Добрый день, мистер Джек⁠⁠

И в отражении толпы в витрине магазина себя не замечаешь, как сильно бы не присматривался. Пускай у каждого в толпе своё неповторимое пальто и свитер, свой узел галстука или шарфа, — все так похожи всё равно. И ты такой неповторимый теряешься в толпе неповторимых и ссутулившихся фигур, которые так боятся мелкого, противно

моросящего дождя.

Опадает пожелтевшая листва, и солнце всё тускней отражается в глазах. Всё чаще лужи для тебя становятся препятствием каким-то непреодолимым; предпочитаешь наступить в них, чем обойти. Предпочитаешь туфли промочить с носками, какая разница? Придёшь домой и высушишь. Носки — на батарею, а туфли — под. Октябрь — месяц, губящий последние

надежды на тепло.

Придёшь домой — а батареи всё ещё холодные. И вот стоишь, вскинув голову и смотришь на свои окна на своём этаже. Надежды строишь: холодно, тепло? Со вздохом ты делаешь самое точное предположение из возможных: «осень». И страшно захотелось ошибиться. Над головою небо похоже на холодную, на нерабочую чугунную батарею; как будто кто-то

на лазурь повесил просушиться

свои носки. Вот как-то так и наступает осень. Дверь открывается подъезда со скрипом и сигналом домофона. Опираясь на самодельную деревянную трость выходит твой седой сосед. «Добрый день!» — он тебе улыбается со своей стариковской бодростью. «Добрый день, мистер Джек», — говоришь ему. И чувствуешь, что твой лимит общения на сегодня

исчерпан. И до конца

дня ты говорить не собираешься ни с кем. Так всегда: всё, чего осенью хочется — это молчать и сушить носки на выключенных батареях.