Город-призрак (часть 8)⁠⁠

Начало истории: Город-призрак (часть 1) Город-призрак (часть 2) Город-призрак (часть 3) Город - призрак (часть 4) Город-призрак (часть 5) Город-призрак (часть 6) Город-призрак (часть 7)

Сергей не спеша гулял по Каберу. Пока жена, как она сама пошутила, «разъезжала с визитами», он решил прогуляться по городу. Все его прошлое – служба в спецназе, работа в прокуратуре и даже преподавательская деятельность в юридической академии…. все это говорило о необходимости осмотреть место преступления. А если этим местом был город – что ж значит надо осматривать город. На первый взгляд состава преступления не обнаружено – дело можно закрывать за отсутствием. Обычный город – таких в России сотни, если не тысячи. Район новостроек из 9-13-17-этажных домов. Типовые высотки с магазинами и парикмахерскими на первых этажах, безликие коробки школ и детских садов, одинаково современные детские площадки из разноцветных горок, лесенок, качелей. Не спеша гуляют мамочки с колясками. Ребятишки постарше играют в песочнице, ползают по горкам и лесенкам. В центре стоят такие же безликие коробки советского времени, построенные во времена Хрущева и Брежнева. Изредка встречаются старые – еще дореволюционные постройки – выделяющиеся и цветом и архитектурой. Да и сами жители какие-то серые. На улицах почти нет улыбающихся людей. Все серьезны, сосредоточенны, куда-то спешат. Только молодежь еще пытается показать свое особое лицо – щеголяя разноцветными волосами и яркой одеждой. Обычный город. Обычный.... Но только на первый взгляд. Сергей вспомнил своего старого учителя, бывшего следователя, перешедшего в прокуратуру. Работая с молодыми он постоянно повторял: «Всегда проверяйте мелочи. Иногда улики слишком очевидны. Следите за мелочами, они вам многое подскажут». Мелочи.... Эти мелочи всегда требуют внимания. Взгляд, оговорки, не тот сорт чая, не так сдвинутая чашка, не то время звонка…. И еще сотни мелочей… Их много. Надо только наблюдать. Поэтому Сергей и бродил по городу, вслушиваясь, вглядываясь. Заходил в кафе, магазины, спрашивал дорогу, время. Наблюдал. Он уже был в этом городе. Работал здесь несколько лет. Здесь познакомился с Алькой. Сейчас он даже и не помнил какой проект совместно делали историки и юристы. Алька уже работала преподавателем в Каберском институте. Совместная работа, потом конфеты, цветы. Он перешел работать в юридическую академию Екатеринбурга, и приезжал в будущей жене. А после свадьбы приезжать в Кабер перестал. Но тогда Кабер Сергею даже понравился. Спокойный, неторопливый средний российский городок. Зелени, по его мнению, было маловато: старые деревья, срубили, а новые напоминали воткнутые в землю прутики. Но это окупалось отсутствием суеты большого города. Была правда одна странность – застраивался город как-то странно. То есть построили-то его на берегу реки, но дальше он стал разрастаться, не переходя реку. Другие города легко перебрасывали мосты, перебирались на другой берег, разрастаясь, обустраивали набережные. Но не Кабер. Он теснился на одном берегу, уходил в степь, точно боялся воды. А за рекой сразу начинались пригороды, дачные поселки. Уютные, зеленые, какие-то умиротворяющие. Тогда Кабер Сергею нравился.

А сейчас…. Сейчас все по-другому. Нет, суеты, по-прежнему, не ощущается. Но  люди вели себя не так. Сергей про себя это объяснил так: «Первая реакция на раздражитель - агрессия». Вот 2-хлетний малыш бежит в сторону дороги. Молодая женщина успевает схватить сына, пока он не вылетел на проезжую часть. Хватает грубо, резко дергает за ручку, кричит. Детское личико сморщилось. Слезы, плач. Молодая мать точно пришла в себя, достает салфетки, обнимает карапуза, что-то успокаивающе шепчет ему на ухо. Но первая реакция…. Вот молодой человек с собакой. Видно идут знакомым маршрутом. Собака молодая, пытается играть, хочет побегать. И снова резкий рывок и хлесткий удар поводка. А потом скулеж обиженной собаки. И снова отрезвление. Хозяин гладит, кормит вкусняшкой. Вроде все нормально. Но первая реакция…. Дети играют во дворе. Мяч отпрыгивает от асфальта, от стен дома. Мальчишка, расшалившись, кидает мячом в группу девочек, а в ответ летит кусок кирпича. Слезы, крики. Потом извинения, виноватые улыбки, примирение. И опять она – первая реакция….
Старые работники прокуратуры, прошедшие еще советскую школу, Сергея учили: «Смотри на жесты, на позу, на интонацию. Следи за глазами. Они скажут больше чем слова, они скажут то, что человек не хочет говорить». И жесты говорили, говорило само поведение людей. К вечеру наблюдений скопилось множество и Сергей, мысленно поставив зарубку – рассказать обо всем жене – поспешил на съемную квартиру.

- Аля! – вечером в трубке мобильного телефона раздался встревоженный голос Юрия Николаевича, - я зеркало на дачу увез, ну и заодно узнал про него у жены. Оно датируется концом 18 – началом 19 веков. Теща его прикупила сразу же после войны. Оно действительно из дома купца Сосновского. Мне удалось найти в документах расписку о покупке зеркала. Зина хранила ее вместе с бумагами  своей матери. В расписке так и сказано, что адрес этой женщины «Улица Пригородная 2, дом Сосновского», - Чубаров не стал уточнять, что все это он выяснил из криков жены, которая была категорически против чтобы он увозил на дачу старинное зеркало. Не сказал Чубаров и того, что Зинаида кричала, что выгонит его из дома, подаст на развод…
- Юрий Николаевич, вы можете приехать в институт?
- Прямо сейчас?
- Да, если вам не сложно.
- Не знаю. Я не хочу оставлять девочек одних. Они конечно уже большенькие, но все эти известия в газетах, убийства….
- Берите их с собой. Найдем чем детей занять.
- Тогда ждите. Только если ненадолго.
- Я встречу вас у входа.
Через двадцать минут директор технического музея с двумя девочками подошел к зданию института.
- Еще раз здравствуйте, -  улыбнулась Алька.
-Вроде здоровались. Это Ира, а это Катя. Девочки, это Алла Сергеевна.
- Здравствуйте, - пискнули обе.
В лаборатории Катерина устроила девчушек за компьютером, предоставив в их распоряжение не только технику, но и тарелку с конфетами и печеньем. А потом, как всегда, собрала чай для остальных. Аля, Ромка и подошедшая Женя  не спеша рассказали Юрию Николаевичу как и что удалось узнать.
- Да уж, - задумчиво произнес Чубаров, - все по отдельности смотрится несерьезно, но вместе…. Очень странно. Совершенно не укладывается в голове. И тем не менее это есть. Что думаете делать?
- Ищем знакомых в органах, - сообщил Роман, - надо бы узнать все, что известно об убийце или убийцах. Не помешало бы поднять материалы более ранних уголовных дел. Узнать все то, что в газетах обычно не пишут и по новостям не передают. Полицейские будут просто искать убийц, маньяков…. Они не знают того, что известно нам. А даже если и узнают, не поверят.
- У меня есть знакомые в МВД. И, мне кажется, вам надо знать еще кое-что…. Сегодня умер Сомов - директор каберского музея и Маркова, зав. экскурсионного отдела.
- Что?!! – услышав крик, девочки даже отвернулись от компьютера, глядя на старших.
- Умерли на рабочем месте, - успокоив внучек, тихо продолжил Чубаров,- Приехавшая скорая откачать не смогла. Подробности мне неизвестны. В новостях пока тоже не передавали. Мне сообщило «музейное радио». Наши смотрители со смотрителями краеведческого общались. Так что информация из первых рук. Подробность чуть попозже выясню.
- И еще, - Катя с мрачным видом развернула газету, - сегодня у нас еще 4 трупа. Одна зарублена топориком для мяса, еще двое задушены и один забит насмерть куском арматуры. Опять страшная жестокость и никаких мотивов.
- Кто? – резко спросила Алька.
- Два алкаша убиты на стройке и две женщины. Одна в своей квартире, вторая в парке, почти в центре города. Читайте сами. Не стоит всю эту мерзость озвучивать в присутствии детей.
- Уж, пожалуйста, не надо, - ответил Юрий Николаевич, подсаживаясь к Жене и Альке, чтобы вместе с ними прочитать длинную статью, - та-ак. Похоже, товарищи, надо действовать. Я постараюсь завтра связаться со знакомым в полиции. Может, что-то узнаю.
- Я хочу сказать еще кое-что, - задумчиво сказала Женя, - я конечно не уверена. Но есть кое-какие данные… Вот смотрите. Не только дом Сосновского пытались снести. Дом купцов Ямщиковых тоже хотели разобрать, чтобы построить более современный, и тоже ничего не вышло. И есть еще несколько домов с очень мрачной историей. На мой взгляд, проблема не в доме, а в курганах под нашим городом.
- Я в музей зайду, поспрашиваю там по старой дружбе. Может разузнаю подробности двух смертей,-  Алла вернула газету Катерине и повернулась к директору Чубарову, - Юрий Николаич, я вам завтра позвоню. Сережка просил технический музей показать. Можно мы заскочим?
- О чем разговор? Заскакивайте. Только звонить бесполезно. Тебе-то я сегодня с чужого звонил. А так.... Рабочий телефон у нас сломался. Не знаю сколько чинить будут. Ремонтники ковырялись полдня. Говорят кабель надо раскапывать, смотреть что там. А сотовый я сегодня утопил в банке с краской.
- Это как так?- рассмеялась Женя.
- Красил самолет, телефон выпал из нагрудного кармана. Если учесть, что и у жены телефон сломался, совсем без связи остались. Надо сходить купить хоть один сотовый на семью. Да все недосуг. Лето – горячее время. То одно, то второе. Ладно, еще сосед разрешает звонить со своего. А нам никто не дозвонится. Просто приезжайте и все. Сама знаешь – тебе всегда рад. Если куда уеду – экскурсоводов предупрежу. Они тебя знают – пропустят. Ладно, ребята, приятно было познакомиться. Ира, Катя, заканчивайте игры, пора домой.
- Ну, деда, мы только до нового уровня дошли, - заканючили девочки.
- Хватит. Уже давно играете. Все, пора. Котенок дома один ждет.
При упоминании о котенке девочки разом оторвались от компьютера.
- До свидания.
-Всего хорошего.

За Юрием Николаевичем закрылась дверь. Аля уже хотела сказать, что ей тоже пора, но тут Роман, переглянувшись с женой, начал говорить.
- Мы не хотели упоминать об этом при Чубарове. Он, по-моему, и так с трудом нам поверил. Но тебе, Аля, стоит знать. Женька видела Дикую Охоту.
- Что?! – Алла изумленно уставилась, на мрачно уткнувшуюся в кружку Евгению, - это серьезно?!
- Вполне, - Женя вымученно улыбнулась, - знаешь, я думала, что сошла с ума, как та старуха – вдова антиквара. Но ребята отнеслись к этому серьезно, даже нашли предводителя этого ужаса.
- Вот, - Роман открыл окошко интернета, - Эту мерзостную харю из Википедии и наблюдала наша храбрая Евгения.
- Ром, ты поосторожнее, - обернулась Катя, - Если Дикая Охота действительно не плод воображения, о ее предводителе лучше бы говорить уважительно.
Алька погрузилась в чтение. Что собой представляет Дикая Охота она помнила из курса по истории средних веков. Группа всадников со сворой призрачных собак появлялась, согласно германским и скандинавским мифам, на земле накануне страшных событий. И горе встретившимся ей на пути. А вот предводители мертвых всадников в каждой стране были свои. Кого же видела Женя? Ага. Вот. «Кернунн (лат. Cernunnos, букв. «рогатый») – кельтское божество, упомянутое в «колонне лодочников» из музея Клюни в Париже. Наиболее характерные черты иконографии: «буддийская поза» со скрещенными ногами, оленьи рога и бараноголовая змея. В какой-то степень связан с культом мертвых». К статье прилагался рисунок – оскалившееся мужское лицо в короне из оленьих рогов. Да уж – негусто.
- Вот у меня вопрос, - прервала затянувшееся молчание Катя, - что кельтский бог забыл в Сибири? И может нам в церковь обратиться? По- моему, вся это мистика по их части.
- Не знаю как Кернунн оказался в Сибири, - тускло ответила Евгения, - но в храм я пошла сразу же, как этот кошмар увидела. Точнее рано утром. Еле ночь переждала.
- И?!
- Ничего. Посоветовали почитать молитвы, повесить в изголовье иконку, освятить квартиру, попить святой водички и съездить к какому-то там старцу на предмет изгнания бесов. Похоже, мне просто не поверили.
- И потом…, - вмешался Рома, - кресты здесь будут бесполезны. В городе уже десятый храм строят, а нашей нечисти на это глубоко наплевать. Курганы под городом построены в раннем железном веке, когда христианства просто не существовало. Так, что прежде чем использовать христианскую символику, надо прочитать чудовищу лекцию о Христе и познакомить с Библией и трудами отцов церкви. Может, проникнется, осознает свои заблуждения и раскается на досуге.
- Ром, не ерничай. Ты не представляешь, как мне было страшно, когда за окном появилось это лицо.
- Ладно, - подвела итого Аля, - в таком состоянии мы все равно ничего не надумаем. Надо прийти в себя, успокоиться. И кстати версию о церкви я бы не отбрасывала. Только бы найти адекватного и главное искренне верующего священника.
- Где их сейчас найдешь – верующих? - усмехнулся Роман, - в церкви такие деньги крутятся. Машины у попов круче, чем у чиновников местной администрации. За все деньги дерут: за крещение, венчание, отпевание…. Разве что в деревнях…. Особенно в умирающих, где пяток бабок осталось. Там вроде священники еще не раскормленные и едут туда, наверное, по зову души… И может не только священников. Религий много….

Расставшись с Женей, Алька неторопливо шла по улице. Она никак не могла вырваться из замкнутого круга мыслей. Если Женя права и зло исходит не от дома, а из курганов…. Что тогда делать?! Как узнать все об этом зле и как с ним справиться? Взгляд упал на витрину книжного магазина. Алька вздрогнула.

Ночь давно вступила в свои права. Но что делать, если уродилась совой и ночью думается и работается лучше, чем днем. На столе веером разлетелись исписанные листы, раскрытые книги, тускло светился абажур настольной лампы. Аля, отложила книгу в сторону, тихо рассмеялась. Бросила взгляд на диван. Муж спал. Встала, осторожно поправила почти сползшее на пол покрывало. И быстро ткнулась губами в темные с появившейся сединой волосы. Хорошо, что не разбудила. Вздохнув, молодая женщина снова вернулась к работе,  Кто бы ей сказал, что она будет использовать в качестве научного источника знаменитую книгу «Оно» Стивена Кинга. «Может ли весь город быть населен призраками? Населен, как будто бы населены ими некоторые дома? Не просто один-единственный дом во всем городе, не просто угол одной-единственной улицы, не просто единственная баскетбольная площадка в единственном крошечном парке, с кольцом без сетки, которое в лучах заката кажется страшным и кровавым орудием пыток, не просто одно конкретное место.
Но все. Целый город.
Может такое быть?
Послушайте.
Haunted: «часто посещаемый привидениями или призраками». «Фанк и Уэгноллс».
И еще одно значение. Тоже, как и предыдущее, определяет haunt как существительное, и это значение действительно меня пугает: «Кормовая площадка для животных»». А ведь действительно то, что происходит в их городе очень похоже на описываемое Стивеном Кингом. Но в Дерри был четкий цикл – 27-28 лет. Было существо, именуемое Оно, обитавшее одновременно в двух мирах. Но Оно было, Оно появлялось в виде клоуна. Оно имело материальную оболочку, его можно было убить, и его убили. А здесь…. В Кабере не сохранилось даже легенд о каком-нибудь монстре.
- И правильно, - Алька снова хихикнула, - попробовало бы подобное чудовище объявиться вживую. Люди, прошедшие Гражданскую и Великую Отечественную, в 1947 году быстренько бы освежевали это чудо-юдо из канализации. А шкуру вывесили бы в горсовете, что б остальным чудовищам было неповадно. Не наш народ пугать подобными глупостями после революций, голода, блокады Ленинграда, войн, потерь близких…. Нет у нас что-то другое, но похоже, очень похоже…. В Кабере нет страшной твари, пожирающей жертву заживо. Но есть нечто, исходящее от курганов, нечто нематериальное, сводящее людей с ума, заставляющее жестоко убивать и умирать. Получает оно за это бонусы? Наверняка.
Алька не отрываясь смотрела на круг света, отбрасываемый лампой. Смотрела и не видела, хмуря брови и разглаживая пальцами правой руки морщинки на лбу. Если верить новой информации, найденной Женей в архиве, было несколько домов с плохой историей. Домов, где убивали. Домов, которые не смогли сломать и разобрать. Домов, которые городские легенды населили всякой чертовщиной. Значит зло идет от курганов, от захоронений, от мертвецов. Женщина опять уткнулась в книги по мифологии. Так, у финно-угров существовала вера в калманвяки – духов умерших. Калма – вредоносная сила, воплощение смерти – могла принести много вреда живым. А еще есть Чернобог, фактически бывший повелителем подземного мира славян, приносящий болезни и несчастья. Есть и сказочный, ставший почти безобидным Кащей Бессмертный. Баба Яга из повелительницы мертвых, превратилась в добрую старушку, помогающую героям. Уже ближе. Алька чувствовала возбуждение, как охотник, приближающийся к логову зверя. У многих народов есть легенды о покойниках. У саамов – равк. Славяне говорили об упырях, о заложных покойниках. У всех народов есть мифы о неправильных покойниках, о не желавших умирать колдунах, о людях, которые продали душу нечистой силе и не могли упокоиться с миром. Что если в курганах был похоронен шаман, колдун, обладавший немалой силой….

Лешка, мрачно нахмурившись, оттолкнул в сторону учебник по алгебре. В последнее время в городе творилось такое, что интегралы и матрицы просто не лезли в голову. А готовиться к поступлению в ВУЗ надо. Прислушался к тишине в квартире – да, похоже, мама уже спит, впрочем, время-то позднее. Мама точно не захочет, что бы он поступал в военное, и стал как отец офицером. Все время за него боится. Раньше постоянная опека матери мальчишку раздражала. У всех матери как матери, ну задержался, пришел поздно, и ничего страшного. А его мама постоянно ждет у окна, переживает, плачет. Теперь, когда Лешка стал старше и умнее, он понимал, что после гибели отца в Чечне в 2001 году, у матери остался только он. Об отце Лешка знал мало, хотя на столе стояла фотография черноглазого, улыбающегося майора. Тот погиб когда Лехе было всего три года. Погиб, исполняя воинский долг. И теперь у них с матерью остались только фотографии, воспоминания, да Орден Мужества, врученный майору Корнееву посмертно. Отца Лешке не хватало, и с каждым годом все больше. Мама, она конечно добрая, хорошая, самая лучшая, но это только мама. Наверно поэтому Лешка так привязался к техническому музею и главное к его директору. Мать особо не возражала, просила только возвращаться пораньше, что впрочем, Лешка и делал. Хотя в последние дни получалось не всегда.
- Что же случилось? – мысли ходили по замкнутому кругу, - что происходит в городе? Что происходит с Николаичем и Андрюхой?
Лешку не покидало ощущение, что все события как-то взаимосвязаны. Вот только как? Андрюха странный стал в последнее время, все молчит и недобро улыбается. Школу чуть не забросил, даром, что Лешка ему уже свое мнение высказал. Ладно, что толку гадать. Завтра надо прижать Андрюху и расспросить как следует, пока пацан не натворил чего.

Далеко от Кабера в небольшом отеле Анапы сонную послеобеденную тишину разрушили резкие трели телефонного звонка.
- Алло, - молодая женщина не спеша взяла сотовый, - Алло! Юрий  Николаевич это вы? Алло! Слышно очень плохо! – затем она замолчала, с напряжением вслушиваясь в слова, произносимые за сотни километров от нее, тревога постепенно проступала на ее лице, - Алло! Юрий Николаевич, что с девочками?! Я не слышу! Алло! Алло!!!
Связь прервалась, а она еще долго стояла, прижав к груди ставший невероятно тяжелым телефон. Из оцепенения ее вырвал звук хлопнувшей двери.
- Илья! Илья! – Она бросилась к мужу в поисках защиты,-  Илья! Боже мой!
- Оксана, что случилось?
- Сейчас звонил…Что-то с девочками….Я не поняла….Поехали в Кабер….
- Так. Сначала успокойся, - Илья, усадив жену на кровать, с силой втиснул ей в руки стакан воды, заставив сделать несколько глотков, - теперь спокойно и по порядку скажи, что тебя так напугало.
- Звонил Юрий Николаевич, - смахнув слезы, уже более спокойно сказала Оксана, - а может и не он... Я не очень хорошо поняла. Просто слышно было плохо, постоянно какой-то шум. Но голос был мужской, это точно.
- Тогда с чего ты решила, что это отец?
- Он сказал про Катю и Иришку. С ними что-то случилось. Я…. Было слышно только слово «больница».
- То есть тебе позвонил неизвестный мужчина, сообщил непонятно что, упомянув при этом имена «Катя», «Ира» и слово «больница», - усмехнулся Илья,-  Номер неизвестный, но ты готова лететь в Кабер потому, что решила, что с девочками что-то случилось. Оксан, это бред.
- А если нет! – Оксана разъяренной тигрицей набросилась на мужа, - если с ними действительно что-то случилось?! В последний раз они звонили два дня назад. За это время могло произойти все, что угодно! Если, пока мы тут сидим, с девочками что-то произошло, то я этого не прощу ни тебе, ни себе!
- Я не сказал сидеть, - отступил Илья перед этой вспышкой ярости, - только, прежде всего, давай позвоним отцу. Может, у них все нормально, а звонок просто чья-то злая шутка или номером кто-то ошибся. Тогда и продолжим отдыхать…
Он не успел договорить, как Оксана уже метнулась к телефону, на ходу ища в сумочке записную книжку. Илья не спеша взял свой сотовый. Спустя десять минут супруги обменялись недоумевающими взглядами.
- Сотовый отца вне зоны действия сети… И у матери тоже самое….
- Рабочий у него отключен. Боже мой! Боже мой!! Там что-то случилось, точно что-то случилось. Илья, мы едем! Немедленно! Сейчас же!!
- Оксана! Мало ли почему отключены телефоны. Может, сломался, может заплатить не успели… Может авария какая в городе… Да все бывает. Успокойся. Подождем до завтра, а если не дозвонимся, то полетим в Кабер,-  успокаивающе сказал Илья.
- Я до завтра с ума сойду!! Пожалуйста, пожалуйста, давай улетим сегодня,-  в глазах Оксаны появились слезы.
- Ладно, - с тяжелым вздохом согласился Илья,-  я в аэропорт. Может получится купить билеты на ближайший рейс. А ты еще раз позвони по всем телефонам и попробуй еще раз позвонить отцу на рабочий.
Пока Оксана в спешке, путаясь, набирала номер, он вышел из отеля, осторожно прикрыв за собой дверь.
Илья быстрым шагом шел к зданию аэропорта, подставляя лицо южному солнцу. Лениво покачивались вечнозеленые деревья, все дышало покоем. В городе почти никого не осталось. Отдыхающие на пляже, местные жители, пережидают дневной зной. Все занимаются своими делами и даже не подозревают, что где-то в бескрайних просторах России есть город, где убивают. Город, где люди боятся выходить на улицы с наступлением темноты. Во все эти ужасы не верилось здесь, под ярким ультрамариновым небом Анапы.
- Идиоты, - зло подумал Илья, - поддались на уговоры отца, оставили ему дочерей. С внучками ему, видите ли, хочется пообщаться. Вот и общался бы по телефону. Сейчас отдыхали бы вчетвером и горя не знали. И не думали ли бы про этого маньяка. Пусть хоть весь Кабер вырежет. А теперь….

Людская река в аэропорту смешивалась, дробилась на множество ручейков. Они свободно растекались по всему зданию аэровокзала, то выбираясь наружу, то стремясь к летному полю. Иногда они сталкивались, образуя водовороты. Непрерывный гул, наполняющий воздух, напоминал морской прибой. Но настоящий затор, наводнение было возле касс. Стоя в очереди, Илья отгонял от себя навязчивую, как муха, мысль. Мысль, которая казалась ему столь ужасной, что не хотелось даже пускать ее в голову, но она упорно лезла туда, сметая все защитные барьеры. А что, если Оксана права и с девочками что-то случилось…. Только бы были билеты…. Господи, пускай найдется хотя бы один билет! Он отправит Оксану к дочкам. Почему нет звонка от жены? Неужели все никак не может дозвониться. Черт бы побрал отца, нашел время отключить телефоны!! Это ж уметь надо. Мысли носились беспорядочным роем. Даже голова начала болеть. Когда же закончится эта нескончаемая очередь! Что там можно выяснять так долго?!
Наконец, простояв два часа, он подошел к заветному окошку кассы.
- Девушка, мне нужны билеты до Тюмени на сегодняшний рейс. Желательно два.
- Билетов нет.
- А когда будут?
- На ближайшую неделю нет. Подходите перед каждым рейсом, может кто-то откажется от своего места, тогда мы вас посадим.
- Понимаете, девушка, мои дочери в другом городе, мне срочно надо…
- Всем надо, - равнодушно стуча по клавиатуре, девица смотрела на монитор, - мест нет.
- Поймите, - чувствуя подступающую злость, но еще стараясь говорить спокойно, произнес Илья, - мои дети остались в другом городе. С ними случилась беда, мне надо срочно вылететь.
- Мест нет! - отрезала девушка.
- Да можете вы понять или нет! У меня дети!
- Не орите, - вальяжно растягивая гласные, девушка явно наслаждалась своей властью, - мест нет и все. Отойдите. Людям мешаете.
Илья замешкался, мозг лихорадочно соображал как бы достать ставший жизненно необходимым билет на самолет. Толпа за спиной глухо ворчала, им было все равно. Илья вздрогнул, когда к его руке прикоснулись. Рядом стояла невысокая полноватая женщина.
- Вам нужен билет до Тюмени?
- Да, - кивнул Илья.
- Знаете, мы с дочерью должны вылетать завтра, но хотим остаться и  отдохнуть еще недельку. Так что, если хотите, я могу Вам продать наши билеты, останется только переоформить.
- Спасибо. Спасибо вам большое, - смущенно пробормотал Илья и полез в портмоне за деньгами.
Провожая взглядом эту пожилую женщину с нитками седины в темных волосах и таким ясным теплым взглядом, Илья подумал, что в его жизни произошло маленькое чудо. Из числа тех, что происходят постоянно, но их не замечают, хотя впору благодарить всех богов.

Вернувшись в гостиницу, он застал Оксану на грани истерики.
- Илья! - жена вцепилась в него, как утопающий за соломинку, - Илья! Я не могу дозвониться. Все телефоны отключены! Рабочий постоянно занят!!
- Оксан, я достал билеты на завтрашний рейс, - мужчина успокаивающе прижал к себе жену, - собираемся. Завтра днем уже будем в Тюмени. А там сразу на такси и через два часа в Кабере. Я уверен, с дочками все в порядке. Все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо. Завтра приедем в Кабер. А потом все вчетвером отправимся домой. Все будет хорошо!!
Оксана крепко прижалась к мужу. Она рыдала отчаянно, как никогда в жизни, содрогаясь всем телом. Ужас, с которым она боролась весь этот бесконечный день, выходил со слезами. Вот только далеко он не ушел. Спрятавшись в темных глубинах сознания, злорадно улыбался оттуда, намекая, что встреча еще не последняя, далеко не последняя. В какой-то жуткий момент, когда Оксана осталась в номере совсем одна, ей вдруг показалось, что все кончено. Илья не вернется, а с дочками случилось что-то страшное, настолько страшное, что она их уже не увидит. Никогда. Никогда!! И сейчас прижавшись к мужу, она просила только об одном: только бы девочки были живы. Только бы были живы!!

Музейная дверь тяжело, со скрипом распахнулась. Сколько лет она не появлялась здесь? Лет шесть или семь, - точнее Алька сказать не могла. Все было по-прежнему, ничего не изменилось. Очередные детские рисунки на холщовых планшетах, четыре старых советских витрины с очередной выставкой из фондов музея, касса и охранник на вахте. Как будто и не увольнялась. Зеркало у гардероба отразило молодую женщину в очках с тонкой оправой. Темные короткие волосы торчали вихрами во все стороны. Алька безуспешно пыталась пригладить прическу. Беда с этими вьющимися волосами. Зелено-карие глаза придирчиво осмотрели отражение. Поправить воротник рубашки, убрать белую нитку с юбки. На мгновение Алла замешкалась. Куда пойти? Знакомых экскурсоводов у нее нет. Текучка кадров в этом отделе давно вошла в поговорку среди музейных работников. Смотрители вокруг тоже, явно не знакомые. А что если…. Точно! В отделе учета и хранения должны работать старые кадры. Отдел конечно закрытый, но где наша не пропадала. Прорвемся! Купив в кассе билет, молодая женщина поднялась наверх.
Семь лет она читала экскурсии в этих залах, делала выставки. Училась у старых музейщиков, разглядывала старинные предметы и фотографии. Наверняка в архиве и библиотеке еще лежат ее разработки: тематико-экспозиционные планы, мероприятия, сценарии открытия выставок. Алька грустно улыбнулась. Забавно устроена человеческая память: плохое уходит, а хорошее остается. Даже эта тишина залов была родной. Вроде все тоже. И все-таки…. Странное ощущение тоски горчинкой оседало на губах. Алька не спеша прогуливалась по выставочным залам. Останавливалась, читала тексты, рассматривала предметы. По себе помнила как раздражают быстро пробегающие посетители. Шла неторопливо, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ничего странного. Просто ничегошеньки! Вот и зал истории купечества. Новехонькая витрина с сигнализацией и подсветкой белой вороной выделялась на фоне советских мастодонтов из толстого стекла, железа и дерева. На стене висел большой, в полный рост, портрет купца Сосновского. Высокий крепкий мужчина в темно-коричневом костюме с русой окладистой бородой смотрел чуть вперед, набычившись. На груди блестели ордена Святой Анны и Станислава третьей степени и серебряная медаль «За усердие». Портрет, созданный безвестным провинциальным художником, был просто изумительным. Казалось, Федор Сосновский вот-вот выйдет из тяжелой резной рамы навстречу потомкам: настолько правдоподобным и живым было изображение.
- Что же с Вами произошло, Федор Иванович, - тихо, чтобы не услышали смотрители, прошептала Аля, - почему известный благотворитель, помогающий сиротам, бедным ученикам, церквям, вдруг превратился в безжалостного убийцу. Вас уважали жители всего города, вы сотни тысяч тратили на благотворительность, и вдруг все рухнуло…. Что случилось? Какой ужас Вы разбудили?
Молчание было единственным ответом. Но на мгновение Алле показалось, что серые глаза Сосновского посмотрели прямо на нее. В зале стало неуютно, холодно…. И, передернув плечами, молодая женщина спешно пошла дальше.