Изначально солнечные очки назначались пациентам, страдающим от сифилиса, поскольку болезнь вызывала повышенную чувствительность глаз к солнечному свету
Чтобы защитить глаза и спокойно передвигаться по улице, такие люди были вынуждены носить очки, которые теперь стали повседневным аксессуаром.
"В картине «Семнадцать мгновений весны» у меня-то был всего один эпизод, со Штирлицем. Сцену с ним снимали в Москве у кафе «Лира» два дня. Помню, своего будущего партнера я увидела идущим по коридору в форме штандартенфюрера. Тихонов был так по-арийски красив, что я моментально зажалась: «Боже, а я такая маленькая и неинтересная!» К кафе на углу Тверской нагнали десятки «Мерседесов». Говорят, что ради этого пришлось обескровить все иностранные посольства столицы. Мне выдали реквизит — горжетку из лисы.
По сценарию моя безымянная дама с лисой (помните, как у Да Винчи «Дама с горностаем»?) должна напиться и приставать к сидящим у бара мужчинам с легкомысленным предложением. Внимание мое, естественно, остановилось на русском разведчике. Конечно, моя героиня не подозревает, что красавец-мужчина, скромно пьющий коньяк у стойки бара в центре Берлина, враг Третьего рейха! Только благодаря советской школе разведки Штирлицу удается устоять против моих слов: «В любви я Эйнштейн!»
На одном из дублей Вячеслав Васильевич, вежливо меня попросил: «Вы могли бы не так сильно прислоняться щекой к моей спине? На мне мой личный костюм». Но я все время промахивалась. В кадре видно, как я виновато смахиваю пудру с тихоновского пиджака. По сценарию, после того как он посещает меня «начертить парочку формул», я стучалась на улице в стоящие машины и, качаясь на каблуках, говорила: «Ку-ку». Потом, вспомнив наказ Штирлица, в ожидании его чертила хвостом лисы формулы на асфальте.
После съемок позвонила ассистентка Лиозновой и, захлебываясь от восторга, завопила: «Инка, это грандиозно! Мы тебя вырезаем!» Эпизод с «Ку-ку!» действительно вырезали, посчитав, что он слишком смешон и может отвлечь зрителя от серьезной сцены встречи разведчика с резидентом. Потом коллеги шутили: «Это было самое тяжелое мгновение в жизни Штирлица». Я же вам, как Юстас Алексу, признаюсь, что, несмотря на то что меня подрезали, на концертах мне всякий раз бурно аплодировали, вызывая недоумение у съемочной группы: «Всего два слова, а какой успех!» Я даже как-то шутя попросила, чтобы на моей могиле написали: «Дама с лисой».
(Инна Ульянова)
В пустынях Саудовской Аравии за последний год резко выросло количество оазисов
Как это ни странно в древности одной из самых страшных казней было умерщвление человека едой.
Самым «дешевым» видом убийства смертника было насильственное кормление солью. С глубокой древности хлористый натрий ценился на вес золота. В Китае и сопредельных с ним странах за разбавление соли поддельными примесями мошенников казнили, следуя принципу «используй дорогую пищевую добавку как яд», или «вышибай клин клином».
Обманщиков попытавшихся нажить неправедный капитал на «белом золоте» палачи кормили соленой рыбой, солониной и не давали им пить. Вскоре тело преступника становилось каменным, кожа чернела, из носа текла белесая кровь, и он умирал в страшных муках.
В Древнем Риме смертников императора поили неразбавленным вином, обездвиживали, перетягивали половой член бечевкой и ждали смерти приговоренного от разрыва мочевого пузыря.
Палач мог и обычной водой запоить преступника до смерти.
Китайцы ежедневно подавали приговоренному к смерти узнику отварную говядину. Жители Поднебесной, в рационе которых в основном присутствовали рис, растительная пища и рыба не выдерживали кормежки «долгоиграющим» красным мясом. Летальный исход наступал через три-четыре недели.
На Востоке преступникам через специальный желоб заталкивали внутрь организма сырые куриные яйца, которые раздирали пищевод, желудок, и застревали в кишечнике. Человек лишался возможности нормально испражняться и мучительно умирал от запоров.
В ряде стран заплечных дел мастера пять дней кормили смертника хлебом, не давая ему воды, на шестые сутки организм человека оказывался практически обезвоженным, на седьмое утро мученик начинал отплевываться кровью, а к вечеру умирал в жутких конвульсиях.В Древней Персии смертника запирали в выдолбленном стволе дерева, с оставленными снаружи головой и конечностями. Три раза в день человека поили «коктейлем» из молока и меда. Вскоре у узника открывался обширный понос, иногда сопровождавшийся рвотой.
Ассистенты палача оттаскивали «сладкое полено» к болоту или к любому другому водоему, где жертва превращалась в бесплатную кормушку для десятков видов насекомых.
Привлекаемые вкусом меда, молока, и выделений жертвы твари начинали откладывать личинки прямо в тело обездвиженного человека. Вскоре плоть смертника начинали поедать тысячи червей и опарышей. «Человеку в футляре» могло повезти только в одном случае, если у него оказывался низкий болевой порог, и он быстро умирал от болевого шока.
«ЧАСЫ ИСТОРИИ»
Сегодня расскажу вам интересные и неизвестные подробности из биографии нашего любимого героя. Сантехник Борщов родился в 1939 году. По книге главному герою 33. Хотя в СССР православная вера не очень поощрялась и периодически высмеивалась, у меня нет сомнений — автор повести Александр Бородянский выбрал для своего персонажа возраст Христа совсем не случайно. В жизни слесаря наступил переломный момент — впервые он понял, что влюбился, вследствие чего стал совершать странные и непоследовательные поступки. Но об этом в другой раз.
Итак, действие повести происходит в 1972-м. Борщов родился в селе Приречное, Завьяловского района Белозерской области. Все три названия вымышленные. В России действительно есть город Белозерск, но это небольшой райцентр на Вологодчине.
Что же касается села Приречное, по книге оно располагалось примерно в 200 километрах от Перми, «если по прямой». Из текста не совсем понятно, как Борщов после армии очутился на далеком севере — в городе Северогорске. На 1-е мая в тех заполярных краях было -3, и такая погода считалась «теплой». Не зря у сантехника зарплата умножалась на северный коэффициент, и на круг выходило больше 250 рублей. Это не считая навара. Кстати, такса поборов с жильцов у Борщова была стандартная — трешка. В 21 год Борщов вернулся со срочной службы и сразу же устроился на работу сантехником. Так и проработал 12 лет.
В 1941-м, когда будущему слесарю только-только исполнилось два года, отец Борщова Николай получил повестку на фронт. На войне Николая тяжело ранили. Искалеченный Николай написал письмо жене Клавдии — мол, лежу в госпитале и не знаю, буду ли дальше жить. Это письмо стало роковым. Клавдия напекла мужу гостинцев и решила идти в госпиталь пешком те самые 200 километров. Собрала сумку, одела шубу и побежала. Несчастную женщину сумели вернуть, но к сожалению, от мороза и горя она тяжело заболела и через двое суток скончалась. Так Борщов остался сиротой. Позже выяснилось, что всё было зря — к моменту трагического «похода» Клавдии ее муж уже умер, а письма в то тяжелое время приходили с сильным запозданием.Интересный факт из биографии Борщова: за три с лишним десятка лет сантехник фотографировался всего шесть раз (если не считать снимков для паспорта и прочих документов). В три месяца, в два года с отцом и матерью, в качестве выпускника ремесленного училища города Белозерска и в армии. Пятая фотография была сделана без ведома Борщова — сантехник попал в кадр случайно, с транспарантом на первомайской демонстрации. Ну и шестой раз — для городского стенда «гости вытрезвителя».
Тем не менее, нельзя сказать, что Борщов был таким уж темным и некультурным человеком. В отличие от экранизации, в повести у сантехника дома имелся телевизор. Борщов любил смотреть фильмы про шпионов и там, где милиция — «но не участковые, а из угрозыска». А вот радио сантехник слушал редко. Сразу после армии Борщов ходил на курсы бальных и современных танцев, благодаря чему неплохо плясал. Женщина Борщова, которую в фильме сыграла Нина Русланова, таскала сантехника в кино, театр и учила держать нож в правой руке, а вилку в левой. Впрочем, сантехник плохо поддавался влиянию.
Но я еще не рассказал, как же звали главного героя повести Александра Бородянского «Про Борщова, слесаря-сантехника ЖЭК-2». Георгий Данелия нарек своего слесаря Афоней.
В книге, однако же, у «Афони» другое имя. Фима его звали. Серафим Николаевич Борщов.
Салфетка, на которой Лионель Месси подписал свой первый контракт с «Барселоной», продана на аукционе за $965 тысяч
Соглашение с 13-летним аргентинским футболистом на салфетке размером 16,5х16,5 сантиметров датируется 14 декабря 2000 года.
Истоки этого суеверия довольно банальны: если женщина возвращается с пустыми ведрами (а за водой, как правило, ходили женщины) — значит, высох колодец. А это сулит неурожаем и голодом. Так и закрепилось, что это тревожный знак.
Противоядий от этого суеверия было два: бежать от этой дамы, роняя тапки, либо отгонять нечистую силу. Ну то есть плевать через плечо, скрещивать пальцы или держать в кармане кукиш. Главное — не попасть плевком в прохожего, тогда точно проблема будет.
После триумфального успеха фильмов «Ва-банк» и «Ва-банк 2», польский режиссёр Юлиуш Махульский в интервью журналистам польского издания «Film» рассказал, что у главного героя Хенрика Квинто был реальный прототип, которого звали Станислав Цихоцкий.
Это был достаточно известный в те годы польский взломщик сейфов, который в 20-х годах совершил серию громких краж в странах Европы, и сумма похищенного им имела поистине грандиозные размеры.
Первой громкое преступление он совершил в 18-летнем возрасте, когда ему удалось вскрыть один из новейших сейфов в берлинском ювелирном магазине. Хотя перед этим, после неудачной попутки кражи из варшавского банка, он был вынужден с подельниками бежать из Польши в Одессу, где некоторое время проживал и отсиживался после удачных взломов сейфов в странах Европы.
Рассказывали, что в 20-30-х годах, будучи уже достаточно богатым человеком, он пристально следил за появлением новых сейфов и систем сигнализаций. Готовясь к взлому нового для себя сейфа, он через подставных лиц покупал у производителя такой же, чтобы подробно его изучить и найти самый быстрый способ вскрытия.
Поэтому на кражи у него всегда уходили считанные минуты, и он долго был неуловимым. Цихоцкий успешно громил сейфы европейских богатеев, но в конце тридцатых годов совершил ошибку, когда обокрал в Мюнхене немецкого барона, которые был приближённым к Гитлеру. На него стали охотиться служба безопасности Германии и гестапо. Так как их влияние распространялось почти по всему миру, Цихоцкий вначале решил спрятаться в СССР. Но потом передумал, так как посчитал, что, скорее всего, его выдадут немцам. Ведь в конце 30-х между СССР и Германией были вполне нормальные рабочие отношения.
И тогда он решил бежать в Южную Африку. Точнее, в Южноафриканский Союз (ныне ЮАР), где главенствовали англичане и где можно было вполне достойно и безопасно жить. К тому же там было немало потенциальных жертв – европейских богатеев, которые прятались от войны.
В конце 50-х годов в Варшаве была опубликована статья, в которой бывший польский моряк рассказал журналисту, что в 1941 году в одном из лагерей для переселенцев в Кении, куда он попал вместе с экипажем после того, как его корабль был арестован, он случайно познакомился со Станиславом Цихоцким. По крайне мере, тот человек представился именно так и по внешнему описанию был похож на знаменитого медвежатника. Тот был рад встрече с соотечественником и предложил ему вместе добираться в Южноафриканский Союз. Моряк отказался, так как искал возможность вернуться на Родину. И после этого их пути разошлись. Моряк добрался до дома, а вот добрался ли до своего места назначения Цихоцкий, никто не знает.
По сведениям его бывшего подельника, который остался в Европе, у Цихоцкого, помимо солидных счетов в швейцарском банке, при себе были наличные деньги, а также несколько крупных бриллиантов, которые тот мог прятать у себя на теле в бинтах, имитируя перебинтованную рану (как тут не вспомнить о контрабандистах из фильма «Бриллиантовая рука»).
На этом сведения о Станиславе Цихоцком заканчиваются и дальнейшую судьбу этого легендарного взломщика сейфов никто не знает. Возможно, он добрался до Южной Африки и безбедно прожил остаток лет под другим именем. А возможно, на своём опасном пути он и сам стал жертвой грабителей, которых в Африке было немало.
Когда Ян Мохульский писал сценарий, он изучил имеющиеся материалы о Станиславе Цихоцком и постарался, чтобы его Хенрик Квинта был максимально похож на своего прототипа. Единственно, что придумал режиссёр — это умение и любовь главного героя играть на трубе. Это было сделано специально, чтобы добавить в фильм немного лирики и сентиментальность.
