Нет сил слушать и смотреть про китайскую заразу. Расскажу лучше о китайцах в моей жизни.

История первая. Красноярск, улица Красноярский рабочий, дом 37. Сюда принесли меня из роддома. Одна из квартир нашего дома была типа общежития для китайцев - то ли студентов, то ли молодых специалистов, приехавших за опытом на один из заводов. Когда молодые мамы выходили с ребятишками во двор, китайцы обязательно подходили к моей маме и просили дать им меня подержать и понянчить. Я была на диво упитанным узкоглазым ребёнком и, очевидно, трогала их сердца. Этого я, конечно, не помню, но дома надо мной долго подшучивали и иногда грозили - будешь так себя вести, отдадим китайцам! Но когда я подросла и стала завоёвывать во дворе своё место под солнцем, мамка одного побитого мною пацана орала мне с балкона: "Бурятка проклятая!"

История вторая. Моя бабушка была поваром. Когда мне было четыре года, баба Таня взяла меня с собой в пионерский лагерь "Зелёные горки". Персонал лагеря жил в отдельных домиках. Я спала вместе с бабушкой на  железной кровати с красивыми блестящими шариками на спинках. Над кроватью висел большой плакат, который мне никогда не надоедало рассматривать. На нём был изображён улыбающийся Мао-Цзедун обнимающий прехорошеньких китайчат примерно моего возраста. Детки были одеты в красивые национальные костюмчики, которым я очень завидовала. Перед этой чудесной компанией красовался циклопического размера арбуз, разрезанный на много кусков. Поскольку я в жизни не видела арбуза, всё это казалось мне райским видением. Я даже трогала черные блестящие семечки и облизывала тайком от бабушки сам плакат. Всю жизнь эта китайская пастораль мерещится мне за любым нарисованным арбузом.

История третья. Моя подруга Наташа пару лет преподавала русский язык в Китае. Один из её студентов, преуспевший в сложностях перевода, через некоторое время приехал в Красноярск в  составе большой группы китайских бизнесменов. Он нашёл Наташу в институте и напросился в гости с несколькими товарищами, при которых был переводчиком. Наташа позвала меня помочь с застольем-угощением ну и поддержать компанию. Китайцы вели себя очень церемонно, но квартиру Наташину осмотрели придирчиво. Особое внимание они проявили к многочисленным картинам на стенах и про каждую спрашивали, сколько стоит. Наташа, как мне показалось, сильно выросла в их глазах, когда сказала, что это подарки от знакомых сибирских художников. Во время застолья китайцы начали задавать вопросы абсолютно про все заводы в Красноярске, и особенно про КРАЗ и КРАМз. Поскольку мы с Наташей ярко выраженные гуманитарии, то поддержать беседу про алюминий никак не могли и свели всё к плохой экологии из-за этих всех заводов. Китайцы несколько расстроились. Бог весть, что там наобещал им Наташин студент, с трудом связывающий нить разговора! Выпитое спиртное тем не менее сглаживало различия в менталитете, и все наши сибирские яства типа груздей в сметане и жаркого из оленины были с аппетитом съедены. Потом мы отвезли развеселившихся бизнесменов в мастерскую к одному хорошему художнику. Там продолжилось знакомство с сибирской кухней, и состоялась первая для китайцев торговая сделка. Художник был нам очень благодарен. Под конец вечера один из гостей, сладко улыбаясь, велел осипшему переводчику сказать, что у меня очень красивое платье. Надеюсь, что это был комплимент без всяких подтекстов...

История четвёртая. Москва. Теплый сентябрь 2015-го. Везде китайцы. Они вываливаются из автобусов возле МИДа, они ходят, сидят и галдят на Арбате, они толпятся во всех магазинах, закупают шоколад "Алёнка, они во всех музеях и в метро. Они начисто отравили нам поход в музей-усадьбу Льва Толстого (что на улице Льва Толстого), не дав насладиться тишиной и покоем в прекрасном парке, деревья которого помнят нашего русского  гения. О чём они верещали и хохотали, как полоумные, во всю глотку, вывалившись из дома писателя?! Когда их много, они действительно все на одно лицо. И их язык мне не ласкает слух от слова совсем.

И да - мне столько лет на самом деле.