Давным-давно...⁠⁠

"И были мы молоды, счастливы и беспечны". Эта фраза осела у меня в голове то ли из школьной программы, то ли из аккуратных томиков русской классики с полок родительского книжного шкафа, которые я листал на досуге самостоятельно.

Что-то в этой фразе было сильное, чистое, энергичное. Мне мечталось, что однажды и я смогу написать текст, в котором полёт мысли естественным образом приведет к такому же великолепному в своей простоте окончанию. Однако ничего не получалось. Потому что мне было всего восемнадцать лет, и я постоянно отвлекался на более приземлённые вещи.

- А когда у нас уже дойдёт до этого самого? - Отдышавшись, нерешительно спросил я у Кати после очередного затяжного поцелуя.

- Когда место, подходящее найдёшь, тогда и дойдёт, - пожала плечами та. - У меня нельзя, сам знаешь. Мама всё время дома.

Её мать, Надежда Васильевна, была воспитателем по профессии и разведчиком по призванию. Единственное, что хоть как-то примиряло её с тем фактом, что дочь выбрала меня в качестве молодого человека - их толстый пушистый кот Филимон, с которым я быстро свёл крепкую дружбу. Надежда Васильевна было убеждена, что у животного редкое чутьё на людей и абы кому оно не позволило бы чесать себя за ушком.

У них было нельзя. У меня тоже было нельзя. Мои родители всё время были дома. Тем более, что моя комната была проходной. Поздороваться в процессе коитуса с отцом, идущим в туалет в мои планы не входило.

- Серёга, у тебя родители на дачу планируют ехать в эти выходные? - с надеждой спросил я позже, в тот же день.

- Планируют. Так что в субботу можно затусить. - Что-то жуя на том конце телефонной линии ответил мой приятель.

Я, как мог объяснил ему ситуацию.

- То есть ты хочешь, чтобы я отменил тусню и в придачу ещё и сам куда-то на ночь свалил? - Уточнил Серёга. - Губа не дура.

Помолчав, он тяжело вздохнул и сказал:

- Ладно. Но имей ввиду две вещи - постельное бельё неси своё. И второе: ты у меня в долгу. Причём в неоплатном.

- Здорово, - без особого энтузиазма прокомментировала Катя. - Только учти, что всё должно быть романтично и красиво.

Я учёл. К нужной дате у меня в рюкзаке были презервативы, бутылка вина и ароматическая свечка. Оставалось только решить проблему постельного белья.

Брать комплект из дома было опасно. Мама бы обязательно заметила и начала задавать вопросы. Купить в магазине новый было мне не по карману.

После долгих раздумий я отважился зайти в галантерейный магазин и, пряча взгляд, попросил отрезать мне кусок ткани два на полтора.

- Ситец, лён, хлопок? - Уточнила продавщица. Она была очень похожа на Надежду Васильевну. Мне захотелось поскорее уйти, поэтому я ответил:

- На ваше усмотрение. Что подешевле.

Спустя десять минут я вышел из магазина гордым обладателем импровизированной простыни с ярким узором из крупных мультяшных котят. Тут у меня закралось нехорошее предчувствие. Вся надежда было только на то, что при свете ароматической свечки котята будут выглядеть таинственно и сексуально.

Серёга критически осмотрел мои приготовления и мрачно изрёк:

- Ничего не получится.

- Понятно, - кивнул я. - Дело в котятах или в ароматической свечке с запахом "Бабл-гам"?

- Дело в том, что мой брат с женой на выходные приедет. У них ремонт ванной. Так что никак. Я сам только полчаса назад узнал.

Секунду назад жизнь была полна заманчивых обещаний. Теперь она наполнилась горечью разбитых надежд.

Мультяшные котята смотрели на меня укоризненно. Запах "Бабл-гам", идущий от не зажжённой свечки был насмешкой.

- Я примерно так и предполагала, - равнодушно сказала Катя. - Знаешь, тебе, наверное, лучше найти другую девушку. Пока.

Я рухнул в соседнее с Серегой кресло. Жизнь была кончена.

- Вина? - заботливо предложил мой друг, ловко открыв без штопора принесённую мной бутылку.

Некоторое время мы молча тянули вино из горла. Потом послышался шум открывающейся входной двери и в комнате оказался старший брат Сереги Макс. За ним вошла его супруга Оля.

- А вы чего тут вдвоем тусуетесь? - удивился Макс.

- Лечим разбитое сердце, - пояснил Серега, кивнув на меня.

Макс вдумчиво осмотрел мой лежащий на журнальном столике набор юного дон жуана и кивнул.

- Ясно. Только кто ж так разбитое сердце лечит? Печали надо весельем выгонять. Родителей нет. Хата свободна. Собирайте народ.

Серега оживился. Они с братом принялись обзванивать знакомых и через час квартира стала наполняться народом.

К этому времени, мы допивали вторую бутылку вина, и идея продолжить пивом никому странной уже не показалась.

Получившийся ёрш мягко ударил в голову и события ночи остались в моей памяти набором ярких обрывочных эпизодов.

...мы с Серёгой пополняем алкогольные запасы в круглосуточной точке рядом с домом. За прилавком трое человек. Двое из них ожесточённо спорят. Третий флегматично курит возле кассы.

- ...Да за тыщу баксов я любого отработаю! - кричит один из них.

- Ну так и отработай, - насмешливо отвечает второй.

- А ты дай мне тыщу баксов!

- А ты сначала отработай. Любого.

- А у тебя нет тыщи баксов!

- А никого ты не отработаешь!

- А можно нам пожалуйста пива? - Робко вмешиваюсь я.

- ...дело не в котятах, - терпеливо втолковывает мне Оля, - а в отношении. Во взаимном влечении друг к другу. Если его нет, то ничего не получится. С котятами или без котят – неважно. Вот скажи: что тебе в этой девушке нравилось помимо внешности?

Мы с ней сидим на диване. Вокруг тесно и шумно. Из колонок громыхают «Кирпичи».

- О! Тут свечка кайфово пахнет! – Доносится до меня чей-то голос из соседней комнаты. – Я зажгу?!

- Ничего… - неожиданно осознаю я.

…мы с Серёгой снова в круглосуточном магазинчике.

Один из продавцов задумчиво изучает раненные костяшки пальцев. Второй пьёт пиво. Правый глаз у него заплывает. Губа разбита.

- Ну я же тебя предупреждал, - нерешительно говорит первый, - ну зачем ты напросился?

- Помолчи, пожалуйста, - обрывает его второй. В голосе отчётливо слышится детская обида.

Третий по-прежнему курит возле кассы.

- А можно нам пожалуйста водки и томатного сока? – светским тоном обращаюсь я к нему.

…в комнате приглушён свет и гремит ритмичная танцевальная музыка. Я отплясываю с жизнерадостной крупногабаритной девушкой.

Народ расступился, уступив нам место в центре комнаты. Музыка достигает кульминации. В безрассудном порыве я прижимаю девушку к себе и прогибаю.

Конечности меня не вполне слушаются, но в последний момент я успеваю скоординировать движения и для страховки подставить левую ногу. Мы наклоняемся почти параллельно земле, а потом медленно выгибаемся обратно. Народ одобрительно хлопает.

- Макс, а откуда так жвачкой прёт? – доносится до меня чей-то голос из соседней комнаты.

- …а вот лови банановую бомбу! – злорадно говорю я и отпускаю кнопку. На мониторе появляется россыпь взрывающихся бананов. Мультяшных червячков в команде Оли становится численно меньше. Счёт в мою пользу.

Она хмурится и некоторое время размышляет. Потом выбирает в инвентаре святую гранату и через несколько секунд снова ведёт в счете. Вся надежда остается только на напалм…

…за окном уже светает. Народу в квартире заметно поубавилось. Оставшиеся расселись кто где. Под потолком клубится сигаретный дым. Макс сидит прямо на полу с гитарой в руках. Рядом с ним стоит пепельница и полупустой бокал с «кровавой Мэри».

- Уеее. Уеее. – Бьёт по струнам старший брат Серёги. – Я солдат. Недоношенный ребёнок войны…

- …Я солдат. – Подхватывают остальные. – Мама залечи мои раны…

…на улице уже совсем светло и пусто. Мы вчетвером сидим на скамейке возле дома и едим шаверму. Макс с Олей делят одну на двоих. Я сперва стараюсь есть аккуратно, чтобы не капал соус. Но потом голод берет своё и я жадно вгрызаюсь в курицу, овощи и тесто.

Когда шаверма заканчивается, Оля критически оглядывает моё лицо и заботливо вытирает его салфеткой от подбородка до ушей.

Мимо скамейки проходят двое. Мне они кажутся смутно знакомыми. Один из них – с подбитым глазом и вспухшей губой, прихрамывает и держится за бок.

- Да я бы его ушатал… - кряхтит он. – Зря ты меня оттащил…

- Конечно, конечно, - с безграничным терпением в голосе отвечает его спутник. – Конечно…

Проснулся я на угловом диванчике, на кухне. Солнце светило в раскрытое окно. Хотелось пить.

Я встал, прошлепал по прохладному линолеуму к чайнику и от души напился прохладной водой. В голове была небольшая тяжесть, но в целом я чувствовал себя на удивление хорошо. Если не сказать – прекрасно.

Я зашёл в главную комнату. На диване перед телевизором развалился Серёга.

- Что смотришь? – спросил я, плюхаясь рядом.

- Не знаю. Кино какое-то. С Джонни Деппом.

- Что за кино?

- А какая разница? Я же говорю – с Джонни Деппом.

- Тоже верно.

- Ну как ты? Всё ещё переживаешь?

- О чём? – не понял я.

- Мальчишки, идите на кухню. – Заглянула в комнату Оля. – Там цитрамон и активированный уголь, если надо. Омлет с сосисками будет минут через десять. Телевизор там, кстати, тоже есть.

Мы переглянулись, встали и отправились завтракать. Начинался новый день. И были мы молоды, счастливы и беспечны.