"Идеальный" роман (рассказ)⁠⁠

За компьютер я сел с затаённым страхом провала. Чтобы оттянуть начало, размял до хруста все пальцы, покрутил головой, попялился в окно. Там было здорово — свежо, ветрено, зелено. Красота, которую хочется воспевать. Только кто прочтёт мои оды... Вздохнув, я вернулся к компьютеру. Вспомнились слова Вовки, моего верного друга и по совместительству корректора:

«Дело верное. Я всё проверил, ты пройдёшь».

Оставалось убедиться в этом на практике. Глубоко, как перед погружением, вздохнув, я открыл программу.

«Добро пожаловать в Автоматизированное издательство "Семь миров"», — засветились на экране нежно-голубые буквы. «Загрузите текст, который хотите пустить в печать».

Я перетащил свой отлаженный по всем советам Вовки роман в окошко. То радостно мигнуло, принимая текст, как монстр добычу.

«Подождите, выполняется анализ».

Я откинулся на спинку стула, следя за бегущими по экрану шариками. Ощущение господства машины над человеком всё плотнее укоренялось в душе.

С упразднением редакторов, рецензентов и вообще всего живого штата издательств состояться в литературе стало одновременно проще и сложнее. Теперь любой Петя Сидоров, имеющий доступ к интернету, мог запустить свою книгу в печать за полчаса. Условие лишь одно: её должна была одобрить Программа. Искусственный интеллект анализировал рукописи по заложенным в него алгоритмам и отбирал «лучшие» — то есть те, что больше соответствовали заказу и аудитории. Это была моя пятая попытка пройти алгоритм, и я надеялся только на Вовку. Он работал корректором — человеком, чьей функцией теперь стало готовить тексты к автоматизированному изданию. Корректоры пытались предугадать поведение ИИ — кто для любого издательства, кто для конкретного вроде «Семи миров».

Наливая на кухне кофе, я услышал радостный «пилик». Дрожа от волнения, вернулся в комнату. На экране мигало новое нежно-голубое сообщение.

«К сожалению, Ваш текст слишком депрессивный. В этом месяце заказ на тяжёлую литературу закрыт. Загрузите другой текст или исправьте этот».

— Чтоб тебя, — ругнулся я. Сел за компьютер, с раздражением стиснул мышь.

Начиналась ночь правок.

Мой роман был о войне и любви. Войн в нашем мире не было уже восемь лет, но воспоминания о них ещё не ушли из человеческих умов. На фоне трагических событий чувства героев разворачивались с особенной силой, захватывая читателя. Я сидел. Свет экрана красил комнату в синий. Листая выделенные программой места, я переписывал сцены. Разговор по душам в окопах заменил весёлыми байками, гибель бойца от ядовитого газа — чудесным спасением. Через пару часов книга была готова. Новый неестественно оптимистичный роман лёг в буфер обмена. Я смотрел на него с осуждением и жалостью, как на калеку.

Снова радостный писк, будто ИИ был счастлив найти, к чему придраться.

«Ваш роман переполнен просторечной и стилистически окрашенной лексикой. Снизьте пласт маркированных форм до максимально разрешённой границы».

— Это же литература! Литература! — взвыл я и стукнул кулаком по столешнице.

Подпрыгнув, чашка с кофе спикировала на пол. Я обречённо посмотрел, как коричневое пятно расползается по ковру, и снова схватился за мышку. Борьба с «Семью мирами» стала делом принципа.

К шести утра я обработал пять замечаний. Программа весело сообщила о недостаточно сильном конфликте (конечно, после стольких правок!), посоветовала добавить антагониста, потом придралась к «пропаганде военных действий», из-за чего пришлось выкашивать все героические речи. Следующим поступило обвинение в пропаганде суицида — главный герой был готов пожертвовать собой ради спасения отряда. Напоследок автоматизированное издательство «Семь миров» осудило текст за нехватку фансервиса, необходимость которого прописали в заказе. Скрепя сердце, я добавил в пару глав рекламу известных брендов, отсылки к новинкам кинематографа, вставил парочку мемных фраз. ИИ благосклонно принял исправления, и по экрану снова побежали шарики. Едва держа глаза открытыми, я следил за их монотонным движением. Это длилось минуту, две, три...

Внезапно страница сменилась. Я широко распахнул глаза. Руки снова задрожали. Этой страницы я в прошлые попытки не видел. Неужели получилось? Неужели Вовка всё же помог?..

На экране выскочил мультяшный робот в очках. Побежал по странице, выбивая ногами буквы.

«Проверка текста на естественность».

Я стиснул пальцы на столешнице так, что они побелели.

Робот в очках скорчил грустную рожицу. Побежал по экрану обратно.

«Естественность вашего текста ниже 60%. Читать такой текст будет сложно. К сожалению, Вам отказано в публикации».

Я зарычал и вскочил. Компьютер полетел на пол, мягко пружиня всем противоударным корпусом. Руки тряслись от бессилия. Программа мигнула и закрылась сама, прощально пиликнув. Сев на пол, я схватился руками за волосы.

— Ну Вовка, ну обманщик, — шептал я, раскачиваясь и оплакивая злыми слезами роман, который писал больше года.

А тем временем за окном вставало солнце, описание которого выкинули из моего прошлого романа за высокий процент «воды».

©Лайкова Алёна

(копировать с указанием автора)