Банкет претендентов | Эдуард Диа Диникин⁠⁠

Джон Ди отодвинул всё ещё тёплый хрустальный шар, взглянул на глобус Меркатора и подошёл к окну. Из его кабинета на втором этаже открывался прекрасный вид на небольшой сад во внутреннем дворе. Разделённый на четыре части сад содержал богатую коллекцию экзотических растений из разных уголков недавно открытого мира.

«Мы научились видеть звёзды, пересекать океаны и выращивать чудесные дары природы. Как сказали мне Ангелы, скоро мы сможем улучшить Природу, подчинив её своей воле на благо всех людей. Наступает новая эра — торжество Разума и Духа».

Словно в подтверждение его мыслей, настольные часы заиграли мелодию.

«Прежде всего, люди должны изменить себя к лучшему. Это непростая задача, но мой многолетний труд поможет её выполнить. Поможет и работа тех джентльменов, которые ждут меня внизу».

Джон Ди покинул кабинет и тихонько вышел на потайной балкон, откуда он мог наблюдать за своими гостями, оставаясь незамеченным.

В библиотеке за столом собрались пятеро мужчин.

Все, кого он пригласил на «банкет», были там. Они оживлённо беседовали, угощались вином и закусками и восхищались сокровищами библиотеки.

Все присутствующие, кроме одного, были аристократами. Однако сейчас решающее значение имело не благородное происхождение, а талант.

Фрэнсис Бэкон уселся в кресло с открытым томом Плутарха и начал читать вслух: «Когда накануне своей смерти Цезарь, встревоженный сверхъестественными явлениями и гаданиями, отдал авгурам приказ прочитать внутренности жертвенного животного, они не нашли сердца в его груди».

Эдвард де Вир, граф Оксфорд, приподнял бровь:

— Насколько я знаю, эту функцию выполняли не авгуры, предсказатели полёта птиц, а гаруспики, предсказатели внутренних органов жертвенных животных.
— Я прочитал в точности то, что написано Плутархом в его «Параллельных жизнях», — Бэкон закрыл книгу. — Хотя ты прав, действительно, авгуры гадали по полёту птиц.
— Странно, что Плутарх допустил такую грубую ошибку, — сказал Уильям Стэнли, граф Дерби. — Возможно, это ошибка переписчика.
— По крайней мере, не было ошибки в утверждении Цицерона о том, что авгуры и гаруспики, случайно встретившись на улице, не могли удержаться от смеха, — саркастическое замечание Кристофера Марлоу заставило всех улыбнуться.
— А мои сокурсники Розенкранц и Гильденстерн не смогут удержаться от слёз, когда узнают о своей смерти, — добавил Роджер Ратленд.
— Напротив, они будут счастливы осознать, что мертвы только на бумаге, а это значит, что они будут жить ещё долго, — сказал Кристофер Марлоу и продолжил: — Я предлагаю тост. За вечную жизнь наших героев!
— И за мужество их создателей! — воскликнул Джон Ди с лестницы.

Поэты встретили его слова радостными возгласами.

* * *

— Я думаю, что есть книга, возможно, ещё не написанная, которая объясняет всё, — сказал Бэкон.
— Я верю, что эта книга — Библия, — отозвался Ди. — Но мы не можем постичь всю её глубину.
— Почему мы не можем этого сделать, несмотря на все наши усилия? — спросил Стэнли.
— Я уверен, что божественный язык — это математика. Сотворение мира — это акт его исчисления, и только Бог знает правильную формулу Бытия.
— Но разве в начале было не Слово? — быстро заметил де Вир.
— Это то, что мы знаем только со слов других людей, — усмехнулся Марлоу.

Ди покачал головой и продолжил:

— Однажды все знания человечества будут закодированы в последовательность чисел для передачи их на большие расстояния. По нашему запросу эти сложные коды будут мгновенно развёрнуты перед нашими глазами в виде текста.
— Правда? — сомневаясь, произнёс Стэнли. — Конечно, вы уважаемый эксперт в магии, но в это предсказание трудно поверить.
— Мы можем верить только в то, что доказано опытом, — заявил Бэкон.
— О, нет! — запротестовал Ратленд. — Даже если бы все знания мира поместились в маленькой коробочке в моём кармане, я бы предпочёл старые добрые книги из вашей библиотеки. Листать страницы, размышлять над прочитанным и делиться своими мыслями — вот настоящее удовольствие!
— К сожалению, книги недолговечны. Им угрожает множество опасностей — огонь, сырость и человеческое невежество. Как много мы потеряли со времён Античности! — вздохнул Стэнли.
— И слова часто искажают истинный смысл вещей по воле автора или читателя, — добавил Бэкон.
— Но идеи вечны, и они движут миром! — воскликнул Ратленд. — Необходимо только найти правильный способ донести их до людей.
— Вот почему общественный театр — лучшее место для реализации нашего плана, — сказал Бэкон.
— Да, хорошая мистификация требует качественного оформления, чтобы все в неё поверили, — улыбнулся Марлоу.
— Но только посвящённые узнают правду и сохранят тайну, — торжественно заключил Ди.

Все замолчали, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.

— За великого Уильяма Шекспира! — громко воскликнул де Вир и поднял свой бокал. — Гип-гип!
— Ура!
— Гип-гип!!
— Ура!!
— Гип-гип!!!
— Ура!!!

Внезапно раздались звуки труб и аплодисменты. Затем дверь открылась, и я, плод их таланта и алхимических экспериментов, вышел на сцену, чтобы начать свою собственную жизнь, в которой найдётся место для описания придуманного мною банкета этих коварных претендентов на моё имя.

Редактор: Анна Волкова

Корректор: Нелли Реук

Больше Чтива: chtivo.spb.ru