Друзья мои, завтра, а возможно и послезавтра очень напряженные дни, пока не знаю, но возможно писать тне смогу. Поэтому напрягся и накропал четвертую часть сегодня же. Не теряйте.
Я очнулся на следующий день с дикого похмелья. Я был в большом двухэтажном коттедже. На окнах были решетки.
- Цешка есть? – Какой-то парень взял меня за плечи.
- Чего?
- Гепатит С есть?
- Есть.
- Женек, на почки не получится, у него цешка!
- Ха-ха-ха! Дебил, нахер ты его пугаешь, ему и так плохо сейчас. - донеслось откуда-то из-за пределов комнаты.
Мне действительно было не до шуток. Я был еще пьян, но похмелье настигало все сильнее. Я попросил воды, мне указали на полторашку, стоящую у моих ног. Я попил и огляделся. Я был в большой комнате, по периметру которой вдоль стен стояли диваны, оставляя свободным только проход в коридор и место для тумбочки, на которой стоял огромный, метра два в диагонали, тонкий телевизор. На полу лежал ковер с толстым ворсом. Стены были оклеены дорогими обоями. Женек зашел в комнату и оказался высоким и сутулым, как все высокие, худым парнем, предплечья, плечи и шея которого были синими от татуировок.
- Тебя же Саня зовут? – улыбнулся он золотым ртом.
- Саня.
- А я Рыба! Будем знакомы, Серега! Нас ждут великие дела!
Я пожал протянутую руку, Рыба-Женек хлопнул меня по плечу, подмигнул и ушел вместе с шутником.

Я остался один. Мне было интересно, что за великие дела могут нас тут ждать, но мыслей на этот счет не было, я вообще плохо соображал. Вдруг до меня дошло, что я дико хочу курить. На абстиненции сигарета не облегчала страдания, но позволяла отвлечься от них, хотя бы на время курения. Последние сигареты я выбросил перед тем, как сел в машину. Я посидел еще минут пять. Мысль о сигаретах не отпускала. На окнах решетки. Я осторожно выглянул в коридор. Перегораживая длинный узких проход, лицом ко входной двери стоял конторский стол с креслом, на нем валялась тетрадь и ручка. Над столом висел большой стенд «Информация», в прозрачных кармашках которого белели какие-то листы. Я подошел и стал их разглядывать. Устав реабилитационного центра. План эвакуации. Список реабилитантов (меня в списке еще не было). Пачка бланков анкет. Памятка, как действовать при террористической угрозе. «Горячие телефоны» - пожарная, горгаз, дежурный по МВД, по ФСБ и так далее. Я заглянул в тетрадь, лежащую на столе – очевидно, там записывали всех, кто ушел, и всех, кто пришел в каждый определенный день. Подход серьезный – подумал я. На душе немного отлегло. Из светлого прохода, за которым, как я догадался, была кухня, вкусно пахло. Было слышно, как там кто-то возится. Я дошел до входной двери и без особой надежды проверил ее – закрыто. Одна лестница из коридора вела наверх, на второй этаж. Другая уходила вниз. Я спустился по ней, открыл дверцу внизу, и неожиданно увидел солнечный свет. За первой дверью была площадка, с которой можно было спуститься ниже, в подвал, а можно было выйти на улицу через заднюю дверь, которая сейчас была открыта. Я быстро вернулся в коридор, нашел там чьи-то тапки на три размера меньше, и рванул на улицу.

Пригибаясь, чтобы никто не заметил, я прошел через густой сад и оказался на улице. Это был коттеджный поселок. Отбежав от нашего коттеджа метров 100, я чуть успокоился. Вокруг не было ни души. Надо было стрельнуть у кого-то сигарету. Вдали, метрах в пятистах, работал трактор. Я пошел на звук и вышел на бригаду южан, которые ползали по крыше недостроенного коттеда и что-то приколачивали.
- Парни, дайте 2-3 сигареты и прикурить!
- А тебе не много будет?
- Я две жизни не курил, мужики, простите меня.
Забрав сигареты и полупустой коробок спичек, я пошел обратно. На середине пути присел на какое-то бревно и закурил.
Меня накрыло, как, наверное, в первый раз с кокса. Не было ни одной мысли в голове, все вытеснили ощущения. Все-таки никотин это мощнейший наркотик. От первой я прикурил вторую, третью курил уже через силу. Была мысль свалить куда-нибудь и опохмелиться, хер с ним, с этим центром. Мне было очень плохо. Но я хорошо понимал те проблемы, которые передо мной встанут, если я пойду по этому пути. Незнакомая местность. Незнакомый город, до которого еще нужно добраться. И что там? Настрелять мелочи на боярышник… Меня трясло. Я очень плохо выглядел. Я даже не смог бы нормально объяснить человеку, чего я от него хочу, если бы я обратился к нему за деньгами. Я побрел в центр. На лестнице меня встретила молодая светленькая девушка с серьезным лицом.
- Куда ходил?
- Курить.
Не знаю, восприняла это Светка, как шутку или просто она была достаточно порядочной, но никто так и не узнал потом, что я отлучался. Да еще и чтобы покурить.


Мне предложили поесть, но я отказался – первая еда в таком состоянии обычно случалась на третий-четвертый день. Тогда меня позвали наверх, к руководителю центра.
Решеток на втором этаже не было, да и вообще он был какой-то светлый, солнечный. Комната, куда мы прошли, называлась «кабинет». Уютный угловой диван, шкаф, сервант с Кораном, Бхагават-Гитой, Библией и еще какими-то религиозными книгами, несколько кресел на колесиках и компьютерный стол. Правда, самого компьютера не было. В кабинете сидели несколько парней. Как я позже узнал, руководитель нашего центра Костя, его помощник Рома и региональный руководитель Вадик.

Вадик был не очень высокий, крепко сбитый, но полноватый, коротко подстриженый бычара. На шее у него висела золотая цепь граммов на 150. Перед Вадиком стояла моя раскрытая сумка и он с изумленной улыбкой переводил взгляд с нее на меня и обратно.
- Здорово, Серега, меня Вадик зовут, присаживайся, сейчас сестры чаю принесут, чайку попьем, поговорим. Ты куда с таким сумарем собрался, первый раз в жизни такого ребуса вижу!
- Кого?
- Ну, реабилитанта. Со стиральным порошком! Ты откуда такой?
- Собирался в другой центр, там это обязательное требование. А у вас почему ничего не просят?
- Серега, а где ты видел нарика, который может такой сумарь собрать? К нам с улицы приходят. Кто под кайфом, кто без документов.
Все было логично.
- Значит, и с туберкулезом может человек попасть, и со СПИДом?
Света принесла снизу заваренный чай, разлила всем в чашки и присела с нами. На чай, да и на новенького посмотреть, уши погреть подтянулись еще несколько человек.
- Может, и должен, и попадает, Серега. А куда ему еще идти, сам посуди? Леха с туберкулезом, да Леха?
- Не дождетесь! – засмеялся сухонький парнишка. Все его движения были медленными, говорил он тоже не спеша и даже смеялся так же.
- У Светы СПИД. Но ничего, живем, верим и боремся, а как иначе?
- Можно ведь заразиться?
- Сплюнь! За десять лет ни одного случая не было, не переживай. Сейчас мы опишем и упакуем в конверт твои паспорт, карту (у меня с собой была банковская карта с парой тысяч, на всякий случай) и телефон. И раньше, чем через две недели ты ничего из этого не получишь. А сейчас ты нам в этом распишешься. – Вадик протянул мне анкету. Голова по-прежнему была ватная, поэтому я просмотрел анкету по диагонали. Там говорилось, что я соглашаюсь с правилами реабилитационного центра и добровольно принимаю их. Алкоголь и наркотики запрещены. Табак запрещен. Насилие в любой форме запрещено. Ложь в любой форме запрещена (Спорили потом об этом пункте до кровавых соплей.) Я добровольно сдаю свои вещи и добровольно же подписываю, что я согласен, что в течение так называемого «реабилитационного периода», то есть двух недель, мне их не вернут и вообще из центра не отпустят. С некоторыми пунктами я был не согласен, но спорить в таком состоянии был не готов. Подписал. Вадик описал мои вещи, запечатал в большой конверт, поставил на него печать и убрал в сейф.
- С кем ты живешь?
- С мамой.
- Набери ее – он протянул мне дорогой телефон. Я набрал.
- Алло! Екатерина Ивановна? Здравствуйте, меня зовут Вадим, я руководитель центра «Преодолей себя», у нас сейчас находится ваш сын Алесандр. Сейчас я дам ему трубку.
- Привет, мам. Ну все нормально, доехал, осваиваюсь. Давай, пока!
- Екатерина Ивановна, у нас такие правила, что вот пока первое время Александр будет без своего телефона, а его телефон будет недоступен. Поэтому если захотите узнать что с ним и как, звоните мне прямо вот на этот номер, хорошо? Вот и отлично, досвидания!
P. S. Сейчас перечитал и увидел, сколько воды налил. Дальше обещаю писать сжато. Расскажу об устройстве центра, иерархии, финансах, о людях, которые там. Простите за растянутость, исправлюсь.