Дэни-Доро⁠⁠

Тая была самой обычной девочкой. Ее отец работал инженером на заводе, а мама — воспитателем в детском саду. Они бывали дома только по вечерам, потому Тая, несмотря на юный возраст, рано стала самостоятельной. Она с первых классов сама ходила в школу и даже, приходя домой, сама обедала и делала уроки. Тая прилежно училась и со всеми дружила. Никто бы не подумал, что у нее есть один маленький секрет: Тая умела видеть во сне.

Во сне к ней приходили разные картины. Некоторые были страшные и ужасные, тогда Тая вся съеживалась и старалась быстрее проснуться. Другие оказывались настолько прекрасными, что не хотелось возвращаться в реальность. После Тая еще долго о них вспоминала, мечтательно закрывая глаза.

Однако временами попадались сны совершенно неординарные и великолепные. Почти как живые, они рассказывали долгие истории других миров и людей. Через них Тая узнала много друзей и еще большее множество врагов. Другие миры представлялись ей опасными, но очень привлекательными. Приключений в них никогда не бывало мало.

Это произошло в дождливую и промозглую осень. Засыпая, Тая натянула одеяло на нос и смежила веки, мечтая о том, чтобы новый, подаренный ей сон оказался чем-то очень хорошим. Последние недели ее мучили непрекращающиеся кошмары, и она никак не могла сбежать из жутких домов, полных темных сущностей. Тая хотела, чтобы эти сны прекратились, потому теперь она боялась засыпать и долго ворочалась с боку на бок, пытаясь устроиться удобнее. Наконец, она уснула.

Ее сон начался с огромного аэропорта, полного китайских туристов. Однажды она была в таком, когда всей семьей они уезжали на отдых. Кругом шумно говорили, толпились люди, а Тая вдруг очутилась совсем одна: посреди пестрого люда она совершенно не чувствовала себя потерянной. Она прохаживалась по долгим лестницам и длинным эскалаторам, с любопытством изучая их, как вдруг объявили тревогу.

Спокойный голос сообщил на трех языках о том, что необходимо эвакуироваться. Люди, сначала недоуменно переглядывавшиеся, взбесновались и кинулись в разные стороны. Таю подхватил их поток и понес по переходам, вымощенным белым камнем, и зонам отдыха с высаженными в них деревьями в кадках. В одной такой поток бросил Таю, и она направилась меж деревьев. Чем дальше она шла, тем больше становилось их, а потом они и вовсе переросли в целый лес. Высокие стволы обступили ее с двух сторон подобно храму. Их глубокие тени, отшлифованные по краям лунным светом, падали в коридор и вели только вперед.

Тая не боялась, ей было любопытно. Понемногу лес поредел, ночная прохлада наполнилась жужжанием светлячков, сбивавшихся у выступавших из земли корней. Будто из самой тьмы соткалось напротив Царь-древо. Оно было настолько огромным, что не хватало глаз, чтобы обхватить его целиком. Подступы к нему окружали многочисленные мраморные лестницы, поросшие зеленью, а на каждом новом ярусе плескались запруды и фонтаны меж иссиня-зеленых аллей. К дуплу древа, являвшему собой настоящий дворец, стекались люди. Все они были одеты парадно и ярко. Мужчины — в черных узких фраках, плотно сидевших в плечах. Женщины — в пышных платьях пестрых расцветок. Накрахмаленные юбки тащились по ступеням длинными шлейфами. Тая с трудом следила за тем, чтобы не наступить на них.

Постепенно идти стало тяжелее. Опустив взгляд, Тая обнаружила, что и сама теперь одета в нежно-голубое бальное платье, чей подол приходилось постоянно подхватывать руками, чтобы оно не запачкалось. Когда до празднично украшенного входа оставалось совсем ничего, Тая заметила, что кругом нее вовсе и не люди. У некоторых из них были человеческие лица, но вот лапы — звериные, а где-то проглядывали и хвосты. Другая часть выступала полностью деревянными телами, а третьи так и вовсе покачивались на стеблях желтыми и розовыми цветками. Все они были уникальны, каждый представлял нечто особое и неповторимое. Тая смотрела по сторонам, разинув рот, и не успевала удивиться одному существу с костяными рогами, как тут же появлялось другое, полностью сотканное из чернильных перьев. Их числу не было конца.

Уже пересекая тонкую грань входа в пышно обставленный зал, где по всем сторонам стояли в несколько рядов алые с позолотой кресла, а центральная площадка была полностью свободна для танцев, Тая обернулась: мягко по воздуху среди всех гостей спускался светящийся силуэт. Он был полностью прозрачный, и только поток света четко обрисовывал фигуру. Пред ним все расступались, открывая дорогу, и потому Таю потеснили в зал, вынудив сесть на одно из мест.

Стоило ей сложить руки на коленях, как оркестр, которым дирижировал веселый господин с орехом вместо головы, заиграл торжественную песню. Существа, рассаживавшиеся по своим местам, разом повернули головы ко входу: в проем вошел высокий человек, облаченный полностью в черное. Его лицо было худым и пепельно-серым, а черные, как крыло ворона, волосы непослушно путались, достигая плеч. Ему стоило бросить лишь один орлиный взгляд в сторону оркестра, как мелодия сменилась на размеренный вальс. Кавалеры приглашали дам. Тая стушевалась. Вокруг замелькали пестрые юбки, закружились водоворотом угольные фраки, а она сидела и не знала, куда себя деть.

Очередная дама прошла мимо нее, заслонив на время черного человека, а когда она отодвинулась, тот обратился взором к Тае и улыбнулся ей, подав костлявую ладонь. Как завороженная Тая коснулась чужих пальцев. Другая рука черного человека подхватила ее под лопатки, увлекая в танец. Ноги наполнились легкостью. Тая никогда раньше не танцевала, а ее макушка едва доходила черному человеку до груди, но танцевать с ним оказалось очень легко и весело. Он вел ее уверенно и нежно, то отпуская, то привлекая обратно вновь. Тая высоко задирала подбородок, чтобы смотреть прямо в узкое лицо и колючие темные глаза. Черный человек то склонялся над ней, то отстранялся, и Тая, послушная движению, следовала за его рукой, будто на край света.

Танцуя, они поднимались выше. Зал опустел, гости разбрелись по этажам огромного Царь-древа. Покачивались хрустальные люстры, поскрипывали под туфлями ненадежные ступени. Тая не могла оторвать взгляда от черного человека, увлекавшего ее на самую вершину. Там, среди зеленых ветвей, залитая серебряным лунным светом, пустовала площадка со скамьями и единственным деревом — макушкой Царь-древа. В его дупле полыхали червонные угли, разогреваясь на долю секунды и вновь угасая.

Тая и джентльмен опустились на скамью у дерева. Крона заботливо скрыла от неприязненных взглядов тех, кто также поднялся наверх. Ладонь Таи в руке черного человека казалась слишком бледной и маленькой, он заботливо удерживал ее на весу, будто самое ценное сокровище, не сцепляя пальцев.

— Меня зовут Дэни-Доро. А твое имя мне неизвестно, видящая.

— Мое имя Тая.

— Видящая Тая… Добро пожаловать в мой мир.

Тая опустила взор, не выдержав прямого взгляда черного человека. Но про себя она проговорила его имя, чтобы не забыть: Дэни-Доро. Он продолжил, и на его лицо легла глубокая тень:

— Я знал, что этот день наступит. Я так о многом хотел поведать тебе и показать… Но сперва, расскажи мне о своем мире, видящая. Мой мир мал, и в нем я узнал уже все. А чужих миров я еще не встречал.

— В моем мире нет ничего необычного. Он совсем простой и не сравнится с твоим.

— Прошу. Я хочу знать больше.

И Тая подчинилась. Она поведала и о людях, и о животных; о бесконечных морях и засушливых пустынях; о горных вершинах и глубоких долинах. Она рассказывала о птицах, свободно летавших под облаками, и гадах, прячущихся в норах от солнечного света. Говорила о том, как прекрасны рассветы после долгой ночи и как чисты закаты в широком поле. Поминала она и своих родителей, друзей, говорила о крепких их связях друг с другом и большой любви, эти связи скрепляющей. Слова лились потоком из ее рта будто сами собой, и с каждым из них Дэни-Доро грустнел. Его орлиный взгляд тяжелел, а плечи опускались покато, проседая под темными одеждами.

— Твой мир прекрасен. Как бы я хотел взглянуть на него хоть раз.

Он поднялся в смятении и заложил ладони за спиной, посмотрев на восток. В черных его глазах отразилось само перевернутое небо.

— Мы встретимся еще дважды, видящая. А теперь прощай.

Тая подскочила со скамьи и потянулась к нему, но пальцы схватили лишь воздух. В последний раз Дэни-Доро обернулся к ней, и на его жестоких узких губах появилась теплая и печальная улыбка. А потом Тая проснулась в своей постели.

Еще долго она не могла унять бешено бьющееся сердце. Лежа, Тая обхватывала предплечья руками и силилась все запомнить. Каждую деталь, каждое мимолетное слово она хотела сохранить в памяти. Только вместе с тем, как отпускал ее сон, так и истлевала память о произошедшем. И уже через пару минут она не могла вспомнить имени. После позабыла и весь разговор. Только лицо, худое и с горящими черными глазами, отпечаталось в ее сердце. Только танец и светящийся силуэт, спустившийся с неба.

Шли месяцы, но больше черный человек не приходил. Тая ложилась спать с надеждой на новую встречу, но всегда просыпалась в разочаровании. Она уже почти перестала думать об этом, как странная судьба одной тихой летней ночью вновь привела ее через аэропорт к Царь-Древу.

В этот раз здесь было темнее, чем раньше. Огней стало меньше, а существа кругом — будто суровее. Вспрыгивая по ступеням, Тая обнаружила, что на ней надет костюм военного кроя с доломаном поверх, как у людей кругом. Дирижер с головой-орехом играл военный марш, и все стояли, приветствуя светящийся силуэт.

Черный человек снизошел в зал, будто военный флагман вплыл в узкую бухту. Он шел между линейкой высоких деревянных солдат, все как на подбор в красных куртках, и лишь изредка смотрел по сторонам. Тая пыталась протиснуться к нему, хваталась за локти и руки солдат, оказавшиеся полностью черствыми, но ей ничего не удавалось. Наконец, подпрыгнув, она махнула рукой. Дэни-Доро ее увидел. Он пошел ей навстречу, но даже его плотная людская стена отказалась пропустить. Тогда он просунул между ними руку и крепко схватил Таю за запястье, притянув к себе. Они обнялись.

— Нужно поспешить, видящая.

Они побежали по узкому коридору из солдат вперед. Музыка переменилась на веселую и залихватскую, люди пустились в пляс. Вовлеченные в бесконечный хоровод с танцами посередине, Дэни-Доро и Тая тоже затанцевали. Они хватали друг друга под локоть, высоко подпрыгивали и в такт вскидывали колени, когда было нужно. Тая запыхалась, когда музыка ускорилась, у нее закружилась голова. Тогда Дэни-Доро, не прекращая танца, увел Таю в сторону. Они выпорхнули на мраморную лестницу, ведшую к тенистой аллее, и остановились у фонтана со скульптурой цветка. Дэни-Доро выглядел задумчиво и отстраненно, потому Тая сама взяла его под руку и заглянула в глаза.

— Я так долго тебя не видела. Я посещала разные миры, ходила к разным людям, но ни разу не видела тебя…

— Я ждал, — смиренно ответил Дэни-Доро, — но такова наша судьба.

— Что случилось?

— Присядем.

Они опустились на борт фонтана. Дэни-Доро устлал его черным плащом, снятым с плеч. Тая прижалась к теплому боку и почувствовала себя счастливой и защищенной, хотя какое-то тревожное чувство все еще грызло ее изнутри.

— В моем мире идет война. Мои люди гибнут, а противники превосходят нас числом. Я не знаю, как долго еще мы продержимся в этой схватке, наши силы на исходе.

— Это ужасно! Разве ничего нельзя поделать?

Дэни-Доро грустно улыбнулся. Костлявая ладонь легла на плечо Таи и притянула к себе. Тая закрыла глаза, вдохнув землистый аромат мха и тмина.

— Я надеюсь, в твоем мире никогда не будет войн, видящая. Они не приносят ничего, кроме бед.

В этот раз они долго молчали. Им не хотелось разговаривать, хотя было, о чем. Казалось, что любое неосторожное слово может разрушить хрупкую магию, державшую скрепы двух миров. В прохладной ночи пели сверчки, поднимались от густой травы светлячки и покачивали белоснежными лепестками небесные цветы. Тая еще никогда не молчала так ни с кем.

— Время подходит к концу.

Тая в ужасе взглянула в серое лицо, крепче ухватившись за ткань одежд. Она хотела бы навсегда остаться здесь вот так, но то было невозможно.

— Когда мы увидимся снова?

— Четвертого марта. В этот день опять расцветут лотосы. — Дэни-Доро указал на цветы удивительной красоты, покрывавшие живые изгороди звездами. — Так сказано в пророчестве.

— Я буду ждать.

— И я буду ждать тебя, видящая.

Его слова прозвучали невероятно печально, а после образ истлел, как выгорает бумага, брошенная в огонь. Тая открыла глаза и долго смотрела в потолок, думая о своих приключениях. Она очень хотела вернуться обратно, но ей это было не под силу. Она была не в состоянии даже запомнить все ровно так, как оно было, и бесконечно сомневалась в своих воспоминаниях.

Время текло слишком медленно. Чем ближе подкрадывалась весна, тем нетерпеливее, жаднее становилась Тая. Каждый день был для нее мукой, все они слились в бесконечную серую кашу, которую хотелось быстрее перемотать. Наконец, наступило четвертое марта. Тая легла как можно раньше и, на удивление, уснула почти сразу.

Шумный аэропорт сменился лесом. Деревья стояли ближе и гуще, чем раньше, а лунный свет почти не проникал сквозь них. Тая брела в темноте, пока не увидела Царь-древо. На фоне неба оно представлялось засохшим и мертвым, лишь малая доля его ветвей все еще была покрыта зелеными листьями.

Тая взбежала по ступеням в пышную залу: никого. Звонкая тишина оглушала, каждый шаг отражался о стены протяжным гулом. Единственная уцелевшая хрустальная лестница вела к верхушке древа. Тая понеслась по ней, тяжело дыша. Там, среди усыпанных лотосами аллей, стоял Дэни-Доро и смотрел на то, как дотлевают угли в дупле. Услышав звук, он обернулся. Его лицо осунулось и словно бы сильно постарело, черные волосы тронула проседь. Но его улыбка встретила с любовью, когда он узнал Таю.

— Видящая. Сколько времени прошло.

Тая бросилась к нему, кинувшись в объятия и зарыдав. Паучьи пальцы обхватили ее за плечи, стали гладить по голове. Всхлипывая, Тая чувствовала и облегчение, и тревогу одновременно. То, что произошло с этим миром, ее невероятно пугало.

— Почему так?

Она еле смогла выдавить из себя вопрос, ненадолго отстранившись и подняв голову, чтобы перехватить взгляд темных глаз. Дэни-Доро взял ее за руку и после указал на запрятанные в дупло угли.

— Мой мир умирает, ему осталось совсем недолго. Так было сказано в пророчестве: видящая придет, когда наступит рассвет. Второе ее пришествие принесет смуту. А в третье опустится вечная ночь.

— Неужели это все из-за меня? Но я… Я не хотела… Я не знала…

— Не вини себя, мой друг. Все так, как должно быть.

На секунду угли вспыхнули ярче, и тогда ближайшие лотосы окрасились в оранжевый цвет. Будто напитавшись силой, они раскрылись сильнее и запели. Их ароматные и нежные голоса слились в унисон. Дэни-Доро ласково смахнул слезу с щеки Таи. Под бессловесную песню они двинулись в танце среди лотосов, а те поднялись над аллеями мерцающими звездами. Круговорот света окутывал их. Тая прошла под рукой черного человека и вновь вернулась к нему в объятия. Костлявая ладонь накрыла запястье и бережно придержала, утянув в полукруг танца. Они танцевали, улыбаясь, и будто во всем мире больше никого не существовало. Только звездная песнь продолжалась, подпитывая сердца хрупкой надеждой.

Постепенно Дэни-Доро менялся. Сначала его одежда заалела языками пламени, каких Тая могла спокойно коснуться: они совсем не жгли. Потом и вся его кожа покрылась светом, окутав силуэт слабым мерцанием. Тая широко распахнула глаза, в испуге ухватившись за его рукав. Но черный человек лишь улыбнулся. Уже и его серое лицо залилось светом, а они все продолжали кружиться в танце меж мерцающих огней. Дэни-Доро склонился совсем близко, его холодные губы коснулись лба Таи поцелуем. А после он поднялся вверх.

Рука выскользнула из ладони, от Дэни-Доро остался лишь прозрачный, полный света силуэт. Ударил сильный ветер. Тая зажмурилась, а когда распахнула глаза, силуэт поднялся слишком высоко. В тот же миг угли погасли.

— Я буду помнить тебя, видящая. И ты не забывай меня. Мое имя…

— Дэни-Доро! Я никогда тебя не забуду, никогда!

Тая отчаянно вскинула руки, но ей уже не вышло коснуться черного человека. Его силуэт истаял в небе рассветным лучом.

Над горизонтом забрезжил край жаркого солнца. Тая повернулась к востоку, по ее щекам вновь полились слезы. Тепло нового солнца обогрело ее и забрало в свои объятия, вытолкнув из сладкой и теплой дремы.

Проснулась Тая в слезах. Устало отерев глаза, она села на постели и обхватила колени. В горле першило, и было невероятно горько. Она всем сердцем жалела о том, что не могла остаться там, с ним, но знала, что это невозможно. Они были из разных миров.

Рассеянный сладкий запах щекотал ноздри. Повернув голову, Тая увидела на подушке оборванный белоснежный лотос, небесный цветок на тонком стебле. Она поднесла его к губам и кротко поцеловала бархатные лепестки. На сердце стало легче.

— Имя… Твое имя…

Но как она ни старалась, вспомнить имени так и не смогла. Только чувства, которые она испытала, остались ярким напоминанием о чужой судьбе. Да нежный цветок, вскоре завядший в ладонях.

8 июля, 2019