Паутинка
Крошечные лапки паучка обхватили тонкую паутинку, удерживающую его от падения вниз. Он отчаянно пополз вперед, цепляясь за спасительную нить, раскачивающуюся на ветру, и в какой-то момент женщине показалось, что он сорвется вниз. Музыка стала громче, и она отвернулась от насекомого и несколько раз ударила кулаком по стене.
- Тише сделай! – Анна Владленовна устало поправила свои светлые волосы, уложенные на манер советских актрис, – огонь-батарея у него…
- У меня выходной! – Прокричал Алексей Петрович из соседней комнаты, и голос певца стал громче.
- Война у него идет… - пробубнила женщина, – даже в армии не служил, а про комбата слушает! Тоже мне, герой недоделанный! Поори еще мне там!
Половица сзади нее скрипнула, и она испуганно обернулась.
- Господи, напугал… - Анна Владленовна схватилась за стучащее сердце и глубоко вздохнула, – так до инсульта меня доведешь, честное слово…
- Прости, – Костя неуверенно шагнул вперед и замер возле засаленной плиты марки «Мечта», – пришел забрать кое-какие вещи.
- Вместо школы? – Хмыкнула женщина, отвернувшись.
- Сегодня суббота, – напомнил парень, посмотрев на тарелку, балансирующую на горе из грязной посуды в раковине, – мы не учимся по субботам.
- Да поняла я… – махнула рукой Анна Владленовна, – в дневнике-то поди двояки одни, да? Ты как в этот тюремный лагерь съездил, так сам не свой стал. Что это за идея такая пришла тебе в голову? К деду съехать? Как будто тебя здесь пороли или еды не давали, честное слово! Я Леше давно говорила, что надо раньше за тебя взяться, может, чего путного бы и вышло…
- А так? – Костя медленно подошел к подоконнику, на котором боролись за жизнь несколько комнатных растений, – так ничего не вышло?
- Не знаю, Костик, чего вышло, – Анна Владленовна покачала головой, – у тебя экзамены на носу, а ты только вышел из этой тюрьмы для малолетних. У дружка-то твоего патлатого все схвачено, у него родители деньги заплатят, и он завтра учиться будет, где захочет. А у нас, благодаря муженьку моему, на еду едва хватает. И что ты будешь делать? В армию пойдешь? А дальше? Куда ты с такими результатами-то, а? А с этим приводом? Ко мне на завод работать? К отцу сторожем?
- Он не мой отец, – Костя нахмурился, и сквозь пыльное окно посмотрел на пустую детскую площадку.
Анна Владленовна задумчиво вставила в рот тонкую сигарету и щелкнула зажигалкой.
- Я в твоем возрасте тоже дурная была. Вместо учебы от парней бегала. Я тебе наверно не говорила, но все мальчишки во дворе от меня с ума сходили. Таскались везде за мной, проходу не давали. То цветы подарят, то мелом у подъезда что-нибудь напишут, то списать дадут. А дед мне твой все время повторял, мол, Аня, выбирай того, кто ради тебя горы свернет. Настоящий мужчина, говорил, должен подвиги совершать, а иначе он не мужчина, а так. А отец твой, знаешь, что сделал?
Анна Владленовна затянулась сигаретой и выдохнула из себя облачко табачного дыма, которое поднялось над кастрюлей с переваренными макаронами, стоявшей на потемневшей конфорке, и растаяло под потолком с облупленной штукатуркой.
- Он посмотрел на меня щенячьими глазами и сказал, что любит. А я дура и поверила…
Анна Владленовна затушила сигарету о пепельницу и втянула носом воздух, наполненный тухлым запахом, шедшим из старенького холодильника, и тяжелым сигаретным дымом.
- А потом твой отец сбежал, когда тебе пару месяцев исполнилось. Сказал, что устал от детского плача, – женщина растерянно покачала головой, – я сначала всем говорила, что его посадили, затем и вовсе стала рассказывать, что убили, а потом и спрашивать перестали. Не хотела я признаваться, что бросил. И вот, одна, с грудничком. Думаешь, много желающих было взять меня в жены с таким-то приданым? А потом, вон, нарисовался. Твой «не отец». Все как надо – на Волге, при деньгах, с мастерской. Вот я и пошла за него. У него же на лбу не было написано, что он алкоголик потомственный! Выпивал как все люди понемножку, а потом ни мастерской, ни денег, ни Волги. Не знаю, Костик, чего вышло.
- Прости, – Костя дошел до дверного проема и замер, – мне жаль, что я все испортил.
- Постой... – Женщина нервно постучала пальцами по столу, – Костя?
- Мама? – Парень обернулся и с надеждой посмотрел на нее.
- Может… - Анна Владленовна с сомнением прикусила губу и опустила глаза. – может, тебе макароны разогреть?
Костя разочарованно мотнул головой и вышел из тесной кухни, оставив женщину в одиночестве. Нить оборвалась, и паучок упал вниз, исчезнув за пыльной батареей.
