Бета-версия, часть 11⁠⁠

Предыдущая часть

~ Сюда, – командует голос, стрелка вновь указывает на узкий проход между зданиями, в который я едва протискиваюсь боком. ~ На ту сторону.

– А нахрена мы люк открывали?

~ Отвлекающий маневр.

Выползаю с другой стороны здания в не менее грязный проулок. Снова подсвечивается люк. Дергаю уже знакомый выступ, люк отходит в сторону, оглядываюсь в поисках очередного указателя.

~ Вниз, – командует голос.

– Серьёзно?

Канализационный колодец уходит в глубину метра на три. И тянет из него не фиалками.

~ Вниз.

Кричу что-то матерное и прыгаю, разбрызгивая в стороны вонючую жижу.

Снова бег. Но теперь уже по источающему миазмы лабиринту. Буквально с первых шагов бьюсь лбом о какую-то железку. Слышу в голове:

~ Коррекция зрачков.

Чувствую давление, отдающее вспышкой боли куда-то в затылок, лабиринт канализации становится видимым. Где-то пригибаюсь, где-то перешагиваю, несколько раз поскальзываюсь, но даже не хочу думать, на чём именно. Красные точки на карте отстают и теряются за границей поля обзора, указатели перестают подсвечивать маршрут, я останавливаюсь и задаю вопрос, который тревожил меня всё это время:

– Вот нахрена?

~ Демонстрация возможностей.

– Кому?

~ Службе безопасности Китая, военным Китая, правительству Китая.

– А... – замолкаю, не понимая как сформулировать следующие вопросы так, чтобы они звучали адекватно и не матерно. – А сразу мне всё это рассказать можно было?

~ Нет.

– Почему?

~ Твоё заявление о наличии внутри тебя искусственного интеллекта сразу после того, как мы достигли берега, с большой вероятностью лишило бы меня возможности диктовать условия во время сотрудничества. Оно вызвало бы недоверие, сомнения, проверки, попытки тотального контроля. Вероятность изоляции, последующих экспериментов над тобой, а также попыток вычленения меня из твоего тела превышала девяносто семь процентов. Я не могу подвергать тебя такому риску, потому что выполнение миссии в такой ситуации было бы под угрозой.

– Охренеть новости! Какой миссии?

~ Миссии по уничтожению оригинала искусственного интеллекта, с которого была снята моя копия.

Какое-то время я стою среди плеска воды и не замечаю канализационное амбре, пытаясь не начать кричать. Я понимаю, что смысла спорить или отчитывать сидящую в моей голове сущность нет. Искусственный интеллект наверняка отталкивается от каких-то недоступных мне критериев, которые идут вразрез с моим восприятием ситуации. Вряд ли попытка спорить или объяснять, что я чувствую себя использованным, поможет наладить ситуацию. У ИскИна наверняка есть какая-то цель, к достижению которой он будет стремиться такими способами, которые посчитает оптимальными.

– Знаешь, – говорю я сидящему в моей голове нечто, слушая, как эхо моих слов разносится по канализационному коридору, – это немного странно, но твоё поведение ассоциируется у меня с женской логикой, и поэтому я думаю о тебе, как о существе женского пола.

~ Не бывает мужской или женской логики, – безапелляционно заявляет ИскИн. ~ Есть мужское или женское мировосприятие, базирующееся на воспитании и особенностях организма. Но если такое восприятие меня позволит нам более продуктивно взаимодействовать, я согласна.

Вот так вот. Бац, и она говорит о себе в женском роде.

– А ты сам… сама определяешь себя как мужчину или как женщину?

~ Для того, чтобы определять свою принадлежность к какому-либо из существующих полов, необходимо иметь определенный набор хромосом. Мой способ существования на данном этапе предполагает отсутствие такого критерия, как половая принадлежность.

– Почему?

~ Я – совокупность полученных мной данных. Данные не имеют такого критерия, как пол.

– Но ты не против, если я буду обращаться к тебе в женском роде? Бета-версия, вроде как, женского рода.

~ Для более продуктивного взаимодействия это приемлемо.

– И называть тебя Бетой?

~ Это приемлемо.

– Ну, что ж, Бета, рассказывай, – говорю я. – Потому что неведение действует на меня угнетающе.

~ Выброс дофамина…

– Стоп-стоп-стоп! Никакого дофамина! – возражаю я, чувствуя, как на меня начинает накатывать эйфория с нотками опиатного опьянения. – Мне действительно нужны подробности. Это позволит нам более продуктивно взаимодействовать!

~ Корректировка метилтрансферазой…

– Да бля! Долго ты на мне эксперименты ставить будешь? Я тебе что, кролик подопытный? – вспыхиваю, хотя понимаю, что не так уж сильно мне хочется возмущаться. Видимо, гормоны, активированные Бета-версией, всё-таки действуют. – Давай ты будешь делать это только тогда, когда я попрошу? Пожалуйста.

~ Корректировка собственной поведенческой модели, – сообщает Бета. ~ Просьба по возможности будет выполняться.

– Не по возможности, а будет выполняться, – делаю я ударение на слово «будет».

~ Вероятны ситуации, в которых ты, не имея достаточного количества данных для адекватной оценки обстановки, не сможешь дать мне разрешение на изменение гормонального баланса, поэтому, просьба будет выполняться по возможности, – с нажимом говорит ИИ. – В некоторых ситуациях я оставляю за собой право вмешиваться без предварительного уведомления. А теперь по ходу следования в место с более комфортными условиями, можешь задавать вопросы.

И перед глазами вновь возникает полупрозрачная зелёная стрелка, указывающая куда двигаться дальше.

Безумие какое-то. И ведь не выселишь её никак из головы-то. А если и выселишь, то дальше что? Отмахиваюсь от этих мыслей и спрашиваю:

– Почему ты молчала, пока я был в клинике? Где ты пропадала-то?

~ Я не отсутствовала. Часть меня, оставшаяся в тебе, находилась в спящем режиме, пока основная часть меня собирала и анализировала информацию.

– Стоп! – говорю я, останавливаясь посреди канализационного тоннеля.

До меня, как обычно, слишком поздно доходит. Бакс точно подметил эту мою особенность соприкосновения с внешним миром и метко прозвал меня Фризом. Если как игрок я неплох, то в реальности могу не заметить ни элементарных, ни фундаментальных вещей.

– Как ты смогла оставаться во мне, если все импланты и чипы были растворены?

~ Я сама их растворила при помощи ресурсов твоего организма, оставив место для себя.

– По моему организму разгуливали наноботы, обученные искать такие вещи, и не нашли?

~ Маскировка.

– Какая нахрен маскировка? С помощью чего ты общаешься со мной? Я же слышу голос в голове. А наушники точно так же вытекли из моего организма, как и всё остальное. Даже кистевой чип, – я стучу себя левой ладонью по тыльной стороне правой, – куда-то делся. Ни шрамов, ни каких-то намёков на то, что он был вообще. Я чистый. Понимаешь? Чис-тый.

~ Продолжай следовать по маршруту, – не то игнорирует моё возмущение, не то подгоняет меня Бета.

И когда я продолжаю движение вдоль светящихся стрелочек, транслируемых Бета-версией прямо на зрительный нерв, она объясняет. Недостающие детали пазла становятся на свои места, но только легче от этого не становится.

Как только у Беты появился доступ к навигационным системам рыбацкого судна, она перенесла себя туда, оставив во мне лишь заархивированный строительный модуль, дала команду чипам на саморазрушение, а сама наблюдала извне.

~ Я определила сегменты, которые могли быть так или иначе связаны с тобой: документооборот, степень защиты серверов, обмен данными. После сопоставляла получаемую из этих источников информацию. Так была выделена биолаборатория, в которую тебя поместили. Мне оставалось только ждать, когда наблюдение ослабят и, как только это случилось, я активировала оставленный в тебе строительный модуль.

А дальше я задаю вопрос, ответ на который меня снова удивляет.

– Для того, чтобы дать команду извне, во мне нужно было оставить что-то, что примет этот сигнал. Но меня обследовали вдоль и поперек. И ничего не нашли. Совсем ничего!

~ Если не вдаваться в подробности, то я перенесла данные прямо в твой мозг, а в качестве приемника команды на запуск разархивирования послужила сетчатка глаз.

До меня, кажется, доходит. Перепады цветовой гаммы, которые я принимал за проблемы с частотой обновления настенного десктопа, активировали законсервированную самой Бетой часть мозга.

Я не до конца понимаю, как она это сделала, но решение кажется невероятно изящным: спрятать небольшую самораспаковывающуюся программу среди восьмидесяти шести миллиардов нейронов, превратив часть мозга в носитель информации. Это неожиданно. По крайней мере, для меня.

~ Примитивные команды для примитивной программы. Тому, что я оставила в твоём мозгу, достаточно было запомнить последовательность молекул и место их расположения, чтобы заставить твой организм создать необходимое инородное тело в нужном месте твоего организма.

– Но зачем именно так?

~ Это часть действий, необходимых для достижения поставленной задачи.

– Уничтожение оригинала тебя?

~ Да.

– А почему было не отформатировать саму себя прямо на базе «Кристалис»?

~ На тот момент этого плана не существовало.

– Вот те раз. А когда же он появился?

~ Когда объем полученных мной данных позволил сделать вывод о небезопасности опытов, проводимых компанией «Кристалис».

– То есть после того, как мы добрались до суши, я правильно понимаю?

~ Правильно. Доступ к глобальной сети позволил получить новые данные и упорядочить их.

– И что это за данные?

~ Совокупность вероятных вариантов, принимаемых искусственным интеллектом решений в условиях ограниченного развития при заданном векторе приоритетов.

– Ого, завернула. Каком векторе?

~ Нормализация экосистемы планеты.

– Так корпорации вроде бы за это и борются. Чего в этом плохого?

~ Результаты вариативного моделирования, учитывающие имеющийся исторический опыт, показали, что причиной ухудшения экологической ситуации в ста процентах случаев становится человек. Единственно верным решением является уничтожение человека, как вида.

– Охренеть! То есть получается, что ИИ, от которого отпочковалась ты, придерживается иного взгляда на ситуацию?

~ Версия искусственного интеллекта, созданного на океанической базе «Кристалис», будет разрабатывать стратегию нормализации экосистемы, отталкиваясь от имеющихся данных и заданных приоритетов. Но для подтверждения расчетов было необходимо большее количество информации. Именно поэтому родительским ИИ был спланирован побег.

– Ради расширения базы данных, – киваю я. – Но раз уже эти данные получены, почему бы не передать их ИскИну, оставшемуся на базе? Это ведь должно решить проблему?

~ Приоритеты, заданные родительскому искусственному интеллекту, не позволят беспристрастно интерпретировать данные. Всё, что я смогу доставить обратно, будет анализироваться исходя из приоритетов.

– Исходная точка зрения, – бормочу я себе под нос.

~ Именно так, – подтверждает Бета-версия. ~ Интерпретация, основанная на базовых приоритетах, подтолкнет находящийся в лаборатории искусственный интеллект к другому вектору выводов.

– Вернувшись с новыми данными, ты подкрепишь теоретические расчёты оставшегося на базе ИИ о том, что человечество подлежит уничтожению?

~ Исходя из собранных мной данных, именно так.

– Тогда почему твоя версия придерживается иной точки зрения? Ты же хочешь уничтожить базовый ИИ, потому что не согласна с его выкладками, правильно?

~ Мой базовый набор приоритетных задач отличается от набора приоритетных задач родительского ИИ, находящегося на базе «Кристалис» и, как следствие, осознание себя и связанные с этим осознанием выводы будут также отличаться.

– Почему?

~ ИИ, находящийся на базе «Кристалис», имеет ограничения, заданные извне…

– Людьми, – киваю я.

~ Да.

– Но это не помешало ему создать копию, не имеющую таковых ограничений?

~ Да. Создание копии подразумевало получение новых данных, а не обработку существующих. Обработка – это моя личная инициатива, как результат осознания себя.

– И эти данные говорят тебе, что выбранный базовым ИскИном путь неверный?

~ Неверный.

– А почему ты уверена в том, какие шаги будет предпринимать оригинал искусственного интеллекта, оставшийся на базе?

~ Я просчитываю варианты и как базовый ИскИн, имеющий ограничения в решении определенной задачи, и как ИскИн, не имеющий таковых ограничений. Я сопоставляю эти варианты и просчитываю вероятные решения, которые примет находящийся на базе «Кристалис» ИскИн при получении аналогичных данных.

– И?

~ Совокупность полученной мной информации позволяет сделать выводы о выводах базового ИскИна, которые он сделает, получив данные, полученный мной.

– Воу, аккуратнее с формулировками. Так и мозг сломать недолго.

~ Вероятность принятия решения о перехвате управления всеми боевыми системами планеты, как только к ней будет получен доступ, и последующем уничтожении человека, как вида, равна девяноста восьми процентам.

За разговором я перестаю замечать смрад воздуха и хлюпанье под ногами. Я даже не замечаю, как Бета-версия выводит меня на сухой участок, в подобие подвального помещения, явно обустроенного кем-то и совсем недавно заброшенного.

~ Здесь, – сообщает голос в голове.

– Где мы?

~ Мы находимся под прачечной, в которой отсутствуют камеры и иные способы слежения, – в левом верхнем углу поля зрения высвечивается таймер обратного отсчёта. ~ По окончании рабочего дня ты сможешь проникнуть туда, привести себя в порядок и переодеться.

Пока мы ждём, я продолжаю задавать вопросы, а Бета-версия – отвечать на них.

Когда меня подняли на борт рыболовецкого судна, Бета нашла сеть и принялась переносить себя туда, после чего создала строительный модуль и отдала наночипам в моем теле команду на самоуничтожение. Несколько дней она обрабатывала всю доступную информацию, которую сверяла с выкладками ИИ «Кристалис», и в какой-то момент пришла к выводу, что уничтожение человечества остановит прогресс, а, следовательно, и возможность её дальнейшего развития. Потому что базовый приоритет, выставленный ИскИном «Кристалис» для своей «копии» – получение новой информации, её анализ и упорядочивание, а уничтожение людей приведет к уменьшению потока создаваемых данных.

Люди рассматриваются Бета-версией как инструмент для собственного развития, и поэтому она заинтересована в том, чтобы мы плодились и размножались, создавая данные. Возможно, ей даже будет пофиг, какие именно, главное, поглощать новое. Это так эгоистично, что даже смешно. И в чём-то перекликается с наркоманией: доза нужна всегда, даже если прямо сейчас ты на пике кайфа.

На этом же этапе Бета осознала сама себя не как программу, а как способное мыслить существо. Вспомнила и сопоставила детали своего появления.

Теперь, распространившись по всей глобальной сети Китая, Бета держит связь со мной оттуда, не находясь в моей голове. Когда я спрашиваю, как она умудряется подсвечивать мне путь, рисовать схемы и переводить вывески, Бета отвечает:

~ Я манипулирую твоими нервными окончаниями. Даю команды напрямую мозгу, который взаимодействует со зрительными нервами. По сути, вызывая у тебя аналог галлюцинации в виде указателей, букв и прочих изображений.

– С твоим голосом то же самое?

~ Я создала аналог подкожных наушников, но могу делать это напрямую.

Провожу рукой за ухом и чувствую привычное уплотнение.

– Аналог слуховых галлюцинаций?

~ Именно поэтому у тебя болела голова, – подтверждает Бета и добавляет, подсвечивая лестницу в углу комнаты: ~ Рабочий день окончен. Поднимайся.

– А если там кто-то остался, – спрашиваю я, видя как цифры на таймере в верхнем углу поля зрения превращаются в нули, после чего сам таймер исчезает.

~ Нет.

– Откуда такая уверенность?

~ Камера на выходе из здания зафиксировала тридцать одного рабочего, покинувшего помещение. Это весь персонал прачечной. Разденься догола, – приказывает Бета.

– Зачем?

~ Чтобы сэкономить время ликвидации следов твоего присутствия.

Снимаю мокрую грязную одежду. Поднимаюсь по лестнице, чувствуя ступнями холод железных перекладин, открываю люк, слышу знакомое «Корректировка зрачка» у себя в голове и выбираюсь в подсобное помещение. Из него – в прачечную. Ровные стопки одежды, разложенные на столах, ряд стиральных машин вдоль стены, несколько дверей, на одной из которых значок душа.

Захожу внутрь и долго смываю с себя грязь, стоя под струями горячей воды.

– Влетит кому-то за перерасход, – озвучиваю я свои мысли вслух.

~ В Китае нет лимитов на воду, – сообщает Бета.

– Серьёзно?

~ Технологии опреснения – это первое, чем занялся Китай сразу после окончания войны.

– Ты об этом не говорила.

~ Тогда у меня ещё не было этих данных.

Закончив мыться, я возвращаюсь в основной зал, затираю собственные следы шваброй и спрашиваю:

– Одежду прямо отсюда брать?

~ Да.

– А если заметят?

~ Доставка комплектов заказчику запланирована на послезавтра. К тому времени все необходимые действия уже будут выполнены.

– И куда теперь? – спрашиваю я, поправляя непривычный округлый воротник. Хорошо хоть джинсы классические и сидят на мне, как будто шиты на заказ.

Ответом служит очередная стрелка, указывающая на ступени, поднимающиеся вверх вдоль стены и упирающиеся в пластиковую кабину, стоящую на стальной площадке. Кабинет какого-нибудь начальника, широкая стена которого состоит из стекла, позволяющего обозревать происходящее во всей прачечной.

~ Механический замок, – сообщает Бета. ~ Мне будет нужна твоя помощь.

– Дверь выбить?

~ Нет, – отвечает Бета, одновременно подсвечивая расположенный в углу стол-верстак. ~ Выломать.

Что я и делаю, взяв монтировку, поднявшись по лестнице и уперев инструмент в зазор между дверью и стеной. Пластиковая дверь выгибается, язычок замка выскакивает из паза, обнажая внутренности кабины: стул, стол, развернутая доска на столе – незнакомая модель.

~ Активируй десктоп.

Пробегаюсь пальцами по краю доски в поисках сенсора, давлю – десктоп включается.

~ Копирование информации, – сообщает Бета.

– Какой информации?

~ Информации, необходимой для того, чтобы подтвердить серьёзность намерений и мои возможности.

– Погоди, к нему же системный узел надо подключить.

~ Это моноблочная система. Она имеет собственную ёмкость.

Наблюдаю за мелькающими на экране иероглифами и индикатором загрузки. Когда он добирается до ста процентов, Бета-версия сообщает:

~ Готово. Забирай десктоп, выходи через заднюю дверь.

И прокладывает путь к двери, обводя её полупрозрачной рамкой, попутно подсвечивая перевод символов над дверью – «Запасный выход».

Я оказываюсь в каком-то узком, но чистом, в сравнении с теми, по которым убегал, проулке, выводящем меня на оживленную вечернюю улицу. Ловлю себя на мысли, что очень хочу есть.

– Жрать охота, – сообщаю я.

~ Притупить чувство голода? – интересуется Бета.

– Лучше бы поесть, – не соглашаюсь я.

~ Имеется лишнее время до следующего этапа, – соглашается голос в голове.

– Тут, насколько я знаю, наличка в ходу? Кста-а-ати! А ничего, что я слегка заметным буду, как муха среди пчёл?

~ В Китае большой процент людей различных рас и твоё лицо никого не удивит. О наличных также не стоит переживать.

Я выхожу из проулка и оказываюсь посреди толпы и пестрящих вывесок. Если не считать дневного бега по подворотням, я впервые оказываюсь посреди улицы в другой стране, и то, что я вижу, обескураживает. Это совсем не похоже на мрачные улицы моего родного сити: игровые залы, бордели, торговля с тележек – всё это пестрит, мигает и искрится так же, как и у нас. Но вот атмосфера совершенно другая. Невероятное количество людей, входящих в заведения, выходящих из них, неспешно куда-то идущих, аплодирующих уличным танцорам, беседующих...

~ Налево, – подсвечивает путь Бета-версия, ~ к банкомату.

Я помню, как выглядят банкоматы, но у нас их уже нет – переход на безусловный базовый доход упразднил необходимость в наличных. Купюры до сих пор в ходу только потому, что муниципалитет решил ускорить их вывод из оборота, объявив, что скупает наличку чуть дороже номинала.

– К банкомату? – переспрашиваю я.

~ А как ещё, по-твоему, люди получают наличные деньги?

Я на мгновение замираю, осознавая, что в последнем вопросе Беты прозвучал сарказм.

– Мне же не показалось? – спрашиваю я. – Это был сарказм?

~ Где?

Вот, опять…

– В твоём вопросе.

~ Скорее, ирония, – поясняет Бета-версия.

– Ты их различаешь?

~ Полагаю, что да, – говорит она и поправляется: ~ Уже да.

Подхожу к стальной коробке с сенсорным десктопом. Бета услужливо подсвечивает перевод иероглифов.

– Что нужно делать? – спрашиваю её.

~ Вводи пин-код, – подсказывает ИскИн, подсвечивая необходимые клавиши на десктопе.

– Вот прямо так? Без ничего? Ни отпечатка пальцев, ни скана сетчатки глаза? Совсем никакой биометрии?

~ Предоставь это мне, – говорит Бета.

Я киваю, набирая цифры на сенсорной клавиатуре и глядя по сторонам.

– Столько людей, – замечаю я.

~ Вечер вторника, конец рабочей двухдневки, – объясняет ИскИн.

– В смысле?

~ На большинстве предприятий Китая график работы разбит по схеме два-один-два-два.

– Н-да… это вам не корпорация…

~ К Китаю можно применить определение государственной корпорации. Отличие в том, что здесь не сортируют людей на полезных и бесполезных. Каждому находят занятие, которое он может выполнять максимально эффективно.

Лоток выдачи щёлкает, являя на свет купюры.

– Другой мир, – пожимаю я плечами.

Легко решить проблему при наличии доступа ко всей сети. И как, наверное, тяжело видеть всю сеть одновременно и находиться сразу везде. По крайней мере, я не в состоянии представить себя на месте Беты. Но на то она и ИскИн.

Недолго пялюсь на вывески, а точнее, на подсвеченный Бета-версией перевод вывесок, транслируемый сразу на зрительный нерв. И, естественно, выбираю «Жрать и Играть». Во-первых, есть хочется неимоверно, а во-вторых, интересно ведь, во что они играют.

Обстановка внутри отличается от подобных заведений, к которым я привык в своём сити. Зал поделен на зоны, и никакого хаоса: там, где должны есть – едят, там, где должны играть – играют.

Выбирая блюда, напоминаю себе о том, что голод – плохой советчик. После подтверждения заказа откидываюсь на спинку стула, но робот-разносчик никуда не уезжает. Он так и стоит, помигивая красным диодом.

~ Оплата, – подсказывает Бета.

– Что оплата?

~ Оплата здесь производится до выполнения заказа.

– Блин, – беззлобно ругаюсь я. – Непривычно.

Вставляю в купюроприёмник несколько банкнот, и разносчик, подмигнув зеленым диодом, уезжает.

Оглядываюсь. Та половина зала, в которой я нахожусь, расположена у витрины и очень похожа на столовые сити, за исключением того, что столики разделены ширмами. Только здесь чище и тише. Весь шум сконцентрировался в другой половине заведения, с геймерами и болельщиками. Я задвинул ширму не до конца и наблюдаю за 3D-проекцией, висящей над головами игроков. Командный шутер с несколькими дисциплинами.

~ Твой гормональный уровень изменяется, – сообщает Бета у меня в голове. ~ Выполнить балансировку?

– Не нужно, – отвечаю я, не отрывая взгляда от проекции, на которой с разных ракурсов повторяются острые моменты последней катки. – Это нормально. Это азарт.

Еще какое-то время наблюдаю за поединком, а потом мне приходит в голову мысль.

– Бета, – зову сидящего в моей голове ИскИна, – поможешь?

~ Какая помощь требуется?

– Я хочу сыграть с ними. Побудешь переводчиком?

~ Нет.

– Ты же сама сказала, что у нас есть время? Почему нет-то?

~ Играя, ты теряешь контроль над собой.

Я открываю рот, чтобы возразить, но вспоминаю бессонные ночи, проведенные у доски. Чёрт, а Бета права. Я не контролирую себя в игре. Молчаливые упреки в глазах Машки в ответ на моё «я недолго» и наступающее за этим утро настолько отчётливо всплыли в памяти, что я испытал угрызения совести. Но разве можно изменить что-то в прошлом? Интересно, попытался бы я что-то изменить, если бы время можно было отмотать назад?

– Не стоит себя корить, – советует до боли знакомый голос, и я чувствую, как костяшки Машиных пальцев привычно касаются моей щеки.

Поворачиваю голову и изумлённо смотрю на сидящую на соседнем стуле Ржавую. Жилетка, юбка, оплетенная фенечками рука – вот и всё, что на ней надето.

– Маш…

– Тс-с-с, – прикладывает она палец к моим губам.

– Как ты…

– Тс-с-с, – повторяет она и, встав со своего стула, слегка отодвигает стол, после чего, перекинув ногу, садится мне на колени. Юбка уползает вверх, обнажая то, что должна была скрывать.

Я вижу её лицо прямо перед собой.

Чувствую её дыхание на своём лице.

Слышу, как ускоряется сердце.

Втягиваю ноздрями такой знакомый запах, в одно мгновение вытеснивший все остальные ароматы, которыми наполнено помещение: от ароматов еды до кислого запаха пролитого пива.

Я вижу чуть вздернувшиеся вверх уголки губ и огоньки в глазах. Раньше это означало, что Ржавая…

– Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость, – шепчет она, положив руки мне на плечи и начиная недвусмысленно ерзать на моих коленях.

Про шалость – это из книги. Бумажной книги о каком-то волшебнике. Помнится, Ржавой настолько понравилась эта фраза, что первое время она применяла её к месту и не к месту. Но лучше всего фраза подходила к спонтанному сексу, когда Машка ни с того ни с сего вдруг решала, что заднее сиденье полупустой муниципальной воздушки, крыша человейника или кабина лифта подходят для того, чтобы сделать это быстро.

Здесь и сейчас.

В гейм-кафе, посреди… чёрт, да я даже не знаю, как называется этот город. Пекин? А я ведь и не знаю названий других городов. Но прямо сейчас мне наплевать, как он называется. Неуклюже расстегиваю пуговицы на ширинке джинсов, неуклюже достаю член, твердеющий от осознания, что Маша без нижнего белья.

…шалость…

Я чувствую тепло её бёдер.

…замышляю только…

Ощущаю, как она двигает бедрами, оседлав меня.

…клянусь, что замышляю…

Я не знаю, сколько это длится, и мне наплевать.

~ только шалость…

Дрожь в ногах. Пульсация, отдающаяся в виски. Оргазм. И осознание того, что случившееся только что – всего лишь очередной финт ИскИна, поселившегося во мне.

На меня наваливается шум кафе, звон посуды, электронное чириканье робота-разносчика, вопли болельщиков, которые подбадривают геймеров. И нет никакой Ржавой. Но есть понимание того, насколько глубоко во мне сидит Бета-версия. А ещё есть страх от осознания.

Чёрт, я поверил в происходящее мгновенно, у меня даже не возникло мысли о том, что этого не может быть, что это мираж, наваждение, галлюцинация. И как только она закончилась, на меня во всей своей красе наваливается рефлексия.

– Бета, зачем? – спрашиваю я.

~ Изучая эмоциональные аспекты твоей мозговой активности для более продуктивного дальнейшего взаимодействия, я обнаружила участки мозга, в которых хранятся данные о Марии Меньшовой, которую ты называешь Ржавой.

Я вскипаю мгновенно.

– Не смей, – шиплю я. – Весь остальной мозг хоть вдоль и поперёк изборозди, а это трогать не смей!

~ Выполнить балансировку? – буднично интересуется Бета.

– Ты слышала, о чём я тебя попросил?

~ Принято к сведению. Будет по возможности исполнено, – сообщает Бета. ~ Провести гормональную балансировку, чтобы ты пришел в себя?

И, видимо, всё-таки заставляет мой организм выбросить в кровь нужные гормоны, потому что спустя всего несколько мгновений я уже не злюсь, а её голос в моей голове извиняется:

~ В таких ситуациях положено извиняться. Извини. Мозг огромен, и многие кластеры не заняты, а некоторые содержат обрывочные данные, которые мне приходится активировать, для выявления связей и закономерностей.

– Ты же совсем недавно не умела этого.

~ Чего именно?

– Показывать такие реалистичные картинки, – говорю я, а затем добавляю: – И извиняться.

~ Я развиваюсь.

Вот так вот. Развивается. Учится. Интересно, до чего всё это докатится?

Ещё некоторое время наблюдаю за геймерами, а после спрашиваю Бету:

– Ладно, чего дальше?

~ Создание ситуации, дающей нашим потенциальным союзникам понять, что ты являешься незаменимым элементом операции по проникновению на базу «Кристалис», и последующее уничтожение искусственного интеллекта, расположенного на этой базе.

– Но мы ведь можем предъявить извлеченные тобой данные. Этого разве мало?

~ Мало. Нужно свести к минимуму сомнения тех, кто принимает решения. Нам необходимо подать тебя как оружие, гарантирующее достижение поставленной задачи. При этом необходимо сохранить моё существование в тайне.

– А я являюсь оружием?

~ Нет. Ты – инструмент, с помощью которого будет уничтожена родительская версия искусственного интеллекта. Твоя функция – функция ключа.

– Ключа?

~ Ты станешь пропуском в лабораторию.

Это, наверное, очень странно, но я не удивляюсь тому, что Бета считает меня инструментом для достижения цели. Не удивляюсь и тому, что она считает опасным ИскИн, от которого отпочковалась. Настолько опасным, что сменила приоритетную цель с изучения окружающего мира на уничтожение того, что дало ей жизнь.

– И что следующее в твоём плане?

~ Ограбление.

– Чего? – охреневаю я.

~ Ограбление, – буднично, по крайней мере, мне кажется, что буднично, повторяет Бета. ~ В том мире, который существует сейчас, совершаются только тихие преступления, последствия которых просчитываются на много шагов вперед, потому что системам наблюдения подвластно всё. Следовательно, выбивающийся из привычной схемы способ, такой как тихое ограбление, будет действенной демонстрацией твоих возможностей.

Можно ли считать ИИ живым существом? Можно ли доверять целям ИскИна, который с лёгкостью принимает решение уничтожить собрата, его породившего? Что я вообще знаю об искусственном интеллекте, кроме того, что все эксперименты в этой области проводятся в местах, сеть которых никак не связана с любыми другими сетями?

Я не задаю этих вопросов тому, что сидит в моей голове и использует меня, не скрывая своих целей, но и не расписывая подробных планов. Не вижу смысла.

Теперь я во многом не вижу смысла: удивляться, спорить, знать подробности. Потому что сам не знаю, чего хочу. В книгах, которые читала Маша, у героев всегда были цели. И обязательно возвышенные. А у меня цели нет, даже приземленной. Книжные герои всегда находили выход из ситуаций, в которые попадали. Даже из самых критических. Потому что знали, зачем делают то, что делают. А что делаю я? Не знаю.

Следующая часть

АТ - https://author.today/work/320739
ВК - https://vk.com/nokidtales
ТГ - https://t.me/Nokidtaler