У меня в роду 5 поколений военных, все довольно интересны, но особое внимание хочу уделить прадеду, Чичиканову Дмитрию Сергеевичу.

Поступил в военное училище(разведка) в 16 лет, приписав себе три года.

Был начальником погранзаставы, закончил военное училище, академию и стал профессиональным разведчиком.

В 30-е воевал против басмачей, при чём он рассказывал (отцу) о том, что сорок погранцов били 2 сотни басмачей и что в их отряде были люди прицельно стрелявшие с двух рук, на конях, на скаку.

ВОВ

Старший батальонный комиссар(подполковник) попал в плен в к немцам, немцы по заветам Геббельса придавали огромное значение пропаганде,  у них был приказ расстреливать полит.работников на месте. Прадед выдал себя за обычного офицера. Выжил.

После возвращения из плена и прохождения проверок на благонадёжность, полностью восстановлен в должности, в НКВД.

Из интересных моментов тут то, что тыловик, который до войны был ниже его в звании, а за время войны вырос до генерала, начал его жизни учить по возвращению, прадед ему ответил что тот был в тылу, а не на фронте, на что тот парировал, что прадед согласно кодексу офицера обязан был застрелиться а не попасть в плен. На это прадед не нашёлся. что ответить.

Дальние родственники продавали его вещи на аукционе.

Для лл.

kazved.ru/article/8194.aspx

www.numismat.ru/au.shtml?au=-1&descr=%C2%EE%F0%EE%F8%E8%EB%EE%E2%F1%EA%E8%E9%20%F1%F2%F0%E5%EB%EE%EA&lottype=0&material=0&per=0

forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=8490.60

nedetmir.ru/%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5-%D0%B7%D0%BD%D0%B0%D0%BA%D0%B8/

forum.ww2.ru/index.php?showtopic=4590044

Его звали Равиль. Рост под 190. Широченные плечи. Руки длинные, с ладонями, способными без усилия охватить баскетбольный мяч. Спокойный, даже заторможенный, хотя, если взрывался, становился быстрым, вертким… и очень опасным. И это чувство опасности ощущалось всеми, кто находился рядом. Наверное, поэтому рядом обычно было пусто.

Его не боялась только детдомовская малышня. Они к нему бежали жаловаться на обиды, делились радостями, требовали добиться справедливости. Может, поэтому Равиль и стал «смотрящим по детдому». Даже директор - дама с большими претензиями - смирилась с существующим положением. Она как бы не замечала существования «параллельной власти».

Он не учился вообще.

-- Расписываться я умею. Читать я умею. После детдома отправят в строительное училище. Буду каменщиком. Скажите, зачем мне ваша история?

Тоже самое он говорил всем учителям. В общем, какой-то монстр: без эмоций, желаний, потребности к общению.

Я тоже долго заблуждался по отношению к нему, пока случайно не стал свидетелем одной сцены:

-- Бегу в воскресенье на работу. Забыл очередные бумаги, которые к понедельнику надо сдать начальству. По улице навстречу мне идет Равиль, а рядом маленькая, худенькая женщина. В стоптанных туфлях, сильно потертом пальтишке… и чудовищно спитым лицом. Подняв голову, она что-то говорит Равилю, оживленно размахивая руками, в одной из которых «авоська» с торчащим из нее бананом. А Равиль… Равиль ей улыбается! Так ласково и даже нежно.

Я здороваюсь с Равилем. Он СМУЩАЕТСЯ! А женщина, быстро поворачиваясь то ко мне, то к нему, спрашивает:

-- Равильчик, а это кто?

-- Мой учитель истории. А это мама, Сергеич.

У женщины становится испуганное лицо. Я понимаю, что она ожидает очередного выговора за сына, за себя. И я сам, не знаю почему, начинаю рассказывать ей, какой Равиль хороший, -- и она начинает плакать.

Потом мы расстались, и я успел заметить, как Равиль помог ей сесть в трамвай и подал авоську с бананом. Уже позже я узнал у других ребят-детдомовцев, что мама приезжает к Равилю по воскресеньям, а он всю неделю откладывает все «вкусняшки», которые им дают, и отдает маме.

Сегодня Равиль работает на стройке каменщиком. У него семья, уже дочка есть. И я знаю, что у него все будет хорошо. Потому что хорошо помню, что он мне сказал после вручения аттестата, когда я стал ему говорить о том, что у каждого человека должна быть мечта, ну и тому подобное.

Он мне сказал:

-- Я не мечтаю, а твердо знаю, что никогда не буду пить, как мама. И никогда мои дети не будут жить в детдоме.