Глубина ненависти⁠⁠

Это небольшой рассказ, вдохновленный сериалом "Love Death + Robots".

Капитан смотрел в иллюминатор уставшими и безразличными глазами, когда в дверь каюты постучали. После разрешения войти в дверях появился молодой мужчина, это был его помощник.

— Чего хотел? — раздраженно спросил капитан.

— Пришло требование сверху, они увольняют нашего главного инженера, сказали нужно проследить, чтобы он был отстранен от любых работ, пока не вернется на сушу, — неуверенно ответил помощник.

— Мухамеда? За что? - удивился капитан.

— Сказали, что нашлись какие-то его старые твиты, где он неполиткорректно высказывался по поводу мусульман, что категорически недопустимо политикой компании. Я посмотрел, эти твиты были созданы еще до того, как он к нам устроился три года назад.

— Вот как? Увольняют за старые твиты? В интересное время живем. Так он вроде сам откуда-то оттуда, разве нет? Чем ислам ему не угодил?

— Он из Саудовской Аравии, но вроде не религиозный.

— Ну явно не мусульманин, — с усмешкой добавил капитан, — жалко, конечно, нормальный мужик, казалось бы. Ладно, пойдем поговорим с ним, на сколько мне известно, там последние приготовления к завтрашнему погружению идут.

Они направились к батискафу на нижней палубе. По пути их встретил один из операторов погружения, он был слегка напуган.

— Капитан, у нас проблема, — взволновано начал он, — аппарат не отвечает.

— Объясни подробнее, — строго сказал капитан.

— У нас тестовое погружение на тысячу, но на пятистах аппарат перешел на ручное управление и перестал отвечать на запросы.

— Какое тестовое погружение? Все уже было протестировано. Кто разрешил?

— Главный инженер. Он сейчас сам там.

— Где там?

— В батискафе.

— Твою мать!

Быстрым шагом они втроем добрались до зоны управления погружением. Капитан попытался установить голосовую связь с аппаратом, но ответа не последовало.

— Сколько глубина? — спросил капитан.

Оператор взглянул на приборы и неуверенно произнес:

— Почти семь.

— Семь тысяч? — гневно переспросил капитан, и тут же добавил, — Да он с ума сошел!

Помощник и оператор растерянно переглянулись. Это было коммерческое судно компании, которая предоставляла услуги погружения на дно Марианской впадины, их клиентом был известный миллиардер, который должен был прибыть на борт на следующий день. Батискаф при этом не был рассчитан на несколько глубоководных погружений подряд в силу технических особенностей аппарата и экстремальных условий на такой глубине. Капитан обратился к оператору:

— Сэм, ты вроде хорошо знаком с Мухамедом, он в последнее время говорил что-нибудь странное, вел себя как-то не так?

— Да, если честно, он всегда немного странным был. Все время в каюте своей сидит, никого за порог не пускает. Я как-то краем глаза видел, что у него там целая доска со всякими бумажками налепленными, как в фильмах показывают.

— А что ты вообще про него знаешь, чем он занимался до устройства к нам?

— Про карьеру его ничего не расспрашивал, но как-то по пьяни он что-то невнятное бормотал про какое-то убийство, и как я понял, то ли жену у него убили, то ли дочь.

Образовалась пауза, капитан тяжело вздохнул. У него самого была дочь, и он на мгновение представил, насколько тяжело было бы пережить такую потерю, но потом быстро отогнал неприятные мысли, и сказал:

— Ладно, пойдем посмотрим, что там у него в каюте творится, аппарат все равно насильно не поднимешь.

Они добрались до каюты главного инженера, у капитана был мастер-ключ, которым они открыли дверь. Внутри был хаос, повсюду валялись какие-то распечатки и рукописи, помещение было сильно прокурено и в углу стояло множество пустых бутылок. Разбросанные листки содержали выдержки из текстов на разных непонятных языках и фотографии артефактов древних цивилизаций. На одной из стен была собрана ключевая информация этого исследования. Было ясно, что акцент сделан на каком-то странном портрете, над которым было слово, написанное иероглифами.

Портрет был выполнен в необычной палитре, в ней преобладали оранжевый, бирюзовый и синий цвета. Это было злое лицо с точкой во лбу, но как будто недорисованное, была лишь правая половина. При этом сама картинка была напечатана на какой-то сетке и составлена из одинаковых прямоугольников, а точка во лбу была обведена карандашом.

— Вот это да! Мы это и за неделю не разгребем, — произнес капитан, осмотревшись, после чего добавил, обратившись к помощнику, — Попробуй хотя бы надпись эту перевести на стене.

Помощник достал телефон, сфотографировал стену и через несколько минут тыканья пальцем в экран сказал:

— Это арамейский, слово переводится как “воскрешение”.

— Все понятно, наняли некроманта какого-то, — саркастично произнес капитан, — и он отправился на дно за глубоководными слизнями, чтоб зелье приготовить.

— Думаете, реально с ума сошел и решил, что сможет вернуть кого-то к жизни? — удивленно спросил оператор.

— Так а че тут думать, ты же сам говорил, что кто-то умер у него.

Тут капитан задумался, потом изменился в лице и добавил:

— Ладно, я глупость сказал. У человека трагедия случилась, а потом явно крыша поехала, тут не над чем смеяться, но пока что это единственная версия.

— А что насчет портрета? Как-то не понятно, к чему он тут и почему именно такой половинчатый, — спросил помощник.

— Ну может это какой-то дух загробного мира, который может помочь с воскрешением, — небрежно и немного раздраженно ответил капитан.

Ему не понравилось, что помощник критиковал его выводы, но с портретом действительно было не все однозначно.

— Так, хорошо, я возьму эту рожу и пойду подумаю еще, а вы тут покопайтесь, может что-нибудь найдете. Только не долго, детали его сумасшествия нам не очень интересны, но вдруг там есть какая-то подсказка, почему он батискаф угнал. Мы ведь можем с ним говорить, просто он не отвечает, но если у нас будет какая-то важная информация, то может и откликнется.

— Окей, — кивнул помощник.

Капитан направился обратно к зоне управления погружением. По пути он думал о картинке с лицом. Она пробуждала у него в голове какие-то ассоциации, но он все никак не мог понять какие. Дойдя до места, капитан обратился к одному из программистов:

— Эй, айтишник, ты же умеешь, наверное, такие загадки разгадывать. Посмотри-ка вот на этот рисунок. Можешь сказать, что это вообще такое может быть? Спроси там у своего ChatGPT или еще кого.

— Попробую разобраться, — неуверенно ответил тот, взяв листок.

Капитан уточнил текущую глубину, аппарат был уже почти на десяти тысячах метров. Он выругался и еще раз попытался начать диалог по голосовой связи с батискафом:

— Мухамед, ответь, ты там? Если ты меня слышишь, нужно поговорить. То, что ты сейчас делаешь — это серьезное нарушение, тебе грозит не только увольнение, но и огромный штраф, если завтрашнее погружение сорвется. Мы были у тебя в каюте, и все видели. Я не знаю точно, что ты задумал, но очевидно, что ты немного не в себе. Но это ничего, у всех бывают трудные времена, и если ты сейчас одумаешься, то мы сможем все замять. Это твой последний шанс, ответь мне.

Ответа не было, и капитан еще раз громко выругался. Через несколько минут вернулись помощник с оператором. Они выглядели весьма встревоженными.

— Ну что, детективы, раскрыли дело? — тут же обратился к ним капитан.

— Мы нашли вырезку и газеты, касающуюся, как мы поняли, смерти дочери Мухамеда, и еще полицейский рапорт по этому делу. Девчонке девятнадцать лет было. Ее похитили, избивали, насиловали различными предметами несколько дней, пока она не умерла, а потом просто выкинули труп в мусорный бак. Она была какой-то феминисткой что ли, вроде как преступление на религиозной почве, никого в итоге не нашли, — рассказал оператор.

— Вот же мрази, как же так можно. Теперь понятно, откуда твиты, — угрюмо сказал капитан, и добавил, — бедняга Мухамед.

— Еще один момент, — вклинился помощник. — Во многих записях у него там упоминается некое божество, связанное со всякими мифическими катаклизмами, наподобие великого потопа, я не все смог понять, но, по-моему, речь шла о том, чтобы как-то его разбудить. То слово на стене можно перевести еще и как “пробуждение” или “высвобождение”.

— Да, теперь больше похоже на правду. Я бы тоже после такого хотел весь мир утопить к черту, — ответил капитан.

Внезапно программист, которому было поручено разобраться с портретом, обратился к капитану:

— Есть одна зацепка, сэр.

— Да уже не нужно, мы разобрались. Мухамед решил всех затопить, видимо ищет там это чудище на дне, - перебил его капитан.

— Проблема в том, сэр, что он его нашел, — многозначительно произнес программист. — Посмотрите сюда.

Все с удивлением обратились к экрану монитора.

— Мне сразу показались знакомыми цвета, в которых выполнен портрет, — начал программист. — Это цвета, в которых обычно наша система показывает эхолокационные снимки дна, и если мы развернем такой снимок перпендикулярно нашему обзору, будто мы ровно сверху смотрим на дно, то получается, в общем... Просто обычно мы так не делаем, нам это не нужно. Но я пошел еще дальше и собрал все наши снимки за последние пару лет. Если развернуть их всех и собрать вместе, как пазл, то..., в общем..., смотрите сами. Мы просто никогда в таком масштабе и под таким углом на них не смотрели, это очень, очень странно...

На экране было то самое лицо с точкой во лбу, изображенное рельефом на площади в несколько тысяч квадратных километров, будто окаменевший титан грозно смотрел на них со дна Марианской впадины. При этом их судно находилось непосредственно над той точкой, которая была обведена на рисунке Мухамеда. В помещении образовалась мертвая тишина. Датчик глубины батискафа показал одиннадцать тысяч, аппарат был на дне, но показатели давления были как при всплытии.

…

Мухамед дернул аварийный рычаг и выбрался из кабины. Он вспомнил главное послание тех древних текстов, которое гласило, что пробуждение злого бога происходит, если цивилизация развилась до такого уровня, когда люди способны добраться до самого глубокого дна, но при этом они все еще искренне ненавидят друг друга. Идея в том, что в таком случае у человечества нет будущего, и на них должен обрушиться гнев бога.

Мухамед находился в крошечной подводной пещере, в центре которой располагалось странное устройство, напоминавшее кресло для родов. Он подошел к нему и стал рассматривать. На уровне головы располагался какой-то рычаг, который можно было крутить, а внизу была острая пила. Мухамеда трясло, но он смог собраться с духом и сел в кресло. Его ноги тут же оказались зажаты специальным механизмом, он вскрикнул. Какое-то время он сидел так с растопыренными ногами, его то и дело бросало в дрожь, а из глаз у него ручьем текли слезы.

Спустя несколько минут Мухамед начал крутить рычаг. Пила у него между ног пришла в движение, а ноги начало разводить в стороны, при этом все двигалось очень медленно. Пила постепенно подбиралась к его промежности, а связки ног начали болеть от растяжки. С первой кровью он громко закричал и начал крутить рычаг еще быстрее, но пила еле двигалась. Через минуту он орал уже не переставая, медленно разрезая и разрывая себя надвое. Мухамед умер от болевого шока через полчаса, пила остановилась у него в районе пупка.

…

“Что это там в небе?” — послышалось в пляжной толпе. Люди устремили взоры в сторону воды и начали тревожно переговариваться: “Это воздушный шар такой огромный? Это какое-то шоу? Даже линия горизонта пропала.”. Раздался первый крик, потом второй, третий, потом панику было уже не остановить. Все ринулись прочь с пляжа, как будто это могло их спасти. На них двигалась волна высотой в несколько километров в сопровождении огромной летающей головы злого бога, несущего ужас и смерть.