Байки гемофилика: я угадываю лекарства⁠⁠

Мой мозг безошибочно узнаёт многие лекарства из тех, которые попадают в организм через вену более-менее регулярно. Они обязательно проявляются каким-либо ощущением.

Этамзилат даёт привкус желчи где-то в горле. Будто запах шибанул в нос, и осталось послевкусие, словно оно пришло без запаха. Забавно, что дицинон является аналогом этамзилата (или этамзилат аналогом дицинона, я не углублялся в вопрос, что было первым), но дицинон такого эффекта не даёт. От дицинона появляется ощущение, будто вокруг вен, ближе к плечу, в процессе введения лекарства начинает ломить, словно ты застудил мышцу. Недолго. Секунд тридцать-сорок.

Преднизолон и некоторые другие гормональные препараты дают легкое, будто щекочущее, покалывание в районе спины. Там, где почки. Это не щекотка в прямом понимании слова, но присутствует чувство, будто мягким пёрышком ведут где-то под кожей – слегка неприятно и вместе с тем, невозможно переключиться на другие ощущения.

На анальгин носоглотка реагирует сухим больничным привкусом, который хочется немедленно запить водой. Чтобы понять, на что это похоже, попробуйте истолочь таблетку анальгина в порошок и попытайтесь вдохнуть носом. Когда прокашляетесь и сплюнете всю горечь, почувствуете то, что чувствую я, когда мне вводят анальгин внутривенно.

Знаете, пожалуй, анальгин – это самое больничное из всех лекарств на свете. Еще в момент укола к описанным выше ощущениям в носоглотке мозг пририсовывает образы белого кафеля, одинаковых металлических кроватей в ряд и тоскливый вид за окном, из которого видны такие же здания, как и то, в котором ты себя невольно представляешь.

Говорят, что реакция на свежезамороженную плазму индивидуальна. Утверждать чего-то обратного я, естественно, не буду. Я же о себе рассказываю.

После попадания в мою кровь чужой плазмы есть два варианта реакции. В первом начинают чесаться подмышечные впадины, шея, локтевые сгибы. Это наверняка заканчивается аллергической реакцией в виде крапивницы. Так вот, если начинаются позывы к крапивнице, значит из пакета в мои вены перекочевывает плазма донора-мужчины. Поэтому, когда на этикетке с пакетом плазмы стоит мужское имя (обычно фамилия и инициалы), желательно держать наготове антигистаминный препарат, типа супрастина. Он наверняка понадобится.

Если фамилия не палит, какого пола донор (Иваненко, Оленёвич и т.д.), то антигистаминку всё равно лучше подготовить заранее.

Во втором случае, если донором была женщина, в районе почек и позвоночника начнётся тянущая боль, провоцирующая спину непроизвольно выгибаться. В моём случае вероятность вышеописанных реакций и в том и в этом случае – 100%.

Сами антигистаминные препараты вызывают тёплую сухость во рту, словно дышишь горячим сухим воздухом через открытый рот, прижав язык к нёбу.

А вот XIII фактор крови (порошок такой, разбавляется водой для инъекций, повышает свертываемость) не даёт никакого узнаваемого в момент инъекции эффекта.

Иногда я ловлю себя на мысли, что будь у меня побольше опыта, а спектр принимаемых препаратов пошире, я мог бы зарабатывать на такой своей особенности деньги. Просто заключая пари, что угадаю, что попадает в мою вену.

Но пока опыта маловато. И поэтому я просто травлю вам очередную байку, в которую вы можете либо поверить, либо нет.