Серия «Легенды города»

***
Слава появился на свет в хорошей, дружной семье. Его родители спорили редко, но если уж спорили, то так, что про их спор знали все соседи. Вот как в тот раз, когда решали, чем еще нагрузить сына помимо школы. Отец считал, что мальчика нужно отдать на единоборства, а мать – что мальчик должен играть и ходить в музыкальную школу. Сам Слава никуда не хотел. Еще обычное образовательное учреждение пришлось признать, как необходимое зло, от которого не отвертишься. Но еще куда-то ходить, это увольте. Правда, его никто не слушал
Родители, наконец, перестали спорить. Музыка победила. Но Славу не стали отдавать в музыкальную школу и в жизни семьи появилась учительница игры на фортепиано - Пульхерия Карловна – маленькая, пухленькая женщина лет пятидесяти с постоянной прической‒буклей на голове. Букля казалась всегда этаким большим пушистым клубком. Одевалась женщина всегда просто, но обязательно с каким-нибудь ярким акцентом в виде большой броши или красивой переливающейся заколки. Пульхерия Карловна казалась доброй бабушкой. Все в ней было мягким – руки, взгляд, улыбка, голос, движения. Даже очки с круглой оправой. Но как только она садилась за инструмент, менялась моментально. Казалось, что она выше и стройнее, все движение становились четкими, быстрыми, пальцы удлинялись как минимум на несколько сантиметров, а лицо словно сбрасывало маску и расцветало какой-то необычайной красотой. Даже непонятно было – а как раньше не замечали? Пульхерия Карловна была строга. Она не терпела неуважение к инструменту и к своей деятельности. Но и поиронизировать могла. Она рассказала Славе множество интереснейших историй про музыкантов прошлого. В том числе и про того, кто, не увидел в «самом полном музее пыток средневековья, содержащем все оружия пыток Европы» рояль. И сразу же спросил, где сей инструмент. Когда гид с удивлением объяснил, что у них нет ничего подобного, да и никогда и не было, то музыкант серьезно сказал
-В таком случае, вы не можете называть себя музеем с полной коллекцией орудий пыток. Не стоит обманывать посетителей. Ну, или поставьте тут рояль.
Все истории учительница рассказывала очень живо, в лицах. И, хотя Слава, как и любой нормальный ребенок, не очень-то и любил тренировать гаммы, и терзать клавиши, но сама Пульхерия Карловна смогла как-то примирить его с этой необходимостью. И даже начать получать удовольствие от игры. Возможно, что тут сыграла роль ее и методика учительницы. Она вовсе не стремилась заставить ученика по полгода зубрить одну и ту же пьесу. И к новому произведению они переходили сразу, как Слава обучался читать предыдущее.
К удивлению (и прежде всего самого Славы), он действительно сначала увлекся, а потом и начал добиваться настоящих успехов в игре. Даже уже сам начал придумывать мелодии.

Слава был мальчиком компанейским, и друзья у него имелись. Как и каждый мальчишка, он с удовольствием лазил там, где вроде бы и не очень можно.
Была у них на окраине города своя мистическая заброшка. Старый дом стоял тут еще до революции. Когда-то построен он был на деньги «общества попечительства», в которое входила верхушка местного дворянства. Обществом же дом и содержался, представляя из себя интернат для бедных девочек сироток. Тут они содержались до шестнадцати лет, обучаясь, питаясь, одеваясь за счет Общества. В старших классах существовало разделение на педагогический и медицинский разделы. А во время выпуска девушка получала сертификат медсестры, либо учительницы. Воспитанницы Дома вполне могли рассчитывать на работу, приносящую кусок хлеба, так как учили их хорошо. Правда обучение было жестким, и за малейшую провинность девочек лишали обеда, ужина или прогулок. Также все ученицы были обязаны работать в саду и на огороде, и плоды их труда являлись неплохой добавкой к скромным блюдам.
Перед самой революцией члены общества разлетелись, а оставшихся смел уже шторм семнадцатого. После разбежались и воспитанницы с персоналом. Само помещение было занято представителями новой власти. Только просидели они тут недолго, очень скоро собрали вещички и выехали в другое, менее просторное здание. Причина? Слишком далеко от центра города. Но ходили устойчивые слухи о загадочных голосах, звуках, огоньках, и привидениях.
Как-то так получилось, что город стал расти в другом направлении, а дом так и остался на отшибе. Никто его не трогал много лет, и даже когда власти города пытались продать землю, или сдать, но все желающие, как рассказывали, быстро брали самоотвод, не смотря на то, что цена была гораздо ниже, чем должно стоить такое имущество. Конечно, это только укрепило слухи о сверхъестественном.
Да так и сохранились они до сего дня. И здание, и слухи. В Дом уже пробирались много раз – с камерами и без. Но новоявленных охотников за привидениями ждало разочарование. Никаких призраков, даже теней или неясных силуэтов. Разве что звуки странные, но их можно было бы объяснить, и совершено логически. Правда, это никого не останавливало и «Охотники» все шли и шли в странный дом.

Компания, в которой был Слава, состояла из пяти мальчишек одиннадцати-двенадцати лет. Стола осень, на календаре была суббота и не удивительно, что кто-то предложил пойти в странный Дом.
-а когда? – спросил Миха, самый младший. Ему едва едва исполнилось одиннадцать. Он был еще и мельче всех.
-А вот прямо сейчас можно, - сказал Юдж. По-настоящему Юджа звали Женя и он был признанным лидером их маленькой банды.
-Но сейчас же день! – возразил Слава. В свои двенадцать лет он выглядел как настоящий пай-мальчик – этакий ангелочек-блондин, худой, с тонкими правильными чертами и невероятной глубиной взгляда голубых глаз, длинными «музыкальными» пальцами. Что самое главное – относительно аккуратен. Но на самом деле первое впечатление было немного обманчиво. При всем своем внешнем спокойствии, Славу тянуло на «подвиги» чаще, чем остальных. Единственное, что доселе спасало его от крупных неприятностей это то, что он всегда инстинктивно пытался защитить кисти рук, и был достаточно умен, чтобы не вестись на слабо, когда «овчинка не стоит выделки».
-Потом могут прийти старшеклассники, - с сомнением сказал Генка. Этого плотно сбитого паренька с постоянно недовольной физиономией на почти круглом лице, можно было бы назвать «человек-нет». Потому что на каждое предложение он находил кучу отговорок.
-Тогда мы уйдем. Тихонечько. Но это ведь не дело – днем идти, - возразил Ник, Никита. Прямая противоположность Генке – высокий и тонкий как шпала, с очень подвижной физиономией, выражения на которой способны были меняться каждую секунду.
-С другой стороны – а кто нас ночью туда отпустит. – начал канючить Генка.
Слава едва удержался от хихиканья. А потом сказал
-А давайте туда пойдем в сумерках. Мы же ненадолго. Если уж там что-то есть, то как раз в сумерках лучше всего увидим.
-Почему? – спросил Юдж
-Ну…знаешь. В сумерках как раз раскрываются двери между мирами и привидение увидеть легче. Я читал где-то
Все решение одобрили и скоро двинулись к дому. Нужно было ехать достаточно далеко, и от родителей, конечно, попадет. Но что поделать?
Скоро дом предстал перед ними в лучах заходящего солнца. Выглядело строение все еще монументальным и судя по всему вовсе не собиралось разваливаться еще в ближайшие сто лет.
Кстати, эта удивительная устойчивость здания тоже приписывалась городским фольклором, именно тому, что там обитают привидения.
-Куда пойдем? – спросил Юдж. Сейчас они стояли на первом этаже и осматривали помещение. Большой холл, куча мусора, расписанные предыдущими посетителями стены, в общем, ничего особенного
-А давайте на чердак? – сказал Слава, - никто из этих интернет гениев до чердака так и не добрался.
-Странно. А чердак точно есть?
-Ты не заметил? Там окна и большие. Может, чердак тоже сделали жилым? Но все только по четырем этажам бегали, что я смотрел. Наверное, дверь не могли найти. Или заколочена Или…
-Давайте просто поищем.
Пролеты сохранились на удивление хорошо, но поднявшись выше четвертого этажа мальчишки уперлись в голую стену.
-Но тут же должна быть дверь. – недоумевал Слава. Он простучал всю стену без какого бы то ни было результата, - должна.
-Но вот нет, - в голосе Юджа тоже слышалось разочарование. За все время блуждания по дому они не видели и не слышали ничего странного.
Разочарованные, мальчишки пошли домой. И дома, конечно же, досталось. Для Славы самое обидное было, что считай, ни за что.
Ночью же ему приснился странный сон. Он был в доме, но на этот раз везде, в том числе и в помещении, стоял туман. Слава бродил по дому, четко зная, что ходит по четвертому этажу. Классы, кабинеты. Один класс заинтересовал его тем, что около стены там находилась винтовая лестница, ведущая наверх. Слава прошел по лестнице, поднял дверку. И чуть ли не вскрикнул от удивления – вот но – чердак!
Выбравшись наверх, Слава осмотрелся. Достаточно большое светлое помещение. Только тут он заметил, что туман рассеялся, и сейчас в лишенные стекол окна вовсю светило солнце, озаряя на удивление чистую комнату, в которой стояло пару остовов железных кроватей, полусгнившие тумбочки и стулья. И…фортепиано. Старый инструмент благородного темного дерева возвышался на небольшом подиуме, словно главенствуя над окружающим. Он выглядел так, словно время было не властно над ним.
Слава подошел и открыл крышку, а потом взял пару аккордов. Инструмент был в прекрасном состоянии. Клавиши не запали, и звуки были чистыми.
Слава услышал шаги позади. Резко обернувшись, он был настолько ошарашен, что даже не испугался. Хотя было чего
На Славу смотрели мертвецы. Такие вполне себе уже скелеты, с пустыми глазницами, с кое-где сохранившейся плотью и даже остатками волос. Все они ( две девочки, женщина, мужчина) были одеты весьма старомодно, но опрятно и чисто. У скелета мужчины- высокого и осанистого, даже свисала цепь от часов из кармана жилета. Складывалось впечатление, что эти личности совсем недавно отоварились в каком-нибудь магазине ретро-платья, или костюма для реконструкции.
Одна из девочек держала прижатой к груди красную книгу в мягкой обложке. Подойдя к все еще не двигавшемуся Славе, девочка протянула ему. Слава взял не без страха. Нотная тетрадь.
Толстая книженция. Вот только всего лишь на девять произведений. Большая часть листов тетради пустовала. Слава хмыкнул, и сел на стул, который вдруг стал выше, и теперь руки доставали до клавиш точно так, как надо было. Раскрыв и поставив перед собой нотную тетрадь, Слава попытался сыграть первую пьесу. Но не смог. Очень трудно. Пальцы, чтобы те правильно ударяли по клавишам, наверное, заплести в узел надо – не иначе. Плюс пьеса должна была быть быстрой.
Мальчик повернулся, но никого не увидел в помещении. Удивиться этому он не успел, так как проснулся.
Некоторое время Слава лежал, силясь понять, что значит его сон – такой непонятный и яркий. Ну а потом все же пришлось вставать, конечно.
Как-то сегодня все приятели были заняты. И, позанимавшись немного, подготовив уроки, поиграв на компе, Слава все же не выдержал. Отпросившись у родителей, прямиком направился к Дому.
Его даже нисколько не удивило, что все было так, как он видел во сне. Класс, винтовая лестница, чердак, залиты солнечными светом и словно убранный прилежной горничной. Фортепиано, на лаковом покрытие которого играли солнечные зайчики.
А вот то, что крышка была открыта и на пюпитре стоит открытая нотная тетрадь именно с теми самыми нотами – это почему-то уже напугало. Слава подошел к инструменту, проверил, еще раз попробовал сыграть и сбился через десять секунд
Потом повернулся и вновь увидел ИХ. Да, теперь он видел, что окружают его призраки – ведь сквозь них он видел окружающее. Но вот страх почему-то прошел. А еще он вдруг начал их понимать. Не то, что это было какая-то мысленная речь или чтение мыслей. Просто ему пришло понимание того, что они хотят.
-Я должен сыграть? Все пьесы? Но зачем? – спросил Слава
Мужчина пошел к мальчику. Своей костлявой рукой он взялся за цепочку и вынул большие золотые часы. Открыв крышку, протянул часы на ладони Славе.
-что это? – мальчишка с любопытством посмотрел на циферблат. И скоро сам все понял. Потому что перед ним развернулась картина из прошлого. Слава видел и слышал все, словно незримо присутствуя при событиях.

***
-Ну душка, Мила, это совершеннейшим образом безопасно, - невысокая черноволосая девочка лет четырнадцати, в залатанном и бедненьком, но чистом коричневом платье и более темном фартуке поверх, держала за руки другую девочку. Та была ниже своей визави, тоньше, и обладала удлиненными, в современном мире бы могли сказать «какими-то эльфийскими» чертами лица. Взгляд то ли зеленых, то ли голубых глаз был если не испуганным, то очень настороженным
-Ты уверена, Тати? – спросила она еще раз.
-Ну конечно! – я же говорила, - вот и Варя с Тирой согласны.
-Ладно, я приду. Главное, от Селедки сбежать. А теперь пошли на урок. А то Митрофанчик сегодня говорят злой – ужас.

Слава не только видел девочек, но каким-то образом получал и информацию о них. Он знал, что все четверо – воспитанницы здешнего приюта. Все четверо учатся в педагогическом отделении, готовясь в будущем зарабатывать свой хлеб как учительницы или гувернантки. Варя и Тати жили здесь – комнат было мало, а воспитанниц как-то много образовалось, и их определили на чердак. Фортепиано вынесли туда же, когда приюту было пожаловано новое самим великим князем Константином Николаевичем. На удивление, хотя комната была маленькая и спускаться подниматься в нее нужно было через класс,другие воспитанницы завидовали. А Тати могла приглашать в эту комнатушку самых избранных, в число коих все стремились попасть.
А вот что девочки сейчас собирались делать – Слава не знал. Даже когда попытался подумать об этом, голову словно сдавило раскаленным обручем. Но тут же он увидел другую картинку. Вновь чердак, но кровати были отодвинуты к стене, вокруг пианино на полу и стене начерчена загогулина в которой с трудом угадывается пентаграмма, стоят свечи разных мастей, размеров и уровней использованности. Четырех девочек, которые тут сидели, он знал так, будто видел их уже и общался с ними не раз.

Мила – на самом деле Катерина Ставская – отличница, милая девочка, получившая прозвища Мила или Олененок от товарок за свою воздушность, всегда мягкий голос, который никогда не повышался ни на кого, готовность всегда выслушать и помочь, и некую пугливость.
Тати – Татьяна Тихая – вертлявая барышня, совершенно не соответствующая своей фамилии, В чертах лица этой девчонки читались цыганские черты дальних предков. Она всегда была впереди товарок в шалостях. Сама она рассказывала, что ее бабушка была ведьмой-колдуньей и ей, Тати, перешел по наследству этот дар.
Варя – Варвара Строгая или Поповна – дочь сельского священника оставшаяся сиротой после гибели в пожаре своей семьи. Она была немногословна, всегда поджимала толстые губы. Соблазнить эту девочку, обладавшую настоящей крестьянской практичностью, было сложно. Но перед Тати, которая являлась ее кумиром, она не могла устоять.
Тира – еще одна Татьяна, но уже по фамилии Сироткина, была тихой, малозаметной девочкой, которая была рада любому случаю, когда ее берут в компанию. Эту девочку когда-то подбросили на крыльцо приюта, и никто не знал ничего о ее родителях.

И опять Слава почувствовал, что нечто не так. Что-то совсем мерзкое и липкое было рядом. Словно наблюдало в окна, ожидало, скреблось в нетерпении. Он хотел крикнуть, сказать, что не надо этого всего, не надо того, что они сейчас хотят сделать, но его не слышали и не видели. Все равно что при просмотре фильма герою кричать. Только вот жаль – это был отнюдь не фильм. А Тати продолжала вещать.

-Ну вот, я читала у некого профессора Залесского, что изначально вся музыка, поэзия, и живопись – изначально возникли не для того, чтобы просто читать, смотреть на это, а как магические действа. И использовались исключительно в магии.
-А ты уверена, что это безопасно?
-Разумеется! Моя бабушка бы никогда не пожелала вреда мне. И она говорила, что я способная ученица! Я точно знаю, как и что делать.

-Не знаешь! Ты не фига не знаешь, идиотка! – крикнул Слава, но как и в прошлый раз в пустоту. Ему сейчас, как на ладони были видны мысли и чаянья Тати. Девушка уже договорилась со своим верным рыцарем Варей, что та, после «магических действ». Упадет на пол и станет изображать из себя припадочную, а потом заговорит другим голосом. Варя это умела, но только Тати призналась в своем даре. И у шалуньи сразу же возникла идея. Они вместе с Варей приготовили даже бумажки, монетки, перья, рассовали их по разным местам, некоторые должна была «изрыгнуть» Варя, кога типа в нее бы вселился демон.
Заклинание придумала сама Тати. Ничего необычного. Просто набор слов. Но почему же именно этого набора слов ждала невидимая тьма за окнами? Почему она не могла войти просто так? Десятки почему роились в голове, когда Тати подошла к пианино и поставила на пюпитр уже знакомую Славе нотную тетрадь. Остальные трое начали зачитывать выданное им «заклинание». Сидя полукругом на полу. Девушка просто отлично играла, Слава даже обзавидовался бы, если бы только не видел, как сгущается за окнами тьма, обретая черты то какого—то зверя с кучей зубов, то странной, невероятно искаженной до нереальности человеческой физиономии, то просто словно некоего моллюска с кучей мерзких, присасывающихся к окну щупалец.
Тати сыграла только одну пьесу. Напряжение нарастало. И вовсе не из-за игры. Похоже, девчонки все же чувствовали, что что-то не так, как должно быть, но сама музыкантша не замечала ничего, слишком увлеченная игрой и своими мыслями.
И тут случилось. Слава закрыл глаза, но даже через закрытые веки он видел, как распахнулось под порывом ветра( как казалось девочкам). А на самом деле под напором тьмы окно, погасли все свечи, мигом. Девушки заверещали. Когда удалось восстановить спокойствие, Тати закрыла окно и девочки вновь зажгли свечи. Но тьма осталась, притаившись по углам.

-Что случилось? Так должно быть? – спросила Олененок
-Нет. Не должно, - Сказала Тати, - мне нужно разобраться.
-Ну ты же говорила…
-Я знаю, что я говорила, - отрезала Тати. Она была бледна и кусала губы. Девочки, не решились задавать ей больше вопросов. Просто ушли.

Картинка вновь сменилась. Теперь Слава видел здание, сверху. Тьма прекрасно себя тут чувствовала. Она выросла, и окутала весь дом. Очень похоже было на паутину. И Слава увидел, как эта паутина ловит души тех, кто жил здесь или хотя бы был сильно привязан к этому зданию. Не всех, некоторые души все же умудрялись выбраться или вообще не подходить близко, хотя здание и манило их – ох, как манило. Слава чувствовал это на своей шкурке. Всего он насчитал душ тридцать. Может, их было и больше.

Слава вновь был в комнате на чердаке. Вокруг него, молча столпились все пленники дома. Они смотрели и ждали его решения.
-Но я не понимаю, как… - начал было Слава. – вы-то сами уверены в этом?
Они были уверены. Возможно, у Тати действительно были способности, о которых она не знала. Но она пригласила тьму, чтобы спросить у нее. Вот только чтобы завершить ритуал и выгнать тьму, нужно было сыграть все пьесы. Призраки тоже не теряли времени, пытаясь выбраться из ловушки. Они смогли дать силу нотной тетради, но увы, инструмент был для них недоступен. Только живой мог прикоснуться к нему. И сыграть.
Слава помотал головой.
-Хорошо, я попробую. Но я не смогу так сразу. Мне нужно время.

Было непросто находить время, чтобы отправляться в Дом и тренироваться. Жизнь шла своим чередом и Слава все больше посвящал время музыке. Уже и серьезные седовласые профессора из консерватории прочили ему блестящую карьеру. Но чтобы попасть в консерваторию, нужно было упорно трудиться.
А каким-то образом принести ноты домой, пусть даже и в качестве фотографий, Слава боялся. А ноты, как оказалось, были не просто сложными.
Но вот, он смог сыграть первую пьесу, потом вторую
Боль в пальцах как раз появилась после второй. Слава решил сначала, что это от усталости, к тому же боль скоро прошла.
После четвертой, когда он не смог играть месяц – пальцы при попытках сводило от невыносимой боли, он начал что-то подозревать.

***
Пятая пьеса и все больше боли.
А подозрения уже были готовы оформиться в уверенность.
Выйдя на улицу, Слава улыбнулся солнцу. И задумался. А потом рассмеялся. Ну конечно же! Вот он лох! Он так спокойно играл все это время и тьма, сумевшая опутать паутиной все здание, не трогала его. А глупый музыкант даже не думал, почему. Тьма знала – за все нужно платить. И даже жертвовать. Разве не логично, что заплатить за свободу тридцати с чем-то душ нужно более существенным, чем просто трудом и временной болью?

В следующий раз в дом Слава пошел через неделю. Молча поднялся на чердак, молча сел за инструмент и начал упорно пытаться проиграть шестую пьесу. Был бы он литературным персонажем, наверное, он бы долго мучился, раздумывал, принимал и отвергал решения. Но Слава был простым подростком. И ему просто стало стыдно. Перед собой. Прямо как маленький мальчик расхныкался. И перепугался так, что чуть в штаны не наложил.
Методично Слава стучал по клавишам, даже не отнимая взгляд от нот. Хотя знал точно – ОНИ пришли.
Шестая пьеса получилась практически сразу же. И пальцы после не болели. Наоборот, даже как-то легче играть стало.

Седьмая пьеса, восьмая.
Нельзя сказать, что перед девятой Слава не сомневался. Сомневался и опять вернулся страх. Но ненадолго. В конце концов, как говорила его бабушка «Бог не выдаст – свинья не съест». Все же был свойственен Славе дух авантюризма, что ему самому в себе, кстати, больше всего нравилось. Жил бы в другом веке – пошел бы в пираты. Или в исследователи Африки – сейчас там-то, по мнению Славы совсем нечего уже было исследовать.
Девятая пьеса оказалась на удивление сложной. Долго ее изучал. Хотя вроде и ноты легкие и уже пальцы приучены, но вот не давалась и все тут.
Слава пыхтел, злился, из-за злости делал глупейшие ошибки, но упорно не сдавался. А тут еще дома был напряг. Готовился к поступлению в колледж искусств, ибо даже такого талантливого мальчика нельзя принять в консерваторию без оного колледжа или музыкальной школы.
Но все равно, Слава находил время долбить несчастную пьесу. Пока, наконец, не сыграл ее всю весьма прилично.

Прозвучал последний аккорд и Слава отнял пальцы от клавиш. Потом осторожно взял тетрадь, закрыл крышку фортепиано, и обернулся. Да, они все стояли здесь. Но были это уже не скелеты. Вполне нормальные люди, которых можно было бы принять за участников какой-то реконструкции, или актеров исторического фильма, если бы не просвечивали все же немного. Статный скелет, что показывал Славе прошлое с помощью часов, превратился в действительно представительного мужчину с гордым профилем, благородными чертами лица, пышной шевелюрой, и мечтательными темными глазами.
Были там и парочка учительниц – одна высокая с поджатыми губами на постной физиономии дама с редкими волосами, которые были аккуратно уложены в жесткий пучок, что, конечно, же способствовало наверное, еще большему их выпадению. Вторая – миловидная невысокая девушка лет двадцати, с чистой и свежей кожей, блестящими зелеными глазами, и изящной фигурой. Именно вокруг нее в основном собрались ученицы. Разные тут были девочки – худышки и плотненькие, высокие и низкие. Всем им было лет по шестнадцать -семнадцать. Была здесь и Тати, которая повзрослев, стала настоящей красавицей. Вместе с ней стояла и ее верным рыцарь – Варя.
Слава разглядывал их и думал – неужели они действительно все умерли в таком возрасте? Скорее всего, оказавшись в «паутине», они стали выглядеть так, как выглядели, живя и преподавая здесь.
Опять же никаких слов не последовало. Призраки упорно молчали. Или может, не могли ничего сказать? Но Слава чувствовал их благодарность. А потом они начали уходить. Просто растворялись в пространстве. А Слава почти физически слышал, как рвутся, лопаются нити паутины, сковавшей дом.
Парень не стал дожидаться ухода последнего призрака. Положил нотную тетрадь на остов одной из кроватей и, открыв люк в полу, начал спускаться вниз
Как и всегда, парень был очень осторожен на кажущейся хрупкой лестнице. Как он умудрился навернуться – вообще не мог сказать. Но полетев на пол, Слава инстинктивно выставил вперед руки и ноги - ну в конце концов, ведь не такая уж и большая высота. А потом заорал от боли.
Правая кисть подвернулась под тело и звук хруста, показался Славе громче барабанной дроби. С трудом вытащив руку он увидел, что не только кисть, но и пальцы сломаны, раскорячившись словно неживые отростки какого-то странного и страшного на вид осьминога. Боль была адской.
«Значит, это правда. И мне не показалось. И вот так теперь» - странно, но не смотря на боль, мысли были четкими и ясными. Слава не мог оторвать взгляд от покалеченной руки. Это был конец всем его мечтам и долгой упорной работе. Волна непонимания и обиды, за которой даже боль показалась не такой сильной, накрыла с головой. Но ненадолго. Потому что следом за ней, полностью вытесняя из сознания, пришла какая-то злость и еще что-то непонятное, но тоже злое и сладкое, заставившее Славу расхохотаться.
-Вот так, значит, да? – заорал он сквозь непонятно к кому обращаясь. – ну и пофиг, пошли вы! Пошли вы все, слышите?!!!!
Боль неожиданно отступила, сменившись чувством холода и покалывания в руке. Перед Славой на корточки присела Тати. Девушка накрыла покалеченную руку парня своими призрачными руками, даря приятную прохладу.
А потом все исчезло и Слава потерял сознание.

***
-Но зачем, зачем тебя туда понесло. – мать не переставала сокрушаться. –а если бы в то время, когда там бомжи костер разожгли?
-Какие бомжи? - Слава все никак не мог оторваться от разглядывания того, как он шевелит пальцами совершенно здоровой правой руки. Завораживающее, надо сказать, было зрелище. Когда очнулся в больнице и впервые его увидел, сначала подумал, что все – шиза таки пришла. Но, потом решил, что наверное, нет. Еще без шизы поживем немножко.
-Обыкновенные. Залезли туда, три дня назад. Развели костер, видать, еду готовили или грелись. И сожгли все. Пожарные не успели. Да, я думаю, туда особо и не торопились. Дом пустой, на отшибе, рядом зданий нет
«Но там я никогда не видел бомжей» - чуть было не воскликнул Слава, но вовремя прикусил язык.
-А точно бомжи? – спросил лишь
-Да больше некому. Они, конечно убежали. Но как еще могло все загореться? В доме не электричества, ни газа.
-Ну да, конечно.
-А вот теперь, - продолжала причитать родительница, - Петровский – отличный врач. Но даже он говорит, что хромота, возможно , останется на всю жизнь. На всю жизнь, представляешь?
-Обидно, - пробормотал Слава
-Да ты вообще меня слушаешь?
-Да, хромота, на всю жизнь. Но я же не ногами играть буду
-Играть?
-На фортепиано. Не ногами же?
Мать вздохнула. С одной стороны она была рада, что сын не впал в истерику. Но с другой – это было странно, конечно. А с третьей – теперь он точно лазить, где ни попадя не будет. Просто физически не сможет. Еще немного повздыхав, мать попрощалась, поцеловала Славу в лоб и пошла к выходу – время посещения заканчивалось.
А Слава думал : «Это получается, что привидения или паутина держали дом? Забавно. И все же, Тати спасла его руку? Или он упал и все ему привиделось? Но ведь разве тогда даже в глюках не должна была бы болеть сломанная нога? Или…или девушка смогла не полностью спасти его от проклятия дома, а хотя бы немного его смягчить? Так, что оплата все равно последовала, но не такая суровая?»
Вопросов в голове роилось масса. Но, к своему собственному удивлению, самым животрепещущим в конце концов оказался «А сможет ли он найти в реальной жизни такую же девушку, как Тати?»
Он даже был бы нет против, если бы эта девушка оказалась ведьмой. Настоящей.

Наверняка Аня прекрасно понимала, что он лжет, но любила. Поэтому не упрекала. А что чувствовала, ему было неведомо. Точнее Сергей старался об этом не думать. Аня всегда была умной девочкой – диплом престижного вуза, хорошая карьера, пусть небольшая, но известность в научных кругах. Иногда он задавался вопросом - а почему Аня его не выгонит? Красивая умная брюнетка, вокруг которой крутились не только коллеги по вузу, но и студенты. Неужели так любила? Эта мысль наполняла Сергея гордостью и даже тщеславием

А вот Лена наверняка ничего не подозревала. Нет, она не была дурой (хотя и блондинка). Скорее всего ее можно было бы назвать…как вроде кто-то охарактеризовал вторую жену Гумилева – «умственно некрупной» . Маленькая, с постоянной, чуть свысока смотрящей на мир улыбкой единственная дочь своего отца, быстро поднявшегося в лихие девяностые. Избалованная девушка, которой в детстве привелось испытать нужду. Теперь, получив все, она не хотела знать отказов. И лишь благодаря тестю Сергей смог обеспечить ей ту жизнь, которую она хотела. На самом деле, став первым заместителем владельца пережившей все бури девяностых фирмы, он вовсе не стремился уходить с этого места. Он тоже привык.

Аня умерла через семь лет после их встречи. Рак не щадит никого. Аня тихо умирала, а Сергей почти ее не навещал. Конечно, у него были оправдания – вдруг узнают, увидят, да и на работе все завалы, завалы. Но на самом деле ему было страшно – не хотелось видеть Аню в таком …такой. В последние месяцы жизни он и вовсе перестал ее навещать. Отделывался денежными перечислениями на карточку. Ругал себя за это и много раз хотел все же прийти. Но никак не получалось.

А еще через пять лет Лена, с которой они как-то резко и быстро отдалились друг от друга, заявила, что у нее есть другой. А потом начала обвинять Сергея. Не в измене, нет, об измене она так ничего и не узнала. А в том, что он в последнее время черств, отдалился, ничего не замечает и не хочет замечать. В том, что стал бесчувственным. Сергей тогда очень удивился. Он ведь любит Лену. В чем он бесчувственный? Да, может работал много, и не уделял внимания. Вот даже не заметил, что они как-то отдаляются друг от друга. Но ничего подобного Сергей не сказал. Просто молча выслушивал упреки и не стал останавливать Лену. В их последнюю встречу, она заявила, что ждала именно эгого шага – чтобы остановил, хотя бы попытался удержать и тогда, возможно… В ответ Сергей лишь пожал плечами. Останавливать? А смысл. Разве она не остановилась бы, если бы хотела?
Все практически имущество было записано на нее, и поэтому Сергея выставили почти ни с чем. Он не возражал –считал, что заслужил. С трудом, но нашел неплохую работу . Конечно о предыдущей роскоши оставалось лишь мечтать, но на жизнь хватало Сергей мог не печалится о завтрашнее дне.

Так он и жил с тех пор. Один, краткосрочные романы не считаются. Сергею было всего лишь сорок три, но он чувствовал себя стариком. Иногда в душу словно врывался свежий ветер, но быстро отступал, всколыхнув ненадолго воспоминания и так же ненадолго подарив желание начать все по новой, с начала.
Вот и сейчас мужчина смотрел на дождь и вспоминал. А еще ему ужасно захотелось выйти прямо под дождь, без зонта, прошлепать по лужам.

Сергей сам удивился, когда обнаружил себя у двери одетым и уже протягивающим руку к замку. Поначалу он отдернул руку, но потом, улыбнувшись чему-то, твердо вновь протянулся к дверной ручке.

«»»»»»»»»»»»»»
Дождь оказался очень теплым, по-настоящему летним. А холодный ветер, похоже, существовал только наверху, там, на высоте десятого этажа.
Так что Сергей рад был погулять и окунуться в воспоминания. Тут, на темных улицах, он чувствовал себя свободнее, чем в квартире и даже потерял счет времени.
Впрочем, темнота небес была все такой же полной, так что гулять долго он никак не мог. Сергей даже удивился. Ведь ему казалось, что он провел на улице уже вечность, а ноги гудели от усталости. Но он быстро успокоил себя тем, что это с непривычки – ведь почти все время сидел – в офисе, дома, в машине по дороге из офиса домой.
Сергей только сейчас почувствовал, что продрог. Это даже удивило. Он никогда не замечал, что может так увлечься мыслями. Но в любом случае, если он не хотел заболеть, пора было домой.
Сергей повертел головой, и с удивлением убедился, что он находиться на незнакомой улице. Но как же так? Он шел точно проверенной дорогой, к супермаркету, где всегда покупал продукты. Он даже видел этот супермаркет. Или нет?

Сергей начал волноваться, не в силах понять, как вообще умудрился выйти куда-то в незнакомое место. К тому же стало ощутимо темнее, хотя фонарей было столько же и они вроде так же освещали все вокруг. Сергей попытался сориентироваться. Он стоял на улице. Справа от него тянулась решетка, огораживающая какой-то массив парка или сквера, а слева, через дорогу, достаточно широкую, стояли жилые дома – достаточно высокие, более десяти этажей. Свет в окнах не горел. Что-то надоумило Сергея поднять голову вверх, хотя конечно, ничего он там бы не увидел – ведь ливень так и не прекращался ни на минуту. Но тут мужчину ждал сюрприз. Смотреть на небо было нелегко – капли заливались в глаза, но все же… На небе не было ни облачка, сияла круглая и желтая как масло луна, прямо хоть сейчас в тарелку на кашу или в спагетти. Россыпь звезд словно издевалась над Сергеем.

Сергей так и дальше бы стоял, в изумлении, но тут он услышал звук, которого по идее ночью на улице быть не должно – это был детский плач. Который вдруг перешел на жалобный, полный страха крик, а потом резко прекратился.
Он раздался совсем близко, словно за углом, до которого было метров триста. Сергей застыл на месте. Ребенок в беде? Нужно идти помочь? Но может, уже поздно. Да и кто знает, с каким маньяком можно встретиться на ночной улице.
Крик, на этот раз еще более испуганный, раздался вновь. И кажется, даже ближе. Сергей чуть отступил к решетке, под свисающие ветви какого-то дерева. Ребенок потерялся? Нет, если бы потерялся, то плакал бы, а не так кричал. Тем временем крик раздался вновь и сразу же оборвался каким-то хрипом.
Сергей стоял в своем ненадежном укрытии и никак не мог остановить поток мыслей в голове. Нужно…а что – бежать? Помочь? Но ведь хрипы говорили о том, что помогать, скорее всего, некому уже. И чем может помочь человек, который вовсе не претендует на лавры Джета Ли? Или хотя бы Сталлоне? Разве что высветить свою физиономию под фонарем, чтобы напороться на что-нибудь острое.
Сергей постоял еще какое-то время, но ничего так и не услышал. Он осторожно, стараясь держаться поближе к ограде сада, пошел в обратном направлении от звука.

Мужчина шел минут двадцать, но изгородь все не кончалась. Так и осталось – с одной стороны странный парк, а с другой дорога и высотки за ней. Дождь закончился, и теперь хотя бы небо не вызывало недоумения и страха. А вот густившийся туман и все еще не наступавший рассвет вызывал. Сергей затравленно оглядывался по сторонам. Он по-прежнему не узнавал места и тишина пугала. За все время по дороге не проехала ни одна машина, не зажглось ни одно окно. Сергей решил перейти дорогу, в надежде, что на каком-то доме все же увидит название улицы. Пару табличек он действительно отыскал. Но света стоявших недалеко фонарей не хватало, чтобы разобрать, а что там написано.

Начавшийся, наконец, рассвет не принес ничего успокоительного. Сергей все слонялся между домами – он уже зашел во дворы, надеясь обнаружить : дворника, рано спешащего на работу человека, да хоть собаку или кошку – все бесполезно. Он вновь нашел таблички на домах, но одна табличка была измазана чем-то, так что невозможно было разглядеть ничего кроме номера дома – 4, на следующем доме красовался, кстати, номер 24. Без названия улицы. Сергея начала охватывать паника. В конце концов он не выдержал и, подняв увесистый камень, со всей дури опустил его на лобовое стекло припаркованной в каком-то дворе машины. Как и полагается, взвыла сигнализация, тем самым неприятным звуком, который пробуждает весь дом, заставляет лаять и выть собак, всполохивает птиц. Ни-че-го. Вообще никаких звуков, кроме сигнализации, звучащей даже как-то зловеще.
Когда уши Сергея уже устали от верещания, он, наконец, отошел от машины. И шатаясь, словно пьяный, прошел дальше во дворы между домами. Можно и дальше было бы искать, ходить, но какой смысл? Сергей уже прекрасно понимал, что случилось что-то неординарное, необычное. То, чего быть не должно. Нет, нет. Нет. Сергей схватился за голову и застонал. Что же происходит? Что-то с миром? Нет, скорее всего, что-то с ним. Спит ли он сейчас в свое постели, или может …об это Сергей не хотел думать.

Он уже достаточно отошел от машины, когда услышал еще один звук помимо своих шагов. Сергей обрадовано бросился туда. И скоро стоял над широкой ямой с крутыми откосами. В яме , пытаясь залезть наверх и постоянно скатываясь, барахтался грязно-белый щенок. Он либо еще нетвердо стоял на лапах, либо просто уже утомился, так что эти самые лапы его не держали. Сергей хотел было полезть за щенком и уже готов был скользить по крутому склону, но тут остановился. Яма была метра два высотой, склоны осыпались мелкими шуршащими камешками, и уцепиться было попросту не за что. Ни выступа, ни веточки. Да он просто не сможет выбраться из ямы. Сергей вздрогнул, когда подумал об этом. Он один в яме, из которой не выбраться. Очень ярко он представил, как кричит и никто его не слышит, как уже потеряв разум, вновь и вновь окровавленными руками хватается за просыпающиеся камешки.
Щенок , который вроде прекратил скулить и замер на дне, вновь вдруг быстро быстро засучил слабыми лапами и заскулил еще жалобнее.
Сергей вздрогнул, словно его ударило током, и бросился от ямы. Он бежал, не осознавая уда и зачем бежит так быстро. Просто душу пронзил резкий страх, даже не страх, ужас. Сам не понимал отчего. Ведь он все же не ступил в яму, он здесь, наверху.

Между тем ночь совсем ушла, как и туман. Солнце радостно светило с небес, но именно это показалось Сергею наиболее зловещим. На улице никто так и не появился, ни люди, ни животные. Впрочем, Сергея это не удивляло. Уже не удивляло, нНо по-прежнему пугало. Он попытался вновь найти яму со щенком, но видно свернул не туда и запутался во дворах, не зная, куда идти. Сергей заходил в подъезды, многие из которых были открыты, звонил в домофоны, но ему никто не отвечал, двери квартир не открывались. Также как не открывались многие двери магазинов и аптек. А те, которые были открыты, вели Сергея в абсолютно пустые помещения. Товары аккуратно стояли на полках, но людей не наблюдалось. Не раз уже приходила Сергею в голову мысль, что возможно он сошел с ума? Но каждый раз он отбрасывал эту мысль, более из страха, чем из уверенности, что так быть не может.

Тишина убивала. Когда временами налетал ветер, он поднимал мусор и вроде листва на деревьях и кустах тоже колыхалась, но Сергей не слышал ни звука. Он подошел к невысокому молодому деревцу и согнул ветку. Ветка как ветка. Сергей отломил ее , но опять не услышал ни звука. Это было странно и страшно. Сергей вдруг сорвался с места и побежал. Звук его шагов был каким-то приглушенным. Или просто казался ему таковым. Но он хоть был.

Сергей выбежал вновь к дороге, за которой колыхалась зеленая масса. Он поднял голову и закричал. Просто завыл как зверь. Сергей остановился чтобы перевести дух и тут услышал еще один звук. Обрадованный, он бросился на источник. На самом деле весьма слабый, наверное. В обычной ситуации никто бы и не услышал.
Уже скоро Сергей наблюдал, как запутавшаяся крылом птица пытается выбраться из проводов электропередач. У столба была прислонена лестница. Поднявшись по ней, можно было бы захватить птицу. Сергей посмотрел по сторонам, потом на дико выворачивающиеся и кричащее существо. Это была ворона. Или нет – ворон – большой и черный, с блестящими перьями, острыми длинными когтями и тяжелым клювом. Именно когти и клюв поостудили пыл Сергея. Глупая птица не поймет, что ее хотят спасти. И может серьезно поранить. За углом находилась аптека и в принципе можно было обработать рану, а если птица поранит его сильно, так что нужно будет хирургическое вмешательство? Где он получит помощь? Не безумие ли так рисковать из-за птицы. Сергей подошел чуть поближе. Одно крыло ворона было неестественно выгнуто, скорее всего сломалось. Такая птица не сможет летать, по крайней мере, без помощи ветеринара. А где его найти здесь? Какой тогда смысл? Да и теперь, когда он подошел совсем близко, лестница казалась уже далеко не такой надежной. Она была старой, и Серегю показалось, что ветер чуть качает ее. А если он попросту упадет? И из-за кого? Из-за птицы? Уж лучше тогда найти щенка и попытаться спасти его

Сергей задумался . Он видел тут щенка и птицу, слышал плач ребенка, значит тут есть кто-то еще, точно есть.
Сергей повернулся спиной к птице, и направился вновь в лабиринт домов и дворов. Он испугался. Ну да, испугался, а что тут такого?
И снова Сергей блуждал по пустым дворам таким тихим, что ему казалось, что это у него уши заложило. Он прислушивался, надеясь услышать хоть что-то. Наконец, отчаявшись, он попытался выйти вновь к столбу с птицей. И вроде вышел правильно, и столбы стояли. Но нигде он не заметил трепыхающегося ворона. Нигде не было лестницы.
И опять блуждания по бесконечным дворам и дворикам. Иногда он входил на трассу, за которой снова была улица и забор с темной зеленью деревьев. И трасса, и забор и парк стали представляться ему бесконечными.

Поэтому когда он услышал голос, то понесся на звук со всей возможной скоростью, точно решив, что кто бы там не был, кто бы ни попал в беду, он поможет, и плевать на возможные сложности
-Помогите, на помощь, -женский крик на одной ноте все звал, как-то слишком искусственно, словно принадлежал не очень хорошему актеру. Но Сергей либо не замечал, либо не хотел этого замечать.
Вот еще за этот дом, в этот проулок и он уже стоял посередине круглого двора, который со всех сторон обступал дом. Двор как двор, там росло дерево, под деревом стояли пара лавочек, стол.

А вот на столе сидел молодой парень в идеально выглаженном, и по виду дорогом, светло-сером костюме. Словно он только что прибыл то ли из офиса в центре, где занимает позицию как минимум менеджера высшего звена, а то ли вообще с приема в высшем свете. И что он делает здесь? Сергей не стал озадачиваться этим вопросом. Он лишь спросил
-что здесь случилось? Я слышал голос девушки…
Парень посмотрел на него и улыбнулся. На мгновение Сергею показалось, что у того острые зубы, но он отмел это предположение.
-Ты имел в виду это? – ответил парень грубоватым хриплым тоном. Сергей хотел что-то ответить, но парень открыл рот, словно собирался кричать. И из этого рта, который, округлившись в крике, не шевелился больше, вновь донеслось, словно из странной живой колонки, – Помогите! На помощь!
-Что…тут происходит, -Сергей сделал шаг назад, озираясь в поисках той арки, через которую попал сюда.
Но арки он не увидел, дом обступал двор со всех сторон и внезапно Сергей почувствовал, что ему сложно дышать.
-Забавно, да? – спросил парень, весело болтая ногами.
-Что…
-Слушай, друг, у тебя другие слова в лексиконе есть? А то неинтересно как-то. Скучно, - парень зевнул, и теперь Сергей не смог отрицать факт, что у его собеседника действительно острые зубы.
-Бред какой-то, - начал было Сергей, стараясь сохранять спокойствие. Хотя какое спокойствие, он был уже на грани. Снова полезли мысли о сумасшествии.
-Бред, - спокойно согласился парень, – а что поделать? И да, ты не сошел с ума. Может, потом сойдешь, но пока нет.
-Потом? – переспросил Сергей.
-Ну, когда от нас бегать будешь, - вновь зевнул парень, смотря куда-то мимо Сергея.
-От вас? Где я вообще? – взорвался Сергей.
Парень вздохнул, словно ему предлагают сделать что-то нетяжелое, но уж очень скучное.
-Просто место. Одно из мест, которые существуют в этом мире. Или не существуют, так тоже бывает. Иногда…при определенных обстоятельствах можно заблудиться между реальностями и мирами, потому что….блаблабла…Ну как-то так.
-А ты тоже заблудился?
-Нет, мы приходим сюда на охоту.
-За…
-За теми, кто заблудился., - парень протянул руку и вытащил из под лавки, из густой травы, литровую банку в которой плавали глаза. Глазные яблоки.
Сергея чуть не стошнило.
-По-моему, они очень красивы, - обиделся парень, - такие зеленые, как трава под солнцем. И я сам их вытаскивал, лично. Можно сказать, лучшие в моей коллекции. Твои тоже неплохи. Серых, у меня кстати нет. Хотя ты, скорее всего, по жребию моему братцу достанешься. Он сердца коллекционирует. Не знаю, почему. Что в них интересного? Все одинаковые. Да и вытаскивать их не так весело. Жертва же сразу умирает. Вот глаза выковыривать…

И парень помотал рукой пред взглядом Сергея. И как раньше Сергей не заметил, что у него на руках не когти даже, а нечто, больше всего похожее на металлические крючки.
-А может ты нашему старшему попадешься, - продолжил парень, - он мозги любит. Но он их не коллекционирует. А отдает своему питомцу. Жуткая дрянь, на мой вкус, уродливая, но попробуй скажи – разобидеться.

-Ты не сможешь, я должен выйти отсюда, - Сергей начал пятиться, - я…
-Да я сейчас и не собираюсь, как никто из нас, - сказал парень, - мы всегда даем время новичку. Если хочет он может уйти, кто же против?
-И я могу уйти?
-Ну да, сегодня до темноты. Еще несколько часов осталось.
Сергей даже не стал спрашивать, как он может уйти. Он просто обернулся и, наконец, увидел арку.
-Но, - раздался позади голос.
Сергей едва нашел в себе силы обернуться. Парень поднял указательный палец в останавливающем жесте.
-Есть правило. Любое существо может попасть сюда только в одиночестве. А уйти и одному и с кем-то таким же, заблудившимся. Любое, но только не человек. Человек может уйти отсюда только с кем-то. Зато быстро. Только найдешь кого-то - все, за следующим поворотом дверь в твою реальность откроется, сам и не заметишь, как окажешься прямо перед домом. Если вообще не в своей комнате.
-Я должен найти другого человека? Такого же заблудившегося?
-Неважно, - помотал головой парень, - любое создание твоего мира, даже не обладающее разумом, инстинктивно стремится отсюда уйти. Просто найди кого- угодно - зверя, птицу, человека. Хотя со зверями и птицами тут сложно – они ведь, как я и сказал, могут уйти и сами, и делают это обычно очень быстро. Но, тут уж как повезет. Если попали в ловушку или испугались, например, то возвращение может и время занять.
Сергей еще постоял немного, но парень больше не открывал рта. Он просто сидел и болтал ногами, углубленный в свои мысли.
Сергей вновь обернулся и быстро пошел по направлению к арке. Но тут парень опять заговорил.
-Ты, это…слушай, не говори никому их наших, что я тебе сказал. Ладно? А то обидятся ребята..А я, если по жребию ты мне выпадешь, когда поймаем, тебя за это сразу убью. И лишь потом глаза выну. Это хорошая сделка.
Сергей побежал. Подальше от этого места, от разразившегося за его спиной смеха непонятного существа, так ловко прикидывающегося человеком.
Он бежал, заглядывая во все дворы, иногда останавливаясь, чтобы прислушаться к окружающему. Он вновь и вновь пытался услышать хоть что-то, найти хоть кого-то живого. У него еще было время.

Аля уже готова была сказать категорическое нет, но Даша протянула руку
-Давай.
Мальчишка бережно и аккуратно передал цветок и, подмигнув, быстро обернулся и скрылся в толпе.
-Хоть бы сказал, как зовут, - пробормотала Аля
-Оно тебе надо? – спросила Даша, любуясь розой и вдыхая аромат
-Домой понесешь?
Нет, конечно, я дура, что ли? Только до мусорки. Лучше конечно вообще сжечь или утопить. Да утопить
-Зачем?
-Ну….никакого яда тут нет, иначе он бы так спокойно не держал цветок. Но вот заклятье – это вполне вероятно
-Шутишь?
-Нет. Тебе часто розы предлагают просто так? Хоть знаешь, сколько такая стоит?
-Но зачем ты ее взяла.
-Чтобы не взял кто-то другой.
-Ты…
-Странная? – спросила Даша, прищурившись. Она внимательно смотрела на Алю и думала, что бы сказала девочка, если бы увидела мальчишку так, как он выглядел на самом деле. Синяя кожа, висящая кое-где кусками, лопающиеся гноем фурункулы, грязные когти, что держали цветок. И горящие зеленым глаза. Да и сам цветок, ведь…
-Да, странная, - звонкий голос Али выдернул из мыслей. – Но мне нравится

Даша улыбнулась. А Аля подумала, что она и в правду сейчас была честна. Впервые, наверное.
Даша действительно была странной. Она пришла в класс с начала учебного года. Обычная девчонка, не заучка, не красавица, не яркая, макияжем не пользовалась, одевалась не бедно и не богато, волосы в хвост. Обычная. Но при этом стоило Даше войти в комнату, она сразу же привлекала внимание. Она мало говорила, не играла звезду, не набивалась в друзья, но к ней тянуло, взгляды обращались на нее. С ней хотели общаться.
Казалось бы, если судьба одарила тебя такой харизмой, что ничего делать не надо – пользуйся! Но нет, Даша ровно общалась со всеми, но не больше. И лишь к Але, бывшей чуть ли не изгоем, сама подошла. Сначала что-то попросила, потом одарила шоколадкой в ответ на выполненную просьбу. А после как-то началось общение. Але сначала было просто забавно, что она смогла подружиться с такой недоступной девчонкой, которую за глаза уже вся школа ведьмой называла. А потом – действительно стало интересно. С Дашей никогда не было скучно. Они болтали, смеялись, обнаружили, что у них много общего в интересах. Аля тоже интересовалась немного всем потусторонним, но до знаний Даши ей было далеко. Так что подруги с удовольствием проводили время вместе. Вот и сегодня, сходили на новый фильм, посидели в кафе и сейчас шли домой – жили они в соседних десятиэтажках.
-А роза? – спохватилась Аля, когда они уже попрощались.
-Пойду с собакой на пруд гулять – выкину, - кивнула Даша.
Аля улыбнулась и еще раз попрощавшись, нырнула в свой подъезд

***
Я легла в кровать, и даже глаза закрыла. Глупости, конечно, но все же. Хотелось ненадолго почувствовать в себя в той самой человеческой шкурке еще более полно. На той стороне век была темнота и тишина. Да, даже звуки сейчас не доходили так ясно. Аля часто рассказывает про свои сны. Да так аппетитно, что хочется увидеть. Увы, не дано. Нет, в ее сны я могу проникнуть с легкостью. Как и в сны каждого, точнее, почти каждого человека. Но ведь это совсем не то. Так что, полежав еще немного, я открыла глаза. На улице – ночь. Но нам не нужен свет, чтобы видеть. Я подошла к двери на балкон и открыла ее. Ветер обдал тело, но как всегда, я ничего не почувствовала. Внутри вновь стало подниматься раздражение. Это что – такая пытка, знать, что может быть по-иному, даже почти вспоминать. Жутковатое чувство – когда тебе кажется, что вот вот и ты вспомнишь, почувствуешь на коже…Что? Дуновение ветра – это как? А как ощущается тепло солнечного луча? Нет, увы, не дано узнать таким, как я.
Я со злостью закрыла окно и подошла к зеркалу. Уникальная вещь, потому что для нас необходимая – зеркало показывает, по-прежнему ли мы выглядим как люди, или все же синюшная кожа просвечивает или опять глаза начинают светиться. Срочно нужно меры принимать. Я покрутилась перед зеркалом, вроде все в порядке. Потом подошла к цветку в вазе. Длинный прозрачный стебель заполненный чем-то маслянистым, перетекающим. Покрытые ржавыми пятнами лепестки бутона зашевелили зелеными ресничками и открылись, явив мне глазное яблоко. Синий, как вечернее небо цвет радужки. Я хмыкнула, и поначалу дотронулась когтем, чуть пронзив желеобразную призрачную плоть. Конечно, это был не физически материальный орган – его астральная проекция. У каждого органа человека есть энергетическая проекция. И ей-то мы и питаемся. Шутка в том, что если что-то сделать с проекцией органа сам он перестанет работать. Хотя внешне все будет в полном порядке. Я облизнула коготь. Вкусно. Подцепив глаз, проглотила его одним движением, чувствуя сладость во рту. Все, теперь, если этот бедняга еще жив, видеть этим глазом он перестал. Навсегда. Такое не лечиться.
Впрочем, скорее всего, парень жив. Похоже, этот новенький аккуратен, не убивает, иначе точно принес бы в дар сердце или печень.
Вот тоже, морока. Попросил он об охоте, признав ее силу и право первого! Да, со всем уважением, да могу требовать, чтобы кого-то не трогал, уже сегодня прошипела на него мысленно не брать Алю, чтобы даже не подходил. Прошипела – потому что таких молодых да ранних нужно сразу в узду сажать. Показывать, кто главный тут. Вроде признал. Но теперь я все равно обязана, согласно правилам их сообщества терпеть на своей территории еще охотника, даже защищать. Оно мне надо? Не надо, да кто спрашивает.
Ладно, разберусь. Если малой хоть в чем правила нарушит – все, конец ему. Я улыбнулась. Завтра нужно еще куда-нибудь сходить с Алей. Вся эта человеческая суета отвлекает немного, даже кажется, чуть теплее на сердце, хотя так быть не может. Хотя нет, о чем это я. Я не чувствую тепло или холод, даже не представляю, что это такое.
Я вновь подошла к открытой балконной двери и посмотрела на огоньки ночного города. Какое-то чувство просыпалось во мне при созерцании этой картины. Ночь, луна в небе, и городские огни. Интересно, правда, что мы были людьми, которых оставили после смерти вот в такой форме. За что? За грехи? Оставили за грехи в форме, которой , чтобы выжить, нужно постоянно совершать грехи еще большие? Либо теория неверна, либо у наказывающих не все в порядке с логикой.
С неожиданной яростью я захлопнула дверь и вновь легла под одеяло, закрыв глаза. Нет, чуда и на этот раз не случилось – спать я не могла. Лишь размышляла до рассвета

***
-Знаешь, мне приснился весьма странный сон, - Аля вдруг перестала есть и посмотрела на подругу как-то испытующе, будто не решалась рассказать ей это. Сейчас они сидели в кафешке и все вокруг было спокойно и чудесно. Настолько, что Аля уже даже не испугалась вспоминать этот самый сон, который, надо сказать, порядком нагнал на нее ужаса.
-И что за сон? – спросила Даша.
Аля прикусила губу
-Эй, начала, так говори. – скривила смешную рожицу Даша
-А…да. Сейчас. Только не смейся, ладно. Меня ловил монстр.
-Монстр?
-Да, такой скользкий, гадкий, кожа кусками отваливается, когти по полметра, а глаза горят.
Даша встрепенулась. Она почувствовала. Аля посмотрела на нее , но увидев, что подруга и не думает смеяться, продолжила
-Ну так вот. Сначала он гонялся за мной по городу. Не нашему, а какому-то чужому, пустому и незнакомому мне абсолютно. А потом был коридор. Длинный коридор, похожий на больничный. Сверху еще светили эти стрекочущие лампы. И я бежала и бежала. А потом вдруг…он…оно …оказалось впереди меня, я не успела затормозить, и он ударил меня по ноге. Когтями. Такие большие царапины. А потом меня словно потянуло назад, словно на ниточках куклу. И я проснулась. И нога болела. Только через пару часов прошла

Даша чертыхнулась про себя. И как она это не заметила. Хотя, такие раны на призрачной плоти быстро заживают.
-Это что-то значит? – пробормотала Аля с надеждой. Она явно ждала, что подруга ее успокоит, - сон был таким реальным. Звуки, запахи, боль. Не припомню ничего подобного.
-Все в порядке. Иногда сны всего лишь сны. – сказала Даша, - просто ты ужасно нервничаешь по поводу чего-то…
-Ты права! – Аля чуть не подпрыгнула на стуле от радости, - я действительно жутко нервничаю. Ты представляешь…помнишь Антона, нут того, с родинкой? Он пригласил меня на свидание.
Дальше Аля, захлебываясь, начала рассказывать про своего Антона. Как они случайно встретились, как он все не решался, а потом пригласил. Даша слушала и не слушала

***
Какая наглость! Да как он смеет! Он ведь видел девчонку со мной, и должен был понять, что это или игрушка или будущая жертва! Моя! Охотницы, чье старшинство он сам признал. И точно слышал мое требование! Такое спускать нельзя ни в коем случае. С другой стороны, все идет просто прекрасно. Вот и повод избавиться от не очень удобного гостя. Но как он мог оказаться таким глупым? Если он мечтает стать Первым Охотником здесь – то почему не вызвал меня на дуэль, как полагается? Не заявил свое право?
Что-то здесь очень странно, но думать об этом времени нет. Нужно найти наглеца для начала.
Искать долго не пришлось. Единственная задержка – пока еще посидела с Алей, пока попрощалась. А потом и отправилась на «свидание»
-Как ты посмел, - сказала я, пытаясь говорить спокойно. Хотя это в принципе было сложно, потому что в естественном облике мы могли разговаривать лишь с изрядной долей шипения. Можно было еще мысленно, но это очень сложно нам, не стоит базарить на такого. Единственно, надеялась, что радость скрою.
-Ты привязана к этой девушке? – чуть наклонив голову спросил он
-Это не твое дело, кто она мне – добыча или зверек! Она – моя! И я четко тебе об этом сообщила!
-Конечно, - наклонил голову он, - просто я подумал…ведь душевная близость запрещена…
-А тебя уполномочили к проверке?
-Нет.
-Тогда готовься. – я выставила когти, и облизнула острые зубы. С каким удовольствием я его разорву.
-Постой! – он сжался и отступил. Бежать надумал? Ну да мне легче.
-Почему? – спросила я. Ох уж это благодушное настроение.
-Потому что я не убил ее. И ничего не взял.
А ведь прав, ничего не поделаешь.
-Ладно, - я убрала когти, - но знай. Посмеешь еще что-нибудь этакое выкинуть – убью.
Он кивнул и как-то по стеночке, по стеночке, покинул поле переговоров. Смерти каждый из нас боится. Когда мы убиваем людей – мы видим души, уходящие куда-то. Но после смерти кого-то из нас…это даже не душа, а сноп искр растворяется в пространстве. Что это? Полная смерть, растворение во вселенной? Или все же сохранение чего-то? Мы не знали и рассказать было некому

***
Жизнь текла по-прежнему. Аля и Даша также дружили, делясь горестями и радостями и Аля начала склоняться к мысли, что была бы не против, если бы так было всегда. Про свой сон она забыла абсолютно, к тому же, как и сказала Даша, «сон оказался просто сном». Ничего плохого после него не случилось. С Антоном все складывалось неплохо, Даша вполне принимала это и вовсе не ревновала, с удовольствием проводя время с подругой и не жалуясь на то, что его стало меньше. С учебой тоже все шло отлично. Так что кошмар действительно забылся.
Так прошло еще пару месяцев и скоро должен был начаться новый учебный год – последний для девчонок. Даша и Аля вместе ходили по магазинам, выбирая вещи, делясь планами на будущее. Они действительно сильно привязались друг к другу
Однажды Аля решила навестить тетю, что жила не так далеко от нее. Девушка без труда преодолела большую часть пути и уже свернула в арку дома, где жила тетя. Людей, кажется, вообще на улице не было. Видать все же слишком жарко. Напевая какую-то песенку, Аля нырнула в арку, радуясь небольшой прохладце, и тут резко остановилась. Прямо на нее шел мальчишка младше ее года на три. Невероятно знакомая физиономия. Только Аля не могла вспомнить, где видела. Может, в школе, там ведь столько учеников. Да, скорее всего. Странно, и чего она так испугалась? Аля было бодро пошла дальше, но через пару шагов ноги вновь остановились. Ну все же. Аля надула губки и уставилась вниз, будто желая, чтобы от ее осуждающего взгляда упрямые конечности пошли вновь. Внезапно девушку обдало весьма неприятным ни на что не похожим запахом. Она подняла голову и обомлела. На нее шел уже не пацан, вообще не человек, а монстр – раздутое синюшное тело, гной, вытекающий из постоянно лопающихся фурункулов, когти вместо ногтей. И горящие глаза. Аля заорала и бросилась бежать – единственная реакция, которую согласился дать мозг и выполнить тело

***
Крик я услышала сразу же. И быстро примчалась. Аля прижималась к стене, а этот мелкий говнюк навис над ней.
-Отпусти ее, - сказала я.
-Она видела меня, - прошипел говнюк. И откуда уверенность взялась? - Она видела и должна умереть. Ты знаешь правила, госпожа
-Зачем ты показал ей? – спросила я.
-А ты действительно к ней привязана, да? – улыбнулся он хищно, - какая умилительная привязанность…
-Тебе не жить.
-В самом деле? Я просто уйду сейчас. Оставлю вас наедине. А ты решай, что делать. Хочешь пожертвовать собой ради нее?
-Идиот! Ты не уйдешь от меня, -я кинулась на охотника, но тот с легкостью ушел от удара и оказался на крыше здания. Я бросилась за ним и словно напоролась на невидимую стену. Он был сильнее, чем представлялся вначале! Не настолько сильным, чтобы победить меня в честном бою. Но настолько чтобы уйти.
-Я сообщу о нарушении, если ты не убьешь эту девчонку сейчас же
-И тогда станешь тут главным Охотником? Не надейся.
Я подошла к Але, принимая свой настоящий вид. Бедняга чуть не лишилась сознания. В принципе, понять ее можно, учитывая то, что вот к ЭТОМУ она прикасалась иногда и с ЭТИМ болтала часами. Я подняла руку с мощными когтями, готовая распороть грудь Але, но в последнюю секунду обернулась к паразиту на крыше
-Значит, ты действительно… - начал было он и тут же я настигла его, оказавшись рядом
-Но….
-Тот подарок, что ты мне дал, когда приветствовал. Я не стала его переваривать. Потому что видишь ли, через этот дар можно добраться до дарителя…как по ровной дороге, и моментально, как бы быстро он не бежал, и какие бы стены не возводил вокруг себя. Бедняга, ты столь многого не знаешь. И увы, не узнаешь уже!
Давненько я не испытывала такого удовольствия как в ту минуту, когда вонзила когти ему в грудь. Я полосовала и полосовала его тело, просто мурлыкая от счастья. Увы, это не длилось долго. Скоро он опал неаккуратной мерзко-пахнущей кучкой, которая тоже держалась недолго и исчезла под лучами солнца, выпустив сноп искр, быстро исчезнувший в пространстве.
Потом я вернулась к Але. Девочка все еще сидела у стены, но сейчас выглядела спокойнее.
-Уходи, - сказала я
Аля помотала головой. Она на удивление быстро пришла в себя, молодец.
-Нет, я не хочу.
-В самом деле?
Аля кивнула. А потом спросила
-Кто вы?
-Я не знаю
-Откуда, вы с Земли, из ада?
-Я не знаю
Аля замолчала ненадолго
-Что теперь будет
-Ты – человек, а я – тварь, которая питается людьми
-Мясом?
-Не совсем…Его энергопроекцией. Но от этого жертвам не легче. Если я съем энергопроекцию твоего сердца, то физическое перестанет биться
-Аурой. Вы питаетесь аурой?
-если тебе так угодно.
-Почему ты пощадила меня.
-Я не знаю. Просто
-Теперь…меня убьют? Ваши?
Я помотала головой
-Он не успел предупредить
-Кого?
- Это нечто вроде совета из старейшин Они самые древние, они всегда слышат, всегда могут прийти, и имеют право суда. Он не был уверен, что я тебя не убью. Тогда, уже ему пришлось бы бежать, как нарушившему наш закон
-И если я не скажу?
-Ты теперь всегда будешь видеть нас…такими, какие мы есть. Возможно, через несколько лет ты научишься переключать свое зрение, чтобы видеть и так и этак. Но ты всегда будешь знать человек перед тобой или нет. И если ты хоть взглядом, хоть вскриком, хоть как покажешь, что ты – видишь и знаешь. Тебя убьют. И меня тоже.
-Я не покажу, - сказала Аля.
Я протянула вперед руку – сплетение зеленовато-коричневой, словно обожженной плоти, через поры которой сочится гной.
-Ты уверена? Я – зло. И не самое уродливое из подобных. Впрочем, знаю, есть охотники и среди людей, что видят и уничтожают. Ты собираешься найти их?
-я…, - Аля хотела что-то сказать, но потом замолчала. А через пять минут все же выдавила, - я не знаю.
-Честно, по крайней мере, - сказала я.
Потом встала и пошла от Али
-Ты…куда? – спросила бывшая подруга
-Домой, - ответила я, не останавливаясь
-А я? Мне что делать!?
Тут я остановилась и обернулась к Але. Посмотрела на нее, такую беззащитную, но сильную, пытаясь сохранить в глубине то даже не тепло, а намек на него, который всегда возникал рядом с этой девчонкой. Может быть, последний раз. Хотя, какое может быть – последний и есть. Потом я обернулась и вновь пошла вперед.
-Я не знаю, - прошипела я эту дурацкую фразу в последний раз.

Вот и в этот раз мне повезло. Прямо на вокзале сняла неплохую квартирку на время командировки и очень дешево. Низкая цена меня не удивила. Как я уже говорила, я была везунчиком и восприняла такую цену как должное. К тому же, как объяснила хозяйка, ей срочно понадобилось сдать квартиру - непредвиденные расходы. А стоять на вокзале долго она не могла себе позволить. Ибо сегодня у нее день рождения и нужно бежать к гостям. Странно все это, конечно. Но…с другой стороны, мало ли что?

Квартира и вправду была неплохой.. Большая, метров двадцать, комната, большая ванная, где разместилась не только кабинка душа, но и ванна. И кухня, которая была лишь чуть меньше комнаты. В общем, мне было все равно. Главное все чисто, что я особенно ценила, и чего признаюсь, мне подчас не хватало в командировках. Единственно, что меня смутило, так это то, что прямо напротив кровати располагалось большое зеркало. Так, что просто сев на постели, первое, что видел после пробуждения – это свою физиономию. Честно говоря, мне бы не очень хотелось, проснувшись ночью, увидеть свою заспанную рожу в свете фонарей с улицы. А если еще и после кошмара?
Я попыталась убрать зеркало, снять со стены, но не смогла. Может его завесить, подумала я и тут же рассмеялась. Тоже мне, великий герой. Пусть уж висит зеркало как полагается.
Я приехала в город уже вечером, работа начнется завтра утром. Свободный вечер, который можно скрасить чтением – что может быть лучше? Так что, ответив на несколько поздравительных смс, я с удовольствием нырнула в планшет – там осталась непрочитанная книга по истории. Всегда любила историю.

Зачиталась почти до двух часов ночи. Посмотрев на часы, ахнула и стала быстро готовиться ко сну, хотя и спать не хотела вроде. Но вот стоило только лечь – уснула сразу же. Я ведь уже говорила, что мне везет?
А вот дальше мое везение что-то стало давать сбои. Начать с того, что я проснулась, когда было еще темно. Летние ночи короткие, но очень темные в этой полосе. Был конец июня, и за окном никак не могло быть больше трех ночи. Спала, получается всего лишь час? При этом никакого желания повернуться на другой бок и заснуть я не испытывала. Неужели бессонница, столь мной нелюбимая. Поморщившись, села на постели, сразу же упершись взглядом в темный провал зеркальной глади. Внезапно луч от фар проехавшей машины озарил комнату и зеркало, а в нем мою белую физиономию. Слишком белую и слишком…худую. И слишком….. я вскочила и заметалась по комнате в поисках выключателя. Совершенно забыла, где находился этот гаденыш. Наконец нашла и включила его. Свет залил комнату. Зеркало как зеркало. Вроде. Я вздохнула, списав все на кошмар, на то что почудилось. Но все же осторожно подошла к зеркалу и посмотрела на свою перепуганную и побелевшую физиономию. Ну и ну. А ведь еще хотела ужастик на ночь почитать. Чтобы тогда вообще со мной было? Я вглядывалась в лицо, в котором, наконец, стали вновь появляться живые краски и уже совсем успокоилась, когда вдруг уловила движение за спиной. Резко обернувшись, ничего не обнаружила. Опять почудилось. И повернулась к зеркалу. Лучше бы я этого не делала

Из зеркала на меня смотрела…смотрело….Длинное, вытянутое, совершенно белое лицо, скорее всего женское, из-за тонких сравнительно черт и обрамляющих чуть растрепанных волос, похожих на паутинки. Через полупрозрачную кожу были видны голубые жилки, а глаза поражали чернотой – без белка, зрачка, и радужки, а также без бровей и ресниц. К тому же нечто странное было в их разрезе, я не сразу поняла, что. А потом сообразила, что они слишком уж круглые для человека. Рот был раскрыт широко, словно в фильмах ужастиках – человек так не способен, только компьютерная графика. К тому же рот тоже зиял черным провалом. Ни зубов, ни языка, ни десен – только сплошная чернота.

Самое мерзкое то, что я не могла оторваться от этого зрелища, и не то, чтобы просто уйти, а даже повернуть голову. Единственное что я смогла сделать с большим трудом, это закрыть глаза, когда лицо выплыло из зеркала и приблизилось ко мне. От него веяло не холодом, как я почему-то ожидала, а жаром, нестерпимым жаром, который не давал дышать. Я продолжала стоять не в силах пошевелиться и почувствовала, что мое лицо будто обследуют пальцы, неожиданно холодные, просто ледяные, особенно по сравнению с жаром вокруг. Так, наверное, слепой делает, когда пытается увидеть лица и предметы.
Пальцы обследовали все мое лицо, спустились ниже, к шее. К тому времени моя голова уже кружилась, а каждый вздох отдавался болью. А руки сомкнулись на горле и стали душить. Последнее, о чем я успела подумать, так это о том, что не так уж мне и везет. Потом провалилась в пустоту без звуков, ощущений и мыслей.

Проснулась, когда солнце уже светило вовсю. Я лежала в неудобной скрюченной позе около кровати. Я вскочила и стала озираться вокруг. Все было спокойно - никаких призраков или еще чего в таком духе. Может мне приснился кошмар? И я свалилась с кровати? Это многое объясняло. Я встала и подошла к зеркалу, чтобы полностью убедиться в нереальности всего, что ощущала ночью. Внимательно изучила свое отражение. Ну что же – рожа как рожа, только бледная и перепуганная, что не удивительно после такого сна. Шея тоже как шея - белая, без всяких следов удушения. Значит все-таки сон? Но он был таким реалистичным. Я, кажется, даже сейчас чувствовала, как холодные пальцы сжимаются на моей шее
Большие старые часы пробили десять раз. Кажется, я заспалась. В одиннадцать у меня встреча с важным клиентом, и если не приду, то шеф устроит такое, что все ночные кошмары прогулкой покажутся. Я ойкнула и быстро стала собираться.

Встреча прошла успешно и я, окрыленная возможной премией, возвращалась в квартиру. Я кляла себя за трусость но ничего не могла с собой поделать .Весь оставшийся день искала жилье. Но как назло, даже на вокзале где обычно стоят арендаторы, никого не было. А к вечеру еще и зарядила гроза с градом. Два отеля, которые мне посоветовали, были слишком дороги, и к тому же, достаточно намокнув и даже получив градиной по голове, я наконец решила, что хватит заниматься ерундой и отправилась в свое временное пристанище. Правда, когда переступила порог квартиры, вновь стало немного не по себе, как не пыталась убедить себя в том, что мне просто приснился кошмар, Подумала сперва занавесить зеркало, но не стала. Просто закрыла дверь в комнату и устроилась на кухне. Ну никак мне больше не хотелось спать напротив этого зеркала. Из кухни было две двери. Одна вела в комнату, а другая в коридор и к выходу. Я уселась читать. Мой поезд был завтра днем, поэтому торопится некуда, и я могла позволить себе полночные бдения. Так я продержалась до двух ночи. Ничего необычного естественно так и не произошло и я, по-прежнему кляня себя за трусость сала устраиваться на ночь на кухонном диванчике в разы не таком удобном как роскошное ложе в комнате.

В это самое время в дверь со стороны комнаты постучали. За дверью я услышала также легкий смех. Надо же, какой вежливый призрак! Впрочем, не такой уж и вежливый, потому что тут же призрачная девушка из моего сна вплыла в комнату. Она была белая, вовсе неполупрозрачная как вроде принято у призраков, а очень даже плотная на вид. Одета в какое-то грязное тряпье висящее лохмотьями, от которого ужасно воняло. Худенькие руки неестественно белели на фоне этих тряпок. А вот ног у девушки не было вообще. Рот ее на этот раз был лишь чуть открыт, но внутри по-прежнему была пустота. И глаза по-прежнему были черны. Я не отрываясь, словно меня опять загипнотизировали, смотрела на девушку. А та, пройдя пару шагов также пристально смотрела на меня. Наконец, она заговорила. Голос ее был тих, а слова она выговаривала, чуть растягивая их.
-Ты думала, что я так просто тебя убью и все? Нет. Не выйдет. Ты будешь страдать. Я только напугала тебя вчера. Но я убью. Может не сегодня. Но убью. Сперва сведу с ума

Что она несет? Что я ей сделала? Я даже не знаю ее и никогда раньше не была в этом городе. Или все это продолжение вчерашнего кошмара, а в кошмаре возможно все.
-Постой, - закричала я, увидев, что девушка вновь двинулась ко мне, - ты перепутала. Я… не знаю тебя!
-Ну да, - горько ухмыльнулась девушка

В комнате опять стало невыносимо душно и жарко. Девушка протянула ко мне руки, а я словно меня кто-то резко отпустил, вновь обрела возможность двигаться. Я бросилась в коридор, но резко остановилась. Вся квартира превратилась в филиал ада – воздух был так горяч, что вдыхался с трудом и легкие отзывались болью на это безобразие. Стены в квартире словно светились от жара и колыхались, будто желе. Хотя возможно, мне так казалось из-за жара. И еще этот свет, который освещал квартиру. Какой-то красный, режущий глаза, источник которого я так и не могла обнаружить. Может это были стены, а может и сам воздух. Я уже ничего не соображала от жара и просто передвигала ноги, не осознавая, куда и зачем вообще мне двигаться. Я просто шла по коридору, ставшему бесконечным. Не думая, не надеясь, не осознавая себя.
Не знаю, сколько времени это продолжалось. Может минуты, может часы, дни , годы? Это было бесконечно. Иногда коридор разветвлялся, иногда в стенах появлялись какие-то двери, и я входила в них. Но за ними были все те же коридоры без конца. Постоянно кружилась голова, а желудок и горло сводило от желания выпить хоть глоток воды. В какой-то момент я заметила, что мои волосы стали выпадать клочьями. В другой момент я увидела зеркало на стене в обрамлении рамы из черных цветов. Из него на меня смотрело высохшее лицо мумии. И тут я вспомнила, что раньше было иначе. Как, я не помнила, и попытки вспомнить причиняли огромную боль, которая пульсировала в голове. Я упала на пол и, скрючившись, закричала. Точнее завыла очень тонким голосом. На крик сил не было. Я должна вспомнить! Ведь тогда….тогда…и я вспомнила, что не эта страхолюдина должна на меня смотреть из зеркала, что я не должна здесь быть! Я ведь ничего не сделала, ничем не заслужила нахождение в этом аду! За что? Я бросилась вперед, вдруг обретя способность бежать.
Коридоры, двери. Бесконечные коридоры и двери, какие-то лица и люди, высохшие и изможденные, некоторые уже окончательно потерявшие человеческий облик. Странно, но лишь осознав себя, я стала их видеть. Я пыталась с ними поговорить, но каждый смотрел будто не видя, словно я была пустым местом.
Я бежала и бежала, пока у меня хватало сил, и вдруг, неожиданно, свалилась на пол и потом пришла тьма

Я проснулась на полу в кухне квартиры, где заснула час назад. По крайней мере, так указывали часы на дисплее моего телефона. Свет в кухне горел, я, похоже, не успела выключить его перед тем, как уснула. Или перед тем…нет, мне не хотелось ни верить в это, ни даже об этом думать. Хватит кошмаров! Уж не знаю, может эта квартира находится на каком-то таком месте или виной всему то, что судьба хочет хоть как-то испортить мне настроение на мой самый неудачный день в году, но ….хватит. Я взрослая женщина в конце концов. И смогу вот сейчас встать, подойти к тому злосчастному зеркалу и посмотреть на него. А потом я …не знаю, может даже опять лягу посплю. Чтобы завтра утром спокойно собраться, и днем уехать отсюда очень далеко, в свой родной город, чтобы забыть об этом кошмаре навсегда. Больше никогда сюда в командировку не поеду. Кто знает, может у них мода на такие зеркала кошмаров. А что? Чем только люди не увлекаются. Мой отец рассказывал, что они однажды маньяка взяли. Так у того в подвале было полно живых картин…ну как живых, уже мертвых на самом деле. Он убивал девушек, а потом с помощью проволок и гвоздей и …в общем неважно, делал «картины» - странные и мерзкие пародии на знаменитые картины прошлого. Особо, как он потом сказал при общении со следователем, жалел о Джоконде, которая уже стала разлагаться, а он, бедняга никак не мог на ее место следующую подходящую модель найти. Одним словом –псих. Ну да ладно. Тут надеюсь все не так болезненно.
Оказывается, сделать некоторые вещи гораздо труднее чем выстроить четкий план как их сделать. Я это полностью осознала, когда стояла на пороге комнаты, в которой уже зажгла свет и косилась на зеркало. Никак не могла к нему подойти. Впрочем, о пропасти между даже самым четким планом и действием, я всегда догадывалась.

Все же подошла к зеркалу и посмотрела на свое перепуганное лицо. Опять. И, закрыв глаза, глубоко вздохнула просчитав до трех Потом вновь открыла глаза, чтобы полюбоваться на свою физиономию, к которой, как я надеялась, уже начали возвращаться живые краски. И уставилась в белую физиономию моей вчерашней (или сегодняшней) гостьи. На этот раз она улыбалась своим черным ртом. Улыбка была столь широкой, что грозила разделить голову на две части. А потом она заговорила, едва шевеля губами
-Ты думала, что сумеешь от меня убежать? Что же, тогда ты сумела….Но ты была настолько глупа чтобы вернутся сюда опять. И теперь….теперь я все время буду рядом. Пока ты не сойдешь с ума. Бежать бесполезно. Тебе ведь понравилась вчерашняя экскурсия. Вот это тебя ждет…навсегда…
Я отшатнулась от зеркала и упала, зацепившись за что-то ногой. Когда поднялась и вновь решилась посмотреть в зеркальную гладь, призрак пропал. Той ночью я уже не спала
Конечно, у меня были еще сомнения, надежды на то, что стоит мне уйти из той, квартиры как я буду в безопасности. Но когда призрак стал глядеть на меня из витрин магазинов, эти сомнения пропали Мне нужно было выяснить, что случилось в этой квартире и с кем меня могла перепутать эта ебанутая на всю голову мертвая мстительница.

Прежде всего, я позвонила на работу, сообщила о том, как здорово прошла встреча и отпросилась на три дня, сказав, что приболела. А потом….что же делать потом? В любом случае мне нужно было отправиться к хозяйке квартиры и попросить ее продлить аренду. Может я смогу у нее что-нибудь узнать? Но если она и есть та, кого ищет призрак, то фиг она мне что расскажет. Но попробовать стоило.

Конечно, все было неудачно. Или это я такой плохой следователь. Нужно было у отца этому учиться. Хозяйка разрешила остаться в квартире, но на мои расспросы делала недоуменные глаза. Ничего странного в этой квартире нет, жила в ней ее мать, а потом и она, до того момента, как дед не оставил ей в наследство гораздо более удобную для нее квартиру, куда она и переехала. Вот и все.

Обратно я ехала на автобусе. Усевшись на сидение, я полностью погрузилась в свои мысли. Хотелось спать, но я держалась – не хотела пропустить свою остановку. На минуту, кажется, я отвлеклась от окружающего, заглядевшись в окно. А когда повернулась…на меня смотрели …точнее не смотрели не люди. Просто не бывает у людей таких мертвенных, как у мумий рук, и обломки железных прутов у живых людей не торчат из груди, открывая ребра. Но почему-то не это было для меня самое страшное, а то, что на все них были маски. Огромные пушистые маски животных – кролика, енота, белки. В автобусе стало нестерпимо жарко, и все вокруг немедленно накалилось. Я вскочила с сиденья, внезапно превратившегося во включенную плиту. И побежала к месту водителя, которого не было. В смысле не было водителя. Лишь ржавый руль, похожий на штурвал из фильмов о пиратах, который поворачивался сам по себе. Я закричала и тут автобус остановился, и я, не смотря, вылетела из двери, чуть не поломав себе ноги. Автобус поехал дальше, а я осталась на остановке. На меня вовсю смотрели люди. Кажется, даже кто-то спросил, все ли со мной в порядке. Я извинилась и поспешила по направлению к дому. Может это все нереально, и я просто схожу с ума?
«Уже?» - возник в голове вкрадчивый шепоток. «Слишком быстро. Но ты всегда была слаба, что бы ты не говорила»

Я поднялась на пятый этаж и уже вставила ключ в замок. Но повернуть не смогла. Совсем не осталось никаких душевных сил. Вместо этого я села прямо на входной коврик, подперев спиной дверь. Что делают в таких ситуация герои фильмов? Ну те, которые не совсем чмо, годное лишь для того, чтобы показать кровожадность монстра, но и не крутые. А лишь крутыми стать собираются? Правильно, курят, более или менее нервно курят. А мне что делать. Я же не курю.
Так просидела минут пять. Пока на моем этаже не раскрылся лифт, и из него не вышла невысокая женщина средних лет (на вид не больше сорока пяти). Стильно одетая в светлые брюки из хлопка и светлую же майку, с короткими рукавами, открывающими ухоженные руки. Зеленые глаза кажется светились, а чуть вьющиеся волосы, очень темные, были заботливо уложены. Видно, в молодости она была настоящей красавицей. Да и сейчас осталась, если честно. Но в молодости…ух, сколько сердец наверное, разбила. Увидев меня, женщина всплеснула руками
-Так вот кто в квартире этой проклятой поселился?
-А она проклята, - это скорее был не вопрос, а утверждение с моей стороны
-Пойдём-ка я тебя чаем напою. И поговорим, - сказала женщина и повернувшись, пошла к двери квартиры напротив, даже не смотря иду я за ней или нет. Впрочем, правильно делала, что не смотрела. Только сумасшедший на моем месте не пошел бы.

-Она, Клавка-то действительно тут с дочерью жила. Странная была, слова никогда соседям не скажет, разве что угрозы. Та кошек прикармливает, непорядок, у той ребенок не по графику кричит, у другой белье на балконе тоже не так висит, не по закону. Неудивительно, что муж от нее сбежал. Да лучше бы и Ольгу, дочь их, он с собой бы взял. Но куда ж там – он дальнобойщиком был, больше не хотел ничего. А ребенок еще маленький, как дома оставлять. Потом и вообще приходить перестал. Или погиб или забыл. Да, неважно. А Клавка дочь стала воспитывать. В строгости. Девочка и в пятнадцать не знала, что такое косметика или покрасить волосы, или дорогую одежду приобрести, хотя деньги у матери были. У нее ведь своя фирма была. Да и есть. В общем, неплохо раскрутилась

Я прихлебывала чай, рассматривала уютную, в нежных бежевых тонах кухню моей спасительницы-чаем-поительницы и думала. Значит, удачливой бизнес леди вдруг срочно понадобилось сдавать квартиру, да еще так дешево? Ну и ну. А Вера Степановна (так звали женщину, угостившую меня чаем) продолжала

-Но вот не уследила. Дочь, что называется, в подоле принесла в шестнадцать лет. Ой, что тут было. Крики, ругань. Отца ребенка, который был готов ко всей ответственности, с лестницы спустила и еще грозила ему судом. Он ведь был сыном простого слесаря, так что….не годился никак. А на Ольгу орала так, что весь подъезд слышал. Все требовала от дочери, чтобы та аборт сделала. Сколько тут криков было, слез и не сосчитать. Ольгу одну Клавка из квартиры не выпускала. И запирала на ключ, когда уходила на работу. А однажды пришла она, а дочь мертва. Убила себя. Открыла газ, открыла печь и головой туда. Как раз на день рождения матери такой подарок сделала. Если Клавка и сокрушалась, то никто этого не видел, так как на похоронах она и слезы не проронила. А дальше продолжили жить, что же еще делать. Но вот на следующее день рождение чуть не умерла Клава. Газ забыла выключить, чего с ней отродясь не бывало. Но все случается в первый раз . А тут еще и выпила. Только Клавка после этого стала какой-то странной еще более странной, чем раньше. Стала тише, ходила, постоянно озираясь, словно ожидая увидеть кого за спиной. А через месяц священника привела, и квартиру освятила. Потом вроде на время стала прежней. На следующее день рождения тоже чуть не умерла. На этот раз от электричества. А потом через год, в ванной уснула. И опять ее спасли. Дверь была открыта и соседи, которых она на свое счастье залила, вошли в квартиру к ней поругаться. Люди, конечно, шептаться стали, что эта дочь ей мстит, за себя да за своего ребенка. Да и Клавка кажется в это верила. Потому что колдунов-ведьм –гадалок тут приглашала немеренно. Пока, наконец не посоветовали ей одну бабку, в далекой деревне. Приехала она от нее задумчивая и через несколько месяцев с квартиры съехала. Сначала на съемную, а потом в дедовскую, кажется.

-Так что, получается, сбежала? – спросила я. Почему-то сразу же поверила этой женщине. Хотя расскажи мне кто эту историю еще неделю назад, посоветовала бы начать книжки писать
-Да…только вот…В последнее время, когда эти события стали случаться, стала Клавка много пить по выходным. И собутыльники сразу же появились. И однажды я слышала, как она пьяная шепотом на весь подъезд рассказывала, что колдунья ей посоветовала съезжать с квартиры, но сказала, что дух дочери рано или поздно ее найдёт. И надо этому духу кого-то подсунуть вместо. Ни внешность ни возраст значения не играют. Особо хорошо, если у того человека тоже день рождения в это же время будет. Ну это необязательно. И тогда дух заберет этого человека, спутает, потому что души в ярости умершие, не очень в здравом рассудке находятся. А самой Клавке дала талисман какой-то.

-Я поняла, - кивнула я, - не поняла лишь, что мне делать теперь?
-А ты…
-Я ее видела. И она действительно не в нормальном состоянии сознания.
Вера Степановна задумалась
-Вот оно как, - проговорила она, - знаешь, а оставайся ты на ночь у меня.
-А вы тоже колдунья и к вам призрак не придет? – спросила я
Вера Степановна всплеснула руками
-Да что ты! Разве я похожа на колдунью?
-Если честно, то да. На добрую фею, - сказала я, окончательно разморенная чаем.
-Ну …тут не знаю, что сказать. Но ко мне еще никакие призраки не являлись. А тебе сегодня одной уж точно оставаться нельзя.
Я не смогла сказать нет. Я лишь зашла в «нехорошую» квартиру и забрала свои вещи
Весь следующий день я помогала Вере Степановне по хозяйству, а на ночь она постелила мне на кухне.
Проснулась я от того, что мне стало жарко. Еще даже не открывая глаз, простонала
-неужели опять…
Да, опять. Только на этот раз все было немного по-иному. Меня тянуло в коридор к входной двери и я не могла заставить себя удержаться на месте. Было темно и я нигде не видела Веру Степановну. Зато пол, стены, и даже некоторые вещи в квартире были разрисованы кое-где странными синими светящимися знаками, словно на них нанесли фосфорную краску, только эта краска светилась не зеленым, а голубым и очень ярко
Призрак стоял на пороге квартиры. И выглядел на этот раз по-настоящему призрачно. Сквозь девушку я могла видеть открытую настежь дверь соседней квартиры. Из проема бил яркий красный свет.
-Иди сюда, - прошептал призрак, но голос его был слаб. Я остановилась, но неведомая сила все же, не давала мне выбора. Пусть она и стала слабее, но была все еще слишком велика для моей воли.
-Иди сюда, - вновь прошептала девушка и я впервые увидела ее язык, который высунувшись изо рта облизал губы. Он был красным, и казался почему-то острым.
Я очень медленно пошла вперед, но по какому-то наитию, вцепилась рукой в стену, словно пытаясь удержаться, и пальцы попали прямо на знак. Я почувствовала, что на руки осыпалось что-то прохладное и приятное на ощупь, словно песок, но очень мелкий и мягкий как шелк. Взглянув на руку я увидела, что мои пальцы тоже стали светиться, словно я вляпалась в эту краску. Но знак не смазался. А краска или что это было, растекалась уже по всей руке. И я…почувствовала себя свободной. Надо мной больше не властвовал этот голос. Призрак тоже это поняла. Её лицо перекосилось в злобе
-Ты не сможешь прятаться здесь вечно , - закричала она, - я буду ждать. Я буду ждать всю твою гребаную жизнь, сука!
Не успела я подумать о том, что она, в сущности, права, как тут лифт раскрылся с противным лязганьем и из него вышла женщина. Когда она подошла, я увидела сквозь призрака, что это была та самая Клава, которая и решила сделать меня жертвой. Но зачем она здесь?
-Оленька, - проговорила женщина тихо, - Оленька, доченька. Это я. Я пришла. Оставь ее. Это я тебе нужна.
Призрак резко обернулась и зашипела. Она подскочила к женщине и стала рассматривать ее, даже обнюхивать, кажется
-Это ты! – сказала она, - ты пришла
Клава еще больше согнулась, но продолжала стоять.
-Ты пойдёшь со мной, - сказала призрак и, приобняв не сопротивляющуюся женщину за плечи, повела ее в открытый пышущий жаром зев их когда-то родной квартиры. Мне кажется, я видела, как стала дымиться одежда и вспыхнули волосы Клавы, когда они входили. Потом дверь квартиры захлопнулась как ловушка и все…
Я почувствовала, как кто-то положил мне руки на плечи. Удивительно, но я не вздрогнула даже от неожиданности.
-это все? – спросила я неизвестно себя или Веру Петровну, стоящую за спиной
-Все. – сказала та.,
-Но…
-Каждый сам выбирает, совершать ли ему что-то…и платить ли за это. Иногда в последнюю минуту. Так часто бывает. В последнюю минуту. Уже поздно. Давай поспим
-Не уже, а еще, - сказала я и зевнула, - но поспать надо, конечно.

-Так вы действительно добрая фея, - хмыкнула я, поглощая удивительно вкусный омлет. Ненавижу яйца, а тут…съела как миленькая, да еще и добавку попросила
-Ну не совсем фея и не совсем добрая, но кое-что умеем, - улыбнулась моя спасительница.
-Даже не знаю, как поблагодарить, - сказала я, на секунду отвлекшись от завтрака.
-Ну если мне от тебя что-нибудь нужно будет, не постесняюсь, - засмеялась Вера Петровна.
Я кивнула. А потом спросила
-А если бы Клава…не пришла. Мне что, пришлось бы…
Вера Петровна рассмеялась, не дождавшись окончания фразы.
-Нет, конечно. Я, на самом деле . большую часть времени предпочитаю проводить в одиночестве. Так мне лучше и думается и отдыхается. Но…мы бы что-нибудь придумали…А так и думать нечего.

Я осталась у Веры Петровны. Через день она сообщила мне что Клаву нашли мертвой в своей квартире. Сердце. Правда она не знала, когда все случилось. Клава последнее время тоже жила одна. И ее случайно обнаружили
-Странно, - сказала я
-Почему? – спросила Вера Петровна, - еще неизвестно кто тогда приходил – Клава во плоти или уже душа ее. Такая же неприкаянная как душа дочери.
-Да мне без разницы, - поежилась я, - главное для меня эта история закончилась.

Вера Петровна проводила меня на поезд, и у нее же я оставила ключи от соседней квартиры.
-Скажу, что ты мне их оставила, потому что не дозвонилась хозяйке. А ехать к ней было лень.
Перед моим отбытием мы обменялись телефонами. И я клятвенно обещала, что на отпуск приеду к моей спасительнице. И вовсе не потому, что чувствовала себя обязанной. А просто….мне кажется, я действительно нашла неплохую подругу, несмотря на то, что разница в возрасте у нас большая. Как там считается – двадцать лет – поколение? И друг друга уже не понять. Фигня все это, я скажу Форменная фигня.

Сейчас ветра не было, но парень не грустил. Осень только началась, успеет еще наслушаться своего необычного приятеля. А пока он решил, что хватит на сегодня и поспешил домой.

Уже подойдя почти к родному двору, он заметил, что стало совсем темно. Неужели он так увлекся прогулкой? Странно даже. Как не заметил? Наверное, от неожиданности, парень свернул не в ту подворотню, дорога откуда вывела его на совсем другую улицу. Артём огляделся, чтобы сообразить, куда попал. Вроде улицу он узнавал – совсем недалеко от дома, лишь завернул не туда немного. Вот только раньше на этой улице не было бара. А сейчас бар «Амэ но нэко» манил разноцветными огнями. Артём усмехнулся. Вот уж мода на все японское. Интересно, что означает столь экзотическое название? Впрочем, может и ничего. Просто подобрали слова, звучащие , как показалось хозяева заведения, по-японски.

Артём совсем недавно праздновал совершеннолетие, так что теперь он с полной уверенностью мог зайти в бар. На удивление, даже паспорт у него оказался во внутреннем кармане куртки, так что недоверчиво поначалу посмотревший охранник, минуту поизучав документ, лишь кивнул головой.

Артём прошел к свободному столику. Бар был почти полон и Артёма почему-то это смущало. Словно он делает что-то не то, неправильное. Парень мотнул головой, и начал рассматривать помещение, чтобы немного успокоится.

Интерьер, надо сказать, был просто ужасен. Грубо, толстыми мазками намалеванные по стенам картинки в «средневековом японском стиле» свели бы в могилу любого, самого крепкого духом, самурая. Сердце бы у бедняги не выдержало. По всему помещению бара расположились декоративные клумбы с пожелтевшими сосенками, а на стойку бара с одной стороны свешивалась пластиковая сакура, готовая вот вот упасть, с потемневшими от дыма сигарет лепестками. Царил полумрак и плавал дым. Но, к удивлению Артёма, сидение кожаного красного диванчика на который он и умостился, был очень чистым. Да и столик, со столещницей имитирующей натуральный полудрагоценный камень – красный с коричневатыми, золотистыми, черными и серебристыми прожилками, тоже поражал чистотой, как и блестевшая на нем пепельница в виде раковины. Может, правда, в полумраке грязь и не была просто заметна.

Официант – молодой паренек, судя по внешности, моложе самого Артёма года на два, ловко подскочил к новому клиенту и протянул меню.

-А что вы сами посоветуете? – быстро спросил Артём.

-Что Вас интересует? Кстати, у нас подают только коктейли, Вам уже сказали?

-Ну….в общем, почему бы и нет. Что-то эксклюзивное есть? Ну только ваше? – Артём уже жалел, что зашел сюда. Все же коктейли…разве это не для девушек больше? Хотя шоты могут быть и весьма крепкими.

-Среди фирменных коктейлей самый популярный – Слезы Небесной Кошки

-Хорошо хоть, не слюна, - вздохнул Артём, - и из чего он делается?

Официант лишь улыбнулся.

-Этого мы не говорим.

-Вот как? А если у меня аллергия на что-то

-У Вас нет аллергии, - уверенно сказал официант

-Откуда Вам знать? Да и могу же я не любить какие-то ингредиенты. Разве нет?

-Но ведь я знаю, что аллергии нет. И Вам обязательно понравится напиток. А если не понравится – то деньги за него вернем. Даже если напиток будет допит

Артём помотал головой. Ситуация начинала казаться странной, но и интересной.

-Ладно. Тащите сюда ваши слезы.

-Не мои, а Небесной Кошки, - невозмутимо сказал паренек, и исчез в глубине зала. А Артём уселся поудобнее. Была у него мысль все же уйти, но любопытство пересилило. Только сейчас он обратил внимание, что дым в баре был гораздо больше похож на дым от каких-то благовоний, чем сигаретный. Впрочем, сейчас какие только сигареты не делают. И удивительно, как раньше он не слышал музыку. Наверное, разговоры перекрывали. Но сейчас музыка была. Нечто странное, тихое, но хорошо слышимое, при этом очень нежное, и мелодичное. Совершенно несовременное. Артём прислушался и различил бубен, какие-то свирели, еще непонятный инструмент. Этот бар и вправду был очень странным.

А тут и коктейль подоспел. В бокале на высокой ножке словно плавали, не смешиваясь друг с другом серебро и жидкость цвета индиго. Поставив бокал, официант исчез прежде, чем Артём успел спросить, а сколько стоит сие удовольствие.

-Ну ладно, - проговорил себе под нос Артём. – вообще-то сам виноват. Должен был бы предупредить если слишком дорого. И …скажу, что не понравилось

Парень с некоторой опаской сделал глоток. Вкус был свежим и нежным. Мята, привкус каких-то странных фруктов, Артём так и не смог понять каких. Свежий, прохладный, хотя не было льда, но при этом не холодный до боли в зубах. Алкоголя совсем не чувствовалось, поначалу. Но по мере выпивания, Артём понял, что градус все же есть. Да и коктейль словно стал другим. С каждым глотком он казался все более густым, сладким и пьянящим. Музыка меж тем стала…нет, не громче, просто как-то четче слышалась, даже разговоры словно стихли. А еще теперь в музыке выделялись четко только две линии – бубна и флейты. Именно под такое сопровождение вроде принято медитировать.

Артём тоже впал в необычное состояние. С одной стороны - голова была свежей и ясной, а еще сложилось впечатление, будто кто-то хорошо почистил кладовую под названием мозг от лишних, ненужных мыслей образов и ассоциаций, а остальные разложил аккуратно по полочкам. При этом Артём не мог пошевелить и пальцем. Или просто не хотел? Он не знал, да и ему было все равно. Он просто расслабленно полулежал на диванчике, и закрыв глаза слушал музыку. Весь мир словно крутился вокруг, окутывая образами и ощущениями, а он был в центре, как некая недвижимая статуя божества, что наблюдает за происходящим, не вмешиваясь. Кажется, он видел, слышал, ощущал джунгли, шорохи ветвей, звуки издаваемые животными лесов, ощущал на коже дождь и чувствовал его запах. Или он видел океан и даже чувствовал, как к его коже касаются рыбы.

Все закончилось также резко, как и началось. Артём обнаружил себя сидящем в баре на диване, а перед ним стоял пустой бокал. Музыка опять стихла, не заглушая шум разговоров. Прямо напротив стола стоял официант, тот самый, что и принес ему напиток.

-Вам понравился ваш коктейль? – спросил он вежливо, чуть наклонив голову спросил официант

Артём открыл было рот, чтобы ответить, но тут ему на секунду показалось, что глаза официанта засветились в полутьме, как у кошки. Парень помотал головой – иллюзия ушла.

-Да…То есть…Что это вообще было – наркота? Но ведь…

-Никаких наркотиков, что вы, - фыркнул официант крайне обиженно.

-Сколько с меня за коктейль? – спросил Артём, не желая вступать в дальнейшую дискуссию. Сейчас заплатит и уберется отсюда подальше.

Официант назвал цену. Оказалось, что стоило удовольствие чуть дороже бокала пива. Артём быстро заплатил и поднявшись, пошел к выходу. Он лишь на секунду обернулся, чтобы увидеть спину удалявшегося официанта, и на этот раз ему показалось, что из штанины того выглядывает кончик пушистого хвоста. Артём обернулся и почти бегом покинул странное заведение. Искренне веря, что больше никогда сюда не придет. Те ощущения, что он испытал, были необычайны, невозможны, невероятно притягательны. И именно это и пугало в них.

Жизнь завертелась своим чередом и лишь иногда Артём вспоминал странный бар. Он специально не ходил по той улице, чтобы даже не соблазняться. Те ощущения, что он испытал манили, но и пугали парня.

Примерно в начале зимы Артём обнаружил в себе странный дар – его ощущения вдруг резко обострились. Словно у зверя. Хотя нет….звери наверняка это все по иному чувствуют. Просто сильнее – запахи, звуки. Артём слышал не сильнее, а чётче, что ли? Наверное, именно поэтому его новый дар не приносил ему неудобства. А с середины зимы Артём стал ощущать отношение к себе людей. Кожей чувствовал. Сразу же пришлось расстаться с некоторыми из тех, кого считал друзьями. Впрочем, Артема это не особо угнетало – он не особо привязывался к людям. Но то, что случилось, как оказалось были не все изменения. Потому что следующей пришла способность слышать. Ощущать, или…Артем не знал, как назвать эту способность четко, потому что не понимал, какие органы чувств в ней участвуют и участвуют ли вообще. Но факт остается фактом – Артём слышал мысли других людей. Это было забавно, да и полезно к тому же. Лишь иногда вновь обретенные особенности начинали его пугать настолько, что он хотел обратиться к врачу. Но каждый раз он быстро себя останавливал.

Месяц проходил за месяцем, началась и прошла зима, и весна вступила в свои права. И вот – уже и майские грозы отгремели. Затем прошло и все лето. И вновь зачастил осенний дождь. А Артём начал замечать, что совсем недавно приобретенные и такие уже ставшие для него полезными качества, стали пропадать. Сначала пропала способность читать мысли, потом способность чувствовать отношение людей. Артём стал раздражителен и замкнут. Без способностей, который тускнели день ото дня, он чувствовал себя совсем беззащитным. Обнаженным. Ему было сложно общаться с людьми, и он с трудом заставлял себя это делать. Пару раз он впал в форменную истерику. Но, на его удивление он не сошел с ума Просто способности ушли, оставив после себя привкус грусти и тоски даже не по ним, а по тому ощущению, что когда-то он владел чем-то большим, чем простой человек. Особенно сильна тоска была по вечерам, которые он раньше так любил. Иногда просто хотелось выть. Но Артём, конечно, воздерживался. Тем временем, наступил ноябрь, на удивление теплый в этом году. Он залез в интернет и прочел тучу книг о том, что люди способны развить подобный дар. Если только тренируются годами. Даже пробовал начать тренировки. Но после первых же неудачных попыток, когда он даже сконцентрироваться нормально не смог – бросил.

Артём вновь гулял один. На этот раз, под восхитительной майской грозой. Все же есть в жизни моменты, которые не хочешь делить ни с кем, даже с самым близким другом. Была суббота и Артёма определенно радовало отсутствие большого числа людей на улицах. Он собирался просто прогуляться. Просто пройтись и идти домой, где его уже ждали. Как же так получилось, что оказался вновь за столиком странного бара? Правда сейчас обстановка была совсем иной. Грубые японские картинки из «повседневной жизни гейш и самураев» на стенах были заменены на стилизованные под японские изображения природы, гор, водопадов, и пр. Тоже весьма грубые, но все же не настолько нарочито бросающиеся в глаза. Исчезли и чалые сосны с сакурой, уступив место уже успевшему пожелтеть от нездоровой обстановки бара, бамбуку. Да и мебель изменилась – стало гораздо больше зеленого, голубого, желтого. Само помещение выглядело легче. Артём лишь покачал головой. Кажется, сакура и сосны не выдержали суровой жизни в России. Что же – это был отличный повод помянуть души безвинно умерших.

Странно может быть, но перед Артёмом стоял вновь тот же официант.

-Вам тут понравилось, - сказал парень. Он вовсе не удивлялся и не радовался, просто констатировал факт

-Ну…в общем…, - Артём и не знал, что сказать. Подавив желание тут же встать и уйти, парень продолжил, улыбнувшись.

-Я бы не против вновь заказать тот самый коктейль, что…

-Нельзя, - прервал его официант

-Но..Почему?

-Потому что нельзя.

Артём хотел что-то сказать, но не стал.

-А что можно, - спросил он, попытавшись перевести разговор на шутку, хотя на сердце реально начали скрести кошки. Он так надеялся. Даже если это наркотик…Да какая разница – раз в год-то можно, нет?

-Все, что угодно, кроме этого.

-Тогда что-то на ваш вкус, - пробурчал донельзя расстроенный Артём.

Официант посмотрел на него изучающее с минуту, а потом растворился в сумерках бара. Но уже через минут десять перед Артёмом стоял светло-зеленый напиток с радужными пузырьками, поднимающимися со дна бокала.

-И что это? – спросил Артём

-Дыхание кошачьей осени, - монотонно сказал официант и удалился.

Артём пригубил напиток. Действительно похоже на шампанское, только отдает привкусом каких-то ягод и трав.. Переполненное до краев той самой легкостью, которая поначалу обманывает ощущением своей безобидности, а потом, когда человек не ждет того, со всей силы сшибает похлеще самого пьяного вина. Вот и Артёму напиток сначала показался совсем безобидным. Но скоро он почувствовал, что вновь отключается от реальности. Правда на этот раз все было немного по иному, чем в прошлый. Опять же он почувствовал расслабленность и невозможность двигаться (или нежелание?). Опять услышал музыку(правда в ней теперь совсем не было барабанов, а всего лишь нежное пение флейты. Да и дым, который он почувствовал раньше, опять присутствовал в баре, но был иным. Он словно наполнял легкие Артёма, щекоча изнутри. Артём почувствовал, что его буквально распирает, и он отрывается от земли. Невольно парень представил себя этаким раздувающимся воздушным шариком и ему стало смешно. Артём и не сдерживал себя – расхохотался, совсем не обращая внимания на то, что его могут услышать окружающие. Уж очень было хорошо. Артем закрыл глаза. В его видениях на этот раз было небо и ветер, захватывающая дух свобода. Словно никто не удерживал его, и Артём в своих видениях летел, куда ему хотелось. Он смеялся, вдыхая то прохладный, то теплый воздух, а вокруг было лишь небо. Иногда темное, усыпанное звездами, иногда светло-голубая даль, а подчас и раскрашенное всеми красками заката или восхода. Пару раз Артём все же смотрел вниз, чтобы там далеко увидеть раскрашенную в разные цвета землю. Куда, надо сказать, его вовсе не тянуло. Ибо здесь была свобода, которой он никогда раньше не испытывал.

Сколько это продолжалось – час, день, месяцы – Артём не знал. Но окончилось все резко. И он опять обнаружил себя сидящим перед пустым бокалом. Официант стоял рядом. Со счетом. Расплатившись (этот коктейль стоил чуть дороже), Артём ни слова не говоря, покинул бар.

Несколько дней он прислушивался к своему организму. Ничего не происходило. Пока однажды, во сне не понял, что это сон. И приказал себе взлететь.

Да, теперь он управлял своими снами. Он мог летать, в мгновение ока оказываться в любом месте по желанию, он наслаждался любовью самых красивых девушек – стоило лишь пожелать. И снова эти способности начали тускнеть через год. Все реже и реже приходили управляемые сны, а потом и пропали совершенно. Опять-таки Артём прочитал, что возможно развить этот дар и опять не получилось.

И вот он снова сидит за столиком бара. Который на этот раз был выполнен в «зимнем» варианте. Кругом все снежное, белое. Даже холодно было, несмотря на то, что на улице тепло. На этот раз ему принесли «Сон зимней кошки». Словно северное сияние плескалось в узком высоком винном бокале. А на вкус – да это было вкусно, но зубы сводило от холода. А видений на этот раз не было. Состояние опьянения пришло. Но оно было каким-то иным. Словно сам воздух вокруг стал плотнее. Запах дыма на этот раз тоже был, но острее как-то. Никаких цветов, даже наоборот, необычная горечь, а в музыке, кажется, изначально были одни барабаны. Но и это не пугало. Хотя и не радовало тоже. Состояние вообще было странное. Спокойствие и уверенность, какой он никогда не ощущал до сих пор. Артём рассмеялся. Но на этот раз это был не смех свободы, а смех силы. Ему казалось, что если он просто сейчас встанет, то его тело разрежет плотный воздух, а ноги будут на каждом шагу уходить в землю. Но, конечно, этого не случилось. И он спокойно ушел домой.

А сила пришла быстро. И на этот раз он мог не читать, а внушать мысли другим людям. Было забавно менять их настроение, поведение, желания. Он провел немало приятных минут, наблюдая, как люди вдруг начинали танцевать прямо на улице, или вдруг оглядываться в страхе или…да мало ли еще можно придумать, обладая такой силой. Ну и для экзаменов она тоже оказалась весьма полезна

В общем, развлекался Артём вовсю. Правда, нужно отдать ему должное, старался за рамки не переходить. Ну а если кому-то и оказывалось не очень хорошо от его развлечений – так что делать – переживет. У Артёма было слишком мало времени, чтобы насладится своим даром. И, разумеется, это время окончилось гораздо быстрее, чем Артём смел насладиться вдоволь.

На этот раз зал бара был точно таким же, как и в первое посещение. Даже сакура та же. «Значит ли это что я смогу выпить Слезы опять?» - подумал Артём. Ну что же, это было неплохо, хотя он и рассчитывал на иное.

Пройдя за «свой столик», Артём уселся ждать официанта. Тот долго не подходил. Что было странно. Артём уже начал даже злиться. Но тут

-Простите…ммм…Вы разве не читали надпись при входе?

Артём помотал головой. Как случилось что он задремал? Уставившись перед собой, он увидел девушку. Тонкая, в красивом разноцветном кимоно. Темные волосы еще больше оттеняли белизну кожи, которая словно светилась. А глаза, в полумраке зала показались Артёму желтыми. Нет, не желтыми — золотыми.

-В общем, нет, - Артём хотел нахамить, но девушка была реально красива, - а там что-то написано про запреты знакомства в баре? А то я очень хочу познакомится.

Артём улыбнулся, но девушка никак не отреагировала на его улыбку. Она покачала головой

-Вы уже три коктейля заказывали в нашем баре.

-Так вы тут работаете? – прервал девушку Артём, обрадовавшись. Потом быстро сказал, - извините. Но может можете мне помочь? Я уже битый час жду официанта. А он…

-А он к Вам и не подойдет, - сказала девушка.

-Но…

-Вы выпили уже три коктейля в нашем баре, - еще раз спокойно и медленно, будто говоря с маленьким ребенком, повторила девушка.

-У Вас можно выпить только три коктейля? – спросил Артём

-Вам – да. Я вообще не понимаю, как Вы смогли найти нас сейчас. Видать, Великая Мать Кошка хочет, чтобы Вам все объяснили. Вы позволите? – и девушка указала на место на диванчике рядом с парнем. Тот лишь кивнул и девушка села. Она сидела молча с минуту, а потом, начала говорить.

-Дух Великой Матери Кошки…

-Простите еще раз, а кто это? – не сдержался Артём

-Просто дух, который отвечает за всех кошек. И не только. Часто он вмешивается и в дела людей. Потому что…а, это долго объяснять. Да и Вам знать ни к чему. В общем Мать Кошка дает только три шанса по своей милости. И если ни один из этих шансов не использован….все, больше никаких шансов. И даже это, по мнению некоторых из нас, ее детей, слишком много.

-То есть как? И что значит ее дети? Какие шансы? И как я должен был… - все вопросы, появившиеся в голове Артёма, он задал разом.

Девушка улыбнулась и повернулась к парню. Теперь он увидел, что ее глаза не просто желтые. Зрачки были вовсе не человеческими.

-Это..линзы? – спросил он

-Разумеется, нет, - шикнула девушка, широко зевнув и обнажив острые зубки. – ты действительно бестолков.

-А ты? Сидишь тут, рассказываешь мне…, - Артём разозлился и тоже перешел на ты

-Не хочешь, не слушай. Но тогда тебя сейчас же отсюда выпроводят.

-Ну ладно, послушаем, - хмыкнул Артём, который только сейчас заметил двух настоящих мордоворотов. Стоящих чуть поодаль.

-В общем, - недовольно начала опять девушка, - ты три раза получал дар от Великого Духа. И каждый раз ты, извини за выражение, просирал ее дар.

-Я? – Артём чуть не подскочил от возмущения, - да дар сам уходил! Просто, сам! Я ничего не мог с этим поделать!

-А как ты использовал подарки? – спросила девушка с ухмылкой, - вспомни.

-Как их вообще можно было использовать? – пожал парень плечами, - я просто жил с ними.

-Именно. Ты просто с ними жил. Ты не пытался ничего сделать. Что полезного ты сделал с дарами? Даже не для других, для себя?

-Ну, - Артём задумался, а потом махнул головой и сказал, - я расстался с многими в первый год. И вообще очень полезно было осознавать, что я так могу чувствовать.

-А поискать новых людей, тех, кто был бы тебе близок духовно, кто мог бы что-то тебе дать, но по какой-то причине просто пока проходит мимо – ты не додумался?

Артём пожал плечами. Он действительно не думал в таком ключе.

-Я прекрасно провел время во второй год. И я не знаю, что такого полезного можно было бы сделать с такой способностью

-Ты и не пытался узнать! – фыркнула девушка. – а ведь сновидящие могут в одну ночь выучить другой язык, они могут растянуть время и создать что-то новое очень быстро. Это ведь такая потрясающая возможность для получения знаний!

Артём вздохнул. Но он же не знал!

-На счет третьего года я тебе говорить не буду. . – продолжила девушка., - маленький мальчик развлекался…и все. Но самое главное даже не это. А то, как ты отнесся к потере дара.

-И как я должен был…

-Ты ведь попытался восстановить его.

-Не смеши меня, - криво усмехнулся Артём, - это нереально. Десятки лет и все впустую скорее всего.

-Но ты же не пробовал даже. Остановился на первых же неудачах.

-Ты хочешь сказать, что если бы я попробовал, то смог бы восстановить.

-За несколько месяцев. И не только восстановить, но и продолжить развивать дальше. Но ты не стал. Значит, не так уж это тебе и нужно.

-Это мне нужно! – вскрикнул Артём. Только сейчас он понял, что сейчас все по-настоящему. И его, мягко говоря, посылают. Не будет больше способностей. И коктейлей.

-Довольно!, - девушка резко встала. А потом с какой-то жалостью посмотрела на Артёма.

-Прости. Нужно было после первого же коктейля понять, что ты недостоин. Но ведь человек заслуживает шанс, правда?

Последние слова прозвучали как-то глухо, да и окружающее пространство стало каким-то нереальным, словно галлюцинация.

-Подожди! Я не могу! И это только Вы! Я не должен быть, как другие! Я ведь… - Артём вскочил с места и бросился к девушке. Он уже схватил ее за руку и тут упал.

Прямо в лужу посреди улицы. Какое-то время Артём ничего не соображая, вертел головой во все стороны. Было уже темно, зажглись фонари и воздух пах недавно прошедшим дождем. С трудом Артём встал и прошелся по улице. Да, та самая улица. Но бара не было. Никаких признаков. Внезапно Артём почувствовал страшную головную боль. Его чуть не стошнило, и парень буквально побежал домой.

Он искал бар. И на следующий день и потом. Много много дней. И только через пару месяцев пришло осознание, что все – действительно не будет больше шансов.

Вот только смириться с тем, что он сам виноват, Артём так и не смог. Ни смириться, ни поверить. И часто, вспоминая о Кошачьем баре, он морщился, словно от зубной боли. И представлял, что бы сделал с этими гадами, неважно кто там они – оборотни, кошки, духи – попадись они ему на жизненном пути снова. Правда иногда вместо злости Артём лишь тихонько посмеивался, думая о том, что вот ведь не удалось этим тварям испортить ему жизнь. А ведь так старались.