Серия «Rammstein»

Rammstein - игра в огненные бусы

Feuerräder

Игра в бисер

…И пусть люди легкодумные полагают, будто несуществующее в некотором роде легче и безответственней облечь в слова, нежели существующее, однако для благоговейного и совестливого историка все обстоит как раз наоборот: ничто так не ускользает от изображения в слове и в то же время ничто так настоятельно не требует передачи на суд людей, как некоторые вещи, существование которых недоказуемо, да и маловероятно, но которые именно благодаря тому, что люди благоговейные и совестливые видят их как бы существующими, хотя бы на один шаг приближаются к бытию своему, к самой возможности рождения своего.

«Игра в бисер»

Предисловие к статье

Пожалуй ни один ученый — будь то историк, философ или психолог — не станет отрицать важность влияния на человека инстинктов, доставшихся современному человеку от самых древних своих предков. Это влияние ощущается буквально во всем — будь то быт, культурная жизнь или просто мыслительные процессы, сопровождающие человека на протяжении всей жизни. Говоря о более узкой теме, до сих пор можно наблюдать весьма яркие проявления языческой сущности человечества прежде всего в культурном смысле. Об этом мы и хотим поразмышлять в данной работе. Впрочем, наши рассуждения будут привязаны к частности — текстам группы Rammstein. К группе можно относиться по-разному, но нельзя не признать — при всей спорности невозможно просто сделать вид, что группа не оказала влияния в сфере музыки, поэзии, даже философии. Действительно, является в некотором роде символичным сквозящая «немецкость» в творчестве — ведь именно немецкая философия славилась своими традициями и даже в нынешнее время появился отголосок этой традиции. Можно по праву заявить: «Немецкий поэт Тилль Линдеманн является в полном смысле немецким романтиком, истинным учеником таких великих немцев как Гёте, Шиллер и других». Стоит только делать поправку на современную ситуацию в культуре, тем не менее — и это мы заметим при разборе текстов — в текстах Линдеманна то и дело появляются яркие отголоски древнего (не только древнегерманского, просто древнего) сознания.

Конечно не все согласятся и даже просто воспримут всерьез данную работу — ведь никогда члены группы не говорили: «Мы язычники». Они вообще не религиозные люди. Никогда Тилль Линдеманн не распространялся о глубинных корнях своего творчества, разве что внимательный поклонник пару раз уловит фразу «сказки из детства». Но именно в этих «сказках из детства» и кроется тот бессознательно-религиозный подтекст. Будучи свободным от воспитания на базе официальной религии, сознание будущего поэта обратилось к сказочному восприятию мира, языческому «детству человечества». Понятное дело, что подобные вещи, будучи усвоенными не то что с раннего детства, а если угодно, с генной памятью, не обрабатываются четко продуманными символами в процессе творческих мук. Иначе, говоря словами Карла Густава Юнга, «ни один гений не садился с пером или кистью в руке, приговаривая: «Вот сейчас я изобрету символ». Невозможно рационализировать мысль, достигая ее логически или намеренно, и лишь затем придавать ей «символическую» форму». А то иной раз складывается ощущение, что некоторые критики и искусствоведы так себе и представляют творческий процесс. Право, смешно воображать себе господина Линдеманна, сидящим, скажем, за созданием текста «Mutter» и приговаривающим: «Вот в этой песне я намекну на архетипический образ младенца-сироты, покинутым Матерью-землей». Но при элементарном применении психоанализа по Юнгу становится очевидным пребывание данных образов в творчестве поэта. А от читателя, воспитанного в духе фельетонистической эпохи, кроме реакции «я тоже хочу такой травы» автор ничего и не ожидает.

Классификация

Творчество группы — точнее, будем говорить уже «Тилля Линдеманна», так как в работе в основном используется анализ его текстов — насыщено языческими, даже чисто архетипическими образами, эффектно подчеркнутыми скрытыми (или даже не очень) цитатами и аллюзиями великих предшественников. Мы попытаемся разобрать это культурное ожерелье по бусинкам.

На заре

Разумеется «бусинками» в нашем случае являются образы в песнях. Конечно мы не будем разбирать абсолютно все песни и пытаться напичкать архетипическими образами, к примеру, песню «Amerika» — чисто политическую — но стоит выделить основные темы, под которые подпадают большинство песен (сразу стоит отметить, что обычно эти темы переплетены так тесно, что разделить их вообще невозможно и схема здесь приводится лишь для того чтобы не запутаться):

1. Любовь в различных проявлениях — от влюбленности и невинного вуайеризма до поедания останков любимого;

2. Смерть;

3. Силы стихии;

4. Осовременивание сказочных мотивов — как древних народных, так и средневековых, и классики XIX века.

Именно четвертый номер и дает основную пищу для размышлений. Впрочем, он нередко вбирает в себя остальные три. Необходимо отметить, что тексты разделены на четыре категории чисто условно, для удобства исследования, так как почти всегда все они тесно переплетаются, но часто один из обозначенных пунктов выступает на первый план в зависимости от песни. К примеру, «Rosenrot» — о любви и смерти с аллюзией на сказочных персонажей (ассоциации могут быть любыми — «Белоснежка и Краснозорька», «мальчик розу увидал», «Соловей и роза» и т.п.). Кстати, подобные тексты представляют собой интерес и для академического искусствоведения, так как здесь встречаются почти неприкрытые цитаты из классиков немецкой литературы — в случае с «Rosenrot» это «Кубок» Шиллера. «Reise, Reise» — здесь Тилль Линдеманн явно сострил, кивнув в сторону «Моби Дика», на охоту за которым положил жизнь капитан Ахав.

Сравните:

Финал «Моби Дика»: Просвистел в воздухе гарпун; подбитый кит рванулся; линь побежал в желобе с воспламеняющей скоростью — и зацепился. Ахав наклонился, чтобы освободить его; он его освободил; но скользящая петля успела обвить его вокруг шеи; и беззвучно, как удавливают тетивой свою жертву турки в серале, его унесло из вельбота, прежде чем команда успела хватиться своего капитана. А мгновение спустя толстый огон на свободном конце линя вылетел из опустевшей кадки, сбил с ног одного гребца и, хлестнув по воде, исчез в бездонной пучине… …Птицы с криком закружились над зияющим жерлом водоворота; угрюмый белый бурун ударил в его крутые стены; потом воронка сгладилась; и вот уже бесконечный саван моря снова колыхался кругом, как и пять тысяч лет тому назад.

«Reise, Reise»:

Auf den Wellen wird gefochten

Wo Fisch und Fleisch zur See geflochten

Der eine sticht die Lanz' im Heer

Der andere wirft sie in das Meer

Ahoi

Reise, Reise

Seemann, reise!

Jeder tuts auf seine Weise

Der eine stoesst den Speer zum Mann

Der andere zum Fische dann

Reise, Reise,

Seemann, reise!

Und die Wellen weinen leise

In ihrem Blute steckt ein Speer

Bluten leise in das Meer

На волнах фехтуют

Там, где рыбу и плоть затягивает в море.

Один поражает копьём войско,

Кто-то другой бросает его в море.

Ахой!

Путешествуй, путешествуй,

Моряк, путешествуй!

Каждый делает это по-своему:

Один бьёт копьём человека,

А кто-то другой — рыбу.

Путешествуй, путешествуй,

Моряк, путешествуй!

И волны тихо плачут —

В их крови скрывается копье,

Тихо истекает кровью море.

На форуме, посвященном творчеству группы, в «Reise, Reise» также усматривали критику церкви. Версия имеет под собой существенное рациональное зерно. Вряд ли речь идет именно о критике, но песня, как и роман Мелвилла, насыщена библейскими и просто древними символами — огромное, безжалостное море, погоня, поражающая своей бесцельностью, жуткий герой с библейским именем, сходство предчувствия беды перед битвой с Китом и атмосфера перед Великим Потопом (!). Позже этот мотив безжалостной стихии будет использован в песне «Donaukinder» (чем далее).

Песени о воде составляют в группе достаточно интересный пласт — во всех них есть повторяющая тема о неограниченной силе стихии, об отношении с ней людей. Чаще всего тема эта трагична. Но есть одна песня, несколько выбивающася из этой тенденции, хотя и наиболее полно раскрывает тему власти и взаимоотношения стихий. Речь идет о «Feuer und Wasser»:

Feuer und Wasser kommen nicht zusammen

Kann man nicht binden sind nicht verwandt

In Funken versunken steh ich in Flammen

und bin im Wasser verbrannt

Im Wasser verbrannt.

Огонь и вода не могут быть вместе —

Нельзя соединить то, что не родственно.

Утонув в искрах, я стою в пламени.

И я сгорел в воде.

В воде сгорел.

На первый взгляд ситуация совершенно однозначно трагична: «Он» — огонь, «Она» — вода и вместе им не сойтись. Но как же тогда герой песни оказался в воде? Как может наблюдать за «Ней» и тем более хотеть ее? Все очень просто. «Он» — саламандр, «Она» — ундина, которая заманивает его. Неизвестно хорошо или плохо это кончится. К тому же существует старый миф о браке огня и воды. Русскоязычному читателю она известна прежде всего по сказке Е.Пермяка «Как огонь воду замуж взял», но это лишь литературная обработка. Миф же сам по себе интернационален: всегда при браке огня и воды получается пар. Подспудно этот брак может ассоциироваться и с гибелью обоих партнеров, которая тем не менее знаменует зарождение новой жизни. Впрочем не всегда соединения огня и воды означает гибель обоих — дождь и молния не только не убивают, но и дополняют друг друга.

Жемчужины наши выстраиваются порой в самом причудливом порядке, являя собой ту самую игру ума, «игру в бисер» или, подобному Юнговскому сну, обнажают древнюю глубину человеческого ума и сознания, возникшую на заре человечества, на которую затем наслоились залы, кабинеты и особняки.

Сколько сказок у тебя?

Истинные раммштайноведы наверняка узнали цитату из песни «Alter Mann». В заголовок не зря вынесена она, так как именно здесь — наряду с «Mutter» или «Wilder Wein» — являют себя чисто мифологические, даже архетипические сюжеты, может быть, чуть-чуть вплетенные в сказочный сюжет.

Wilder Wein

«Дикий виноград» (или в другом переводе «Дикое вино») имеет по меньшей мере два семантических значения: символ любви (не только чистой, но и плотской — культ Бахуса) и символ христианского смирения (во время причащения пьют вино, символизирующее кровь Христа). Поскольку второе значение появилось сравнительно поздно (даже если учесть, что самое первое известное упоминание вина как символа крови встречается у хеттов при военной присяге), возможны оба толкования.

Вино является также символом радости и плодородия. Это связано с древним промысловым культом. Как известно, в древние времена вино пили как воду и даже чаще (не только из религиозных, но и чисто практических соображений — лучше быть слегка пьяным, чем отравиться плохой водой). Версия о том, что в песне присутствует сексуальный мотив, также разумна — секс подразумевает поклонение урожаю. У всех народов эротический и промысловый культ практически неразделимы, так как они связны главной идеей — эротика связана с человеческим плодородием, промысел — с природным.

Alter Mann

Архетип старика.

У данной песни два на первый взгляд противоположных смысла — о неминуемом приближении старости, о бренности всего земного, с другой — о том, что мудрость приходит с годами и нужно уметь ею воспользоваться. Возможно, старик в песне тождественен мудрому карлику из мифов. Возможно, дух-покровитель.

К.Г. Юнг:

«Духовный тип проявляется в образе старца… Старец всегда появляется в тот момент, когда герой находится в безнадежном и отчаянном положении, из которого может спасти только глубокое размышление или удачная мысль… Старик может быть довольно критичен. Таким образом, с одной стороны, старик представляет знание, размышление, сообразительность и интуицию, а с другой стороны — такие нравственные качества как добрая воля, готовность помочь. Архетип мудрого старика: очень мал, почти незаметен, однако он обладает роковой силой».

Старик имеет двойную природу — мудрость, которую использует в помощь другим, но эта же мудрость может нанести вред.

Примеры из мифологии — гномы, карлики, цверги, тролли (тролли могут быть очень злобными). В скандинавской мифологии — «черные эльфы». Атрибуты старика заставляют вспомнить об Олле-Лукойе. Веер, которым он разглаживает воду, и с помощью которого рассказывают сказки, похож на китайский зонтик гнома («Лишь вода и я знаем, зачем ему этот веер»). Вода выступает как зеркало (соответственно, приобретает все его семантические значения), о чем говорится прямым текстом:

Das Wasser soll dein Spiegel sein

Erst wenn es glatt ist, wirst du sehen

Wieviel Maerchen dir noch bleibt

und um Erloesung wirst du flehen.

Зеркало — граница с потусторонним миром. «Шутка» героя песни (бросил камень в гладкую воду) огорчает старика, т.к. нарушение глади воды сопоставимо разбитому зеркалу (считается, что разбить зеркала в доме — к смерти, позже примета смягчилась). Скорее всего, от этого старик и умер. Герой, очевидно, попал на тот свет. Именно ему адресованы последние слова, что позволяет сделать вывод, что старик поделился с ним своей мудростью. Герой остался в том мире, став учеником старика.

Mutter

Вот уж любопытнейший пример архетипичности образа. В фольклоре любого народа он присутствует, хоть и в разных вариациях. В чистом же виде образ выглядит младенцем-подкидышем, у которого тем не менее, совершенно четко известная Мать — плодородная Земля (ср. славянское Мать Сыра Земля). Таким образом она есть и ее нет.

Однажды, давным-давно,

Жил мальчик-сирота,

Рожденный Богом,

Рожденный Пайаной.

Без пищи, Без одежды: Так и жил.

И не было женщины, на которой он мог бы жениться.

Сравните с текстом «Mutter»:

Слёзы старческой толпы детей Я намотаю на седой волос Бросаю в воздух мокрое ожерелье И желаю себе, чтоб у меня была мать Солнце мне не светит Грудь не плакала молоком В моё горло вставлен шланг У меня нет пупка на животе. Мама Я не мог лизать сосок И не стыжусь морщин Никто не давал мне имени Зачат был в спешке и без семени…

Отдельно стоит упомянуть офомление одноименного альбома — ребенок, изображенный на обложке, похож одновременно на заспиртованного умершего и на ребенка в утробе. Что может быть лучшей иллюстрацией цикличности и взаимосвязанности жизни и смерти?

Стоит упомянуть в этой связи одноименный клип, совершенно архетипичный по визуальному ряду. Здесь есть и мифическая река, служащая в языческом сознании дорогой в иной мир, и мрачный проводник в погребальной лодке (ср. Харон и река Стикс, Модгуд и река Гьёлль), и классический младенец-сирота в утробе Матери-Земли. Трудно сказать какое семантическое значение имеет подземная клетка — это может быть и потусторонний мир (всегда и у всех народов роды считались переходом из одного мира в другой и родившая женщина таком образом нарушала границу между мирами, отсюда и совершенно определенное отношение), и негативное восприятие матери (от обычной тирании до чрезмерной опеки, из которой нельзя вырваться). А скорее всего, образ матери наделен хтоническими чертами: существо, олицетворяющее мощь природы и силу плодородной кормящей земли. Одно можно сказать точно: амбивалентность образа упавшего в реку героя неслучайна, это может быть и смерть, и иносказательное рождение (младенец в околоплодных водах, а рождение в одном мире как бы означает смерть в другом).

Здесь мы плавно подбираемся к переплетению языческих и авторских сказочных сюжетов.

Очень страшный сказочный сюжет, вполне сходный с «Reise, Reise», демонстрирует и песня из последнего на момент написания статьи альбома — «Donaukinder» (может быть как своеобразное ответвление или продолжение):

Donauquell, dein Aderlass

Wo Trost und Leid zerfließen

Nichts Gutes liegt verborgen nass

In deinen feuchten Wiesen

Keiner weiß, was hier geschah

Die Fluten rostig-rot

Die Fische waren atemlos

Und alle Schwäne tot

An den Ufern in den Wiesen

Die Tiere wurden krank

Aus den Auen in den Fluss

trieb abscheulicher Gestank

Wo sind die Kinder?

Niemand weiß was hier geschehen

Keiner hat etwas gesehen

Wo sind die Kinder?

Niemand hat etwas gesehen

Прилив Дуная, твои потери

Где рассеиваются утешение и страданиe

Нечто недоброе скрывается

На твоих мокрых лугах

Никто не знает, что здесь происходило

Ржаво-красные потоки

Бездыханные рыбы

И мертвые лебеди

У берегов на лугах

Заболели животные

С долины в сторону реки

Распространялась ужасная вонь

Где же дети?

Никто не знает, что здесь произошло

Никто ничего не видел

Где же дети?

Никто ничего не видел…

Стоит обратить внимание, что в текст вброшен мотив «прекрасного голубого Дуная», только теперь уже невероятно озверевшего (да, автор статьи слышал о знаменитой экологической катастрофе, но не могла ли она стать поводом — сознательно или нет — для рассуждений на тему «природа наказывает своих непослушных злобных детей»?). Как мы знаем, Дунай, будучи второй по протяженности рекой в Европе, всегда был предметом воспевания, с которым в Германии может сравниться только «батюшка Рейн». Излишне подробно расписывать как бывают опасны крупные реки в период половодья. А потому всю свою историю человечество относится к водоемам в каком-то смысле как к женщинам — они дают жизнь, без них невозможно прокормиться, но если прогневить их, они могут и легко отнять жизнь. Что, впрочем, не противоречит изначальному экологическому посвящению. Существует даже объяснение экологических катастроф как реакция живой природы на неповиновение и святотатство, что в свою очередь перекликается с историей Великого Потопа и ее рационализациями.

Вполне вероятно, что кто-то, читая текст, вспомнил жуткую историю «детей Бодома». Не исключено, что аллюзия на это есть, но при этом еще и вспоминается тот же мотив, что в упомянутом «Reise, Reise»: река как всепоглощающая стихия, требующая все новых и новых жертв. Возможно, дети были принесены в жертву Дунаю. Не обязательно «дети» как маленькие люди, могут быть и просто те, кто связан с рекой, его собственные детища, забранные обратно ненасытной стихией, желающей принять жертву, чтобы успокоиться в бурную непогоду.

Говоря о культурном наследии, в связи с данной песней также нельзя пройти мимо старинной легенды о гамельнском дудочнике. Причем в песне использован самый жестокий ее вариант:

Mütter standen bald am Strom

Und weinten eine Flut

Auf die Felder durch die Deiche

Stieg das Leid in alle Teiche

Schwarze Fahnen auf der Stadt

Alle Ratten fett und satt

Die Brunnen giftig aller Ort

Und die Menschen zogen fort

Совсем скоро матери выбежали на берег

И слезы их лились потоком

На прибрежные поля, прорвав плотину

Хлынула скорбь, заполняя собой каждую заводь

Над городом развеваются черные флаги

Все крысы сыты, растолстели

Родники повсюду отравлены

И люди бежали прочь из этого места

В классической версии легенды крысолов именно увел с собой детей и утопил их в реке, как ранее крыс.

В легенде также подразумевается, что все дети пропали, а потому никто и не мог рассказать о том, что же с ними произошло. А потому «никто ничего не видел» (лишь потом, в значительно смягченных версиях дети стали основателями нового народа, когда потерялись в горах, а несколько отставших мальчиков-калек вернулись и смогли рассказать обо всем).

Kokain

Еще одна переработка сразу нескольких классических сказок — «Снежная королева», «Белоснежка», «Госпожа Метелица».

Sind die Freunde mir gewogen?

die weisse Fee spannt ihren Bogen

schiesst meiner Sorge ins Gesicht

und auf den beiden Halften bricht

der Vater aller Spiegel

Относятся ли ко мне благожелательно друзья?

Белая фея натягивает свой лук

Стреляет моему беспокойству в лицо

И на две половины ломается

Отец всех зеркал.

Кто такой «отец всех зеркал»? Сатана. Потому что создав зеркало, он не позволяет жить в гармонии с собой, предаться благочестивым размышлениям — вместо этого человек, смотрящийся в зеркало, пытается разглядеть себя со стороны со всем вытекающими отсюда последствиями (это толкование, к слову сказать, не обошло и Россию). А вот так начинается сказка Андерсена «Снежная Королева»:

«Жил-был тролль, злой-презлой — сущий дьявол! Как-то раз он был в особенно хорошем настроении, потому что смастерил зеркало, отражаясь в котором все доброе и прекрасное почти исчезало, а все плохое и безобразное, напротив, бросалось в глаза и казалось еще отвратительней. (…) Ученики тролля, — а у него была своя школа, — рассказывали о зеркале как о каком-то чуде. «Только теперь, — говорили они, — можно видеть людей, да и весь мир такими, какие они есть на самом деле!»

Как известно, дальше они захотели с помощью зеркала посмеяться над Богом, но злобное зеркало так хохотало, что разбилось вдребезги. «Некоторые осколки, крошечные, как песчинки, разлетаясь по белу свету, попадали, случалось, в глаза людям, да так там и оставались. И вот человек с осколком в глазу начинал видеть все навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь ее дурные стороны, потому что в любом осколке сохранились все свойства целого зеркала. Другим людям осколки проникали прямо в сердце, — и это было хуже всего: сердце тогда превращалось в кусок льда. А злой тролль этому радовался и хохотал до рези в животе, словно от щекотки. И много осколков зеркала все еще летало по свету». Дальше один такой осколок попал Каю в глаз и в сердце и он стал злым, потому что видел все искаженным.

Возвратимся к фразе «Белая фея натягивает свой лук, Стреляет моему беспокойству в лицо И на две половины ломается Отец всех зеркал». И понятно, что наркоманы тоже видят мир искаженным. Может быть, поэт, побывав в таком состоянии, нашел его похожим на состояние Кая? Конечно, прочное основание имеет утверждение, что песня написана, скажем так, не в здравом уме и трезвой памяти, но параллель со сказкой напрашивается сама по себе.

На вполне определенные размышления наводит фраза «Du bist das schönste Kind von allen»? Нельзя исключать, что героя в этом убеждает зеркало. Похоже на фразу сказочного зеркала «ты, царица, всех милее, всех румяней и белее». В широком смысле царицу (или королеву из «Белоснежки», как кому нравится) до убийства довело зеркало. К тому же королева была колдунья, потому и советовалась с зеркалом.

Кокаин часто сравнивается со снегом и не только в песнях Rammstein. Снежная фея — это конечно же он. Кстати, по этой же причине нельзя отказываться от ассоциации с Госпожой Метелицей. Метелица (в оригинале «Frau Holle» — сходство с Хель видно невооруженным глазом) — хозяйка подздемного мира, который в то же время является миром облаков, с которых идет снег. Она владеет загробным миром, одаривает трудолюбивую служанку золотом. В свою очередь золото в мифах и сказках всегда связано с подземным миром, в скандинавской мифологии оно связано с деятельностью карликов и цвергов, живущих под землей и одновременно с Солнцем, цвет которого часто сравнивается с золотом.

В данной песне мы видим как бы замещение истинных ценностей ложными. Наркотик здесь заменяет богиню-мать и соответственно все ценности: человеческой жизни, труда и так далее. Так же как он заменяет истину. В сказку отлично вплелась тема наркотиков и псевдопросветления. Под действием наркотиков может показаться что ты гений, что ты достиг всего что хотел и в определенном смысле он заменяет инициацию, которую прошла героиня «Госпожи Метелицы» (и не прошла завистливая дочь мачехи, будучи непригодной к взрослой жизни): созревание не сколько яблок, столько ее как женщины, хлеб в печи как беременность и роды (возможно с последним связаны фразы из песни, такие как «я рожаю», «ты — лучшее дитя из всех»). Наркотик дает «истину», а взамен забирает жизнь — или, в лучшем случае, какую-то часть личности или разума — совсем как хозяин потустороннего мира требует в жертву за знание часть тела.

Der Meister

Влияние германо-скандинавской мифологии и средневековых сюжетов здесь отражено, пожалуй, наиболее полно. Уже первые строки заставляют вспомнить о всадниках Апокалипсиса и Дикой Охоте:

Lauft!

Weil der Meister uns gesandt

verkünden wir den Untergang

der Reiter der Boshaftigkeit

füttert sein Geschwür aus Neid

Бегите!

Так как нас хозяин послал

Провозглашаем мы погибель

Всадник зла

Питает свои гнойные язвы завистью

Дальше — больше:

Die Wahrheit ist wie ein Gewitter

es kommt zu dir du kannst es hören

es kund zu tun ist ach so bitter

es kommt zu dir um zu zerstören

Истина как буря

Она приходит к тебе, ты можешь ее слышать

Это так горько провозглашать

Она приходит к тебе, чтобы разрушить

И самое главное: «verkünden wir den jüngsten Tag» («мы провозглашаем Судный День»).

Бинарность сюжета уже сама по себе показывает странно гармоничное сочетание язычества и христианства в сознании европейского человека. Сюда одинаково вписывается и свита Одина, вышедшая по души людей, и четыре всадника апокалипсиса. К слову сказать, мотив Дикой Охоты не исчез и средние века. Единственное отличие языческой версии — отсутствие однозначно адского характера охоты. Дьявол как предводитель охотничьей кавалькады появился значительно позже. В песне же в принципе нет ответа на вопрос кто же такие всадники. Это чистый сплав обоих вариантов без какой-либо конкретики. И даже личность «мастера», «учителя», пославшего всадников, остается загадкой — это может кто угодно: от Христа, пославшего наказание, до Одина, задумавшего позабавиться или дьявола.

Тема охоты — прямо или иносказательно — отражена и в песне «Waidmanns Heil». Но уже в более приземленном качестве. Охота здесь — благодаря двусмысленно звучащему тексту — может восприниматься как настойчивое ухаживание, если не изнасилование, стремление обладать. Впрочем, эта тема нам уже встречалась в «Du riechst so gut» — отсылка к «Парфюмеру» очевидна. Но это лишь культурное обрамление сути — охоты за женщиной. Как и в «Wilder Wein» тема эротизма тесно переплетена с промыслом — охота как обычное добывание пищи (лани). Кстати, отношение к женщине (в данном смысле) как к «твари» обуславливается уже упомянутым ранее страхом перед дающим жизнь. Эту тему — страха перед женщинами, очевидно «благодаря» непростым отношениям с ними у господина Линдеманна — мы с позволения читателей оставим за бортом (а точнее, его биографам) и перейдем к общим выводам.

Продолжение следует...

Честно говоря, теряю хватку: не так давно, казалось бы, вышел альбом LIFAD, а уже пишу рецензию на вышедший сегодня (формально) альбом. Сразу чувствуется, что будет что-то ностальгическое: целая спичка на обложке, которая еще не выпустила огонь, неожиданное, но логичное название альбома Rammstein - "Rammstein".

Deutschland - бросается в глаза автоцитата (не первый раз, кстати, встречающаяся) в виде незабвенного "du... du hast". Пора делать ставки, как скоро проявят себя униженные и оскорбленные слушатели, видящие везде отсылки к нацизму. Впрочем, на мой взгляд, камерады сами достаточно давно заигрались с темой обвинений в свой адрес. Однако толстый троллинг в виде фразы "Deutschland, Deutschland über... allen" откровенно порадовал.

Radio - как и многим, мне уже довелось увидеть черно-белый клип в духе антиутопий. Музыканты ловко умудрились пнуть как Австро-Венгрию, как тему с изъятием радиоприемников во времена Третьей Империи, так и порядки в ГДР (хотя в самом конце видео чувствуется какая-то ностальгия по молодости, хоть и не без иронии), и тем более - современную агрессивную толерантность (интервью отбрасывает последние сомнения на этот счет). Как бы ни была банальна тема шликанья на "правдивые новости" (практически в буквальном смысле), песня все равно зацепила.

Zeig dich - запахло "Bestrafe mich". Не по музыке, а именно по атмосфере и по смыслу. Честно говоря, меня откровенно задолбала тема с "если Бог есть, то пусть покажется", "если Бог есть, почему в мире творится зло" и вообще бравирование позицией "помогите, клерикализация", "мы хотим трахаться, а не ходить в церковь" (что-то мне подсказывает, что и здесь найдутся униженные и оскорбленные, но их явно будет меньше, чем двинутых на теме гимна). Но атмосферности у песни не отнять. К тому же это часть творчества рампов, очень узнаваемая.

Ausländer - с первых строк вспоминается песня "Reise, Reise". По тексту налицо явная отсылка к ней. А вот по смыслу напомнило, скорее, Челентано с его "Ja tebia liubliu". Только, разумеется, более откровенно и грубо. Надеюсь, здесь никто не увидит глубокий смысл на тему того, какие иностранцы плохие и озабоченные.

Sex - куда уж без фирменных сексуальных провокаций а-ля "Rein Raus", "Pussy" и т.д. Раммштайн не были бы собой без подобного толстого троллинга. Хотя, честно говоря, уже не слишком верится. И дело тут не в возрасте, а в чем-то другом.

Puppe - у раммов, как и уменя, педиофобия (это не то, что вы, возможно, подумаете - это боязнь кукол)? Можно долго страдать СПГС на тему убитых игрушек как прощания с детством, а может быть, скрытых садистских помыслах, которые есть у многих детей, далеко не всегда проходящие у взрослых? В любом случае, здесь - как и в Mein Herz brennt или в Donaukinder - есть все, что нужно для хорошего ужастика о детях и куклах: тревожный, нервный рассказ (кто читал мою "Игру в огненные бусы", поймет, почему меня так волнует эта тема), хор, атмосфера искореженного детства. Выше всяких похвал.

Was ich liebe - да, это она! Фирменная раммштайновская "любовь под острыми углами". Стремление уничтожить то, что так тебе дорого примерно из разряда "так не доставайся же ты никому". Знали бы вы как я понимаю все эти "это слишком хорошо, чтобы быть правдой", "меньше имеешь - меньше страдаешь"!

Diamant - у меня нет доказательств, но при прослушивании возник не только образ опасного сокровища, которое высасывает душу в прямом и переносном смысле, и не только вполне предсказуемый образ роковой женщины, но и проклятый клад вроде Андваринаута.

Weit weg - незнакомый с лирикой и дискографией раммов скажет, что это неожиданно романтичная песня. Но на самом деле очень логичная и прекрасно вписывающаяся сюда. И я, как почетный носитель розовых очков, предпочитаю думать, что это одна из немногих позитивных песен о любви и предвкушении секса, а не история человека, потерявшего свою половинку и помышляющего о самоубийстве.

Tattoo - как и следовало ожидать, в песне прячется нечто большее, чем просто "красота требует жертв". Слушая песню, невольно представляешь красивую, но грустную историю любви и оставшееся на память вытатуированное имя (а не наколки типа "Надя", "Не забуду маму родную" и т.д.). Вроде как татуха, в отличие от любви, вечна. Спорно, но какая-то романтика в этом есть.

Hallomann - просто любопытно, многие ли вспомнили фразу персонажа из "Пингвина Амундсена"? "Привет, маленькая девочка!" Песня хоть и не смешная, скорее страшная (особенно если вспомнить жуть вроде "Weisses Fleish" или "Tier"), а может, это просто у меня воображение не в ту сторону ушло, но слушать реально было страшно (и) интересно. Остается только дождаться клипа, который, как говорят, будет сниматься и на эту песню.

В общем и целом, впечатление осталось положительное. Уже пришлось услышать негативное мнение по поводу музыкальных экспериментов, но на мой взгляд группа верна себе, все в лучших традициях.

Пысы: Как у вас принято, будет каммент для миниусующих закомплексованных садистов.