Серия «Смутное время»

К недовольству простого народа вскоре прибавилось и возмущение знати, которая быстро поняла, что ее вновь обманули. Напомню, что царя Шуйского свергли в обмен на договорённость с представителями Лжедмитрия, что они также одновременно с русских монархом свергнут своего самозванного. Однако после падения Василия приспешники самозванца призвали немедленно признать Лжедмитрия истинным царем и посадить его на престол. Желая прекратить гражданскую войну, заговорщики образовали временное правительство, состоявшее из семи князей и бояр, и призвали на русское царство Владислава Вазу, сына польского короля Сигизмунда. Однако и здесь к ним довольно быстро пришло осознание, что все пошло не по их плану. Сигизмунд сам замыслил сесть на трон и в дальнейшем включить Россию в состав Речи Посполитой. Все эти события вскоре привели к формированию Первого народного ополчения и к восстанию москвичей против поляков. В начале января 1611 года патриарх Гермоген начал рассылать по русским городам грамоты, содержащие следующий призыв: "Вы видите, как ваше Отечество расхищается, как ругаются над святыми иконами и храмами, как проливают кровь невинную... Бедствий, подобных нашим бедствиям, нигде не было, ни в каких книгах не найдёте вы подобного. "

Сильнее всего речам патриарха внял рязанский воевода Прокопий Ляпунов. Прокопий был одним из главных идеологов свержения Шуйского, однако быстро осознал, к каким ужасным последствиям привели его действия. Стремясь исправить, что сам и натворил, Ляпунов уже от себя начал рассылать грамоты по округе, призывая к борьбе против поляков. В результате вскоре под его началом было собрано народное ополчение для освободительного похода на Москву. Поляки пытались помешать выступлению и призвали на помощь малороссийских казаков, которым удалось занять ряд рязанских городов, однако пришедшие на помощь ополченцам отряды зарайского князя Дмитрия Пожарского помогли Ляпунову прогнать казаков обратно восвояси. К ополчению вскоре присоединилось множество князей и донских казаков из лагеря убитого Лжедмитрия II. Тем временем в Нижнем Новгороде собралось еще одно ополчение под руководством воеводы Репнина. В середине февраля оно выдвинулось в поход на столицу и вскоре соединилось с войском Ляпунова. 19 марта передовые отряды народной армии достигли стен Москвы.

Еще при первых новостях о сборе войск Ляпунова поляки под страхом смерти потребовали у москвичей сдать оружие. Польские солдаты врывались с обысками в дома и если находили в них оружие, то хозяев топили в проруби. Купцам было запрещено продавать ножи и мечи, а у плотников, идущих на работу, отбирались топоры. Однако, несмотря на такие меры предосторожности, на подворьях Москвы противники поляков продолжали тайно ковать оружие. Также еще до подхода сил ополчения к Москве из местных деревень под предлогом поиска защиты в столицу стекались ополченцы Ляпунова, тайно проносившие с собой оружие. Видя приближения неприятеля, поляки начали готовить город к обороне, для чего попытались заставить столичных извозчиков свозить пушки к стенам. Однако большинство решительно отказалось помогать захватчикам, а те, кто сначала согласился, стали скидывать пушки с валов и стен обратно на землю. Это привело поляков в ярость, и они стали вырезать ослушавшихся извозчиков прямо посреди города на глазах прохожих. Однако здесь ярость посетила уже москвичей - горожане заступились за своих земляков и вступили в схватку с интервентами. На помощь польским солдатам прискакали отряды драгунов и немецких наемников, которые в конном строю на полном ходу врезались в толпу и учинили страшное побоище над безоружными горожанами. Как писал очевидец: "Они рассекали, рубили, кололи всех без различия пола и возраста» — и сами были в крови с ног до головы, как мясники". В городе начались тотальные беспорядки - польские и немецкие наемники громили лавки, врывались в дома и тащили из них все, что попадалось под руку.

Спасаясь от избиения, толпа хлынула в Белый город (один из четырех районов Москвы) где принялись строить на узких улицах баррикады из стульев, столов и прочей утвари. В это время московские церкви уже вовсю били в набат, призывая москвичей к восстанию. Высыпавшие на улицу люди стаскивали пушки с крепостных стен, вооружались ружьями, у кого они были, ножами и камнями. Когда поляки попытались пойти на штурм этой импровизированный крепости, они наткнулись на ожесточенное сопротивление. Ротмистр Маскевич, участник боев с москвичами, позже так описывал происходившие события: "Русские свезли с башен полевые орудия и обдавали нас огнем. Мы кинемся на них с копьями, а они тотчас загородят улицу столами, лавками, дровами; мы отступим, чтобы выманить их из-за ограды, — они преследуют нас, неся в руках столы и лавки, и лишь только заметят, что мы намереваемся обратиться к бою, немедленно заваливают улицу и под защитой своих загородок стреляют по нам из ружей, а другие с крыш и заборов закидывают нас камнями. "

На помощь москвичам пришли отряды Дмитрия Пожарского, сумевшие пробраться в город. Оттеснив поляков в район Китай-города, зарайский воевода приказал своим людям возвести острожек у церкви Введенской богородицы. Ополченцы быстро вырыли ров, насыпали вал и поставили на него пушки, стащенные со стен. Из бревен и досок сбили крепостные стены, окружив их частоколом. Поляки пытались взять укрепление штурмом, но каждая их попытка отражалась силами обороняющихся. Тогда польский гетман Гонсевский, не видя другого пути сломить сопротивление русских, велел устроить в Белом городе пожар. Быстро распространившийся огонь выгнал защитников из баррикад, а наступление польских отрядов вынудило их бежать из столицы обратно к силам ополчения, стоявших по ту сторону крепостных стен. Вскоре пламя охватило большую часть города. По словам польского солдата, очевидца событий - "К вечеру пылала вся Москва, а ночью от огня было светло, как в самый ясный день. Горевшие дома имели такой страшный вид и испускали такое зловоние, что Москву можно было уподобить только аду, как его описывают. " По словам гетмана Жолкевского, "В тесноте охваченных пожаром московских улиц происходило великое убийство. " Многие жители, не имевшие возможности спастись, вместе с детьми сами бросались в огонь. А те, кто выбирался из огненной ловушки, были убиты польскими и немецкими наемниками. Всего от пожара и резни в этот день в Москве погибло около 7000 человек.

Последним очагом сопротивления в охваченной пламенем столице были отряды Пожарского, которые успешно отбивали попытки поляков зажечь ту часть города, где они оборонялись. В ожесточенном бою ратники отбивали одну за другой атаки польской конницы и наемной немецкой пехоты. Сам Пожарский был трижды ранен, и, падая на землю, он простонал: «Лучше мне было бы умереть, чем видеть все это». Соратники воеводы сумели вынести его из окружения неприятеля и после увезли князя на лечение в деревню Мугреево в Суздальском уезде. Московское восстание было жестко подавлено, а огромный и богатый город был превращен в пепелище. Большинство оставшихся в живых москвичей вскоре покинуло сгоревшую столицу. Пожелавшие же остаться пришли к Гонсевскому просить о помиловании. Тот велел им снова присягнуть Владиславу и обязал ходить по улицам, подпоясавшись полотенцем в знак принадлежности к бывшим мятежникам.

Основные силы ополчения под руководством Ляпунова подошли к Москве лишь 27 марта и увидели ужасающую картину того, что осталось от столицы русского царства. Вместо того чтобы начать немедленный штурм сгоревшего города и выбить оттуда отряды поляков в ополчение, началась грызня за будущую власть. Восставшие сформировали Земский собор, который возглавили два бывших приспешника Лжедмитрия II: князь Трубецкой и атаман донских казаков Иван Заруцкий, а также предводитель всего ополчения Прокопий Ляпунов. Очень скоро между казаками и рязанским воеводой пробежала черная кошка. Казаки начали грабить жителей окрестных деревень, отбирая у них все пожитки, и Ляпунов неоднократно просил Заруцкого остановить беспредел. Атаман же отвечал, что это все поклеп и что если кто-то из его казаков и занимается разбоем, то его тут же за это казнят. Однако грабежи народа лишь продолжали усиливаться.

Однажды после очередного налета на деревню соратники Ляпунова поймали 28 казаков и утопили их в реке. Товарищи убитых вынули их тела и привезли в лагерь под Москву. Собравшись на "круг", они подняли шум, что Ляпунов хочет их всех загубить. Масла в огонь подлил и начальник польского гарнизона в Москве Гонсевский. Узнав о грызне в стане ополчения, он приказал изготовить подложную грамоту, переданную в казачий лагерь, в которой будто бы писалось: "...где поймают казака бить и топить, а когда, даст Бог, государство Московское успокоится, то мы весь этот злой народ истребим". Фальшивку скрепляла подпись, очень похожая на подпись Ляпунова. Казаками вновь был собран круг, которые дважды посылали за Ляпуновым, желая получить объяснения, но он отказывался к ним ехать. Однако, получив гарантии безопасности от казачьих предводителей, он все же решился явиться на "сходку". Казаки показали Ляпунову грамоту, и он согласился, что почерк очень похожий, однако уверял, что данную грамоту он не писал и подпись под текстом стоит не его. В казачьем круге поднялись шум и споры, в результате которых казаки набросились на Ляпунова и зарубили народного предводителя...

Смерть воеводы привела к немедленному распаду ополчения. Отряды Заруцкого и Трубецкого остались в лагере под Москвой, однако большинство верных Ляпунову людей после его убийства разбрелось по домам...

Продолжение следует...

Также кандидатуру Михаила активно поддерживали донские казаки, имевшие внушительные силы в столице. Согласно хронике очевидца: «Бояре тянули время на соборе, стремясь решить вопрос о царе, „втаи“ от казаков и дожидаясь их выезда из Москвы. Однажды казацкий отряд из 500 человек явился к крутицкому митрополиту и, выломав ворота, ворвался к нему во двор, где грубыми словами потребовал: "Дай нам, митрополит, царя!" Перепуганный митрополит убежал к боярам, которые собрали всех на собор. Казацкие атаманы повторили своё требование о немедленном избрании нового государя. Бояре представили им список из восьми человек, по их мнению, самых достойных кандидатов. В списке были в том числе и освободители Москвы Дмитрий Пожарский и князь Трубецкой, однако Михаил Романов отсутствовал. Тогда выступил один из казацких атаманов и предложил на царство Михаила. " Скорее всего, эта история очень сильно приукрашена хронистом, однако, без сомнения, казачество сыграло свою роль в избрании Михаила на царство, будучи уверенным, что новый царь не будет творить против них репрессий за их деятельность во время смуты (спойлер - они очень жестоко ошиблись...). Как бы то ни было, 21 февраля 1613 года Земский собор избрал Михаила Романова новым царем.

Михаил с матерью в это время находился в Костромской области, и 2 марта к нему отправили посольство от имени Земского собора с целью оповестить Михаила об избрании на престол. К этому времени относится всем известная легенда о подвиге Ивана Сусанина: Польский отряд, узнавший об избрании нового царя, пытался отыскать дорогу к селу, в котором жил Романов, чтобы его убить. Недалеко от села Домнино они встретили старосту Ивана Сусанина, которого заставили стать их проводником. Однако Иван повел врагов не к царю, а далеко в чащу леса, к болотам, где они все и остались навсегда... Также существует версия, что Сусанина предали жестоким пыткам без прогулки в лес, пытаясь узнать местонахождение царя, однако Иван так и не выдал нужную полякам информацию.

Доказательством реальности подвига Ивана Сусанина считается царская грамота от 30 ноября 1619 года о даровании зятю Сусанина Богдану Собинину половины деревни и освобождения от всех податей и повинностей «за службу к нам, и за кровь, и за терпение...». Однако многие историки подвергают сомнению рассказ об указанных событиях. Например, профессор Петербургского университета Николай Костомаров, живший в 19 веке, выпустил статью об Иване Сусанине, в которой писал: "В истории Сусанина достоверно только то, что этот крестьянин был одной из бесчисленных жертв, погибших от разбойников, бродивших по России в Смутное время. Тогда казаки бродили по деревням и мучили крестьян. Возможно, что разбойники, напавшие на Сусанина, были такого же рода грабителями, и событие, столь громко прославленное впоследствии, было одним из многих в тот год. Через несколько лет зять Сусанина воспользовался происшествием и выпросил себе обельную грамоту. " В мемуарах литовского шляхтича Самуила Маскевича рассказывается про героический поступок неизвестного крестьянина в марте 1612 года в районе Можайска, который, возможно, и стал прообразом легенды: "В деревне Вишенце мы поймали старого крестьянина и взяли его проводником, чтобы не заблудиться и не выйти на село Волок, где стояли войска неприятеля. Крестьянин вел нас в одной миле от Волока, но ночью нарочно повернул к селу и подвел нас к нему почти в плотную. К счастью, нам попался командир польского отряда, который возвращался в лагерь в Рузу. От него мы и узнали, что сами идем в руки неприятелю. Проводнику отсекли голову, но страха нашего никто не возвратит..." Подвиг Сусанина был широко "разрекламирован" в 18 веке, после визита Екатерины II в Кострому в 1767 году. А во время царствования Николая I и вовсе появился культ Сусанина, направленный на патриотическое воспитание народа. Личности и подвигу Сусанина стали посвящаться оперы, стихотворения, рассказы и картины, многие из которых стали классическими.

14 марта московские послы зачитали Михаилу грамоту с решением Земского собора. Согласно официальной версии, когда мать Михаила узнала о том, что ее сына хотят сделать царем, она впала в отчаяние и слёзно умоляла сына не принимать столь тяжкое бремя, да и сам Михаил испугался столь ответственной должности и отказался от предложения. Лишь после долгих уговоров послы сумели убедить Михаила согласиться принять корону. На самом деле подобная процедура долгих отказов от выпавшей чести была простым этикетом того времени. 11 июля 1613 года в Успенском соборе Московского Кремля Михаил был венчан на царство, ознаменовавшее основание новой правящей династии Романовых.

С избранием царя в России появилась, наконец, власть, которую признавало абсолютное большинство. Однако нужно было устранить все угрозы, которые наплодило Смутное время. На рязанских землях орудовал атаман донских казаков Иван Заруцкий, который не принял решения Земского собора по избранию Михаила Фёдоровича царем и по-прежнему лелеял надежду посадить на престол сына Лжедмитрия II и Марины Мнишек. Для борьбы с казаками Заруцкого в Москве было сформировано войско под командованием воеводы Ивана Одоевского, которое вскоре разбило мятежную армию, а сам атаман был вынужден бежать в Астрахань. Там Заруцкий обвенчался с Мариней Мнишек и пытался набрать новое казачье войско, однако под его началом собралось лишь около 600 человек. Вскоре в Астрахань выдвинулся отряд Одоевского, чтобы добить буйного атамана. Узнав о приближении царской армии, Заруцкий вместе с Мариной Мнишек и её сыном бежал на Медвежий остров на реке Яик (территория современного Казахстана). 26 июня, после осады острова и завязавшегося боя, Заруцкий был захвачен в плен и переправлен в Москву вместе с Мариной Мнишек и ее сыном. В июле 1614 года жители столицы могли наблюдать картину жуткой казни: Иван Заруцкий был посажен на кол, а трёхлетний сын Марины Мнишек был повешен на виселице... Что случилось с самой Мариной, до конца неизвестно. По одним сведениям, она была повешена или утоплена, по другим, заточена в тюрьму, где умерла с тоски, оплакивая своего сына.

В 1615 году в центр России вторгся большой отряд пана Лисовского, пытаясь отвлечь царские войска от осады Смоленска, который те хотели отбить у поляков. В ходе рейда "лисовчики" сожгли города Орел, Белев, Торжок и опустошили множество земель. На их подавление было направлено войско под командованием Дмитрия Пожарского, которое сошлось с поляками в "Орловской Битве". Несмотря на то, что преимущество в сражении было на стороне Лисовского, его армия понесла большие потери и была вынуждена отступить с поля боя, но продолжила грабить русские земли. Лишь в январе 1616 года лисовчики ушли в Мстиславль на Смоленщину, которую в то время контролировали поляки. Александр Лисовский умер 11 октября 1616 года, упав с лошади во время подготовки нового рейда по России. Управление его отрядом перешло Станиславу Чаплинскому.

Успех рейда Лисовского окрылил поляков, и спустя два года они организовали Московский поход, намереваясь посадить на русский престол королевича Владислава и заключить унию, подобную той, которая присоединила Литву к Польше. В сентябре 1617 года Владислав прибыл в Смоленск, откуда отправился в поход на Москву. 22 сентября 1618 года польско-литовская армия подошла к столице и разместилась на месте бывшего Тушинского лагеря. Командующий поляками гетман Ходкевич принял решение начать штурм города в ночь с 10 на 11 октября. Согласно плану гетмана, 5000 запорожских казаков должны были начать отвлекающую атаку, напав на русские остроги в Замоскворечье. Тем временем главный удар наносился с запада по Арбатским и Тверским воротам. Часть пехоты огнём заставляла обороняющихся покинуть стены, другая уничтожала инженерные препятствия перед воротами. После разрушения ворот пехота должна была атаковать и захватить стены Белого города, а конница — ворваться на улицы Москвы. Однако незадолго до начала штурма к русским в город перебежали два французских мастера-подрывника. Являясь непосредственными исполнителями плана подрыва ворот, они были посвящены во многие детали штурма, а главное, знали дату и время начала атаки. В результате осажденные как следует подготовились к обороне, и штурмующие поляки натолкнулись на упорное сопротивление. Атака Тверских ворот захлебнулась сразу же — огонь русской пехоты со стен Белого города расстроил ряды атакующих. У Арбатских ворот поначалу успех сопутствовал интервентам. Полякам удалось закрепиться на линии деревянных укреплений перед воротами и приступить к установке петард. Однако к вечеру, благодаря усилиям немецких наемников на русской службе, поляков удалось обратить в бегство.

Хоть поляки и не смогли захватить Москву, положение русского царя от этого лучше не стало. Государство было истощено многолетней Смутой, и у него не было сил выбить врага со своей территории. Ничего не оставалось, кроме как пойти на перемирие с противником. Согласно мирному договору, Речи Посполитой переходили Смоленские и Северские земли. За год до этого также было заключено перемирие со Шведами, по условиям которого Россия теряла выход к Балтийскому морю, но города Новгород, Порхов, Старая Русса, Ладога и Гдов были ей возвращены. В результате данных уступок Россия была отброшена к границам конца XV века. Царь Михаил Федорович официально отказывался от титулов правителя Ливонии, Смоленска и Чернигова. Королевич Владислав, наоборот же, сохранял право писать в своем титуле «царь московский», что означало сохранение претензий на русский трон.

Несмотря на унизительные условия мира, Россия достигла главной цели: перемирие в русско-польской войне стало истинным завершением Смутного времени, и после 13 лет кровавых междоусобиц и борьбы с внешними врагами Русское государство вернулось к нормальному развитию. Менее чем через 100 лет после описанных событий на русский трон взойдет еще один представитель династии Романовых, Петр I, который своими реформами кардинально изменит Россию и сделает ее одной из ведущих держав в Европе.

P.S. На этом заканчивается мое повествование о Смутном времени, пожалуй, самом остросюжетном периоде российской истории. Хочу выразить отдельную признательность всем, кто поддержал данный цикл рублем)

Спасибо всем за внимание!