Двор на улице Октябрьской.⁠⁠

Никогда не смотрите ночью в окно. Поверьте, ничего интересного или полезного вы там не увидите. Закройте шторы, а лучше и окна, купите кондиционер и не смотрите ночью на улицу.

Мне никогда не нравились, ни эта квартира, ни этот район, ни этот чертов старый двор. Но большее мы себе позволить с тогда еще будущим мужем мы не могли. Даже, тот факт, что это было наше первое, отдельное гнездышко и ничего не предвещало тех событий, мне добавлял ни спокойствия, ни комфорта.

Мы заехали весной, несколько сумок, старенький ноутбук и первые два месяца все было почти идеально. Но как только пришла первая жара и мы были вынуждены открывать на ночь все окна, чтоб окончательно не испечься в этом бетонном аду, я первый разу услышала качели.

Было около трех часов ночи, днем я отоспалась после рабочей смены и сон не шел. Ворочаясь с бока на бок, тихонечко, чтобы не разбудить мирно спящего и уставшего мужчину, я поняла что не так. Со двора доносился скрип старых качелей, это кривое и ржавое недоразумение наверно стояло здесь с момента сотворения мира. Вообще площадка и двор были безобразные, ее не меняли и не ремонтировали наверняка с тех пор, как сюда въехали первые жильцы. Мамы с детьми предпочитали ходить в парк, а во дворе в основном отдыхали бутылочные друзья. И тогда я решила, что кто-то из них вышел подышать свежим воздухом, насладиться дворовой романтикой, или его просто выперли из дома. Не суть как важно. Меня подобное объяснение вполне устроило и вскоре я уснула.

С тех самых пор, треклятые качели скрипели каждую жаркую ночь, ибо когда окна были закрыты мы их не слышали и они нас не особо беспокоили. Ровно до того дня, когда мы с моим любимым первый раз очень сильно поссорились. Конечно причины уже никто не теперь не вспомнит, а значит и смысла не было раздувать такой скандал. Но мы были слишком молоды, горячи и глупы. В разгаре ссоры я попросила его уйти и оставить меня, он разъяренный моими словами быстро собрался и ушел, бросив меня одну на всю ночь. На самую долгую и страшную ночь в моей жизни.

Остыла я очень быстро и начала ему звонить, но телефон выключен, оставалось ждать и надеяться, что он скоро вернется. По началу я была спокойна, приняла душ, приготовила простенький ужин на двоих из того, что завалялось в холодильнике и села за ноутбук скоротать время. Но время близилось к двум, а телефон все так же молчал и никто не спешил домой. Началось нервное блуждание по всей квартире, я считала углы и изредка поглядывала то в окно, то на телефон. Тишина. И вот он, тот самый скрип. Мне стало интересно, кому так нравилось сидеть в пустом дворе каждую ночь и качаться на кривых качелях. Лучше бы я тогда просто легла спать.

В нашем дворе не было ни только нормальной детской площадки, но и тротуара, и хорошего освещения. Но света единственного фонаря стоящего у въезда во двор мне хватило чтобы увидеть этого чело...это существо, кем бы оно ни было. Бледное, сероватое, длинное и тонкое, оно отталкивалось длинными узловатыми руками от земли, чтобы приводить качели в движение. Еще более длинные ноги были согнуты и подняты так, что колени прижимались к гладкой голове.

Я оцепенела от страха, не кричала, не уходила, не закрывала в ужасе окно, а просто стояла и смотрела как завороженная. А оно качалось, еще наверно пару минут, хотя точно не знаю, время потеряло тогда всякий счет, после чего безжизненно свесило свои руки-спегетти и вдруг повернуло на меня свое нечеловеческое лицо. Рот был огромен, верхняя губа была похожа на заячью, глаза маленькие и глубоко запавшие в глазницы, выглядело так, словно это были две бездонные воронки. Я опомнилась лишь тогда, когда поняла, что это существо движется в сторону моего дома опираясь не все четыре конечности, его движения были пружинистыми, легкими и тут я поняла, что если учесть длину его рук и ног, ему не составит труда взобраться на наш третий этаж.

Я думала, что просто умру от страха тут же, но руки сами потянулись и закрыли створку окна, затем штору. Я не бросилась на кухню закрывать балкон, при одной мысли, что я могу столкнуться там с "этим" приводила меня в предобморочное состояние. Захлопнув дверь в комнату, мне показалось это недостаточно и я подперла ее  стареньким диваном.

Я сидела в углу у шкафа, в самой удаленной точке от двери и окна, крепко сжимала в руках уже разряженный телефон и тихо плакала. Такой меня застал, вернувшийся домой ранним утром, мой любимый. Ему не составило большого труда отодвинуть ветхий диванчик дверью. У меня случилась форменная истерика, когда дверь начала открываться, я не слышала тогда его голоса и даже не сразу поняла, что это он, когда тот заглянул в комнату.

Я рассказала ему все, и до сих пор признательна за то, что он мне поверил, или хотя бы сделал вид. Когда он меня наконец успокоил, убедил, что опасности больше нет, мы быстро собрали все свои вещи и съехали на время к родителям.

Сейчас у нас уже давно есть своя квартира, на двенадцатом этаже, в ней есть кондиционер и плотные шторы. Я всегда закрываю на ночь все окна, задергиваю все шторы, проверяю входную дверь, не люблю задерживаться вне дома в темное время суток. Я на всю жизнь запомню тот двор на улице Октябрьской, скрип старых качелей и это существо, и сделаю все, чтобы больше его не увидеть.