Некоторые старики жили совершенно обособленно. Обычно в углах, самых дальних. Китайцы, японцы и из Северной Кореи. Они никуда не торопились, японцы и китайцы. Китайцев ждала стенка, японцев топор-пальцеотрубатель. А северокорейцы всегда ждали вызова в другую страну. На моей памяти двое улетели, один в Южную, другой в Штаты. Эти ребята были особенные. Ну, во-первых, те кто постарше вели себя так, как будто все им должны за хуевую жизнь с Кимом. Сами не борзели, но если что сразу кричать начинали. До нас они одного американца отмудохали втроем ночью. И ничего, никого не расселили. Так получилось, что моя "кровать" была вторым рядом около них. Надо сказать, что располагались они немного вольготнее, чем это позволяла площадь. Совсем чуть-чуть, поэтому я не стал этот вопрос поднимать, выглядел бы он слишком принципиальным. И по ходу совместного проживания они сами незаметно все подвинули. Им понравилось, что я деда-немца не устаю переводить за руку через их заборы. Их было то ли трое, то ли четверо рядом со мной, один уехал, другой был другом Шри-Ланки, которого "никто не любит" и один из них скрипел зубами по ночам. Ну это был концерт каждую ночь, конечно. Еще раз пишу, что если потереть зубы о зубы не во время сна, у него так не получится. А по ночам это был не просто скрип... если вы слышали как ящерицы кричать, то это было очень похоже, и громко так, что я просыпался от этого скрипа, точнее сказать звуков. Даже не знаю с чем еще сравнить... не все знают как ящерицы разговаривают. В Тае их полно везде, в домах на потолках, магазинах, кафе, везде цинь-цок их зовут. Это был не скрип, а скрежет. И это был самый борзый кореец. Молодые северные часто собирались у него по ночам, отсыпаясь все остальное время. Первый контакт у нас с ними происходил в воспитательных целях. Молодые, как я уже упоминал, витали в облаках. Места для проходов мало и они не шли, а хуярили не глядя под ноги. Кулер стоял рядом с нами и северные по пятьсот раз на дню ходили то за горячей, то за холодной водой. Они еще свою кимчу готовили, покупали капусту и делали кимчу. Так и не попробовал из первых рук, что забыл.. Ребята они надо сказать не дураки. Хитрили до последнего, что не понимают по английски или думали что я по русски говорю. Тогда я через Джона, англичанина передал весь текст о том, что на кровать наступать нельзя. Нельзя. Внушалось это и другим. Были пару арабов обособленных, они либо дурака врубали, либо были дураками. Встанут и стоят на наши одеяла. Или разложат свои пожитки так, что особенно тесно становится. Мы не орали по любому поводу, но когда внагляк уже совсем встает и стоит, то приходилось из орать сразу. Но это были два-три странных араба, они постоянно молились, день и ночь и в перерывах страдали ....йней иногда. Но не злобно все было. Потом они сами начали подвигаться, сами показывали, что подвинулись. Мы никого не строили, не выпячивались и если Илюха иногда не по делу кого лечил, то сам становился пролеченным. Все равны, я так видел и сохранял обстановку среди своих.
Основной костяк арабов спали вместе пять человек дружно и трое рядом по принципу национальности. Один из них был из тех "кого никто не любит". Я смеялся всегда с такой терминологии. Хотя мне тоже хотелось ему накернить порой. Борзый хер, рука которого была постоянно в штанах. Просто постоянно. Он лежал в среднем ряду и на виду у всех и почему он не мог себя сдерживать мне было не понятно. Арабы частенько запирались в кабинках туалета по ночам и ладно, я не знаю что они там делали. А этот натирал себе там постоянно. В очках, интеллигентного вида, борзый если что не так. Яйцо не доваренное получил однажды, целый концерт устроил. Еле Братислава сдержал, тот на борзых сразу скалился. Не по делу потому что. Один араб все время что-то выкрикивал, одно и тоже, буль-буль и что-то из какого-то фильма. Похож он был на душмана один в один и по началу раздражал. Братислав ждал, когда он его разбудит своими выкриками, чтобы пойти сказать ему как он за....л. Но ничего, мы потом привыкли, это было довольно мирно все и от хорошего настроения с его стороны. Так мы его и прозвали Буль-Буль. Он вскоре улетел домой и нам даже стало его не хватать. Но не долго.
Были парни из Малайзии. Несколько человек и все они располагались кто где, по разным углам. Не кучковались, не создавали групп. Свободно говорили на китайском и вместе с ними смотрели новости и сериал. Один малаец меня малость напрягал поначалу. Странность его была в том, что он мог доесть еду, которая испортилась, мог покопаться в мусорке, вытащив старый бритвенный станок. Ночами точил гвоздь об стену и этим он как раз меня и напрягал. Присматривал за ним регулярно. Его пытались шугать ото всюду, но ему было похеру на замечания. Гвоздем он растачивал банки из под Колы и получались пепельницы и над своей кроватью у стены он сделал что-то замысловатое, висящее над ним и сколько я не пытался понять что это, так и не понял. Зато, убедившись, что у него золотые руки, я стал подкидывать ему работенку. Сломанные ножницы, еще чего-то. Да, он собирал рис вареный, сушил его, мельчил потом и куда-то ссыпал. Так и осталось тайной зачем. Я нашел в карманах у себя несколько семян и оставил ему в надежде, что в камере будут цветы. Такие же почти как сейчас на всех клумбах в Москве. Там я такие растил по два метра высотой, есть даже фотки, и вот надеюсь в камере №7 тоже вырастут цветы. На одной из прогулок , он показал мне где можно набрать земли. Это была территория охраны, большие кадки с декоративными деревьями и мы проходили туда, чтобы вынести мусор и отходы, накопившиеся за три дня. Сам он брать не стал, сказал, что отхватит за это, а ты, говорит, не отхватишь. Так и получилось, набрал руками из кадок с землей достаточно, чтобы маленький огород сделать в камере. Посадили лук зеленый, чеснок. Я был счастлив. За время моего жития в Тае понял одну большую вещь, что самое настоящее чудо это когда из маленького зернышка вырастает дерево, из семени - человек. Остальное все так - не чудеса. Генри посмотрел на наши огороды сквозь пальцы. Все-таки хороший он мужик этот Генри.
Встретил он нас не очень сначала. Выяснилось, что до нас русские оставили долг в его магазине и за телефон. Он давал в долг, будучи Человеком, но никто потом ничего не прислал, наебали. Вот так о нас думали, когда мы заехали. Грубо и сурово он с нами обходился сначала. Закончилось все тем, что он сам лично приносил мне еду дополнительную. Ну было за что.
Боялись его все. Если что не так, он выходил и начинал так орать на всех, что лучше было ему в глаза не смотреть. Но как выяснилось, чувство справедливости у него было не просто понятие, а именно чувство. Поэтому беспредела с его стороны не было. Если кто нормально себя вел, помогал, а было что делать всегда, он все видел и подкидывал всегда из своего магазина нештяков или колы. Странно, но Кока-кола была там вкуснейшая. Может сахара не хватало в теле, может еще почему, но глушили мы ее литрами. Продолжение напишу позже в этом посте в комментариях, отъехать надо.