убить несчастного. Татары завели врача под мост и зарезали, как овцу.

В свите царевны Софьи Палеолог прибыли ее родственники Дмитрий и Фома

Ивановичи Рале. Москвичи быстро переделали их фамилию в Ларевы. Ларевы были приняты

при дворе Ивана III и получили под Москвой в вотчину селения, которые до сих пор хранят в

своих названиях память об этих владельцах-греках.

Другие греки из свиты Софьи Палеолог — Никула и Эммануил Ивановичи Ангеловы,

так же как и Рале (Ларевы), были придворными Ивана III. Про Никулу Ангелова известно, что он был с великим князем в Новгородском походе 1495 г. В 1504 г. он упомянут среди

московских дворян, которые встречали имперского посла.

Софья Палеолог. Худ.портрет-реконструкция.

Лучше прижились в России греки Траханиотовы. Дмитрий и Юрий Эммануиловичи

Траханиотовы прибыли в Москву с Софьей и при московском дворе царевны занимали первые места. Сын Дмитрия, Юрий Малой, при Василии III в 1506 г. являлся печатником, потом до 1522 г. был казначеем. Боярского чина достигли также сын Юрия Малого Василий и его дети, Иван и Никифор Васильевичи Траханиотовы. Оба служили казначеями. Род Траханиотовых существовал и в XVII в., один из Траханиотовых стал жертвой Соляного бунта в Москве в 1648 г.

Вообще в Москве греки считались специалистами в торговых делах, и поэтому их часто

назначали казначеями. Последним часто приходилось оценивать и продавать казенные меха,

закупать для государя различные заморские товары. Среди казначеев греков, кроме

Траханиотовых, в первой половине — середине XVI в. известны Ховрины, Головины, Хозя

Тютин.

Если присутствие православных греков в Москве выглядит уместным, то

«пристрастие» московских властей к выходцам из Италии требует объяснения. В отличие от

других западных европейцев, именуемых на Руси поголовно «немцами» (то есть немыми, не

умеющими говорить «по-человечески»), итальянцы получили самостоятельное прозвище —

«фрязи». Все иностранцы, посетившие Московию в XV–XVI вв. констатировали

настороженность, а то и враждебность со стороны русских людей к приезжим с Запада

немцам.

Недоверие к немцам в целом легко объяснить долгим «закрытием» Руси от Запада. В

отличие от немцев, итальянцы были хорошо известны в Северо-Восточной Руси до

образования единого Московского государства. Их и стали вначале звать «фрязями», а потом перенесли это название на всех итальянцев.

Еще в годы отрочества князя Дмитрия Донского упоминаются сурожане Михаил и Дементий

Саларевы, сопровождавшие юного московского правителя в Орду. За заслуги перед

московским престолом Саларевы получили деревни, которые до сих пор носят названия,

связанные с ними: Саларево-Солослово в 23 км от Звенигорода. Другое Саларево находится в 23 км от Подольска в верховьях реки Сетунь.

Другими «гостями-сурожанами», перебравшимися в Москву, были Тропаревы. Фома

Тропарев уже при Иване III получил подмосковное село, носящее впоследствии название

Тропарево. Из генуэзской Кафы происходили позже сурожане Сафарины. От них произошла

одна из знатнейших русских боярских фамилий — Головины. Стефан Васильевич Сафарин

«дал название» своей вотчине — селу Софрино на реке Воре, а с его сыном Григорием,

получившим в Москве неблагозвучное прозвище Ховра («неопрятный»), связаны названия

двух подмосковных сел: Ховрино на Лихоборке в 12 км от Тверской заставы и Ховрино в 13

км от Крестовской заставы.

С переселившимися в Московское княжество сурожанами и прочими крымскими

«фрязями» связаны многочисленные селения с названиями Фрязино, Фрязиново,

относящимися часто к первой половине — середине XV в. Так что фрязи, в отличие от немцев, были неплохо известны москвичам. Переселяясь в Москву, они принимали православие, а часто уже из Сурожа приезжали православными людьми. А вопрос веры был в XV в. для русских решающим в их отношении к иноземцу.

продолжение следует ?...

http://kir2016.ru/6-3-12/index.htm

http://www.e-reading.by/bookreader.php/1033304/Chernaya_-_Po...