Серия «Продавец проклятий путь во тьме.»

Железнодорожный вокзал выглядел пустынно и неуютно. Саня поглядел на длинное, одноэтажное здание из красного кирпича и поначалу решил, что это какая-то заброшка. Странный старинный дом, заросший кустами и дикой растительностью, где только по буквам над входом и можно было определить, что он имеет отношение к железной дороге. ШЕПЕЛЕВ. Большими, позеленевшими от времени буквами. Большая часть окон была заколочена фанерой и какими-то выгоревшими на солнце деревянными ящиками, отчего ещё больше думалось о ремонте и о том, что вокзал закрыт навсегда. Однако, это оказалось не так. Саня, оглядевшись по сторонам, решил посидеть на скамейке, которую обнаружил неподалёку от входа, но стоило ему на неё сесть, как двери заскрипели и он увидел неопрятного, бородатого мужчину, одетого в синюю робу и оранжевый жилет. Знакомый такой жилет, из тех, что обычно носят железнодорожники. В руках у незнакомца была самодельная метла, коей он начал сосредоточенно подметать асфальт прямо перед его носом. Он что, другого места не нашёл? Он это специально, да? Продавец проклятий с досады чуть было не выругался, а незнакомец знаками начал показывать, что ему требуется сигарета.

Саня попытался от него отделаться и так же знаками показал, что он с детства некурящий, и вообще он - спортсмен, но тут тело Курамонова ожило, и руки сами потянулись к сумкам. Он едва не взвыл от обиды, обнаружив, что Курамонов очень даже курит, а ещё не против поделиться если попросят. Странный железнодорожник тут же бросил метлу и присел рядом. Он выпросил себе сразу три сигареты и, пока Саня боролся сам с собой, пытаясь помешать Курамонову закурить, бородатый угодливо подставил ему руки в горсти, где внутри, между пальцами, была зажата зажжённая спичка. Минздрав, в лице продавца проклятий, проиграл Курамонову и тот ловко, без помощи рук прикурил от предложенного ему огонька.

"Сука! — ругалась честная, некурящая душа Сани внутри Курамонова. — Вот же, сука! Что происходит вообще? Почему он начал проявлять инициативу?"

— В гости? — хриплым прокуренным голосом спросил железнодорожник, делая сладкую затяжку.

Саня отрицательно помотал головой.

— А, понятно. По делу, значит.

— Типа того. Турист.

— Поездом? В Шепелев туристов только на автобусах возят, — не поверил ему мужчина. — Да и не похож ты на туриста. Вид у тебя слишком испуганный.

— Правда? А на кого я похож? — огрызнулся Саня.

— На придурка, — равнодушным голосом ответил ему мужчина и добавил, глядя куда-то вдаль. — На обычного, живого придурка.

— Спасибо, — поблагодарил его Саня и поинтересовался. — Отсюда билет можно будет купить?

— Нет. Станция не работает. Приехать - можно, а уехать - нельзя. В последние годы только на приём и работаем.

— Так, а ты чего здесь?

— А я тут - за всех. За сторожа, за путейца, за дворника, за начальника станции, за кассиршу, за релейщика... За мать родную! — проворчал мужчина и представился. — Лёхой меня зовут.

— Степан Андреевич, — представился Саня.

Дальше он некоторое время сидел и слушал, как бородатый Лёха жалуется на работу и своё горестное житьё-бытьё. Как ему начальство регулярно задерживает зарплату, как тяжело тут одному, да ещё жить по целой неделе. Жрачки нормальной - нет. Всё с собой возит. А сиги...Сигареты то есть, имеют обыкновение заканчиваться и обязательно это происходит в среду. А потом - всё. Терпи до воскресения. Жди, пока тебя не заберёт проходящая лаборатория. И ушёл бы давно, да в округе - нормальной работы нет. Двери, говорят, начали в городе изготавливать, да ну их, на хуй! Вот от души говорю, как есть. Эти наушники - все чиканутые и детей у них почти не осталось. Ну, а правильно: зачем им дети? Блядям-то, этим? Они же все - Фри-фри...Нет, как их? Чай-Фри. Свободные отношения.

Саня слушал его вполуха. Несёт какую-то бытовую хрень, ну и пусть несёт. А как быть ему? Что же делать? Ну, оказался он в чужом теле, допустим. Это объяснимо. Непонятно как, но теоретически объяснимо. Другое тело, другое время, так...Стоп! Август 2001-го года. Значит, его родители ещё живы! Ну, точно!

Саня возликовал и на радостях подарил железнодорожнику Лёхе целую пачку сигарет. Так-так-так...Сейчас главное не сбиться с мысли! Он поедет домой и уговорит родителей не ехать в ту злополучную поездку. Денег... Деньги у него есть. Хватит до дома. А уж дома, угрозами или мольбами, он своего добьётся - вот он его шанс! Шанс всё исправить. Своё детство, свою аномалию и ничего этого не будет. Если история изменится, то он пропадёт из тела Курамонова. И всего делов! Хотя, остаётся Мессир. Можно же найти Мессира и предупредить его про мумий, и всё такое? Да, но тогда его собственное бытиё останется под вопросом. Если подумать... Да, плевать! Какой, к ебеням из него человек? Он и человеком-то себя никогда не чувствовал, а тут у маленького Саши появиться шанс на другую, лучшую жизнь!

— Как отсюда уехать? — спросил он у железнодорожника.

— А тебе куда?

— В ближайший крупный город.

— А-а... На автостанцию тебе надо. Иди направо, вон по той дороге, потом увидишь бетонную стену: мимо мне пройдёшь, она вся изрисованная. Идёшь вдоль стены до ближайшей дыры и ныряешь внутрь. Дыра тоже справа. Там попадёшь в парк. Тропинки там натоптаны - не ошибёшься. И идёшь, значит, по центральной, мимо Лепрозория, пока не упрёшься в другую стену. Поймёшь по рисунку... Там, на стене будет рисунок: лев с красной гривой, бык и орёл жёлтого цвета. От них уже влево. И идёшь себе по тропинке, пока не дойдёшь до другой дыры. И вот тебе уже - прямая дорога на автостанцию. Она - там, близенько совсем, — объяснил бородатый Лёха.

Саня сухо поблагодарил его, взял вещи Курамонова и пошёл туда куда указал новый знакомец. Отстойное место. Железная дорога неожиданно резко отсекалась неким подобием промзоны и пустырями, заросшими мохнатыми кустарниками, а позади станции он увидел настоящее болото с рогозом и комарами. Выглядело это конечно необычайно странно, но, если подумать, ему-то какая разница? Он собирался сесть на любой подходящий автобус и уехать отсюда. Хотя, болото возле станции, там где обычно должны останавливаться автобусы? Странно они тут живут. И дороги там никакой нет, только множество старых, поломанных и гнилых тополей, да кустарник. Ольха, наверное. Что там ещё может расти? Да, наплевать. От болота изрядно попахивало гнильём.

"Как он тут живёт? Наверное принюхался. Вот ведь народ: ко всему приспосабливаются! Ничем такой народ не возьмёшь", — удивлялся про себя он, пока шёл, но когда дошёл до места, где начиналась стена, то к удивлению ещё прибавилось некоторое любопытство. И не стена это была вовсе - соврал железнодорожник, а обычный бетонный забор, какими любят огораживать заводы да фабрики. Только этот забор был весь изрисован какими-то каляками-маляками. Саня прошёл чуть дальше и аж замер от восхищения: ведь это было не уличное граффити, а настоящая профессиональная живопись. И пусть большая часть рисунков была в потёках, но общее ощущение было грандиозным. Это же сколько времени потратил художник, чтобы такое намалевать? Издали посмотришь - мазня. А подойдёшь ближе и увидишь нечто прекрасное.

Первая картина изображала старинный город в чёрно-белых тонах. Саня увидел бедноту, дождь, лужи, покосившиеся деревянные избы, а в середине, крупным планом - белая величественная церковь с тремя куполами. У ворот церкви стоял священник, державший в руках нечто квадратное, похоже икону, а вокруг него толпа страждущих с протянутыми к нему, будто в мольбе, руками. Страждущие были все, как один, изображены чёрной краской и старательно закрашены, а священник, нарисован лёгкими штрихами, видимо для того, чтобы подчеркнуть его святость.

"Наверное художник был очень набожный, — подумал Саня. — Вон, как церковь выделяется на общем фоне. А люди выглядят униженно. Словно бы, все они чернь и грешники. Только почему же такое внимание к священнику? Он, типа, святой? А то, знаю я нескольких попов...Среди них есть такие, которые мясо в пост трескают и думают, что если рот при этом перекрестить, то - Бог простит".

Он сделал несколько шагов вперёд и снова остановился. Ага: тот же самый город и та же самая церковь... Только теперь и церковь, и город были объяты одним большим пожаром. Художник добавил к чёрно-белой картине ещё и красного цвета. Чёрные люди мечутся по городу в поисках спасения, а на площади, перед церковью лежит священник в луже крови. Белые одежды стали красными - такими же как солнце в верхнем правом углу картины.

— Интересно: за что его убили? — сам себя вслух спросил Саня. — Из зависти к его святости или же наоборот? Впрочем: какая разница? Слуг божьих убивают по обеим причинам. Не оправдал доверия народа.

Он пошёл дальше, посмотрел на третью картину, потом на четвёртую и тут до него дошло - на картинах изображена история города!

— Нормально! — воскликнул он. — Вот это я понимаю: экскурсия! На третьей картине у нас, значит, город отстраивается заново, а на четвёртой - полная перепланировка, а в центре появляются каменные дома и конные экипажи. Это что же: краткая история Шепелева в картинках? А?

Ему никто не ответил. Саня прислушался и ему показалось, что где-то вдалеке играет музыка, а потом послышался неразборчивый бубнёж.

"Радио слушают, — подумал он, — но это и хорошо. Значит, приближаемся к цивилизации".

Судя по следующим картинам, церковь так и не отстроили. Вместо неё на площади, появился парк, пруд с фонтаном и пожарная часть с каланчой. Саня поискал глазами и даже прогулялся до предыдущей картины - нет. Нету церкви. Есть какая-то стройка на краю города, но что там строят непонятно, хотя может быть, это как раз и она. Перенесли, стало-быть. Он прошёл вперёд к следующей картине и точно: церковь построили, но судя по происходящему на ней, это ненадолго, потому что весь центр был занят военными. Ехали броневики, в грузовиках сидели солдаты, по улицам скакала кавалерия, а над городом развевались странные флаги - вроде бы российские, а вроде и нет? Саня нахмурился, напрягая память. Кажется, это флаги белой армии. Генералов Михайлова и Аносова, объявивших независимость Сибири. Их потом красная армия разгромила, а сами генералы благополучно уехали в японскую эмиграцию, прихватив с собой железнодорожный состав с золотом. Интересно, а что с этим золотом стало? Японцы до сих пор не сознаются, что золото у них и утверждают, что белых эмигрантов приняли совершенно бесплатно. Да, кто же им поверит. Наверняка их местная якудза обчистила...Ну, типа, благотворительность - в фонд голодающего японского императора.

Саня хмыкнул и пошёл дальше. Всё, как он и предполагал - белую армию выбила красная и на следующей картине над городом вовсю развевались красные флаги. Правда, тут от пожарной части осталась только одна каланча, но зато её украсили флагами, а на центральных улицах, между домами, были растянуты транспаранты.

— Вся власть Советам. Смерть буржуазии. Да здраствует Красный Террор, — прочитал он прищурясь и предположил:

— Наверное, на следующих картинах будут комитеты бедноты, продразвёрстка и НЭП?

Продразвёрстки не оказалось, зато было три картины подряд с городом, полным счастливых людей и демонстрациями.

— А когда они работают вообще? Только и делают, что ходят по улицам и флагами машут. Но, вроде, работают. Машины ездят, трамвай и даже автобус. Нет, точно работают. Над церковью вывеска: " Картофельный склад". Не, ну а чё? Удобно. Бога - нет, но всё равно он продолжает приносить пользу. Ну-ка, что там дальше? — задумчиво комментировал продавец проклятий.

На новой картине, судя по всему, был изображён период Второй мировой войны. Снова чёрные люди, зенитки на крышах, грузовики с солдатами и общее ощущение тревоги.

— Так, а вроде до сюда немцы не добирались? — Саня почесал подбородок Курамонова и проверил следующую картину.

Ого! А тут было намного интереснее. Бомбёжка ночного города. Снова город в огне, работают зенитки, поднимаются в небо аэростаты, но самое любопытное, падают немецкие бомбардировщики. Но падают они не потому, что их сбили, а из-за странных орудий, похожих на спутниковые антенны. Одно из этих орудий расположено на куполе церкви, а другое - на пожарной каланче. Х-м, а что за нужда фашистам бомбить маленький провинциальный город? Куда они летели? Саня поискал взглядом предполагаемую цель и обнаружил небольшой завод на другой стороне города. Туда что ли летели? Очень интересно. Наверное, заводик с подвохом. Эвакуировали его в начале войны в Шепелев, с целью разработки оружия для фронта, а гитлеровцы взяли, да прознали. И похоже, что с бомбёжкой у них ничего не вышло. Отбились Шепелевцы. Молодцы! Одобряю.

Саня пошёл дальше приободрённый. Угу. Новая картина - город отстраивают после войны. Снова плакаты и транспаранты, в небе пролетают самолёты с красными звёздами и всё это на фоне праздничных салютов. Понятно. Ура - Победа! А на площади убрали каланчу и начали строить большое величественное здание. Скорее всего это Дом культуры. Это щас бы, скорее всего в здание суда вложились или в очередное министерство воровства и коррупции, но раньше времена были другие. О народе всё больше думали, как народу досуг разнообразить. Песни всякие, пляски и танцы организовать. В такой дом и знаменитого артиста пригласить не стыдно. Так, а это что?

Он посмотрел в угол картины, где был завод, и обнаружил, что никакого завода там больше нет, но зато появилось новое здание там, где последние несколько картин находилась церковь. Странно. Чё им, вечно эта церковь мешает? Наука против церкви и наука победила? Не могли что ли получше места найти?

Шепелев на картинах оживал всё больше и больше, картины становились подробнее. Здание на месте церкви он окрестил институтом и на последующих картинах понял, что не ошибся в предположениях. Институт рос, прирастал зданиями. На окраинах города появлялись новые заводы. И всего их было построено три, а затем на одной из картин над зданием, похожим на больницу, появилась сопроводительная надпись: "Лепрозорий". Он был окружён садом, обнесён стеной, а один его край выходил прямо к железнодорожной станции.

— Любопытно, это, если подумать, за стеной, он и находится? — вслух предположил он. — Какая-то подозрительная картинка. Выбивается из общего жизнерадостного фона. Во всём городе люди улыбаются, а в саду, возле Лепрозория, они грустные. И что-то их больно там много? Может, со всей страны сюда их свозили?

Он пошёл дальше и увидел, что Шепелев снова изменился. Кажется, тут художник поторопился и изобразил город будущего. Высокие и тонкие дома поднимались ввысь над зелёным морем растительности. Город утопал в парках и развлекательных аттракционах. Жители передвигались в летающих автомобилях и носили исключительно обтягивающую, серебристую одежду, а уж какое там было синее небо. Саня даже голову поднял, чтобы сравнить, и почувствовал, что настоящее небо явно проигрывает нарисованному. Солнце заволокло тучами и, кажется, ожидался небольшой дождь. Слабый ветерок лениво перебирал ветви деревьев, а когда он снова посмотрел на картину, то его взгляд упёрся во всё тот же Лепрозорий. И как это он его сразу не заметил? Слишком много деталей в этой картине будущего. Однако же грустные люди никуда не делись; они по-прежнему сидели за высоким забором и, судя по всему, крепко завидовали весёлым, здоровым людям. Ну, а что поделать? Больные всегда завидовали здоровым. Такова жизнь.

И что же будет дальше? Саня сунул нос к следующей картине и тут его опять ждал сюрприз. Огромная дырень посреди картины. Ого, значит это тот проход, про который говорил железнодорожник Лёха. Видимо, нам сюда.

Но прежде чем забраться в дыру, он изучил остатки картины. А...

— Не понял... Ни хрена себе - контраст!

Саня с недоумением изучил остатки картины. А потом прошёл дальше и посмотрел на следующий пролёт стены, но там было пусто. Получалось, что картина с дырой - последняя в этой удивительной выставке под открытым небом. И самое загадочное: он прекрасно понял, что эта дыра тут неспроста. Сначала сделали пролом в стене, а уже потом дорисовали картину. Дыра начиналась на уровне пояса и получалось, она захватывала центр города, того привычного, а не из будущего, но только тут края города были окружены вышками связи. Их было больше дюжины и все они сводились к зданию института, при этом от каждой вышки к институту вела своя линия, обрывавшаяся на крае дыры и появлявшаяся вновь уже за нею, но самое странное было с людьми. Теперь они все были изображены пунктирной линией. Тонкие, невесомые штрихи и складывалось ощущение, что они превратились в призраков.

— Погодите-ка! — вскрикнул Саня. — Что-то тут точно не так! Ну вот же!

Он ткнул пальцем в найденное им нормальное изображение человека.

— Да это - просто сюрреализм. Люди внутри города изображены пунктиром, а те, кто снаружи, изображены нормально. Ага, а вот один пересекает черту города и его левая половина тоже пунктиром. И что бы это значило? Город, полный невидимок? Призрачный город? Нет, не похоже. Наверняка, художник развлекался. Но получилось симпатично. Мне понравилось. Так-с... Ладно. Пора - на штурм.

Он огляделся на всякий случай: не подглядывает ли кто за ним? Потом закинул в пролом свои вещи, подпрыгнул и, навалившись животом на бетонный край, полез через дыру на другую сторону.

Традиционная поддержка авторов с оригинальным материалом

@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.

@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.

@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.

@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна

@Mefodii - почасовые новости и не только.

@bobr22 - морские рассказы

@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля

@PyirnPG - оружейная лига

@ZaTaS - Герой - сатирик. Рисует оригинальные комиксы.

@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!

• @IrinaKosh - котики.

Для книжных клубов, которые любят в серию : там в профиле серии, тыкайте на серию, а внутре у ней неонка. - Продавец проклятий путь во тьме.

Саня лежал с выпученными глазами и смотрел в потолок. Больше всего ему хотелось поверить в сон или реалистичную галлюцинацию, но у него не получалось. Новая реальность не отпускала: она жила, кашляла, чихала, чесалась, храпела, звенела ложечками в стаканах и стучала колёсами. Она проносилась за окном смазанными пейзажами и железнодорожными столбами. Она была неряшливой, пьяной проводницей в кудрявом парике, выскочившей в плацкарт после стакана горькой и смачно занюхавшей носок длинноногого пассажира с верхней полки.

— Ат-ц, заебись!

После чего снова скрылась в конце вагона.

“Да не может такого быть! — мысленно завыл Саня, дёргая себя за виски. Ведь всем известно, что лучший способ вырваться из кошмара, это причинить себе боль. — Кто я? Что я? Где я? Это не мои руки! Это не моя одежда! У меня никогда не было волос на груди!”

Но более всего его напугало даже не чужое тело, а отсутствие способностей. Всё! Пропали мухи. Ничего не видно. Вернее, видно всё даже лучше, чем раньше, но и только. Он стал обычным человеком. Мужчиной средних лет с переполненным мочевым пузырём. Ох, как тяжело лежать. Ой, как страшно! Но выбора нет. Либо продолжать лежать, либо… Не вытерпев, он осторожно спустился со своей полки вниз, впрыгнул в чужие тапочки сорок пятого размера и пошёл справлять естественные потребности.

В туалете он оглядел себя. Старенькое чёрное трико с пузырями на коленях, полосатая майка-тельняшка. Служил? Сидел? На плече татуировка: якорь и штурвал. Наверное, всё-таки сидел. Никогда не разбирался в этих татуировках. В грязном с трещиной зеркале отражался седой лысый мужчина лет сорока с небольшим пузиком и так же недоумённо хлопал глазами на Саню.

— Кто ты? — справив нужду, поинтересовался вслух у него Саня.

Отражение в зеркале молчало.

— Неразговорчивый, значит? Ну хоть намекни: где я и куда еду по твоей милости?

Отражение в зеркале молча развело руками. Саня с досады плюнул в рукомойник, а затем повернулся к окну. К краю деревянной обшарпанной рамы некий шутник прилепил обрывок газеты. Не то на сопли, не то на жвачку, но не это заинтересовало продавца проклятий - он увидел дату: 2001 год. Газета была выпущена в августе. Бумага совсем свежая. Парень машинально сдёрнул её и едва не присел на грязный стульчак. Да он может быть и присел бы, но тут в дверь настойчиво застучали.

— Выходите! Сколько можно? Положено пять минут! Моему мальчику нужно срочно - “ка-ка!” — возмущался за дверью женский визгливый голос.

— А другим не нужно? — рявкнул на дверь Саня.

— Хам! Откройте немедленно! Я до начальника поезда дойду! Вас с поезда выкинут, уж я позабочусь! Вы посмотрите на него, какой гордый?!! Ребёнок умирает, а он курит прямо в окно. Открывайте! Вы там курите! Как вам не стыдно?

Сане захотелось вышибить дверь с ноги, да так, чтоб прямо в харю этой крикливой хабалке, но он сдержался. Спокойно нажал на рычаг, спустил воду и не торопясь отпер дверь.

— Проходите, пожалуйста, — выдавил он из себя.

— Ой, Степан Андреевич! Это вы? А я вас по голосу и не узнала. Проходи Витенька, проходи малыш, поздоровайся со Степан Андреевичем, — хабалка, караулившая под дверью, моментально изменила тон с приказного на льстивый и буквально рассыпалась в благодарностях. Малыш Витенька, толстый двухметровый детина с головой, похожей на дыню, придавил его пузом и, бурча, просочился в туалет.

— Витенька, возьми с собой салфетки…Степан Андреевич, извините за то, что на вас накричала. Вы бы знали, сколько муки и страданий нам приходится пережить в поездках…эти санитарные зоны. А он же такой малыш. Глаз да глаз. Вчера, ну вы этого не заметили, слава Богу, он умудрился сходить в штаны. Я рядом, а он шуршит, я спрашиваю, а он отворачивается и журчит. Да разве у этих проводников хоть кусочек тряпки допросишься…

“Меня зовут Степан Андреевич, — горестно подумал Саня, глядя в лицо женщине бальзаковского возраста, оттеснившей его своей арбузной грудью в сторону тамбура и не замолкавшей ни на секунду. Лицо незнакомки было украшено ранними морщинами и дешевой косметикой, она была ниже его на целую голову, напористая, злая, бывалая, пальцы унизаны перстнями и кольцами — весь её вид говорил, что она знатная охотница за мужиками, но только чего ей от него нужно? Чего пристала? Ах, вон чего - отблагодарить хочет от всего сердца за то, что уступил своё место, а сам занял верхнюю боковую полку; её малыш любит ездить на нижней, а билеты на нижнюю полку - такие дорогие. “Вы бы знали, как трудно одинокой матери растить маленького ребёнка”. Маленький Витя, громко пердевший в туалете, всем своим видом опровергал понятие “маленький”, однако женщина не врала: у него действительно был синдром Дауна.

— Мы скоро пойдём завтракать в вагон-ресторан. Одна добрая душа, ой, вы её не знаете, так прониклась нашей бедой, что обещала нас накормить, а мы и вас заодно покормим. Что два, что три человека - какая разница? Пойдёмте?

“Фигу тебе!” — мстительно подумал Саня, но вслух извинился и, сказавшись больным, ловко улизнул из-под груди напористой дамы.

“Увидела, что у меня кольца нет, и обрадовалась своему счастью. Однако же…Степан Андреевич…Где же он недавно слышал такое имя?”

Обыскав свои вещи, Саня нашёл паспорт и едва не хлопнулся в обморок. Паспорт принадлежал Курамонову. Степан Андреевич Курамонов, 1961 года рождения, город Горький. Чудеса! Нет такого города! Он точно попал не только в прошлое, но и в параллельный мир.

— Слышь, отец? А есть такой город: Горький? — на всякий случай спросил он у своего соседа с нижней полки. Тот, судя по внешности, пожил куда больше него. Бородатый дедушка в очках и со слуховым аппаратом, он только только проснулся и теперь с причмокиванием примерял нижнюю вставную челюсть.

— Чавой? Сам-ты Горький! Десять лет как ужо - Нижний Новгород, — вооружившись челюстью, отвечал дед.

— И на том спасибо, — поблагодарил его Саня. — А год, не подскажешь, какой сейчас? А то я утром проснулся и забыл.

Дед посмотрел на него с явным уважением.

— Ого.

— Ясно, ладно не буду мешать.

Саня полез на верхнюю полку. Снизу запоздало послышалось:

— 28 августа 2001 года. С утра было.

— Прекрасно, — пробормотал Саня, заново проверяя паспорт, а заодно и билет до Шепелева. Потихоньку всё вставало на свои места.

Он сошёл с ума. Он более не Александр, а Степан Андреевич, которого убил журналист Арсеньев. Вариантов более не оставалось.

— Погодь, — снова послышалось снизу. — Ночью ты письмецо обронил. Я то хотел сразу отдать, но ты так...убивался, что я малёхо застопорился. Вот, держи.

Перед ним мелькнула голова деда и морщинистая рука всучила смятую бумажку.

— Убивался? — не понимающе переспросил Саня.

— А как ещёсь? Соплями давил подушку, я думал, аж брызнет, а ты похрипел, повозился, да и заснул. Оно и правильно. Слезами горю не поможешь, — солидно и с расстановкой поведал сосед. Он подождал немного, видимо надеясь, что попутчик ему что-то расскажет, но Саня молчал и дед, вздохнув, удалился в сторону туалета. Там как раз начала выстраиваться очередь желающих освежиться.

Саня развернул бумажку. Синие чернила на тетрадном листке в косую линейку.

Отец. Я встретил любовь всей моей жизни. Её зовут Калерия. Ей, как и мне, 18 лет. Сразу после сплава мы решили ехать к ней в Шепелев, к её родителям. Мы твёрдо намерены пожениться. Калерия сказала, что её родители будут рады и выделят нам для счастья отдельное собственное жильё. Я обязательно позвоню тебе, как приеду. Ребята, с которыми я ездил в поход, все в курсе, они передадут это письмо тебе. Ни о чём не беспокойся. У меня начинается новая жизнь.

Саня понял, что он плачет. Вернее не сам, а его тело. Курамонов плакал и это было так дико. Двусмысленно. Из-за чего? Из-за письма? Да какого чёрта? Ну нашёл пацан девушку, надо радоваться, а не слёзы лить. К сыну же едет? В этот, как его?

Саня нащупал билет и снова прочитал.

Шепелев.

И тут он увидел прошлое. Множество коротких сцен. Курамонов вспоминал свою жизнь и Саня стал невольным немым свидетелем его прошлого.

Вот он, молодой матрос, только-только закончил срочную службу. Форма, парадка, блестят пуговицы на кителе, блестит на солнце умытая летним дождём каменная набережная, блестят у девушек глаза. А он на них не смотрит, вышагивает. И плевать, что китель не его, и никакой он не младший лейтенант - друг одолжил парадку. Главное произвести впечатление на Варвару. Вон - она! Ждёт. В белом воздушном платье у фонарного столба, сдержала обещание. Саню захлестнула волна романтических чувств и наивной радости.

Другая сцена: комната в общежитии и тихое семейное счастье. Он устроился работать на речной флот. Механик на сухогрузе. Варвара - швея в Доме быта. Всё у них хорошо и прекрасно, а новость о том, что он скоро станет отцом, снова наполняет сердце радостью и тревожным томлением.

Новая яркая сцена: теперь уже печальная, наполненная грустью и горем. Жена умерла при родах. Родила сына, Алёшу, а сама преставилась. "Организм ослаб" - сказали врачи. А у него больше никого нет. Нет родни, потому что оба они - детдомовские и более нет друзей, потому как на похоронах, во время застолья, один из его товарищей по работе предложил сдать Алешеньку. Отдать в детдом, а то как иначе? Он молодой, найдёт себе другую бабу, а как поднять ребёнка без бабы? Пусть уж государство с ним возится... И все, кто был за столом, его поддержали. А дальше, драка. Разбитые носы, летит посуда, бьются бутылки, ненависть, злоба. Нет у него больше друзей, а с работы он уволился, потому что сын важнее любой сраной работы.

На ребёнка нужно много сил и свободного времени. И он это решает. Как может, так и решает - шабашки, калымы, нужно платить пожилой соседке, присматривающей за малышом. Нужны деньги на всё - на лекарства, пеленки, на игрушки, на еду, на молоко. И более всего страшно, что отберут. Придут и отберут сына, ведь меньше всего на свете детдомовский выкормыш хочет для своего ребёнка повторения собственной судьбы. Он хватается за любую работу. Появляются кооперативы, какие-то цеховики, частники - он готов работать на кого угодно! Грузчиком, помощником, сторожем, слугой, водителем, главное, чтобы сын ни в чём не нуждался. А после работы, домой, к нему. У него больше никого нет, кроме сына.

Саня не помнил, сколько длились видения. Кажется, кто-то тряс его за руку, кто-то пытался разговаривать с ним, но всё было как в тумане. Вот, Курамонов учит сына плавать - повёл на озеро; вот, учит кататься на велосипеде; вот, он и Алёша на лыжах, а вот они в Крыму… Урвал путёвку перед самым распадом СССР… Красота, море, пляжи, Ялта. Издали посмотрели на Артек… Голос Курамонова - "На будущий год достану тебе путёвку, обязательно достану" ...Голос Алёшки - "Но папа, туда принимают только пионеров"... Все мы пионеры, сынок. Всю жизнь пионерим, до самой смерти. Не обращай на мою болтовню внимания, вечером купим арбуз."

Но он не сдержал обещание: на следующий год изменилась страна и всё изменилось. Жить стало с одной стороны лучше, а с другой наоборот, но он уже знал, как жить. Пробовал, пытался. Брал кредиты, частный предприниматель, два ларька, которые сожгли рэкетиры, долги, новые кредиты, новая прибыль, крыша, проверки, откаты, замена крыши - старую взорвали вместе с автомобилем, переезд в новую квартиру. Продажа квартиры за долги. И новое видение, на последние деньги он снова везёт сына в Крым, на море. Он не говорит ему, что они вынуждены вернуться в комнату в общежитие, пусть ничего не знает, скажет другое, что квартиру будет сдавать.

И ничего, жили. Саня наблюдал, как Курамонов выкупил соседнюю комнату в общежитии у пожилой соседки. Затеял ремонт. Две комнаты лучше, чем одна. Считай, небольшая, но квартира. Жаль только, что деньги, полученные от продажи комнаты, дети соседки забрали себе, а её саму вышвырнули на улицу, побираться. Там-то он её и повстречал, на улице. Ту самую соседку, которая присматривала за его сыном первые годы, а потом продала ему свою комнату. Он не смог её бросить и привёл назад, в комнату, которую планировал отдать сыну. Наверное, это был первый раз, когда Алёшенька на него серьёзно обиделся. Он-то ведь думал, что комната для него.

Голос Курамонова звенел от гнева:

"Ну, а куда её? Она же была тебе вместо матери? Пусть доживает свой век! Мы ей не чужие!"

Ломающийся голос Алёшеньки:

"Чужие, отец! Ты обещал мне эту комнату, а теперь там снова эта карга! Они тебя кинули при продаже, и деньги получили,э и мать оставили, а мы её корми!"

"Я кормлю! Ты ещё пока щенок, ни копейки не заработал! Она будет жить с нами! Если все вокруг нелюди, так что же и нам, тварями быть?"

Но всё это пустяки, бытовые мелочи. Так ему казалось тогда. У сына был переходный возраст, играли гормоны и так хорошо, что он увлёкся туризмом, а не связался с дурной компанией. Сначала ходили классами, потом сплавы по реке. Он отпускал. Переживал, конечно, но отпускал. Всё же лучше, чем глотать пиво на лавочке возле дома.

Ездил, ездил и доездился. Он пропал в мае, а всё, что от него осталось - это письмо. Привезли друзья-приятели и, пожимая плечами, рассказали ему, что Лёшка - совсем дурак, втюрился в какую-то странную девчонку из другой группы туристов, пару ночей с нею потусовался, а потом заявил, что уходит. А они чего? А они ничего: пытались уговаривать, а он ни в какую. Упёрся, как баран, может действительно жениться на ней надумал? В мае пропал, а сейчас уже август. Заявление в милицию, поездки, траты - бросил всё и искал, и не мог найти. Сплав по реке был в одной области, а этот Шепелев, чёрт знает где, через всю страну ехать надо! Да и настоящий ли это Шепелев? Палыч сказал, что тот самый. Ещё дюжину лет назад - это был Лениногорск, а до Лениногорска, это было село Потёмкино. Три! Три в стране города с названием “Шепелев” и, скажите на милость, что это за фамилия такая популярная, что в честь неё сразу несколько городов обозвали? И два города он уже успел посетить без какого-либо результата. Сумасшествие просто какое-то. Сначала он побывал в городе Зиновьев, переименованным в Шепелев, в честь построенного там пивзавода. Потом был посёлок городского типа “Старый Шепелев”, переименованный в “Купцово” в честь знаменитого политика, не позволившего построить рядом с посёлком атомную электростанцию. А теперь вот ещё один. Неизвестно в честь кого его переименовали. Может в честь популярного бандита или певца или даже спортсмена трагически погибшего во имя борьбы за капитал и отчизну? Кто знает. Точных данных никаких нет Да что это за бляцкая мода, городам названия менять? Будто бы города от этого лучше и чище становятся.

Саня увидел стол в комнате общежития, заваленный картами, справками, и початую бутылку водки. Курамонов дрожащими руками наливает себе половинку стакана, а напротив него сидит его соседка, которую он приютил, и протягивает ему мешочек с булавками.

— Бери…Сделай всё возможное, но найди нашего Алёшеньку, — говорит она. В мешочке бриллианты и изумруды.

— Откуда? Откуда такое богатство, Стелла Петровна? — хрипит он.

— Для семьи берегла, детям хотела отдать, но теперь я знаю, кто моя настоящая семья. Ты, да Алёшка… Я тебе дам адрес. Поедешь к нему. Заплатишь, сколько он скажет. Он найдёт. Он любого найдёт. Зовут его Павел Павлович… — шепчет старуха.

В череде видений встреча с таинственным Павлом Павловичем выглядела действительно странно. Сначала этот седой пожилой мужчина отказался его слушать и выгнал, а затем сам же догнал на улице и пообещал сделать всё возможное и невозможное для розыска его сына. При этом он умудрился в кратчайшие сроки сменить одежду и несколько постареть, но это был точно он, а не его брат-близнец, как он сначала представился. Ему понадобилась лишь фотография. И он не взял с него ни денег, ни брильянтов. Но он действительно помог. Спустя всего лишь два дня, Курамонов получил от него письмо, доставленное курьерской почтой. Оно и сейчас с ним. В нагрудном кармане пиджака.

Саня очнулся и машинально потянулся за письмом. Нашёл сизый, вскрытый с краю, конверт и вытащил оттуда послание от Павла Павловича.

Многоуважаемый Степан Андреевич, скорейший розыск дал положительные результаты, с чем вас и поздравляю, хотя поздравлять, признаюсь, рановато. Ваш сын, Алексей Степанович, жив и живёт в городе Шепелев, в Красноярской области. Я выезжаю туда сегодня, а вы постарайтесь успеть до первого сентября. Ваш сын спутался с сектой “Наушников”, а это значит, что ничего хорошего его не ждёт и ждать не может. Наушники - это ответвление от секты Хлыстов. Они известны так же, как слушающие “Глас Божий” и практикующие передовые методы пропаганды обрядов с применением современных технологий. Они не брезгуют ничем: психологическая обработка, запрещённые вещества, телевизионные передачи, но особенную любовь испытывают к радиотрансляциям и членовредительству. Боль - неотъемлемый атрибут ритуалов. Да впрочем, вы сами сможете в этом легко убедиться, когда доберётесь до места. Все члены общины носят следы увечий, но, поскольку их методы часто отпугивают желающих вступить в секту, то в ход идут самые разные хитрости и уловки. Например: невинные девушки, заманивающие в город юношей и мужчин. Вы приедете в Шепелев и остановитесь в гостинице Центральная. Вы её ни чем не спутаете, она там одна. Там я вас найду и мы вместе поедем и заберём вашего сына. С уважением: П.

Запахло едой. Саня отчётливо почувствовал голод и начал озираться по сторонам. Ему показалось, что в плацкарте ели абсолютно все. Один кто-то начал есть запечённую в фольге курицу с чесноком и за ним машинально потянулись другие. Первыми, кого он заметил, были та самая хабалистая баба, чьё имя он не запомнил, и её даун - Витенька. Эти заняли столик напротив, вытеснив соседей на верхние полки, и жрали, как говорится, в три горла. На столике стояли две полторашки с оранжевым лимонадом, лежали бутерброды с копчёной колбасой, варёные яйца, плавленый сыр, бананы. Мамаша чистила для сына яичко и советовала макать его в соль. А где у них соль? Саня присмотрелся и увидел открытый спичечный коробок. Ну да, конечно. А себе она достаёт свежий огурчик и кокетливо поглядывает в его сторону. Делает вид, что худеет. А сказала, что в вагон - ресторан идут… Или это они так разминаются перед походом? Неприятная женщина. Такую бы себе на работу. Столько из неё проклятий можно добыть. Курамонов, не желаешь такую себе в жёны? А Витенька заменит Алёшку? Смотри, какой он здоровый, послушный мальчик, не то что твой.

Тело Курамонова после таких мыслей зашевелилось само по себе и запротестовало. Всё ясно с тобой, Курамонов. Экий ты сухарь. Не желаешь, значит.

На верхних полках тоже жевали. Слева, напротив, лежал на боку молодой парень и аппетитно хрустел чипсами, а справа, женщина средних лет, она ела прямо из чашки. Суп-звёздочка, у неё - догадался Саня по запаху, вот бы поезд дёрнуло и на башку тётке с сыночком. Крику бы было. Ха-ха. А чуть дальше, целая семья. Папа, мама и двое детей - мальчик и девочка. Все едят быстрорастворимую лапшу. Вкусно едят, аж завидно. Может действительно прогуляться в вагон-ресторан? Есть ли у него деньги?

Он проверил содержимое карманов Курамонова и, оставшись доволен, несколько удивился, как тот не постеснялся взять в поездку не только крупную сумму наличности, но ещё и газовый пистолет, и етить-колотить! В чемодане он обнаружил завёрнутую в газету гранату. Курамонов, совсем что ли дурак? Как его в поезд-то пустили, с гранатой? А как же досмотр багажа, рамки-детекторы, ах-да, какие детекторы…2001 год. Страна непуганых идиотов.

Саня решил переодеться и дойти до проводницы. Лучше у неё узнать про ресторан, а не от соседей, а то ещё та баба за ним увяжется. Он скромненько скомкал пиджак с брюками в один ком и снова переместился в санузел, стараясь не привлекать к себе внимания. Переоделся, домашнюю одежду убрал в чемодан и постучался в дверь, где, судя по всему, должна была сидеть хозяйка вагона. Там ещё валялась куча скомканного постельного белья.

Дверь открылась и он увидел ту самую проводницу в парике, сидевшую в обнимку с магнитолой. Знакомая магнитола. Филипс. Тут тебе и радио, и кассеты, и CD - диски можно проигрывать. Хорошая вещь, практически неубиваемая. У него у самого такая была, только серебристого цвета. Проводница была не одна, у неё за спиной валялся полуголый мужчина со спущенными штанами и сладко храпел. Из магнитолы доносилось:

“Так вот Лизок ту юбочку надень…”

Проводница согласно кивала, плакала и шёпотом подпевала.

— Извините, — кашлянул мнимый Курамонов. — Мне бы узнать, где…

— Чай или кофе? — проводница посмотрела на него мутным взглядом и добавила:

— У меня, так-то обед.

— Да нет, мне…— Саня замялся. — Ресторан… Показать где?

— У-ммм. С вами, хоть в ресторан, хоть на край света, мужчина. А я, кстати, без белья, — поняла его по-своему проводница и принялась суетливо вытирать рукавом слёзы.

— Спасибо. Мне просто показать, в какой стороне?

— Щас покажу. Щас…Только Т-ссс! — встрепенулась пьяная женщина. — Покажу, провожу, дам попробовать…Только, этому импотенту щас радио включу…

И пожаловалась.

— Испоганил, сука, мечты порядочной женщины. А хвастался-то, хвастался! А у самого - либидо хромает.

Она покрутила громкость, пощёлкала кнопками, но вместо радиопередачи из магнитолы донёсся противный заунывный вой.

— Уууууууу. Уррррррр. Уууууу. Урррррр. Иииииии.

Выло на разные лады, скрежетало, щёлкало и проводница лишь досадливо махнула рукой.

— Да и похуй! Пусть слушает.

Она вылезла из-за стола и у неё подкосились ноги. Сане пришлось придержать её под руку. Проводница жеманно захихикала.

— Проклятая качка. И всегда трясёт не по делу, знаете ли. А вы, мужчина, на какой станции выходите?

Они вышли в тамбур.

— Шепелев, — сообщил Саня.

У проводницы округлились глаза и она испуганно глянула в окошко.

— Как Шепелев?!! Уже Шепелев!

У неё снова подкосились ноги. Саня попытался помочь, но она с гневом отбросила его руку.

— Не тронь меня, Наушник - вонючий!

— Вы чего? — удивился Саня.

— Тут стой - сука! Твоя станция через две минуты. Я пошла за твоими вещами! Урод, бля!

— Я не понимаю.

— Зато я всё понимаю. Я на этом маршруте, десять лет работаю, и до нас уже добрались, сучата? Да чтоб вы провалились все! Да чтоб вы сгинули! Пассажиров мне всех погубишь. Ну что за наказание-то, а? Снова в мою смену… Да Госпоооди!!!

С этими словами проводница побежала обратно в вагон.

Саня в недоумении посмотрел ей вслед. А куда она побежала? Чемодан у него в руке, кажется, он ещё сумку оставил. Да он бы и сам сходил. Дура тронутая! Но едва она убежала, как из её купе вывалился полуголый мужчина. Ну да, тот самый, который спал. Он был босиком и на ходу грыз стакан. Саня машинально отшатнулся. Лицо мужчины было залито кровью.

— Урри, — бубнил он, покачиваясь. — Урррри…Урри.

Продавцу проклятий в теле Курамонова показалось, будто бы мужик имел ввиду совсем другое, кажется он говорил - умри, просто получалось невнятно. А мужик покачался-покачался, да и пошёл в плацкарт, следом за проводницей. Ну, точно - допился. Пассажиры увидели пьяного, в вагоне поднялся шум. В этот момент начал резко тормозить поезд и многие не удержались на ногах. Люди и вещи падали с полок. В вагоне кричали, возмущались, стонали. Кто-то кому-то угрожал, кто-то обещал разобраться с обидчиком “по-понятиям”. Саня услышал детский плач и громкие проклятия своей соседки - хабалки. Кажется, ей всё-таки прилетел на голову тот злополучный суп, а может быть и вместе с пассажиркой, которая ехала на верхней полке.

Эх, жаль он не там. Посмотреть бы. Какие первоклассные проклятия летают сейчас в вагоне. Да, какие к чёрту проклятия? Что ему делать дальше? Выходить в Шепелеве? Или, быть может, попробовать разыскать Мессира и рассказать о том, что произошло? Мессир не откажет в помощи, тем более что у Сани в памяти важные для него сведения. Что же делать?

Но тут за Саню всё решила судьба в лице проводницы. Она появилась в тамбуре с его сумкой, лысая, злая, без парика, одежда её была разорвана. Она бросила к его ногам сумку и потребовала, чтобы он немедленно уходил. Он не мог воспротивиться её требованию, ведь у неё из ноздри торчал карандаш.

“Лучше я покину это странное место, — решил про себя Саня. — Ехать в одном поезде с сумасшедшими - себе дороже. Уж лучше пешком.”

Спустя минуту, он спрыгнул на низкую платформу. Следом за ним полетели его вещи.

— Пошёл на хуй! — проводница показала ему из тамбура средний палец и закрыла за собой дверь.

— Это у вас вместо счастливого пути? Ну и порядочки, — пробормотал Саня, отскакивая подальше от железнодорожных путей. Все тронулись: и люди, и поезд. Он проводил взглядом вагон и ощутил некое злорадство, заметив, что некоторые из окон были изнутри выпачканы кровавыми отпечатками пальцев.

Традиционная поддержка авторов с оригинальным материалом

@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.

@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.

@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.

@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна

@Mefodii - почасовые новости и не только.

@bobr22 - морские рассказы

@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля

@PyirnPG - оружейная лига

@ZaTaS - Герой - сатирик. Рисует оригинальные комиксы.

@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!

• @IrinaKosh - котики.

Для книжных клубов, которые любят в серию : там в профиле серии, тыкайте на серию, а внутре у ней неонка. - Продавец проклятий путь во тьме.

Странно, но он почувствовал, когда в зале погасили свет. Не менее странным был вкус “Мимозы”. Горький. Слишком горький и совсем не шипучий, но после пары глотков приятно застучало в висках и шёпот Маши нисколько не раздражал. Вот нисколечко…

— ... Кирилл Арсеньев. Популярный телерадиожурналист с телеканала Империя. Занимался различными громкими криминальными преступлениями… Вид, от первого лица…Куда-то идёт. Коридор. Лестница. Дверь-решётка. Открылась. Зазвенел сигнал…

— Да я и сам слышу сигнал, — прошептал в ответ Саня. — А сказали вроде, что запись будет без звуков?

— Действительно, странно, — задумчиво согласилась девушка и через несколько мгновений продолжила комментировать. — Теперь его встречает санитар. Сопровождает… Так он, что? Снова в психиатрической клинике? Ему там мёдом что ли намазано?

— А ты во многих была? Может быть, это секретная лаборатория? — предположил он вслух.

— Нет, это точно психушка. Я этот декор, где хочешь узнаю. Журналист приехал в Лукошко. Лукояновский психоневрологический диспансер. По сравнению с отделением № 17, там настоящий ад, — неожиданно громко произнёс №6.

— Ад? — переспросил Саня.

— Попасть в Лукошко, это билет в один конец. Оттуда выходят только вперёд ногами. Ну…или в качестве запчастей и наглядных медицинских пособий. У персонала маленькая зарплата, тяжёлый быт и потому там работают исключительно энтузиасты и проходимцы. Первые - режут пациентов, а вторые - готовы продать их по кусочкам. Там всё готовы продать и всех. Место такое… Проклятое, — неразборчиво отвечал №6. Он было хотел рассказать ещё что-то, но тут начали возмущаться другие зрители и потребовали, чтобы Док прикрыл варежку.

“Какая замечательная компания! — с усмешкой подумал про себя продавец проклятий. — Голодного веником опозорили, мне руку едва не сломали, алкоголь друг у друга отбирают, доктору хамят и при этом как-то умудряются дружить и договариваться. Настоящие психи.”

Внимание зала снова сконцентрировалось на журналисте. По словам Маши, он то и дело останавливался и беседовал с пожилым врачом, носившем бородку клинышком. Журналист убеждал его, что будет делать только диктофонную запись, а после разговора с пациентом даст послушать лично ему, а врач уже сам решит, что можно оставить.

Саня прислушался.

— Дался вам этот Курамонов. Лучше посмотрите на другой замечательный экземпляр: Пичужкин, 37 лет. Изнасиловал, убил и скушал собственную маму. Он у нас в левом крыле сидит. Что интересно, съел по политическим убеждениям. Она за коммунистов топила, а он обожал Явлинского. На том и поругались, с последствиями, — говорил врач.

— Меня интересует только Курамонов. Кстати, а почему он сидит в одиночном изоляторе? Согласно моим записям, он виновен только в одном убийстве. Убил собственного несовершеннолетнего сына. У вас достаточно больных, которые сидят вместе и по более тяжким статьям? — отвечал журналист.

— Он дурно влияет на других пациентов. Да, и на персонал….Да, и на всех, вообще. Не любим мы Курамонова. Вот и сидит один, — уклончиво отвечал врач.

— А может вам заплатили, чтобы он, как говорится, сидел один? — поинтересовался журналист.

— Может и заплатили. Вам-то какая разница? Будете брать Пичужкина? Всего двести долларов. А если интересует буйный, то могу предложить Слепакова. Он чемпион по метанию фекалий в мишень. Каждую пятницу мы устраиваем соревнования. Выстраиваем пациентов и делаем небольшие ставки, так к вечеру, знаете ли, все в говне…Увлекательное и полезное шоу.

— Нет, большое спасибо. Как мы и договаривались, я предлагаю вам пятьсот долларов за Курамонова.

— Очень зря, — судя по голосу, врач явно расстроился. — У меня несколько публикаций и трудов о пользе копротерапии в профилактических целях. Жаль, что про это так мало пишут, однако я верю, что со временем общественность обратит внимание на несомненную пользу и дешевизну данной процедуры. А каков омолаживающий эффект для кожи! В сто раз лучше пресловутой синей глины, проверено на себе… Ну, конечно, если не принимать во внимание запах…

— Пожалуйста, без подробностей, для меня, ваши исследования слишком экзотичны, — попросил журналист.

— Воля ваша… Возьмите хотя бы мою монографию на память. Я вам её подпишу. Читать не обязательно… Всего сто рублей…

— Хорошо. Долго нам ещё идти? — голос Арсеньева был полон презрения.

— Мы почти пришли. Тут вы можете пообщаться, как вы и хотели, с глазу на глаз. Разрешается курить. Передача сигарет, обойдётся вам ещё в пятьдесят долларов.

Лязгнула железная дверь.

— Они вошли в большую комнату. В середине стол и несколько стульев с одной ножкой. Кажется, они привинчены к полу, — прошептала Маша и добавила: Свет моргает. Неприятно смотреть.

— Дерёте, значит, с меня три шкуры, а сами никакого комфорта предложить не можете, — с недовольством в голосе оценил обстановку в комнате журналист.

— Как же вы такое можете говорить? А пепельница? — оскорбился врач. — У нас, знаете ли, строго запрещено курить. Если хотите, могу принести воды в графине, но учтите: вода из-под крана, её кипяти не кипяти, всё равно на зубах хрустит.

— Не нужно, хотя впрочем… Принесите графин и два стакана. А ещё, можно, что-то сделать со светом? — попросил журналист.

— Запускается долго. Там стартер. Разогреется лампа и светильник перестанет моргать. Не обращайте внимания. Трудности бесплатной медицины, — суетливым голосом отвечал врач.

— Я и вижу, как вам трудно. В туалет у вас - почём? А на входе сидит старушка с платной бумагой?

— Напрасно язвите. Я и так иду вам навстречу. Наш заведующий не любит, когда кто-то общается с Курамоновым, а деньги мне придётся делить с санитарами и охраной. Если всех посчитать, то выйдет, что я помогаю вам практически безвозмездно, — в голосе доктора чувствовалась притворная грусть.

— Ладно, убедили. Куплю у вас несколько книг, но взамен…

— В туалет вас выведут санитары, они будут дежурить снаружи, вам будет достаточно постучать в дверь. Дверь будет закрыта вплоть до окончания вашего разговора с пациентом. На этот счёт, извините, инструкция. Пациент не буйный, вам ничего не грозит. Дополнительная мебилировка отсутствует, во избежание членовредительства и эксцессов. Графин держите возле себя, чтобы он в вас его ненароком не швырнул, — скороговоркой произнёс доктор.

— Хм. Спасибо. А вот эти бурые пятна на столе. Это же не кровь?

— Нет, что вы.

Снова лязгнула дверь. Доктор собрался уходить.

— …Это мозги.

Он добавил эти слова прежде, чем закрыл за собой дверь. Журналист остался один.

Некоторое время ничего интересного не происходило. Кирилл Арсеньев гулял по комнате, изучал обстановку и даже повертелся на стуле, но потом он закурил, присел прямо на стол и все услышали:

— Как же, мозги! Я прекрасно вижу, чем они тут занимались. Ещё вчера тут была студия для съёмок порнографии. Это какие же бюджетники могут себе позволить профессиональную видеоаппаратуру? Ага, значит и заведующий в доле… Понятно. Так, почему же они решили всё это убрать? Меня испугались? Ну-ка, изучим стол…

В следующее мгновение в зале раздались истошные женские крики и похотливое звериное рычание. Маша испуганно вскрикнула, инстинктивно хватая за руку Саню, сидевшего рядом. Тот сразу напрягся, а дальше всё перекрыл довольный гогот Голодного.

— Вот, это по-нашему! Ниф-Ниф, Наф-Наф и Снафф-Снафф! Яд, а ты чё побледнел? Блеванул уже? Док — выключи запись! У нас тут раненый!

— Что случилось? — послышался голос №6. — господин Яд, вам плохо? Я могу прокрутить вперёд. Это моя ошибка, забыл предупредить, что журналист может видеть объекты и события в прошедшем времени. Это одна из способностей мумий.

— Нет! — завопил Голодный. — Так нечестно! Надо всё смотреть. Вдруг мы что-то важное пропустим.

— А я против! Это всё мерзко. Там калечат молоденьких девочек, — возмутилась Маша и обратилась к продавцу. — Саша, поддержи меня.

— Так, я ничего не вижу… — начал было тот и тут же спохватился. — Да, да… давайте прокрутим…Там должен пациент появиться.

— Я в порядке, — послышался задыхающийся голос господина Яда. — Просто, всё так внезапно… И меня не тошнит, простите меня, пожалуйста. Каково? Одновременно и прошлое, и настоящее…Очень ценная, тьфу, информация.

— Полстакана на меня выплюнул. Я требую статис…этой…компенсации. Начните с того места, где титьку выкручивают! — не сдавался Голодный.

— Док! Если вы его послушаетесь, я его лично убью и это будет на вашей совести! — тоном не терпящим возражений произнесла Маша. Все сразу затихли и только Саня непонимающе крутил головой.

— А что случилось? — спрашивал он — Кажется, змеи шипят? Откуда тут змеи? Или мне чудится?

— Тебе послышалось, — пискнул Мешочек и взмолился. — Док, ну ты или свет включи, или запись прокрути: ты же чуешь, чем дело пахнет!

— Чё ты бздишь, они сначала Саньку сожрут, успеем дать дёру, — послышался шёпот Голодного.

— А чё ты за меня цепляешься? Струсил?

— Да я машинально… Темно же. Вдруг они рядом? Док, я пошутил, давайте прокрутим, — дрожащим голосом говорил Голодный.

Саня услышал, как рядом презрительно фыркнула Маша и сообщила №6, что все согласны немножко прокрутить запись до того момента, когда появится Курамонов.

— А как же змеи? — тихо спросил её Саня, когда все успокоились, и внимание присутствующих было обращено на экран.

— Какие змеи? Тебе послышалось, — повторила девушка слова Мешочка, и чуть погодя предложила:

— Налить тебе ещё мимозы?

— Ну, наливай.

Теперь уже Сане казалось, будто бы он слышал змеиное шипение только у себя в голове. Странно. Наверное, побочное от пилюлек. Он решил не придавать этому значения, ведь рядом с ним была Маша, которая уже вовсю описывала ему происходящее на экране.

По её словам, в комнату втолкнули пожилого мужчину в старой застиранной пижаме с жёлтыми пятнами и что у этого мужчины было измождённое лицо, а глаза впалые, похожие на тёмные пятна. И что он - плешивый. Волосы двумя седыми венчиками на голове. Журналист предложил ему сесть напротив.

— Что вам нужно? — глухо спросил мужчина. По словам Маши он щурился и потирал запястья.

— Курамонов Степан Андреевич? Меня зовут Кирилл. Кирилл Арсеньев, журналист телеканала Империя, будем знакомы?

Журналист протянул ему руку, но пациент отпрянул и пожимать руку не стал.

— Напрасно, — пробормотал он зачем-то.

— Я не люблю, когда ко мне прикасаются, — хмурым голосом отвечал Курамонов.

— Ладно. Может перейдём сразу к делу? — предложил журналист и указал на стол. — Присаживайтесь. Будете курить?

— Нам запрещено курить.

— Мне… Нам разрешили. У меня при себе…

Журналист покопался в карманах и положил на стол две пачки дорогих сигарет в жёлтой упаковке с верблюдом.

— … Две пачки. Одну можем выкурить прямо тут, а вторую я подарю вам по окончанию нашего разговора и…

— Отберут, — перебил его Курамонов.

— … И обязуюсь проследить, чтобы у вас её не отобрали. Я им заплачу за каждую сигарету, — не смутившись, продолжал журналист.

Курамонов посмотрел на сигареты, на пепельницу и согласно качнул головой.

— Хорошо. Спрашивайте о чём хотите.

Они закурили. Прошло наверное больше минуты, прежде чем журналист приступил к расспросам.

— Вы здесь с 2007 года, — начал он. — Фактически - одиннадцать лет. Не скучаете по родным и близким? Вас кто-нибудь навещает?

— Смешной вопрос, — фыркнул Степан Андреевич. — У меня - нет родных. У меня - нет близких.

— Вы разрешите, я воспользуюсь диктофоном?

— Пользуйтесь.

— Замечательно.

Дальше послышались шорох и щелчки: это журналист настраивал диктофон. Кажется, сначала он удалял какую-то запись.

— Вот. Всё готово. Можем начинать, но сначала, мне бы хотелось узнать: почему вас держат в одиночном изоляторе? Доктор Фукин сказал, будто вы неуживчивый и всем рядом с вами становится плохо.

— Хм. Никогда об этом не думал… — проворчал пациент. — Может, потому что их мучает совесть? А? В тягучем гнойном безумии всегда есть место для крупиц совести. Они, как уколы от ржавых игл. Знаете…игл от шприцов. Уколется, а потом чешется. Зудит невыносимо так, до расчёсов. И ничем не вынуть, хотя некоторые, помню, пытались — выцарапывали из себя. Семеро пациентов, три санитара и один аспирант-насильник. Глаза себе выдавил. Так ему было стыдно…

— Но ведь это не пришили к вашему делу?

— Разумеется. Кто в такое поверит? Меня же посадили сюда вовсе не за убийство родного сына, а за кое-что другое. Я дурно влиял на представителей государственной власти, а государство не любит, когда где-то рядом просыпается совесть и некоторые начинают вешаться и выпрыгивать из окон. Такая уж у нас страна. Впрочем, любая другая страна - такая же. Политиков и чиновников нужно беречь, кормить лобстерами и икрой, возить по тропическим курортам, развлекать, а мы уж потерпим. Всё же слуги народные, всё для народа, так и народ должен всё для своих верных слуг. Или у вас на этот счёт своё мнение?

— Секундочку…

Возникла небольшая заминка. По словам Маши: журналист достал смартфон и показал Курамонову какой-то список, а тот согласно кивнул.

— Хм…Значит, череда самоубийств и несчастных случаев произошедших с 2001 по 2007 год, это… вы приложили к этому свою руку? — задумчиво спросил журналист, убирая смартфон обратно.

— Это была моя месть. Я не должен был позволить распространиться заразе, — объяснил Курамонов. — Я убил, в общей сложности, более тысячи заражённых. Это всё, что мне было позволено сделать.

— Так, любопытно, а вам знакомо такое имя: “Мессир?”

— В первый раз слышу.

— Но почему вы тогда здесь, а не в “Чёрном попугае?” — спросил журналист.

— А потому что мне никто не верит. Я же псих. Кто может поверить в убийство, совершённое при помощи совести? — Курамонов развёл руками.

— Но я-то вам верю.

— Вам можно. Вы журналист. Вам положено во всякую срань верить.

— Хм, спасибо. Тогда давайте вернёмся непосредственно к этой заразе. Это болезнь? Можете рассказать поподробнее?

Курамонов ненадолго задумался, затем медленно произнёс.

— Болезнь, и в тоже время не болезнь… Эту заразу зовут — Великий Урри. Он…или оно появилось в 90-х в одном маленьком городе на севере нашей страны. Город этот называется - Шепелев. Именно там я потерял своего несчастного мальчика. Моего Алёшу.

— Сколько ему было лет?

— Семнадцать. На момент гибели ему исполнилось ровно восемнадцать лет.

— Почему такая точность?

— А это не я придумал, такая была у Шепелевцев народная забава, как в “Детях картошки”. Смотрели такое кино?

— Смотрел. Почему… Была?

— А мы его взорвали, — равнодушно ответил Курамонов. — Рухнул этот город в тартарары.

— Тогда давайте по порядку. Расскажите про себя, про сына, а потом перейдём непосредственно к У… — Саня отчётливо услышал, как журналист поперхнулся.

— Тяжело? — в голосе Курамонова была усмешка. — Не тянет сказать: “Славься — Великий Урри?”

— Не понимаю вас, — вежливым голосом отвечал Кирилл.

— Зато я прекрасно понимаю: вы всё-таки выжили! Развились. Я вижу их. Вижу красную проволоку, вижу ваши щупы, протянувшиеся повсюду. Эх, не добили мы вас! Взгляни мне в глаза! Взгляни в глаза и спроси себя, кто ты на самом деле? Ты помнишь, кем ты был? Ты помнишь, из кого тебя сделали? Вспомни лицо своей матери!

— Стой!

Журналист явно испугался.

— Я пришёл поговорить! У меня нет враждебных намерений! Мы разумные существа - стой!

Но кажется Курамонов был в ярости.

— Предатель! Суррогатная душонка, променявшая семью на сиюминутную слабость! — гремел он. — Тяжесть твоих грехов несомненна, только последний трус способен согласиться на дары Урри. Боишься его, обожаешь, славишь его, наслаждаешься. Всё отдал ради бессмертия и всех предал, а бессмертия то и нет, есть только страх потерять бессмертие! Загляни в себя, открой свой разум! Я дам тебе веру в настоящего Бога. Бог есть — твоя совес…

Хлюп.

Повисло молчание.

— Что случилось? — спросил Саня у Маши.

— Он ему голову раздавил. Ладонями. По ушам хлопнул - голова лопнула, — прошептала Маша и вздохнула. — Как же так вышло, что Мессир упустил такого важного человека?

— А журналист, что делает? Наверное, руки вытирает? — предположил Саня.

— Вот теперь, стол действительно в мозгах, — хихикнул откуда-то сзади Мешочек.

— Он что-то ищет. Роется в останках Курамонова. Мерзавец, — прошептала Маша. — Так. Нашёл. Какой-то металлический предмет. Не пойму, что это? Всё в крови.

В этот момент находкой заинтересовался №6 и остановил запись.

— Секундочку, — произнёс он, — Да, всё верно, это органчик.

— А зачем он? — глупым голосом спросил Саня.

— Спросите, чего попроще. У журналиста внутри, при разборке, было обнаружено похожее устройство. Смею предположить, что он его проглотил после того, как извлёк из Курамонова, но это не точно. Надо сравнивать. Может продолжим? — нетерпеливым голосом отвечал №6.

— Не возражаю, — пробурчал продавец недовольный таким ответом. Маша, словно извиняясь за поведение своего товарища, подсунула ему новый коктейль. Саня сделал пару глотков. Снова горькое.

“Допью, чисто из вежливости, а потом спать пойду, — решил он. — Всё равно ничего интересного я так и не услышал. Да и в голове шумит. Музыка какая-то. Трень-брень. Дурацкая музыка…”

— Он крутит органчик, — прошептала Маша.

— Кто? — пьяно удивился Саня.

— Журналист. Сидит на полу, плачет и крутит органчик…Такая маленькая музыкальная шкатулка. Сидит рядом с телом Курамонова, а тот дергается в судорогах. Так странно…

— А можно музыку погромче? — неожиданно громко крикнул Мешочек.

— Ну, если хотите. Но это не совсем музыка, это музыкальная монограмма…Я практически уверен, что...Мы можем расшифровать монограмму...Без сомнения она имеет важное значение...Вы видите тоже что и я? Удивительный оптический эффект... — голос №6 звучал, будто издалека, хотя этого никак не могло быть, ведь Саня чувствовал, он стоит всего лишь в пяти метрах. Почему голоса сидящих в зале вдруг стали такими тихими и далёкими? Словно бы они разговаривали за стеной. Он слышал смех Голодного, визгливые выкрики Мешочка, рассудительное бормотание №6 и шёпот Маши. Лёгкий, словно дуновение ветерка. Странное, навязчивое треньканье постепенно заглушало остальные звуки. Он словно бы куда-то летел и в тоже время чувствовал, что музыка доносится откуда-то снаружи. И наконец ему почудилось, что он внутри музыкальной шкатулки. Лязг шестерёнок, скрипы, молоточки, пружинки, зубцы, всё вокруг двигается, стучит, а он внутри всего этого. Трень-трень. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Колёса стучат. Он в поезде. Плацкарт, боковушка, верхняя полка, голову лучше не поворачивать. Напротив, с соседней полки на него уставились чьи-то ноги в чёрных дырявых носках. Можно представить, что их нет, но они же пахнут! Етитская сила - ну не может так характерно пахнуть галлюцинация!

Традиционная поддержка авторов с оригинальным материалом

@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.

@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.

@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.

@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна

@Mefodii - почасовые новости и не только.

@bobr22 - морские рассказы

@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля

@PyirnPG - оружейная лига

@ZaTaS - Герой - сатирик. Рисует оригинальные комиксы.

@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!

• @IrinaKosh - котики.

Продавец проклятий: Путь во тьме часть - 2

— Я знаю, знаю… Эта боль напоминает ожоги от сухого льда, — шептал Мешочек, помогая Сане спуститься по лестнице. — Удивительно знакомое потустороннее чувство. Изжога души. Сразу хочется зарыться в холодную землю и не высовывать оттуда носа. Самобичевание Христово. Терновый венец пожирателя младенцев. Стыд маленького онаниста…

— Перестань. Ты втираешь мне какую-то дичь, — расслабленно бормотал продавец проклятий. — Жив и ладно. А насколько жив, это уже философия тела. Мне иногда кажется, что души и нет вовсе. Там, за гробовой доской, царит - ничто, а все посмертные ощущения, они не наши, они принадлежат червям, копошащимся в брюхе. Свет в конце тоннеля…Хе-хе, ощущение червя, выползающего из гнойной раны. Червю так хорошо и приятно и чей-то голос спрашивает его — а праведно ли он прожил свою жизнь? Червю кажется, что это Бог, а на самом деле его спрашивает могильщик…

— Что? Пилюли подействовали? — засмеялся Мешочек.

— Ага. Ха-ха-ха. Ты прикинь, я реально ощущаю себя белым червем в чьей-то нежной утробе. Сильно подозреваю, что червь купается в гное, но это чувство так упоительно. Словно бы я в сладком желе. Видел такие… Продавали раньше в кафешках…зелёненькие.

— Разумеется. Твой разум для меня открытая книга.

— Спасибо. Эх, как же ты заебал…

Десять минут назад испуганный Мешочек накормил его лекарствами от господина Яда. Саня выпил много воды, пытаясь перебить привкус ментола, а потом у него случился приход. Эйфория, беспечность, расширение сознания — всё же лучше, чем жуткое ощущение неизбежной смерти и бессмысленного конца пути. Да, после этого они даже как-то подружились. Теперь, этот мелкий засранец вовсе не казался ему засранцем. Нет же. Вполне нормальный мужик. Ну, помотала жизнь, а кого она не мотала? Кто у нас без греха? Щас, я в тебя камнем швырну — зануда. Мне нужен камень!

Мешочек ловко придерживал его под локоть и подсказывал, куда лучше поставить ногу.

— Я, разумеется, всё уже посмотрел, — говорил он. — Мне этот фильм, как ты понимаешь, без надобности…Повернись, пригни голову, а то ушибёшься. Номер шесть, он, выбрал единственный крупный кусок из памяти журналиста. С точки зрения наблюдателя, ничего интересного…Папочка ищет сыночка, а ему никто не верит. Он бесится, пытается привлечь внимание общественности, а его за это сажают в психушку. Типичная драма. Журналист будет задавать ему вопросы, скукотища. И курить будут каждые пять минут. Поэтому, как усядешься в кресло, ты расслабься и постарайся вздремнуть. Маша тебе будет периодически суфлировать…Здесь направо.

— Ну, вот зачем? Я ненавижу спойлеры! Только последние паскуды рассказывают всё заранее, — простонал Саня.

Мешочек захихикал.

— За руку её подержишь во время сеанса, рядом будешь сидеть, коленка к коленке. Она сейчас возвращается с кухни с двумя стаканами апельсинового сока. Она бы взяла и больше, но её опередил Голодный. Если бы я тебе не сказал, то тогда ты бы больше уделял внимания видео демонстрации, а не Машеньке. Заметь, я помогаю пока что даром.

— Действительно, — согласился Саня. — Ты меня…это извини за то, что я тебя… того-этого….

— Да, чё там… Погоди, ты мне потом и за пилюльки ещё спасибо скажешь. Вот тут пока встань. Обопрись о подоконник.

Саня нащупал подоконник, пальцы коснулись холодного стекла, потом он обнаружил ручку и повернул её, открывая на себя створку. В лицо ударило свежестью и прохладой. Он услышал пение соловья и шум ветвей. Там, за окном, лес. Точно! Сердце забилось от радости и до одури захотелось на волю.

— Мне же сказали, в бункере нет окон? — изумился он.

— Тебе сказали чистую правду, — мрачным голосом ответил Мешочек. — Это всё шуточки Дока. Окно - муляж. Он их тут повсюду навтыкал, на всех этажах и, если не знать, то прикольно смотрится, но зато, когда знаешь…Разбил бы их все - честное слово. Ненавижу, когда обманывают!

— Но я же чувствую ветер! — не поверил Саня. — И свежий воздух. Там замечательно!

— Наркоту ты чувствуешь. У тебя обострились ощущения и ностальгия. Так бывает, когда долго находишься в закрытом помещении. И это хорошо, что ты не видишь, что там, иначе бы уже испортил инсталляцию. Протяни руку за окно, и ты поймёшь, о чём я…

Саня послушно высунул руку и ладонь упёрлась во что-то упругое. Экран. Наверное, это экран. Шелковистое на ощупь и потрескивает.

— Да, — подтвердил грустный голос. — На экране изображение леса, а там, вдалеке, живописное озеро, над которым летают белоснежные чайки. Искусственный лес, искусственный ветер, всё искусственное. Иногда, так посмотришь и хочется лоб себе расшибить до крови, так душно от всей этой красоты. Лучше уйти отсюда.

Продавец проклятий протянул наугад свою руку и Карл снова повёл его, называя себя в шутку — Вергилием. Саня попытался вспомнить: кого он имел в виду, но так и не вспомнил. Наверное, какая-то собака- поводырь, ну, типа Хатико. Они прошли через очередную дверь и начали плавно спускаться, при этом, Карл заставлял его придерживаться правой стены, так, сказал он, будет удобнее. Саня почувствовал резкий запах пороха и поводырь с готовностью сообщил, что комната Ивана совмещена с тиром для большего удобства и постоянных тренировок. И что лучше уж порох нюхать, чем гнильё, которым воняет из комнаты Голодного.

— Ты высказался о нём как-то неодобрительно? — предположил Саня.

— Ну и что? Он мудак. Он самый бесполезный из нас, а, говоря проще, тщеславный мешок с деньгами. Мессир жалеет его, научил самоконтролю, научил общению, помог адаптироваться социально, а этот мудак снова натаскал костей себе в комнату и глодает их круглые сутки, изображая из себя помойку.

— Помойку?

— Общая кличка для всех беспородных собак. Помойка. Вчера он украл из лаборатории кусок мумии и тоже сожрал. “Зубы, говорит, проверяю…” Да, если бы эту проблему можно было решить зубами…Устал я, Санёк. Устал от безысходности и заточения. Само место на нас влияет. Передохнем, как мухи за стеклом. Уж лучше бы нам поскорее вернуться на волю. Душно мне…

Мешочек успевал всё: и за руку вести, и объяснять, а теперь вот пожаловался.

— Это ты-то? — не поверил Саня и засмеялся. — Ты же будущее видишь. Ты, среди всей компашки, самый хитрожопый, от тебя ли я это слышу?

— Да не вижу я будущее, кто тебе такую чушь сказал? — судя по голосу, Карл немного обиделся. — Седьмой видел. А я…Я могу только просчитывать варианты того или иного события на основе своих анализов. В чём-то это действительно похоже на предвидение, но это, как с шахматами. Я вижу на сотни ходов вперёд и считываю каждую мысль противника, но, к примеру, я не знаю, что будет с моим противником завтра, я могу только предположить.

— Насколько мне известно, Седьмой пропал, — сказал Саня.

— Официальная версия - умер, — поправил его Мешочек. — И даже я не знаю, где его искать. Тела-то нет. Но ничего страшного, у нас есть молодой и перспективный кадр на замену. Он сейчас в другой яме сидит. Мессир отправился его проведать. Будущее, конечно, ещё не видит, но зато очень старательный.

— Тоже псих?

— О, ещё какой. Тихий и смертельно опасный. Кличка — “Домовёнок”, — фыркнул поводырь и забормотал в сторону. — Из-за этих уродов он теперь в яме сидит. Говорил же Мессиру, вдвоём надо идти, а он…Я сам, сам! По усам они ему поводят. Сердцем чую.

— Ты о ком? — спросил Саня. — Какие уроды?

— Да так…Грехи прошлой жизни. Заговариваюсь я сегодня. Это всё стены, стены давят, — неопределённо отвечал Карл и тут же предупредил. — Сейчас Маша из-за поворота появится. Смотри, при ней не дури.

Саша обрадовался. Он попросил отпустить его руку и постарался принять независимую позу, однако это оценил только Мешочек, который саркастически хмыкнул и посоветовал не выпендриваться.

— А вы ещё не дошли до кинозала? — поинтересовалась Маша, подойдя поближе.

— Нет, я решил сдать больного, как говорится, с рук на руки, — ответил Карл.

— Но они у меня заняты. Я принесла сок.

— Я знаю, именно поэтому я распахну для тебя двери. Впрочем, я распахну их для вас обоих, — пообещал маленький крысёныш и, оставив Саню без поддержки, пошёл вперёд. Продавец проклятий попытался идти самостоятельно, но с непривычки оступился и едва не упал.

— Осторожнее! — испугалась Маша.

— Ничего страшного, — бодрым голосом ответил Саня.

— Согласись, приятно, когда за тебя переживают? — послышался ехидный голос Мешочка. И тут до парня дошло, хитрый Карл сделал это нарочно. А может быть он и наркотики ему подсунул не просто так?

— Incertus animus dimidium sapientiae est! — громко сказал Мешочек. Впрочем, последнее его слово потонуло в шуме, доносившемся из кинозала.

Рык Голодного, казалось, был слышен отовсюду. Этот психопат рассказывал очередной сальный анекдот и тут же требовал, чтобы его собеседники смеялись, но собеседники не успевали, потому как он начинал выдавать следующую пошлость.

— Вы представляете?!! В той клинике - еблись абсолютно все! И ладно бы бабы с мужиками, но там было целое коматозное отделение. Двадцать, с нихуем, коек и одни старухи. Лежат, значит, такие кактусы в респираторах, а санитары их по очереди опыляют. Да, что санитары, сам главврач Антонио Эсперузи не брезговал там приспустить штаны. Им мало было медсестёр и пациентов, ну из тех, которые сами могли себе раздвинуть ноги, нет! Им кактусы подавай! И знаете, чем дело закончилось? Старушка - залетела! Караул! Консилиум! Они там все виновники собрались и стали решать, как сделать бабуле аборт, по медицинским показаниям. А бабке-то уже под семьдесят! А ну, как уйдёт на тот свет вместе с выкидышем? Но этого позволить нельзя, ведь эта бабка какая-то там герцогиня и чем дольше она в коме, тем больше денег в клинике от благодарной родни. И вот, значит, консилиум…Ой, привет детишки! Привет Мария! Здорово Кутузов! А нам тут… Ботаник анекдоты про старух рассказывает…Как он старость трахнул… Заболтал совсем.

— Я тебе говорила: не трогать ничего на кухне! — накинулась на него Маша. — Ты у меня веником, по мордасам! Карл - подержи стаканы!

— Слушаюсь, моя госпожа! — услыхал Саша голос Мешочка. — Веник за этим креслом. Самый пыльный, а ещё, очень рекомендую плётку. Она там, рядышком. И по яйцам его звездани!

— Подготовился, дятел? Заранее подготовился! — обиженно взревел Голодный. — Маша не надо веник, я только футболку сменил!

— Надо! Я значит готовлю на всех, стараюсь, а он жрёт! И пальцами своими грязными везде полазил, что думаешь, я не заметила? Я тебя, как кота помойного, об печку расшибу! — ругалась девушка. Саша оторопел, вот уж от кого он не ожидал такой ярости. Видимо Голодный действительно здорово накосячил. Он замер, опершись о дверной косяк, и прислушался. Судя по звукам в зале, началась драка. Голодный проиграл, его загнали под кресло, мутузили, ругали, он громко орал и между его криками то и дело появлялся голос его защитника. Ну как же, господин Яд, не оставит своего товарища в беде.

— Маша, не надо! Маша, это непедагогично! Машенька, он больше не будет, я лично прослежу!

— Будет! Лупи его по жопе, Машунь! Он в комнате срач устроил, а теперь и на кухне! — подзуживал Карл.

— Жлобы! У меня организм! У меня потребности! — орал Голодный.

— Вот тебе за организм! Вот тебе за потребности! — колотила его веником Маша.

— Спасите! Док! Фильм включай, фильм! Да что же это такое? Я же на всех брал, братва — почему только меня отпиздили? — возмущался Голодный.

— Машенька, ну пожалуйста! Ну, сделай снисхождение к его умственным способностям. Он же - дитя неразумное. Мессир бы этого не одобрил! — дребезжащим голосом заговорил господин Яд и эти слова помогли. По повисшей тишине в зале Саша догадался, что Голодного больше никто не тронет.

— Эх, — прошелестел рядом с ним голос Карла. — А я так надеялся, что наш амбал выхватит по сусалам. Ну да ничего. Сегодня он будет мыть полы. Это полезное занятие отвлечёт его разум от кишкоблудства.

— Сознайся, ты всё подстроил? — шёпотом спросил Саня.

— Ну…Не то чтобы... Ну, а что мне прикажешь делать? Моя комната рядом с его помойкой, а Яд не захотел меняться, вот я и…помог.

И точно, Маша немного успокоилась, перевела дух и потребовала, чтобы Голодный возместил моральный ущерб, а именно: навёл порядок у себя, а заодно и во всём бункере. Тряпкой и шваброй она его обеспечит. И не дай бог, ты ещё раз свой нос на мою кухню сунешь! Ты понял?

— Ну, как я и предупреждал, нельзя нарушать женские границы, — прошептал Мешочек. — Для нашей девочки, кухня — святыня. Получил, что называется, по заслугам.

Потом появился Док и ещё раз призвал всех к порядку.

— Нехорошо, когда друзья ссорятся, больно смотреть, — говорил он. — Я тут оборудование настраиваю, а они хулиганят.

— Я больше не буду, простите меня, — извинилась Маша.

— Ну, вас-то я всегда прощу, моя дорогая, но, пожалуйста, больше не пачкайте веник. № 5 - этого не достоин. Если хотите, я поставлю ему имплант и его будет бить током каждый раз, когда он будет подходить к кухне? Уверяю вас, совсем простенькая операция, он и не заметит, — предложил Док.

— Оскорбительно это слышать от вас, профессор, — пробурчал Голодный. — Ладно бы вы мне пулемёт присобачили, но строгий ошейник? Вы садо-мазохист, да? Я всегда вас подозревал. Любите, когда искры из глаз.

— Люблю, — скромно признался Док. — А ещё люблю, когда кричат и молятся. Рассаживайтесь по местам, товарищи, сейчас я включу вам запись.

Маша вернулась за Саней и помогла ему усесться в нужное кресло. Карл суетился рядом, он прикатил столик на колёсиках и поставил на него бокалы с апельсиновым соком. Пока он это делал, девушка снова прогулялась до соседей и забрала у них бутылку шампанского. Никто не возражал. Только господин Яд начал хныкать вслед, что бутылка последняя.

— Пейте ром. У вас две бутылки, — огрызнулась Маша. — А у меня нервы.

— Но я же не пью крепкое, у меня диабет, вы же знаете.

— Значит пейте воду, — сурово отвечала девушка.

— Хе-хе, дама подарит тебе цветок. Счастлив тот, кому она вручит свою первую мимозу, — прошептал Карл и добавил — А я, твой скромный купидон, улепётываю.

— Мимозу? — не понял Саня, но Карл уже испарился, а его вопрос услышала Маша и подумала, что он обращается к ней.

— Ты будешь? Да, я тут подумала, что если смешать шампанское и апельсиновый сок - будет вкусно.

Маша уселась рядом. Зазвенели стаканы. Потом звякнул металл.

— Наверное, нужно пить холодным, коктейль должен быть со льдом? — предположил он. — Хотя, я никогда не бывал в барах и ресторанах. Я ничего не знаю об этом.

— Странно, я думала, раз ты много зарабатывал, ты мог позволить себе рестораны и разные вкусности? — искренне удивилась Маша.

— Нет, я домосед. Я, если честно, из дома-то выходил только по необходимости. Ездил, да. Много ездил, но всегда с определенной целью. А так…Если нет друзей и каких-либо отношений, то получается и выпить-то не с кем.

Рассказывая о себе, он невольно вспомнил о своих жалких попытках завести знакомства с девушками и поморщился, испытав острое чувство стыда. Но, кажется, она не заметила?

— Ерунда, со льдом у нас полный порядок, — сообщила Маша. — А немножко алкоголя не повредит. Надо расслабиться. У ребят стресс, да и я сама от сидения взаперти лезу на стенку. Кстати, этому коктейлю меня научил дядя Валера.

Ну, ты помнишь, я тебе про него рассказывала. Правда, он его водкой запивал…А мы простой вариант выпьем, только шампанское и апельсиновый сок. Хорошо?

— Ладно, — Саня принял бокал из её рук и осторожно поднёс к губам. Пахло апельсинами. Нужно было что-то сказать.

— Спасибо, — тихо поблагодарил он.

— Пожалуйста, только за что?

Саня почувствовал, что она улыбается.

“За то, что ты рядом”, — хотел было сказать он и не смог. Испугался. В самый последний момент испугался. Где-то позади послышалось саркастическое хихиканье. Ну точно, как же можно забыть про того, кто всё про всех знает. Заткнулся бы лучше, а?

— Ну, что же, все готовы к просмотру? Я могу начинать?

Судя по голосу, номер шесть был изрядно взволнован.

Телега автора для тех кто хочет читать раньше всех - https://t.me/+B2qSpjem3QZlOTZi

-----------------------------------------------------------------------

@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.

@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.

@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.

@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна

@Mefodii - почасовые новости и не только.

@bobr22 - морские рассказы

@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля

@PyirnPG - оружейная лига

@ZaTaS - Герой - сатирик. Рисует оригинальные комиксы.

@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!

• @IrinaKosh - котики.

-----------------------------------------------------------------------------------

Продавец проклятий ( полная версия ) часть - 7, окончание

Боль не отпускала. Ныло в затылке, как тогда, в детстве когда его ударили по голове. Чесалось в ушах, словно бы за висками ползали маленькие червячки, но что самое странное — чесались зубы, хотя Саня прекрасно помнил, что он, никакого мяса, давно не ел. Всю неделю его кормили одной жидкой едой, через трубочку. А ещё Маша приносила и давала понюхать пирожные. Это он сам попросил, ещё тогда, в первый день, когда она легонько коснулась пальцами его лица и запах от её пальцев был такой восхитительный. Саня вспомнил себя ребёнком, которого однажды родная тётка забыла в кондитерской и он целый час простоял перед прилавком не в силах оторвать взгляда от всех этих трубочек с кремом, корзиночек и белоснежных безе. Он помнил как сердобольные покупатели жалели и угощали его, а он всё смотрел и смотрел на прилавки ведь там, за стеклом, в прохладе, томились настоящие произведения искусства. Города из бисквита и крема, сладкие слоёные крепости и даже ежик. Ох, как же он хотел попробовать того шоколадного ёжика, который почему то назывался “торт”, ведь тогда, ему казалось, что в мире нет ничего прекраснее.

Глаза. В мыслях он то и дело возвращался к своему потерянному зрению. Сучий заяц!  Он жив. Сбежал — гадина! Всё из-за него. Палец потерял, из-за него. Глаз потерял — кому за это спасибо? Ублюдок конченый. Гондон ушастый. Пусть он сдохнет захлебнувшись в своей розовой жиже!  Как он там её ласково называл? Верочка? Жвачка липучая. Стиморол, Дирол и Верочка. Жуй до икоты. Жуй - пока все зубы не выплюнешь…Нет, не идут проклятия. Ни одной мухи не видно и нужного слова не вымолвить от беспросветной тоски.

Тоскливо всё, липко и на душе, тягостно. Нету глаз. Кому может сдаться такой калека? Зачем она его жалеет? Зачем? Сплошная безликая серость.

Голова забинтована. На глазах защитная повязка. Каждый день меняют. Номер 6 говорит, что нужно ждать пока новый глаз не приживётся. Чудной он, ей-богу. Да, впрочем, вся эта шайка-лейка чудная. Главный у них — Мессир. Кто он и что из себя представляет, не понятно. Но зайцу навтыкали порядочно. Между собой общаются обращаясь друг к другу по номерам. Саня успел познакомиться с каждым из них. Сами приходили. Здоровались. Пока ещё было зрение.

Например № 2 — Мешочек. Умеет заглядывать в будущее, читает мысли. Сумасшедший уникум и чем-то похож на крысу. Всё про всех знает. И про Саню знает, любой момент из прошлого может припомнить. Жутко опасный тип. Маша говорит, что он хороший, просто жизнь у него сложилась не лучшим образом. Саня его побаивается, но этот Мешочек ещё вменяемый по сравнению с другими.

№ 3 — чокнутый стрелок с лицом дебила. Зато стреляет…Никто так не стреляет. По словам Маши, он может найти слабое место у любого, даже у самого неуязвимого существа. Почти не говорит. Зато смотрит…Саня знает, что этот дебил его ревнует к девушке. Опасная идиотина. Лучше от него держаться подальше. Это он в зайца стрелял. Если бы не его выстрел - не сработало бы проклятие. Саня сначала думал, что его зовут Ваня, но теперь знает, что это всего-лишь кличка. Никакой он не Ваня.

№ 4 — это вообще клиника. Любитель цветочков и садовод. С виду безобидная лапушка, а на деле кровожадный бессовестный монстр. Гений  отравитель. Кличка у него - “Господин Яд”. Маленький такой, толстенький, носит очки, заикается и всегда такой вежливый. Одним словом — ботаник. В сериале “Осторожно модерн” такой был. Однако, он очень не прост. Периодически он заходит проведать Саню, а когда тот в шутку спросил, можно ли отравить ведьму - № 4 с ходу предложил ему сразу десять вариантов. Оказывается, если смешать обычный стиральный порошок и…Да не может такого быть! Он точно брякнутый.

Рядом с ним всегда другой крутится — пятый номер. Кличка - “Голодный”. Этот - конченый людоед. Здоровяк с повадками хищника. Говорит, что людей жрал живьём и не стесняется, а сам наглый до зелёной блевоты. И зубы у него металлические. В другой раз убил бы его не задумываясь. Ну а зачем таким монстрам жить?

А вот кто у них первый номер, они не сознаются. Но это и так понятно: скорее всего это Мессир. Он же у них самый главный? Ведь это же не Мария. Не может быть такая девушка, как Мария, озлобленной на весь мир психушкой. Все эти, номерные, сами ему сказали, что ещё недавно лечились в неком профилактории для особо успешных и что там держат только тех кому нельзя среди общества.  А ещё, во время сражения с зайцем была некая Гидра. Видимо ею управляет Мессир, а может быть он сам и есть эта Гидра. Многоглавая змея и головы у неё растут прямо из воздуха. Заяц не зря её так боится. Она пострашнее ведьмы-хозяйки будет.

И он им зачем-то нужен. Его спасли. Привезли в больницу, которую его лечащий врач № 6 называет, “ямой времени” и даже сделали операцию. Имплантировали новый глаз. Правда, теперь он ничего не видит. Совсем ничего, но номер шесть уверяет его, что ждать осталось недолго и скоро зрение восстановится.

Он и сейчас тут. Ходит поблизости, звенит металлическими инструментами, разговаривает сам с собой. Сане то и дело приходится просить его быть потише.

— Это всё стеснённость, батенька. Окон мало. Замкнутое пространство. Вы уж извините меня, старика, — гулким голосом говорит № 6.

Саня ему не верит. Лучше бы Мария пришла. С ней полегче. Доктор напрягает. Вроде бы он не желает ему зла, а всё одно — его присутствие напрягает.

— Кто такой Мессир? — неожиданно спрашивает он и в ответ слышит металлический звон. Кажется доктор испугался этого вопроса и уронил один из своих инструментов.

— Что простите?

— Прощаю. Я неясно выразил свой вопрос? Мне его повторить? — несколько грубовато произнёс Саня.

— Н-нет. Я вас прекрасно услышал, просто он застал меня…Врасплох…Я, представьте себе, очень часто задаю себе тот же вопрос, но что вы подразумеваете под ним, право слово? Вас интересует человек или сущность? Если человек, то Мессир — это врач. Он занимается лечением. Почти как я. Только я лечу тела, а он души. Но ведь вас не это интересует?

— Не знаю, — честно признался Саня. — Какой мне прок с психиатра? Вылечите меня и разойдёмся, как в море корабли. Или что? Я подозреваю, что вы все часть некой тайной организации. Может ФСБ? Или ЦРУ? Откуда у вас такие способности?

— А… Способности, — странным тоном произнёс номер 6. —  Мессир собирал нас по всей стране долгие годы. Мы убийцы. Мы безумцы и выродки. Мы наделали много ошибок. Хотите узнать как я попал к нему?

— Не хочу. Наверняка вы резали своих пациентов десятками, пока вас не поймали на подпольной торговле органами, — проворчал Саня. — Меня этим не удивить. Вы, по мне, как будто вылезли из дешёвого фильма про врача-маньяка-убийцу. Я не удивлюсь, даже если вы скажете, что вы потомок доктора Менгеле.

№ 6 засмеялся.

— Резал. Ха-ха. Надо же. Ха-ха-ха. И торговал…Было дело. Однако Мессир прижучил меня по иным, более масштабным причинам. Вы, Александр, взяли и принизили мои таланты. А ведь я вам могу, продемонстрировать своё искусство. Хотите, вместо носа, хобот пришью? А могу и не хобот. Хотите настоящий пенис? Большой — пребольшой? И он будет работать, уверяю вас. Я тем и славлюсь, что у меня всё работает как часы… Ха-ха-ха. Соглашайтесь! Ни у кого больше не будет такого носа.

— Мне показалось или при слове часы, вы занервничали? — ворчливым голосом спросил Саня уловивший в голосе доктора нездоровые нотки безумия.

Смех затих. Потом он услышал как доктор тяжело вздохнул.

— Да, тут вы правы. Часы это не та тема, которую я готов обсуждать. Она напоминает мне о номере семь пропавшем при загадочных обстоятельствах.

— О, про седьмого я и не слышал, — язвительно прокомментировал его слова Саня. — наверняка какой нибудь маньяк. Наверное из тех кто носит за щекой бритвенные лезвия и по ночам режет в подворотне миловидных толстушек.

— Вы не правы! — горячо возразил № 6. —  Хотя бы потому что, это благодаря номеру семь мы сейчас можем позволить себе спокойно прятаться в яме времени. Он умел чувствовать ткань самого времени. Знал и находил места где время течёт иначе. Он мог путешествовать в прошлое и видеть будущее. Он гениальный человек. Он…

— Был вашим другом? — перебил его Саня.

Номер шесть замолчал. Некоторое время он не произносил ни звука, а потом снова вздохнул.

— Да. И честно признаться я волнуюсь за него. Ему давно требовалась пересадка сердца. Я ему сто раз говорил, а он всё — потом, да потом. Вот и дождались…

Повисло неловкое молчание. Саня сдался первым и попросил прощения. № 6 казалось воспрял духом и принялся рассказывать.

— Я с детства отличался нездоровой любовью к некоторым наукам. Особенно к химии, физике и биологии. В школе одни пятёрки, потом медицинская академия, военная кафедра…Хирургия. Первый брак. Второй брак. Третий…Награды, признания, авторитет. У всех моих радостей и побед есть обратная сторона. Я говорю, о своей настоящей жизни. О моих тайнах окутанных тёмным саваном смерти. Врачи — убийцы. И это правда. Смерть всегда ходит рядом, подаёт скальпель, вытирает вспотевший лоб. Она твоя лучшая медсестра и самая заботливая сиделка. Она терпелива, она упряма, изобретательна и коварна, и она всегда добивается своего. Настоящая благородная дама. Лучшей спутницы жизни и не сыскать…От неё не откупиться дорогими подарками и сладкими обещаниями. Смерть в чепуху не верит.

— Вы говорите о смерти так вдохновенно, будто о живой женщине, — хмыкнул Саня. — А я не вижу в ней ничего романтичного. Обыкновенный, неизбежный процесс. Всё там будем, как завещали классики.

— И тем не менее, смерть, это мой злейший враг. С самого детства я мечтал о том, что смогу превозмочь её козни. Можете ли вы поверить в маньяка, который грезит о победе над смертью? Нет. Не для себя лично, а для всех. Для нашего мира, для общества. Врачи-работяги веками склоняли перед ней головы, а я с пяти лет решил, что вырасту и стану врачом. И не буду униженно просить отсрочки, как другие! Вы же понимаете, всё, что мы, врачи, только и можем, так это дарить отсрочку от смерти. А вот смирить, победить гадину! Каково? Нос ей утереть, а?! Сначала пришить, а потом вежливо подать платок — сморкайтесь сударыня! И в нагрудный карманчик. Иди тётя, не кашляй, а если что: приём с 9.00…Ха-ха-ха!!!

— Вы, точно псих, — пробормотал ошарашенно Саня.

— Я и не отрицаю, — отсмеявшись подтвердил № 6, — но что вам до моих бзиков? Приготовьтесь, сейчас я вам расскажу менее абстрактную правду.

Саня попытался изобразить страдальческую улыбку. Неизвестно, заметит ли её доктор? Уж лучше бы промолчал, но № 6 разошёлся не на шутку.

— …Свои эксперименты я начал проводить ещё в старших классах. Ставил опыты на мелких грызунах, подключал электроды, хватал, что называется, по верхушкам, а однажды, в классе десятом, я вырезал себе аппендикс. И у меня получилось. Я был так счастлив! А родителям наврал, что порезал живот во время купания. Прыгал с тарзанки, ага. Удачи опьяняли меня…

Саня застонал. Он не хотел слушать. Голова! Несчастная его голова. Снова эта проклятая мигрень. Ненавижу! Ему захотелось мысленно дотянуться до доктора и придушить его, а тот всё рассказывал и рассказывал. Про эксперименты в Медакадемии. Как он воровал и покупал трупы. Как он усыплял своих однокурсников и проводил над ними операции. Как его чуть не поймали. Как он проводил подпольные операции. Как пересаживал головы парализованных пациентов покойникам и что из этого вышло. И ещё про своих жён.

—... У первой моей супруги, у Светланочки, была лейкемия. Я специально на ней женился, не скрою, мой грех. И это сподвигло меня на разработку искусственной крови. У меня ушло на это три года, но спасти её так и не смог. Отказало сердце. И вот, вторая моя жена — Валентина. С врождённым пороком сердца. Пять лет вместе и каков результат? Я разработал собственный вариант искусственного сердца. Я заменил сердце своей Валентинке, 14 февраля. Ха-ха-ха. Правда, она не оценила моей любви и подала на развод…

— Почему?

— Ну-у, потому что я не спросил у неё разрешения. Усыпил, а потом вылечил. Наверное поэтому? — задумался № 6. — Впрочем, нет худа без добра, следующая моя жена - Юленька, она была на волоске от смерти, на самом краю. И вот тут я довёл до совершенства свой прототип искусственной кровеносной системы.

— А можно мне обезболивающего? — попросил Саня.

— Нельзя, — отказал № 6. — Я прекрасно осведомлён о ваших головных болях, все показания нервной системы считываются и я вижу, что ничего критического с вами не происходит. Идёт нормальный рост некроклеток. Боль — неизбежна, а лишняя химия может негативно сказаться на организме. Некроклетки, знаете ли, вечно стремятся к деградации. Без предварительных исследований, любое лекарство, в вашем случае противопоказано.

— Но у меня голова болит! Выключите хотя бы эти пищалки! Надоело! — возмутился Саня.

— Александр, — строгим голосом произнёс № 6. — Вы прекрасно знаете, что вы гибрид. Вас, очень сложно убить, вы просто об этом ещё не знаете. Терпите. Будьте мужчиной в конце концов. Ваша иммунная система - уникальна. Подобрать вам подходящий глаз, было необычайно трудно. Я бы мог вам вставить искусственный, но тогда вы не сможете быть таким как раньше и видеть…Хм-м…Эти ваши эманации…Честно говоря, никто кроме вас их не видит, поэтому я очень рассчитываю, что смогу добиться положительных результатов за счёт подходящего донора. Но уверяю вас: пока что, всё хорошо.

Саня демонстративно застонал, повертелся и улёгся на правый бок. Как бы сейчас ему хотелось заснуть, но ведь какой тут сон? За неделю все бока отлежал. Скорей бы уже новый глаз прижился.

— Я могу включить телевизор, если хотите? Поставлю вам фильм? — предложил доктор.

— А новости? Есть какие-нибудь новости? Зацепки про этих мумий? — спросил Саня.

— Я успешно вскрыл несколько образцов. У нас имеется мозг журналиста, если это можно назвать мозгом, конечно, — задумчиво произнёс № 6. — Теперь, осталось дождаться, когда Чук и Гек доставят в бункер Миелофон.

— Чего доставят? Оружие? — обрадовался Саня.

— Да нет же. Какое оружие…Это аппарат для чтения мыслей. И не мыслей даже, преобразователь электронных импульсов мозга. Вы, что? Фильм “Гостья из будущего” не смотрели? Я назвал это устройство в память о творчестве Кира Булычева.

№ 6 явно расстроился и принялся бормотать что-то про молодёжь воспитанную Гарри Поттером.

Саня почувствовал себя неловко. Он действительно не смотрел этот фильм. Слышал только упоминания, навроде — “Алиса! Миелофон у меня! Я им ничего не сказал!” И только-то. Надо будет посмотреть. Может, действительно, интересный фильм.

Бурчание № 6 прервала Мария. Саня машинально заулыбался. Так приятно могла пахнуть только она.

— Извините, не помешала?

— Заходи, заходи девочка, — благодушно прогудел № 6. — Мы тут просто предаёмся воспоминаниям. Старческая болтовня, ничего более.

— Ну, вы скажите, Док. Какой же вы старик? Вы вполне зрелый мужчина, — засмеялась Маша и тут же спросила. — А как себя чувствует наш больной?

— Превосходно, — Саня демонстративно привстал с кровати. — Чувствую, как у меня растёт третий глаз. Док - просто превзошёл сам себя.

— А я к вам, с новостями. Ребята вернулись. Привезли ту штуковину, которая была нужна для кино. Мешочек уже копытом бьёт — требует фильму. Я бы тоже с удовольствием посмотрела, — весело сообщила Маша.

— Уже? Это очень…Хм.

Сане показалось, что № 6 выразил своё сомнение.

— Что-то не так? — с подозрением спросил он. — Я бы тоже посмотрел или хотя бы послушал. Всё лучше, чем киснуть в постели.

— Простите Александр, но я не уверен, что сейчас лучшее время, — пробурчал № 6, но тут Саню поддержала Мария.

— Док, ну ему же нужно гулять. Вы обещали нам открыть тайны журналиста, а Саша - один из нас. Пожалуйста — разрешите. В конце-концов я могу его сопровождать и комментировать, если нужно. Не издевайтесь над мальчиком - это жестоко!

Саня фыркнул. Сравнение с мальчиком показалось ему обидным. Впрочем № 6 быстро сдался и пообещал им места в первом ряду. Оставалось только подождать пару часиков, пока он всё приготовит, а Мария сказала, что пока его не будет - она возьмёт на себя обязанности сиделки. Саня обрадовался. Лучше уж слушать Марию чем этого жуткого старика. Чёртов эскулап ушёл, а она осталась и голова почти сразу перестала болеть. Прекрасно…Просто прекрасно. Как там в одном фильме ужасов?

Радость прет.

Не для вас

уделить ли нам?!

Жизнь прекрасна

и удивительна…

Телега автора для тех кто хочет читать раньше всех - https://t.me/+B2qSpjem3QZlOTZi

-------------------------------------------------------------------------------------------------------

По традиции хочу напомнить, что авторы здесь. И пусть некоторые из них в бане, но никто не забыт и ничто не забыто.

-------------------------------------------------------------------------

@SallyKs - дамы вперёд))) Замечательный и душевный автор

@LKamrad - история и археология. Для тех, кто приходит сюда не деградировать

@DoktorLobanov - военный врач и писатель.

@AlexandrRayn - талантливый и очень интересный коллега-писатель

@Ded.Banzay - Новости и аналитика мировой экономики и политики.

@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.

@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна

--------------------------------------------------------------------------

@Mefodii - почасовые новости и не только.

@balisangre - клёвый художник,

@krupatin - откуда ноты растут

@bobr22 - морские рассказы

@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля

@PyirnPG - оружейная лига

@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.

@ZaTaS - Герой - сатирик. Рисует оригинальные комиксы.

@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

• @Azirsan - одни из лучших исторических статей, что я читал.

• @Cat.Cat - целая россыпь историков-любителей, а подчас и профессионалов с регулярной годнотой.

• @CatGeeks - те же любители, но они расскажут вам про все игры, фильмы и кино.

• @CatScience - научпоп для любителей научпопа

• @glebklinov - обзор современных трендовых кино и музыки (клипов). Орно, Стозевно, Озорно и прекрасно

• @Emelyanov - человек, который пишет о гик-культуре буквами, много, иногда спорно, но порой заставляет задуматься.

  https://pikabu.ru/@BabudaiAga - переводы страшных историй.

  @IrinaKosh - котики.

  @Animalrescueed - ещё котики