yaroslavcalaca

Глава I, Глава II, Глава III, Глава IV, Глава V, Глава VI, Глава VII, Глава VIII, Глава IX, Глава X, Глава XI, Глава XII, Глава XIII, Глава XIV, Глава XV, Глава XVI

Спустя десять минут ангел вышел из бара. Во внешнем облике произошло изменение: наряд дополнила котомка под цвет плаща. Вместительная, но почти пустая. Пружинистой и уверенной походкой Баграгриэль прошёл несколько домов, никого не встретив на своём пути. Оглянувшись, отыскал взглядом почти полностью заросший шипастой лозой флигелёк с красной черепичной крышей. Один из многочисленных магазинчиков, работавший без перерыва и выходных. Вошёл внутрь. Запах свежеиспечённого хлеба, исходящий от груды лепёшек, лежащих на деревянном лотке, защекотал ему ноздри и заставил попытаться вспомнить, когда он ел.

Помимо хлеба в лавочке, бывшей по своему происхождению бакалеей, могли предложить нехитрый ассортимент снеди и выпивки. Зная, что её бессменная продавщица не отличается многословием (бесценное качество, когда самому охота помолчать), он ограничился кивком. Получил такой же кивок в ответ.

Баграгриэль почему-то вздохнул. И зажмурился. Словно последний луч солнца на закате, его разум осветил отпечаток ассоциаций. Только на мгновение, чтобы затем исчезнуть, подобно тому, как рассыпаются в небытие первые ноты музыкального мотивчика, который так и не удалось окончательно вспомнить. Испытывая досаду на свою память, в поисках прозрения он молча принялся осматривать стоящую перед ним женщину.

С отстранённым взглядом, стоя возле прилавка, она ждала, что он выберет.

Вечный город всегда был полон самых удивительных личностей со всех уголков Мультивселенной. Кто-то поражал своим видом или происхождением, другие умениями или опытом, иные образом жизни. Были такие, что удивляли всем.

Так что ничего удивительного в том, что в данном случае внешность и наряд хозяйки были яркими и экстраординарными. Тёмно-синяя, почти фиолетовая кожа. Жёлтые глаза. Цвета морской волны, под цвет кожи, туника с золотисто-оранжевым узором, явно имевшим скрытый смысл. В её нижней части имелась сеть прожилок цвета лазури, излучающая слабый свет. Золотые на руках браслеты, на пальцах — кольца. Замысловатый головной убор, переплетённый с волосами цвета воронова крыла. На плечах накидка такой длины, что едва достигала локтей, искусно сделанная из больших перьев неведомой птицы. Каждое из них плавно меняло цвет от чернильно-чёрного у основания к бледно-оранжевому у кончика. Под ней, но поверх туники прозрачный плащ неуловимого небесного оттенка с исполинскими манжетами. С вышитыми по окружности чёрными кружевами. Флюоресцировал нежно-бирюзовым цветом, освещая некоторое пространство вокруг своей хозяйки.

Ангел принялся молча указывать на товары, выбирая преимущественно продукты первой необходимости. Не забыл о спиртном и деликатесах. Упакованными вышло два громадных бумажных пакета. Так же молча расплатился столбиком монет. Затем сгрёб пакеты и вышел на улицу.

К этому времени окончательно стемнело. Дело шло к антикульминации.

Аккуратно, как будто боялся споткнуться, Баграгриэль, свернув с улицы, начал пробираться дворами. Немного поплутав, отыскал нужный дом — старую развалину, покосившуюся от времени. С малюсенькими круглыми оконцами, запылёнными до такой степени, что казалось сомнительным, что они способны пропускать свет даже днём.

Помедлив, постучал условным стуком в изъеденную термитами деревянную дверь. Замер в ожидании. Спустя двадцать секунд дверь робко приоткрылась, как бы приглашая войти.

— Багри! — вздох радости прозвучал в тот момент, когда ангел запирал за собой дверь на засов.

С первого же взгляда было видно, что хозяйка, с искренним счастьем встречающая неожиданного гостя, бедствовала.

Впалые щёки, простая невзрачная одежда, единственным достоинством которой было чистота. Угловатая фигура, намекавшая на голод.

Более чем скромное убранство каморки неприглядно демонстрировало обескураживающую простоту бедности. Состояло из голого стола, сбитого из грубых досок с одинокой незажжённой свечой, топчана, на котором спал ребёнок, очага, в котором тлели угли, освещавшие жилище багряным сумраком, нескольких нелепых табуретов и пара деревянных полок с пустой кухонной утварью.

— Я так молилась, чтобы ты... не забыл о нас...

— Я и не забыл, — он поставил пакеты на стол, — но не мог прийти раньше.

— О! Баграгриэль! Мы всё доели ещё позавчера... Это... еда... — не в силах сдерживаться, женщина заплакала.

Слёзы заблестели на её выделявшихся на худом лице глазах, упоённых счастьем и радостью, которые дарил ей его визит.

— Я... Я... Я...— всхлипывала она, не в силах продолжить, плач и надрыв душили её, заставляя слова застревать в горле.

— Давай присядем, — предложил Бродяга.

Они присели на табуреты. Ангел взял её за руки.

— Ну же... Успокойся!

— Я много думала, Багри... Я теперь всё время думаю... Об искуплении... и иногда о том, почему ты не забываешь о нас...

— Поешь.

— Без него не могу, — кивнула она на ребёнка. — Разбужу его сразу, как ты уйдёшь. Он так голоден, что еле уснул... А ты? Перекусишь? Прости, что пытаюсь накормить тебя твоей же едой. Скажи мне, хочешь есть?

— Нет, — соврал Багри. — Но выпью. Дай мне кружку и вон ту тёмную бутыль, которая торчит из пакета.

— Держи... Вот... Я подброшу немного дров...

Дрова весело затрещали в очаге. Казалось, комната повеселела вслед за хозяйкой.

Багри налил себе в кружку виски. Попробовал напиток.

— Я стала надеяться, Багри, — продолжила женщина. — Лютая мгла становится не такой страшной. Страдания убеляют всё, даже пепел и сажу внутри моей души.

— Вижу. И знаю, как темно на дороге человеческого сердца.

— Я стала... видеть, а не смотреть. Чувствовать, а не ощущать. Слушать, а не слышать... Мне трудно выразить словами, стараюсь, но звучит всё равно нелепо... Раньше не верила, что смогу, но теперь… — слёзы снова потекли по её щекам.

— Не могу ничего сказать о сроках. Есть пути изменить всё что угодно, даже себя. Свою сущность... И свою судьбу. И не только — тех, кто рядом, явно или незримо вокруг тебя. Но всё это требует времени и сил. Иногда нечеловеческих. Где-то глубоко внутри себя мы знаем, куда, в какую сторону необходимо идти. Всё дело только в уже сделанных и ещё оставшихся шагах... В том, что чаще всего нестерпимо больно идти этим путём, невероятно трудно сделать самый первый шаг... Теперь ты понимаешь, о чём я?

— Теперь да. Но было время...

— Было, — оборвал её ангел. — Возьми, — он вложил в её руку мешочек с монетами. — Есть один маленький подарочек. Узнаешь завтра. А теперь мне пора, — он поставил на стол пустую кружку.

— Ты ведь ещё...

— Да, я приду, — грустно улыбнулся он.

Встал из-за стола и отпер дверь.

— Хорошенько запрись.

— Мы будем ждать.

Он устало кивнул. Подобие улыбки тронуло губы. На улице полной грудью вдохнул воздух. Следовало поспешить.

Фонарщики принялись за своё дело: один за другим зажигались фонари. Их белые и жёлтые огоньки вспыхивали то тут, то там, даже вверху, значит, смог почти рассеялся.

Баграгриэль торопился, почти бежал. Внутренне клял себя за малодушие, что позволил себе потерять столько времени.

Наконец среди стен отыскал нужный ему дом. Из жёлтого кирпича с покатой крышей. Воровато оглянувшись, убедился, что поблизости никого нет. Только тогда приложил к стене руку и тихо позвал:

— Майкоб!

Дом медленно ожил. Глаза-оконца замигали после долгого сна. Рот, сложенный из кирпичей, приоткрылся в зевке.

— Баграгриэль, — тихим басом загудел он. — Я видел чудесный сон... Ко мне пристроили такую симпатичную мансарду...

— Здравствуй, Майкоб!

— Приветствую тебя, Бродяга!

— Рад тебя видеть... Как дела?

— Старею, Багри... Крыша прохудилась... Коптильня на чердаке теряет свои кирпичи... Подвал обвалился... Как так вышло, скажи? За что меня бросили? Уже много лет мои стены не слышат человеческих голосов. Дубусы косятся на меня, и я чувствую, что не за горами тот день, когда они разберут меня на кирпичи, чтобы из них построить новый дом... Скажи, а как ты, мой мальчик?

— Как тебе сказать, старина? — вздохнул ангел.

Хотел отделаться общими словами, но не стал. Просто замолчал.

— Не хочешь говорить?

— Сам не знаю. И хочу, и не хочу. Я очень устал, Майкоб. И перестал видеть смысл в том, что делаю и к чему стремлюсь...

— Баграгриэль... все вы, ангелы, в той или иной степени потешаетесь над людьми. Да-да, даже не спорь, уж я-то знаю... Над их коротким физическим веком. Над их многочисленными падениями и ошибками. Нелепыми поисками предназначения и желанием найти смысл своей жизни. Уморительными потугами узреть картину бытия, имея в своём распоряжении лишь крохотный кусочек пазла. Над их смутными предчувствиями мироздания, неглубокими и смешными. И самое главное, над тем, что они сомневаются и даже не верят, что, по сути, бессмертны. Не говоря уже о том, что во время своей первой жизни никак не могут понять, что у ждущей их вечности свои неукоснительные правила и неумолимые законы. Осознать, что самые кардинальные вопросы человеческого бытия на самом деле заключены совершенно в иной плоскости, которая находится именно за теми рамками, за которые они никак не могут или не хотят выглянуть... Не в вопросах иллюзорности смерти или бесконечности это самого бытия, а в его качестве... Смеётесь и не понимаете, как вы на них похожи. Я вижу твою боль, Багри, но разве моя мудрость mea culpa? Я видел столько поколений людей... Равно как и большое количество других существ... Все такие разные и такие похожие, Бродяга... Не забывай, что я здесь с самого начала, с момента рождения города, который совсем не зря зовётся Вечным. Ты хочешь, чтобы я говорил дальше? Правда ведь не всегда нужна. Да и у всех она хоть и на самую малость, но всё же своя... Считаю, что правду нужно открывать бережно, как коробочку с обручальным кольцом, а не швыряться ею, словно снежками из мокрого снега... Так мне продолжать?

— Да, Майкоб, — кивнул головой ангел, чувствуя, что на душе у него становиться легче и просторнее.

— У тебя было трудное тысячелетие, Баграгриэль, — загудел далее дом. — Целая серия из неудач и неправильных решений... Что плохого в расплате? Сам знаешь, что это тропинка, которая ведёт из самого глубокого ущелья на вершину самой высокой горы.

— Знаю.

— Ты потерпел фиаско. Растерял своё могущество. Спустился на самые нижние ступени своей карьеры... Почему так вышло, Багри?

Ангел склонил голову и молчал. Где-то вдалеке фонарщики, сбившиеся для безопасности в многочисленную ватагу, зажигая один фонарь за другим, тихонько напевали песенку, давно ставшую их гимном.

— Это вышло не из-за твоей подлости. Или малодушия. Или гордыни. Нет. Конечно, не без излишней самоуверенности и чрезвычайной самонадеянности, помноженной на твою индивидуальность... все мы индивидуальны, не так ли? Но я не сомневаюсь, что изначально огонь твоей души просто дерзал большего, чем другие. Хотел внушительнее и весомее, чем у остальных... Твоё сердце изнывало в желании угодить Творцу ярче и лучше, чем это получалось у всех. И в чём теперь тебя обвинить, когда всё давным-давно прошло и все всё забыли?

— Не всё, — вскинул голову ангел. — И не все.

В его взгляде царило искреннее удивление. Он в задумчивости потёр лоб, не сводя взгляда широко распахнутых глаз с дома, покачивающегося, перекладывая каждый свой кирпичик с места на место в такт словам.

— Значит, почти всё. И в подавляющем большинстве — все. Нам только кажется, что связанное с нами окружающие помнят так же крепко, как мы сами. Обычное тщеславие, банальный эгоцентризм, не более того... Ну, помнят, конечно, самые пустые и подлые. Бесплодные, словно булыжники на мостовой. Чтобы при случае уязвить, потому как более ничего и не могут... Не удивляйся. Это Клетка. Перекрёсток миров. Стены этого города воистину шепчут о том, что творится в самых отдалённых уголках Мультивселенной...

— Мои ученики... — начал было он, но тут же замолк, плотно сжав губы.

— Знаю. Давно превзошли тебя. Выросли. Предали забвению. Спорят и не прислушиваются к твоему мнению... Не так ли? Еврисфея делает вид, что забыла, что она была твоей ученицей... А самый первый, самый блистательный твой ученик, твоё, если иметь в виду области знания и воспитания, самое яркое и талантливое детище, предал тебя остракизму... И, даже более того — занял твоё место.

— Оу, откуда? — перебил, не выдержав Баграгриэль. — Откуда ты всё это знаешь, Майкоб?

— И не только это, мой юный друг... — дом защёлкал кирпичами, чтобы изобразить подобие улыбки. — Поверь мне, не только это... Но ведь у тебя есть эта несравненная звёздочка, жемчужина из пучины Мироздания — Зантия... И есть Нашка. Не их вина, что ты потерял во всех веру. Потерял, разрази молния мой дымоход, даже веру в себя и своё дело. Знаешь, сколько поколений людей видели мои стены? Сколько историй они слышали? Сколько любимчиков у меня было? Зачем их холил и лелеял? Почему ни один не пришёл меня проведать? Было время, я их ненавидел. А сейчас просто тихо и грустно люблю... И скучаю так сильно, если б знал... Что скажешь, мой мальчик?

— Спасибо, Майкоб. Не допущу твоего разрушения. В это поверь!

— Поверю. Если ты поверишь в себя, — Майкоб подмигнул глазом-оконцем. — Но для этого необходимо, чтобы кто-то сначала захотел во мне жить. Ну, да я тебя заговорил. Ты к Туанг-Нуа?

— Да.

— Подожди...

Дом задрожал, и спустя несколько секунд откуда-то сверху, вероятно с чердака, упал меч. Самый обычный.

— Возьми. Твоим магическим не воспользуешься, а поблизости стали замечать слишком часто крысолюдов.

— Спасибо, — поднял меч ангел.

— Портал тот же. А вот ключ новый... — сделал драматическую паузу Майкоб.

— Какой же? — раздражённо вздохнул Бродяга.

— Крыса. Живая крыса.

— Ну да, конечно.

Дом снова завибрировал. В то же мгновение стена справа от Майкоба задвигалась, словно живая. Вверху из кирпичей сама сложилась маленькая кирпичная арка, а в ней небольшая деревянная калика.

— Входи... Но будь осторожен.

— Спасибо, Майкоб. Увидимся.

©Ярослав Калака

Глава I, Глава II, Глава III, Глава IV, Глава V, Глава VI, Глава VII, Глава VIII, Глава IX, Глава X, Глава XI, Глава XII, Глава XIII, Глава XIV, Глава XV

Суточные циклы течения времени Протоса и Города дверей не совпадали. Портал перенёс Баграгриэля в переулок Скорби. Материализовавшись, он столкнулся плечом к плечу с другим существом, так же, как и он, пришедшим из другого плана, в то же самое мгновение, что и он. Огненный меч, несмотря на ледяные ножны, завибрировал и запылал ярко-оранжевым огнём. Демон, с которым он невольно столкнулся, зашипел. Испуганно и агрессивно. Покосился на оружие ангела. Схватился за рукоять своего меча. Не знал, что здесь им невозможно воспользоваться без самых катастрофических последствий? Вряд ли.

Изогнутые чёрные рога. Огонь, извергаемый из пасти. Чёрные, как смоль, крылья, и ноги волосатые и с копытами, как у пана.

— Новичок? — ухмыльнулся Багри.

— Да, — низким голосом проревел демон. — Моё имя Агромонускул. В любом другом месте наша встреча не закончилась бы без последствий.

— Так почему бы нам её не устроить? Баграгриэль, — назвав своё имя, он с удовольствием отметил признаки смущения собеседника.

Как бы там ни было, несмотря на всё происшедшее, его имя обладало славой во многих планах и мирах. Не став дожидаться ответа смутившегося собеседника, зашагал прочь. Вышел из переулка. Вдохнул воздух, как всегда особенный, такого не было ни в одном из других мест Мультивселенной. Пепельно-серое небо медленно тускнело — примерно десять-одиннадцать часов после кульминации. Накинул на себя капюшон и плотно закутался в пепельно-серый плащ.

Зашагал по мелкой и мягкой серо-красной пыли, густым слоем покрывавшей поверхность.

Конфликты между существами с разным мировоззрением надёжно сдерживал незыблемый закон о перемирии между представителями разных фракций. Тем не менее он с лёгкостью мог стать целью банального грабежа. И стоило убитому в результате такой стычки грабителю являться носителем диаметрально противоположного миросозерцания, как дело тут же могло приобрести окраску межконфессиональной распри. Со всеми вытекающими из этого последствиями. По щелчку пальцев оборачивающимися суровыми наказаниями. Отличающимися, прежде всего, неизбежностью, молниеносной скоростью работы аппарата исполнения наказания и их показной жестокостью. Одним словом, с нарушителями баланса, покоящегося, как на китах, на глобальном нейтралитете и всеобщем перемирии, не цацкались. Ибо нейтральность Вечного города была возведена в нём в ранг священного абсолюта.

Несмотря на позднее время, на пути к «Горящему трупу» ему повстречалось довольно много прохожих. С самых разных планов Мультивселенной, таких же настороженных и сосредоточенных, как и он сам.

Вскоре необходимое здание выросло перед его глазами. Раскинулось, словно паук, посередине улицы, поверхность которой, как и всё вокруг, покрыла мелкая серо-красная пыль. Вместо лап — нелепые пристройки. Роль крыши играл купол, покрытый серой с металлическим оттенком черепицей. Стоял в окружении узких кривых башенок, ощерившихся острыми углами.

Баграгриэль скинул плащ и вошёл внутрь. Недалеко от входа над решёткой с металлическими прутьями, раскалёнными от высокой температуры, парил человек. Тому, кто впервые посещал это место, история которого насчитывала не одну тысячу лет, казалось, что несчастного сжигают пламенем, источник которого за железными прутьями. Однако стоило побороть шок от увиденного зрелища и присмотреться внимательнее, как становилось ясно, что огонь исходит из самого человеческого тела, находящегося в трансе. Другого источника пламени не было ни за решёткой, ни в другом месте.

Пылающий незнакомец спал. Двигал глазами, покрытыми веками. Огонь не причинял ему вреда: пылая, он не сгорал. Приглядевшись, возникало впечатление, что он и огонь скорее друзья, чем враги: на горящем лице, на пылающих губах в свете жарких и ярких отблесков неизменно играла загадочная улыбка неведомого блаженства. Разная и меняющаяся, тем не менее всегда тождественная своей сути, точно так же, как разнообразны и в то же время едины по своей природе языки пламени.

— Здравствуй, Дайри, — сел ангел за барную стойку.

В зале было относительно немноголюдно: несколько рыцарей Гармониума играли в «Закат вручную» — азартную карточную игру; компания эфиопов в углу как один уставилась на поверхность своего замызганного стола, стоило Багри скользнуть по ним взглядом; парочка виланов о чём-то спорила с тремя бариаурами за широким столом, увенчанным громадной плетёной бутылью, подкрепляемой нехитрыми закусками; троица хунратов за высокими кружками с элем и незнакомец с бокалом белого вермута, настолько укутанный в плащ, что определить расовую принадлежность не представлялось возможным, резались в кости, попеременно обмениваясь прожигающими насквозь взглядами.

Весьма пёстрая публика, впрочем, как и обычно. Тем не менее, как уже говорилось, Баграгриэль предпочёл барную стойку. Трактирщик оторвался от бочки с маринованными патиссонами, из которой он пытался выудить несколько овощей, и уставился на своего клиента.

Бледная кожа, синие водянистые, с хитрым прищуром глаза, вихрастый седой чуб Дайри одновременно пришли в движение, образовав на лице широкую улыбку.

— Багри, старина, рад тебя видеть! — они обменялись крепким рукопожатием. — Ты сегодня один? — его тонкие губы тронула печать язвительности. — Эта противная девчонка с жёлтыми волосами решила, что старика не стоит почтить своим вниманием?

— У Еври много дел. Она бы с радостью. К тому же ты же прекрасно знаешь, что она давным-давно уже не...

— Всегда вы так говорите, — перебил Дайри, вытирая тряпкой глиняную кружку. — Кстати, а где твой собственный выводок?

— На...

— У Нашки белые пёрышки ещё не полезли?

— У...

— Выпьешь?

— Э... да. Солнцепёк. Большую порцию.

— Отличный выбор, — ухмыльнулся старик.

Достал из-под полы огромных размеров бокал и принялся колдовать над ингредиентами коктейля.

— Смотри, Багри, — старик извлёк маленькую треугольную бутылочку с тёмной жидкостью внутри. — Ты знаешь, что это самый лучший ликёр в Мультивселенной?

Он щёлкнул над стойкой пальцами, и, как по волшебству, под его рукой возникла рюмка. С плоскими гранями, на ножке. Капнул в неё подчёркнуто бережно. На две трети.

— Дегустируй... Не торопись только проглатывать.

Багри опрокинул рюмку и зажмурился.

— Ну как? — осклабился старик.

— Потрясающе! — покачал головой ангел. — А ты знаешь, что меня трудно удивить. Нет, действительно! Из чего его делают, Дайри? И где?

— Прайм, Бродяга... Черёмуха. Есть там такая вот ягодка... Кстати, могу задать вопрос?

— Валяй, — поднял глаза ангел. — Давненько не слыхивал своего прозвища. Всегда резало ухо. А теперь даже соскучился...

— Ты так и не помирился с Габриэлем?

— Нет, — ангел резко поставил пустую рюмку на стойку.

— Не слишком ли долго, Бродяга? — продолжал колдовать над бокалом старик.

Наполняясь, он то вспыхивал, то испускал дымку, то менял цвет.

Наконец внутри словно зажёгся невидимый пульсар, посылающий волны радужных вибраций вокруг себя. Напиток переливался цветами, очаровывал и завораживал.

— Готово, — подвинул к посетителю бокал бармен. — За счёт заведения. Не моё дело, конечно, но...

— Не твоё!

— Верно. Но умалчивать не люблю... Мне по нраву прямым текстом, ты же знаешь...

— Знаю.

— Сколько уже прошло с тех времён? Ведь это после той знаменитой заварушки с рыцарями... позабыл, как их звать... из мира, в котором самое лучшее — это ликёр, который дал тебе попробовать.

Ангел вздохнул. Подвинул к себе бокал.

— Какие новости, Дайри? Есть вообще новости?

— Ты забыл, где находишься, Багри. Это же Клетка. Как обычно, куча новостей. Мириады. Но ты ведь торопишься? И не ври, что хочешь выслушать старика. Обстоятельно и неторопливо, то есть так, как я люблю, с толком. Тебе что-то нужно, вот в чём дело! Ну, скажешь, что я неправ?

— Прав. К сожалению.

— Не сожалей. Ты всегда был собой, Багри. За это тебя все любят. Фаррелл, кстати, передавал тебе привет... Давно. Что надо на этот раз?

Баграгриэль попробовал напиток, удивлённо вскинул брови и посмотрел на бармена так, как будто увидел впервые.

— Я вижу, проняло... — саркастически заметил Дайри. — Теперь представь, что он делает с обычными людьми... Что тебе надо на этот раз, Баграгриэль?

Ангел наклонился над стойкой и прищурился. Заговорил тихо, почти шёпотом:

— Мне необходимо увидеть Туанг-Нуа.

— Опять, — скривился бармен.

— Снова, — подтвердил ангел. — То есть нужен ключ и портал в Гроты проклятых.

Старик задумался на целую минуту. Машинально протирал давно ставшую чистой глиняную пивную кружку. Наконец отбросил тряпку и кивнул на проход в подсобку, завешенный замызганным покрывалом:

— Идём.

©Ярослав Калака

Глава I, Глава II, Глава III, Глава IV, Глава V, Глава VI, Глава VII, Глава VIII, Глава IX, Глава X, Глава XI, Глава XII, Глава XIII, Глава XIV

Ферро вернулась через сорок минут. С порозовевшими щёками и радостным блеском в глазах.

— Ты сходил в душ? — спросила она Романа.

— Я...

— Иди. Зря теряем время. Вон та дверь. Присоединюсь к тебе через пару минут. Полотенце вон в том шкафу... Ну, смелее, открой же его! Нет, полкой ниже.

Урсулов успел начать принимать водную процедуру, когда в дверь позвонили. Несколько мгновений Аглая размышляла, стоит ли открывать дверь. Звонок застал её почти нагой — ей осталось снять только трусики. Затем вскинула бровь и осмотрелась. Кроме прозрачного халатика, созданного скорее для того, чтобы оголять, чем скрывать, поблизости ничего подходящего не было. Она приготовила его для того, чтобы надеть после душа, а снова облачаться в только что снятое платье ей не хотелось. Замерла... и решилась — она обожала риск. Надела прозрачный халатик, подошла к двери, провела картой по считывающему устройству и решительно распахнула дверь.

* * *

— Ровно три минуты, — сказал Лавр, глядя на часы.

— Подожди, рано, — ответил Хор.

— Разве ждём не три минуты?

— Три. Но должен быть щелчок.

— Какой щелчок?

— Внутренний. Интуиция должна дать знак, что пора. Если не понимаешь, о чём я, лучше помолчи.

Прошло ещё полминуты.

— Пора, — резко вскинул голову Фишт. — Идём.

Они быстро прошли мимо кожаных диванов, окружённых торшерами, и позвонили в дверь.

— Дай мне свои очки, — вдруг попросил вор. — Если что, нас потом будет сложнее найти по фотороботу.

— На! — протянул ему свои очки хакер.

— Сможешь без них?

Ответить Тремиля не успел — дверь распахнулась.

На самом деле насчёт очков они погорячились. На редкость дурацкая идея. Хотя, если смотреть с позиции сохранения самообладания, как раз именно это и было нужно.

Вид полуобнажённой Ферро у кого угодно был способен вызвать ступор. Поэтому ничего особенного, что два псевдотелевизионщика замешкались. Несмотря на то, что насладиться в полной мере хакеру помешало плохое зрение, а вору — стёкла очков, до тех пор пока он не догадался смотреть поверх них.

— Ну?! — спросила Аглая с трудом преодолевая желание захлопнуть перед носом двух идиотов дверь. — Так и будете пялиться или наконец скажете, зачем пришли?

— Э... — начал Лавр, — у вас тут беспилотник не падал?

— Простите, пожалуйста, — мгновенно вмешался Хор, заметив, как рука девушки напряглась явно для того, чтобы всё-таки захлопнуть дверь, — но наш новый сотрудник ошибся при управлении дроном. Предположительно, он упал на вашу лоджию. Разрешите забрать, иначе нас всех уволят. И, простите, но я никогда не видел женщины красивее вас...

— Зайдите, — улыбнулась стюардесса. — Я собиралась принять душ. Вместе осмотрим лоджию. Двери на улицу закрыты — работает сплит-система, возможно, поэтому я ничего не слышала. Или же вы ошиблись. Решительно никакого шума, как и самого беспилотного аппарата не было.

Спешно разувшись, мужчины прошли вслед за ней, как следует насладившись видом обратной стороны её тела. Возле одного из шезлонгов нашли дрон. С видом знатока Фишт осмотрел его со всех сторон.

— Вы не будете так добры, проявив снисхождение и благородство, дать нам пятнадцать минут, чтобы починить аппарат? У вас есть розетка и достаточно света, чтобы разглядеть самые мелкие детали.

Несколько мгновений Ферро колебалась.

— Никак не более пятнадцати минут, — наконец решила она. — Захлопните потом дверь. А я пока вместе с моим мужчиной приму душ.

И, ни капли не смущаясь, на их глазах скинула халат, сняла трусики и голой ушла в ванную комнату.

— За работу, — кивнул вор на столик с двумя телефонами.

С лежащим на нём тапиком Урсулова и смартфоном стюардессы. Образ которого Лавр быстро скопировал на жёсткий диск своего ноутбука.

* * *

За окном точно так же, как и в прошлый раз, мелькали нивы и плавни. Произошли изменения: за огромным столом, полученным путём соединения нескольких столиков друг с другом, кипела работа. Помимо Баграгриэля, Зантии и Нашки за ним работали Еврисфея и ещё два незнакомца, сосредоточенных и невозмутимых.

— Я так думаю, розетка у вас есть... — заметил Лавр, с интересом глядя на три ноутбука за столом.

— Есть, — ответил Багри. — И арпанет тоже. Располагайся и работай. Быстро, как сможешь.

— У Урсулова простой кнопочный телефон. Мы скопировали телефоны Утюгенова и Ферро. Урсулов и стюардесса — любовники. Пришлось потратиться на...

— Хорошо, — перебил Багри. — Здорово, но сейчас абсолютно нет времени слушать.

* * *

Ком, подступивший к горлу, никак не хотел проходить. Такой парень! Высокий, загорелый и голубоглазый. Она сделала всё, как он просил. Обещал подойти и записать номер её телефона, а вместо этого просто ушёл, даже не взглянув в её сторону. Настя почувствовала, как ком в её горле снова разбух и завертелся вокруг своей оси, царапая горло. Она заперлась в кабинке туалета холла Утёса и привычными движениями пальцев отвинтила крышечку фляги. Осушила до дна. И разревелась. Ну вот... Теперь поправлять макияж...

* * *

В холле с ходу налетела на мужчину.

— Простите, я...

— Рад чарующей возможности познакомиться со столь восхитительной девушкой... Как ваше имя, нимфа?

— Настя. Я промоутер в компании...

— Знаю. Уже любовался вами издали. А я бармен бара «Сиреневая белка». Слышали? Семьдесят второй этаж.

— Ну...

— Приглашаю вас в наш бар. После вашего рабочего дня, конечно. Вся выпивка — за мой счёт. Идёт?

— Идёт, — согласилась Настя и улыбнулась.

Удача сегодняшнего дня сделала небольшой зигзаг. А не финт, как ей показалась сначала.

* * *

— Хм, — сжала губы Еврисфея, просматривая на экране ноутбука отчёт Тремиля. — А это многое объясняет. Что скажешь? — обратилась она к Багри.

— Похоже, ты права.

— Ты готов?

— А что, разве есть выбор?

— Не торопись. Нам необходимо немного времени, чтобы всё проверить. Но...

— Но, видимо, к порталу целесообразно выдвинуться прямо сейчас? Ведь угадал?

— Думаю, да, — вздохнула она. — Багри?

— Да?

— Ты зануда и ворчун. Но с тобой всегда так легко, когда дело доходит до... дела.

* * *

Эти Гоша берёг. Как последний рубеж. До особого случая. Не то, чтобы он наступил, но, похоже, он дождался Гошу. Рубеж, а не случай. Вздохнув, он достал с верхней полки пару толстых и редких, состоящих из репродукций фолиантов по искусству. Положил в прочный широкоформатный пакет и отправился на букинистический рынок.

* * *

Взяли мгновенно. Дали неплохие деньги. Не мудрствуя лукаво, Гоша взял в соседнем магазинчике бутылку портвейна и расположился на своей любимой лавочке в парке. Подрагивающими руками распечатал бутылку... Алкоголизация успешно началась.

Спустя некоторое время, когда дзен спустился на его расстроенные длительным промежутком трезвости чакры, его внимание привлёк бегун. Неопределённого пожилого возраста. С наколками по всему телу. На запястьях рук прямо-таки коллекция всех возможных видов и разновидностей браслетов: тряпичных, кожаных и металлических. В чёрных шортах и футболке. Остановился напротив его лавочки и достал оранжевую расчёску со сломанной ручкой. Но причёсываться не стал, а, внимательно её осмотрев, побежал. И ровнёхонько между двух дубов резко вскинул руку с ней вверх. Мигом преобразился в молодого мужчину в светло-сером плаще, с мечом в ножнах на боку. И исчез.

Гоша на некоторое время замер с пластиковым стаканчиком наперевес, затем просто выкинул его в урну. Вслед за ним — наполовину полную бутылку портвейна. Покачал головой, отправился домой, твёрдо решив бросить пить.

Сердце Урсулова глухо забилось, ладони вспотели, по телу пробежала нервная дрожь. Наконец-то дождался.

— Идём, — сказала Ферро, криво усмехнувшись.

Едва уловимые линии трусиков танго пьяняще прятались за тонкой тканью её короткого платья.

— У одной моей подруги здесь студия... Она фотограф. Весьма специфический, но тебе не стоит об этом знать. Оборудована так, что может быть одновременно жилой зоной... Побудем вместе в ней.

В ответ Урсулов только кивнул. Немногословность явно произрастала не от недостатка его чувств. Чтобы в этом убедиться, достаточно было взглянуть ему в лицо. Они быстро добрались до лифта, затем на необходимый этаж. Прошли по длинным коридорам, украшенным кожаными диванами, торшерами, из которых лился уютный жёлтый свет, и коврами с замысловатым узором. Электронной картой отперли необходимую дверь. Внутри оказалось просторно, даже чересчур. Высокие потолки, на стенах картины в стиле модерн. Оборудование для фотосъёмки, диваны, уютные настольные лампы. Выход на огромную лоджию с шезлонгами в красно-белую полоску.

— Здесь я люблю загорать нагишом, — кивнула на них Аглая.

Урсулов едва заметно покраснел.

Зазвонил телефон Ферро. Она ответила на вызов, коротко переговорила.

— Мне необходимо отлучиться, — сказала она молодому мужчине. — Подожди меня здесь. Я не более чем на полчаса.

* * *

— Интересующие вас апартаменты не принадлежат нашему отелю. Этаж, на котором они расположены, не входит в число этажей, из которых, собственно, и состоит наш отель. У нас даже собственная система нумерации.

— Простите, девушка, а вы любили?

В ответ девушка только нахмурила брови и на мгновение метнула взгляд на пост охраны. Охрана, естественно, была на своём месте.

— Мы познакомились полгода назад. Вначале наши отношения были просто сказочными. Более того, на свете не существовало пары счастливее нас. Затем я начал замечать неладное. Она стала брать телефон с собой в душ. Однажды, когда я просто взял его в руки, закатила истерику, обвинила в деспотичной ревности. Стала пропадать по вечерам, говорила, что проводит время у подруг... А вчера ночью её подвезли к дому на бентли. Высадили за углом. Я всё видел, потому что ждал на улице... Незаметно вернулся домой перед ней и спросил, кто её привёз. Ответила, что вернулась от подруги на такси. Притворившись спящим, я подсмотрел сообщение в её телефоне с этим номером. А сегодня просто за ней проследил...

С каждым словом Костя видел, что у него получается. Удалось сыграть на уровне.

— Это... очень печально, — наконец кивнула головой девушка. — Искренне сочувствую. Мне кажется, вам следует найти верного и преданного человека, а не растрачивать свою жизнь на тех, кто никогда не будет вас ценить...

«А, так у тебя никого нет», — про себя улыбнулся своей удаче молодой человек.

— Не знаю, зачем вы всё это мне говорите. Вы можете просто туда пройти и выяснить всё на месте. Ничем не могу помочь.

— Можете. Вон там исполинский макет вашего небоскрёба. Не спрашивайте, зачем. Но умоляю вас, мне нужно абсолютно точно знать, куда выходят окна этих апартаментов. Прощу вас, не отказывайте мне...

Повисла пауза.

— Твоего любимого салата не было. Не стала звонить, взяла тебе такой же, как и себе, забыла название, — с парой бумажных пакетов, наполненных едой, вернулась напарница девушки.

Полная, нелепая и жизнерадостная. Сверкала стёклами очков. Уж чем-чем, а тонкой душевной организацией от неё и не пахло. Скорее котлетами.

— Пойду положу еду на кухню! — энергично заявила она и быстро удалилась.

— Ждите меня возле макета через пять минут. Узнаю точно.

— Спасибо, — горячо поблагодарил Костя, взглянув на девушку преданным грустным взглядом.

* * *

— Вот, — сказал фактотум, показывая Хору и Лавру фотографию макета Утёса на телефоне. — Все эти апартаменты, в том числе и 4025-Ф, оборудованы громадными лоджиями. Видите, мой палец на фото указывает точно на него...

— И? — спросил Лавр.

— Нам нужно два комбинезона как у этих ребят, — Костя показал на техников телевизионной компании, — и дрон. Лавр, умеешь управлять беспилотником?

— Да.

— Я тоже. И бинокль... Введи в поиск на телефоне место, где его можно купить.

— Хорошо.

— Пока я ищу ближайший магазин, где можно приобрести сам дрон.

— В чём заключается план? — спросил вор.

— Уроним дрон на их лоджию. Якобы за ним придёте вы с Лавром в комбинезонах и с ноутбуком. Попросите пятнадцать минут на починку беспилотника и за это время постараетесь скопировать телефон.

— Сложно, — заметил хакер.

— А телефон ещё предстоит украсть, — констатировал вор.

— Нелегко, — согласился Черпевский. — Но другого плана у нас нет.

— И осталось сорок минут, — посмотрел на часы Фишт. — Я за то, чтобы попытаться.

— Давайте пробовать, — вздохнул Тремиля.

— Поторопимся, — добавил фактотум. — Осталось тридцать девять минут.

* * *

Фишту потребовалась двадцать секунд, чтобы, вооружившись двумя шпильками, открыть замок. Так компаньоны оказались сначала на чердаке, а потом и на крыше высотного жилого дома, стоявшего напротив Утёса. Ещё пять минут потребовалось на то, чтобы найти удобную позицию для управления беспилотником, подготовить его к запуску и переодеться. Лавру и Фишту — в комбинезоны, которые по весьма внушительной цене Черпевскому удалось выкупить у телевизионных техников, прикинувшись слегка чокнутым коллекционером униформ.

До истечения часа оставалось всего пять минут. Они неизбежно опаздывали.

— Пришлите сообщение, когда найдёте вход в апартаменты, — попросил Костя. — И ждите моё, пришлю вам, когда уроню дрон на их террасу... Сделайте паузу, минуты три-четыре, чтобы не вызвать подозрений. И не попадитесь на глаза настоящим телевизионщикам, если они ещё не уехали.

— Мы поняли, шеф, — ответил Тремиля, сжимая пакет с ноутбуком.

— Если что-то пойдёт не так, встречаемся в Восточном экспрессе. Хочется надеяться, что учли всё. Работаем.

— Работаем, шеф.

* * *

В первые секунды Костя проклинал себя за самоуверенность: аппарат управлялся немного по-другому, чем те, с которыми ему приходилось иметь дело прежде. С течением времени ему удалось набить руку. Основная трудность поджидала в самом конце: управлять дроном и смотреть в бинокль одновременно оказалось задачей, не выполнимой на практике.

Наступило мгновение, когда он почувствовал, что теряет управление и беспилотник сейчас камнем рухнет вниз. К счастью, только показалось. Отбросив бинокль, он решил положиться исключительно на остроту своего зрения. Когда дрон совершил жёсткую посадку, туда, куда и следовало, он промок от пота насквозь.

Отбросил в сторону пульт. Руки дрожали. Чувствовал себя так, как будто отстоял планку на локтях не менее пяти минут. Написал сообщение Лавру и, перевернувшись на спину, стал смотреть на белоснежные облака, плывущие по небу.

©Ярослав Калака

Глава I, Глава II, Глава III, Глава IV, Глава V, Глава VI, Глава VII, Глава VIII, Глава IX, Глава X, Глава XI, Глава XII

— Что-нибудь ещё? — спросила официантка, мило улыбаясь.

«Симпатичная», — отметил про себя Черпевский.

— Нет, только три кофе, — ответил вслух.

— У нас отличная выпечка...

— Только три кофе, — перебил её Костя такой интонацией и с таким лицом, что она мгновенно ретировалась, недовольно бормоча что-то себе под нос.

Они сидели за столиком летнего кафе напротив входа в тот самый небоскрёб, на самом верхнем этаже которого располагался бар «Сиреневая белка».

— Ты уверен, что он до сих пор здесь? Не мог уйти? — спросил Фишт, закуривая.

— Не должен, — ответил фактотум. — Нашка прислала бы сообщение.

Принесли три чашки капучино.

— А ты давно вот так у них работаешь? — спросил Лавр. — Как они всё это делают? Все эти фокусы?

— Порядком, — ответил Костя, понимая, что освещать истинное положение вещей не только не имеет смысла, но и навредит делу. — Как бы это сказать? Они не совсем из нашего мира. Не могу рассказать: не то чтобы они узнают и обидятся, но это моветон. Тем более они узнают и обидятся.

— Ясно, — ответил Фишт, не спуская глаз с входа в небоскрёб, — что ничего не ясно. Слушай, а кого они зовут татью и не к ночи помянутыми? И фиолетовые огоньки, паровоз и суд... Это ведь всё не по-настоящему? Я имею в виду, они — профессиональные иллюзионисты?

— Тать, эфиопы и не к ночи помянутые, — он ненавидел, когда сразу задавали несколько вопросов, — синонимы. Так называются существа, равные им по силам и возможностям, но противоположные по целям. Одним словом, если предельно упростить, такие же, как и они, только со знаком минус.

— Понятно, — кивнул Хорхеус.

И улыбнулся, наслаждаясь свободой. Всё-таки жизнь прекрасна. Полна всяких чудесных вещей, вроде чашки этого ароматного кофе. И, как оказалось, случаев весьма необычных. Вроде тех феерических кульбитов, которые успели с ним приключиться всего за половину сегодняшнего дня. Поверить в судьбу или восхититься везением? Необычно, когда в самый обычный по виду день ситуация способна кардинально измениться и развернуться на сто восемьдесят градусов... Разве это не чудо?

В процессе поиска зажигалки, нервничая оттого, что никак не может её найти, Костя вывернул на столик всё содержимое своих карманов. Далеко не всегда и не всё проходит бесследно. Вспышки и приступы гнева достались ему в качестве бесплатного приложения к своей профессии, карьеру в которой он не так давно, к своей вящей радости, окончил. Когда он уже был готов разнести всё вокруг, она наконец-то нашлась в заднем кармане.

Покрывшийся красными пятнами, тяжело дыша, он только сейчас заметил удивлённые взгляды своих компаньонов. Лаврентий прищурился, Хорхеус удивлённо поднял брови и легонько щёлкнул языком.

— Ты из органов? — спросил он, аккуратно указывая на удостоверение с толстыми корками и ярко-красной обложкой.

Валялось вперемешку с остальным содержанием карманов фактотума.

— Не имею никакого отношения, — окончательно успокоился Черпевский.

— Тогда...

— Открой и посмотри.

Фишт медленно взял в руки удостоверение и, не забывая держать в поле зрения выход из небоскрёба, открыл его.

— Удостоверение аспиранта Тысячелистника... Давно потерявшее актуальность. Таскаешь с собой, чтобы пускать пыль в глаза?

— Да.

— Получается?

— Могу показать.

— Верю.

— Да нет, ты просто подал мне идею.

* * *

На самом деле, было даже интересно. Вместо нудного опроса по телефону респондента опрашивала яркая обаятельная девушка. В красивой униформе, изюминкой которой был пёстрый стильный галстук. За столиком под тентом. Угощая кофе, кстати, весьма неплохим. В конце в качестве компенсации за потраченное время дарили подарочек. Ничего особенного, но тем не менее: иногда пену для бритья, иногда флеш-карты, правда, небольшой ёмкости.

Утро пролетело незаметно. И очень даже успешно: Насте удалось опросить целых шесть респондентов. Затем время перевалило за полдень. Выбрав минутку, о которой она мечтала с самого начала рабочего дня, она забежала в туалет. Надёжно заперлась в кабинке. Отыскала початую пачку освежающих конфет. Практически с вожделением беззвучно отвинтила крышечку фляги...

* * *

Троицу за столиком «Триколора» она приметила сразу. Следили за входом в небоскрёб, который в обиходе для простоты все называли Утёсом. Скорее всего, из детективного агентства. Кто-то нанял выслеживать неверную жёнушку. Тот, кто безотрывно пялился на вход, имел вьющиеся волосы, блеклые голубые глаза, тонкие губы и блуждающую, впрочем приятную, улыбку. Второго, самого молодого из троих, украшала грива длинных светло-русых волос, падающих на плечи, короткая светлая щетина и очки в круглой оправе. Придавали ему интеллигентный вид, который плохо вязался с резкой манерой двигаться.

Больше всего ей понравился их лидер — длинный, загорелый и голубоглазый. Она попробовала построить ему глазки. Результат, как обычно, последовал незамедлительно: молодой человек перехватил её взгляд и улыбнулся. Широко и дружелюбно. С шармом у него тоже всё было в порядке, не только с ростом и фигурой.

Она подошла ближе.

— Не желаете, чтобы вам задали несколько вопросов? Сегодня мы изучаем потребительский спрос на...

— Мадемуазель, вы очаровательны, — Константин решительно перебил заученную скороговорку Насти.

И тут же, ещё раз быстро улыбнувшись, поцеловал ей руку.

— Взгляните! — он раскрыл на мгновение перед ней удостоверение, постаравшись сделать это так, чтобы было не видно со стороны.

— Старший оперуполномоченный капитан Черпевский. Крайне необходима ваша помощь. Сможете пойти навстречу?

— Я... Э... сразу поняла, что...

— Благодарю вас за понимание. Вы не только ослепительно красивы, но ещё проницательны и умны. Сейчас из этого здания выйдет мужчина. Если он пойдёт мимо вас, необходимо всем привлечь его внимание, для того чтобы задействовать… м... в вашем опросе. Сможете?

— Смогу.

— Отлично. Видите за моим столом мужчину с вьющимися волосами?

— Вижу.

— Он к нему подойдёт. К тому, кого необходимо задержать опросом. Поняли?

— Да.

— Когда всё закончится, обязательно возьму ваш номер телефона, чтобы провести вместе с вами вечер... Если не откажете мне в этой просьбе.

— Э... Не откажу.

— Благодарю вас и не прощаюсь.

Он вернулся за столик.

— Ну что?

— Глухо, — флегматично ответил Фишт. — А вот у тебя, вижу, получилось.

— Ну да.

— Я на секунду вон в тот магазинчик? — спросил разрешение у Кости Лавр. — За USB-кабелем. Не бойся, не убегу. Знаешь, почему?

— Нет.

— Мне чертовски интересно, что будет дальше.

* * *

Шаг за шагом они всё повторили. Где составные части пистолетов каждого угонщика самолёта. Где муляж бомбы, которую должен повесить себе на пояс Роман Урсулов. Как себя вести. Подробные личные алгоритмы действий. И как правильно осуществлять связь с ней, Аглаей Ферро. Всё это время Роман не сводил глаз со своей возлюбленной.

«Как же она прекрасна», — непрерывно проносилось в его голове.

Впрочем, в воображении мелькала не только эта фраза. Но и восхитительные огромные коричневые соски Ферро, белоснежные округлости её ягодиц, головокружительно контрастирующие на фоне загорелой спины и ног. От фантазий отвлёк звонок телефона. Он не сразу понял, что его: простейший кнопочный телефон взамен разбитого в драке издавал жуткую трель.

Урсулов свёл брови и взял трубку. Ферро насторожилась.

— Кто? — спросила она, когда он закончил разговор.

— С работы, — с недоумением ответил он. — Сказали, зайти прямо сейчас в офис. В бухгалтерию. За премией.

— Не ходи! — прищурившись, безапелляционно скомандовала Ферро. — Слишком подозрительно. Какая у охранника может быть премия? До этого хоть раз, хоть у одного охранника в твоей фирме была?

— Нет, — ответил Роман после непродолжительной паузы и густо покраснел. — Ладно, не пойду...

— Так, — продолжила она, — ничего не забыли? Вроде бы всё? — она принялась стирать ластиком заполненные листы. — Ах да! Покажите билеты и визы. Напоминаю очерёдность: первым проходит регистрацию на рейс Утюгенов, вторым — Куфилов и последним — Роман... Без опозданий, приедете в аэропорт заранее, помните о пробках... Увидела, можете прятать. Пожалуй, всё... Ян и Юлиан, идите. Времени осталось всего ничего, поэтому до скорой встречи... Бармен, счёт!

* * *

— Костя! Дружок Урсулова! И ещё один, второй, — первый заметил Фишт.

— Вижу, — ответил Черпевский.

Утюгенов и Куфилов неторопливо вышли из Утёса. Остановились у тротуара, закурили. Обычная беседа двух ничем не примечательных людей.

— Может, напишешь своим, что Урсулов не выходит? — предложил Тремиля.

— Рано, — ответил фактотум, напряжённо соображая.

Докурили и начали прощаться.

— Они ни разу ни оглянулись на вход в небоскрёб, — заметил Хор безэмоционально. — Значит, не ждали, а просто разговаривали. Что будем делать?

— Выкрадем и скопируем телефон у кого-нибудь из них? — горячо предложил Лавр.

Собеседники распрощались. Пошли в противоположные стороны: Куфилов вверх по улице, Утюгенов навстречу к ним.

— Крадём телефон у того, кто идёт к нам, — решился Константин. — Хор, твой выход. Лавр, ноутбук готов?

— Всё готово. Ждёт меня внутри соседнего кафе. Там приятный полумрак и быстрый вай-фай.

— Отлично!

Вор как бы нечаянно столкнулся с Яном Утюгеновым, рассыпался в извинениях, даже приобнял его в знак душевного расположения — превосходная имитация человека в лёгком подпитии. Костя нашёл глазами Настю и аккуратно кивнул в ответ на её вопросительный взгляд.

Девушка отлично сыграла свою роль. Менее чем через минуту не подозревающий о пропаже своего телефона молодой человек оказался за одним из столиков, за которым происходил опрос.

— Впечатляет! — похвалил Костя вернувшегося на своё место Хорхеуса, после того как он незаметно передал смартфон Лаврентию.

— Спасибо, — пожал плечами вор.

Опрос подходил к концу, когда к ним подсел хакер:

— Сделано.

— Хорошо. Давай телефон, — попросил Черпевский, не сводя глаз с респондента и Насти.

Стоило ему, получив законный подарок, удалиться, Костя подошёл к Насте:

— Пожалуйста, догони его и верни ему телефон, — незаметно сунул аппарат в её руку. — Скажи, забыл во время опроса.

— Хорошо, — кивнула она и пустилась вдогонку.

Вернувшись обратно за столик, фактотум крепко задумался, держа свой телефон в руке. Над тем, стоит ли написать Нашке прямо сейчас или всё же немного обождать.

— Хор, проследи, пожалуйста, как она вернёт телефон.

— Хорошо.

Спустя три минуты он вернулся:

— Всё в порядке.

— Он ничего не заподозрил?

— Нет. Поблагодарил и дал немного денег. Попытался взять номер её телефона.

— Естественно, дала.

— В точку.

— Отлично.

«ТЛФ номера три отработан. Ждём первого», — решился написать он, понимая, что далее тянуть время просто некуда.

Следующие пять минут прошли в атмосфере томительного ожидания.

— Ноутбук под присмотром? — нарушил молчание фактотум, обратившись к хакеру.

— Безусловно. Под самым надёжным присмотром. Правда, пришлось пообещать щедрые чаевые. Выдадите на представительские расходы, шеф?

— В пределах разумного.

Наконец телефон завибрировал.

«Первый и четвёртая в апартаментах 4025-Ф. Постарайтесь справиться за час», — писала Нашка.

Глубоко вздохнув для того, чтобы подавить раздражение, Костя прочёл сообщение Хору и Лавру. Реакция его компаньонов оказалась достаточно серьёзной и сосредоточенной, чтобы он ею проникся. До этого Косте хотелось просто нервно рассмеяться: как из элитных апартаментов на глазах у владельца выкрасть телефон, скопировать и незаметно вернуть его обратно всего за один час?

— Можно позвонить и предупредить о заложенной бомбе, — предложил Фишт. — В любом случае объявят эвакуацию.

— Ага, — ответил Тремиля. — Здание оцепят, после чего сюда съедется вся милиция города.

— Ну да...

— Может быть, — в свою очередь подал идею Лавр, — имитировать пожар? Будет та же самая эвакуация...

— Здание напичкано камерами. Это будет непросто, даже если нам дадут месяц на подготовку, — флегматично ответил Хор.

Черпевский, закурив, наблюдал за микроавтобусом местного телеканала. Пытался припарковаться возле входа в Утёс. В конце концов, получилось. Телевизионщики вышли на улицу. Телерепортёр с микрофоном. Оператор с камерой. Техники в комбинезонах с логотипом популярного местного телеканала. Один из них достал наружу дрон. На пару секунд Костя замер, прикрыл веки и даже перестал дышать: боялся спугнуть идею, медленно выкристаллизовывающуюся в его сознании.

— Похоже, придумал. Подождите меня здесь, — бросил он, вскакивая на ноги. — Надо кое-что проверить.

Энергичным шагом приблизился к входу в небоскрёб и вошёл внутрь. Резко остановился напротив одного из многочисленных зеркал: надо себе придать соответствующий вид. Слегка потрёпанный и растерянный... Примерно такой. И ни в коем случае не ошибиться с целью.

Помимо всего прочего, в центральном холле, огромном и запутанном, располагалась служба приёма и размещения отеля, занимавшего несколько верхних этажей. Выбирать было не из чего: за стойкой дежурила всего одна портье. Молоденькая девушка в униформе самой обычной внешности: русые волосы, пара маленьких прыщиков на лобике, аккуратные серёжки с бирюзовыми камешками, громадные, навыкате, светло-серые глаза.

— Милая девушка, — самым обречённым тоном обратился к ней Константин, — не могли бы мне подсказать?

— Да, — откликнулась она, перестав писать аккуратные строчки в какой-то бланк. — Вы хотите заказать номер?

— Мне необходимо узнать, — глухо и вкрадчиво продолжил Черпевский, — где апартаменты 4025-Ф. И... Кто в них сейчас находится?..

©Ярослав Калака

— Ты кто? — с интересом оглядывая Черпевского, спросил хакер.

— Константин.

— Лаврентий.

— Приятно.

— Взаимно.

Они обменялись рукопожатиями — в спокойной обстановке Косте удалось быстро отпереть наручники. Сидели на лавочке утопающего в зелени двора. Пятого или шестого по счёту от того, из которого только что убежали.

Отдышались и закурили.

— Отдай мой ноутбук! — потребовал специалист по информационной безопасности.

— Нет, — покачал головой Костя. — Извини.

— Я не убегу.

— Не могу знать. Главное, что у них на тебя, — в нём. Спрячешь его и явишься с повинной.

— Верно! — ответил хакер и, даже не сняв очки, напал.

Черпевский был готов. Уклонился от удара и, отпустив пакет, беспощадно сначала ударил коленом в пах, затем лбом в нос. Для других ударов не хватило бы дистанции. Перехватив инициативу, умело воспользовался замешательством, зажав шею противника замком из рук. Не отпускал гораздо дольше, чем следовало, пока Тремиля не захрипел. С балкона донёсся женский крик:

— Я сейчас в милицию позвоню!

Только после этого отбросил его от себя и занял позицию для удара.

Было лишним: открыв рот, Лавр, судорожно глотая воздух, смотрел слезящимися глазами на Костю. Из разбитого носа текла кровь.

— Ты обещал. Не пришлось бы тебя бить.

— На бандитов не работаю.

— Мы не бандиты.

— А кто же тогда?

— Те, кто полностью решит твои проблемы с милицией. Это гарантирую.

— В чём суть контракта? И сколько продлится моё рабство?

— Несколько дней. В чём суть, не знаю. По твоей части, полагаю.

— Ясно.

— Вижу, отошёл. Хочешь повторить?

— Нет.

— Тогда пошли.

Костя повёл своего нового знакомого к микроавтобусу в сквере. Отлично понимая, что, скорее всего, его там давно уже нет.

* * *

И след простыл. Пока они стояли, привлекая ненужные взгляды следами произошедшей баталии, сосредоточенными в основном на лице, шее и штанах Тремиля, к ним на самокате подкатила девчушка. На вид лет пяти, пухленькая и светленькая.

— Дядя, это вам! — сунула она в руку Черпевскому записку и тут же укатила.

В ней фиолетовыми чернилами каллиграфическим почерком было выведено: «Садитесь на автобус маршрута 3Е и поезжайте до конечной».

* * *

Они послушно сели на автобус и доехали до последней остановки. До железнодорожного вокзала. Их встречали. Старый проводник в потёртой железнодорожной форме и в фуражке старого образца, увенчанной составной кокардой на тулье. Крепко вцепившись в сигнальный фонарь, с которым, похоже, не расставался, он утёр свои огромные обвислые седые усы, жёлтые от табака, и молча кивнул в знак приветствия. Обернулся и уже на ходу сделал жест, чтобы следовали за ним.

Шёл он на удивление быстро, семенил маленькими шагами. Пройдя контрольный пункт, они вошли на территорию вокзала. Минули пассажирские платформы. Очень долго их путь пролегал вдоль путей, пока не оказались на сортировочной станции. Старик ловко прыгал по шпалам, пролазил под составами и безошибочно выбирал нужную тропинку из нескольких. Казалось, что он не только не сбавлял, а даже увеличивал темп. Спешил, даже не оглядываясь, чтобы проверить, поспевают ли за ним.

Черпевский и Тремиля покрылись потом, когда они наконец юркнули в дырку в кирпичном заборе (для этого их проводник отодвинул деревянный щит, маскирующий её) и попали на территорию, судя по всему, музея под открытым небом.

В тесноте на нескольких рядах рельсов умирала от медленного действия окружающей среды железнодорожная техника самых разных видов, назначений и эпох. Сразу за довольно бодрым на вид древним паровозом провожатый остановился и, не произнося ни слова, указал на следующий за ним старинный вагон.

— Спасибо, — поблагодарил Черпевский.

Старик кивнул, раскурил трубку и убрался восвояси. Они вошли внутрь вагона.

Вместо прохода по вагону увидели маленький тупичок. Замешкались в тамбуре. Внутри тупичка происходило нечто удивительное: словно светлячки, роились светло-фиолетовые огоньки.

«Бастион», — догадался Черпевский.

— Что это? — удивился Лавр.

— Не бойся, — ответил Костя, — давай руку. На счёт «три» одновременно делаем шаг. Раз, два, три.

Ничего не изменилось. Они сделали шаг, и светло-фиолетовые огоньки теперь просто роились вокруг них. Хакер вопросительно посмотрел на него. Но Черпевский знал, что делает. Не на этот раз. Достаточно их бегства от блюстителей порядка. Во время которого всё пошло, мягко говоря, совсем не так, как следовало и было задумано. Ели ноги унесли.

Послышались звуки: обрывки фраз, звон посуды, стук колёс. Запах сигарного дыма и винограда. Константин хмыкнул, и они одновременно обернулись.

Перед глазами предстало великолепие вагона-ресторана позапрошлого века. Зантия сидела за роялем. Весьма искусно музицировала. За столиком у окна сидел незнакомый Косте человек. Нашка за стойкой выдачи напитков готовила крюшон. Баграгриэль развалился в кресле и курил сигару, пуская кольца. Зачем-то надел гогглы.

Они вышли из телепорта и почувствовали, что вагон едет. За окном разлеглись золотые нивы и плавни с голубой лентой речки. Тремиля, явно шокированный, стал с широко распахнутыми глазами озираться по сторонам. Как-то сразу стало ясно, что незнакомец у окна пережил подобные чувства немногим ранее него.

— Кто вы? — спросил Лавр.

— Я тоже задал им этот вопрос, когда мы познакомились, — ответил Костя после паузы, во время которой стало ясно, что кроме него никто отвечать не собирается. — Ничем хорошим это не закончилось.

— Ну что же, Костя, молодец, — сказал Баграгриэль, как ни в чём не бывало, принимая из рук Нашки бокал с крюшоном. — Справился, — он посмотрел на Зантию. — Зря волновалась.

— Почему исчез секрет в арочном проходе? — спросил Черпевский.

— Нельзя было оставлять след нашей волшбы, — ответила Зантия, вставая из-за музыкального инструмента. — Не к ночи помянутые и так едва не почувствовали наше присутствие.

В ответ Костя только вздохнул. Вытер пот со лба и передал пакет с ноутбуком его хозяину.

— Не стойте, присаживайтесь, — попросила Зантия. — Это, — она показала ладонью на мужчину у окна, — самый лучший вор вашего города Хорхеус Фишт. А это самый лучший специалист по информационной безопасности Редгарда Лаврентий Тремиля. Наш фактотум Константин Черпевский. Я Зантия. Это Нашка, — она поочерёдно показывала ладонью, — и начальник нашей оперативной группы Баграгриэль. Предлагаю покончить со знакомством и преступить к делу... Но пока мы не начали, я прошу вас, Лаврентий Гельевич, пересесть сюда... — она указала на пустое кресло.

Хакер беспомощно посмотрел на Костю и после того, как Черпевский устало кивнул, послушно сел на указанное место. Зантия подошла сзади, поднесла руки к его голове — достаточно близко, но не касаясь её. Слова целительного заклинания, носившего поэтическое название (звучавшее как Чаша золотой ящерицы) полились из её уст. Эффект не заставил себя ждать: ссадины и синяки начали постепенно исчезать. Пока вместе с последними словами не исчезли совсем.

— Ваши ссадины... Перестало болеть?

— Да...

— Я их вылечила. Взгляните вон в то зеркало.

Хакер осмотрел себя. Пощупал. Хотел что-то спросить, но, скорее всего от удивления, нелепо замер.

— Спасибо, — с трудом выдавил из себя во время паузы.

— Не обольщайся. Только потому, что это необходимо для дела. Иначе и не подумала бы так бездарно тратить единицы психокинетической энергии... Сдаётся мне, ты их заслужил, не так ли? — нахмурив брови, сурово отчеканила она с неприкрытой иронией. — Все свои ссадины и синяки?

— Я...

— Садись снова в кресло, Лаврентий... Баграгриэль, что будем делать с Обручем? Мы так и не решили. Как и с трансформацией облика Тремиля. Его уже ищет милиция.

— И «за», и «против» весят примерно одинаково... — задумчиво потёр лоб ангел. — Ваши мнения?

— Необходимо покрыть, — первой ответила Нашка. — Тать ведёт Урсулова и его компанию. Хорошо, если у Черпевского, Фишта и Тремиля всё пройдёт без сучка, без задоринки. В противном случае одно простое Verum visionem и...

— Карты раскрыты, — подсказала Зантия. — Слишком большой риск. Если это произойдёт, дальше придётся играть в игру, о правилах которой мы ничего не знаем. Потеряв наше единственное преимущество — скрытность.

— Хм, — Багри задумчиво почесал лоб и снял очки. — Согласно Кодексу, фактотум имеет право высказывать своё мнение.

Костя испытал лёгкое замешательство. Уходящее корнями в тот очевидный факт, что мнения Зантии и Нашки практически никогда не совпадали, и он был бы рад не воспользоваться своим новым правом фактотума. По причине того, что его мнение шло вразрез с мнением небожительниц. Воцарилось молчание.

— Могу ошибаться, — начал Костя, — но тем не менее рассуждаю так: Считка, то есть заклинание Verum visionem, требует хоть и небольших, но всё же усилий. Незначительных, но тем не менее затрат времени. И расходует единицы психокинетической энергии. Просто так не к ночи помянутые применять её не будут. Ни ко мне, ни к Хорхеусу или Лаврентию. Зато если почувствуют вашу магию... Мы просто автоматически выйдем из игры. Они станут следить, и всем нам троим придётся исключить любой контакт с вами, чтобы не выдать. Верно?

— Верно, — кивнул ангел.

— После этого, чтобы что-то предпринять, вам всё равно будет необходимо выйти из тени... Что касается милиции, то вытащить Тремиля из её лап, когда рядом не будет тати, это не проблема, насколько я понимаю, ведь так?

— Не проблема, — подтвердила Нашка.

— В таком случае высказываюсь за то, чтобы не накладывать магию, таким образом оставляя за собой следы. И снять с меня Обруч по той же причине. Зантии и Нашке пришлось покинуть нас с Тремиля, потому что...

— Потому что я предупредил, что рядом тать, — перебил Баграгриэль.

— Да. А что, если бы я столкнулся с ними лицом к лицу? Они поняли бы, что на мне волшба Покрова, начали бы следить... и, полагаю, что на этом наше с Тремиля участие в операции досрочно бы завершилось. Верно? А вместе с нашим уходом и весь ваш план затрещит по швам. Разве есть время для того, чтобы найти ещё одного первоклассного хакера и настолько выдающегося дуралея, как я? Согласного по своей собственной воле сесть в самолёт, который хотят угнать?

Воцарилось молчание.

— Хотите сока или чая? — спросила Нашка Хора и Лавра.

Те переглянулись и согласились на холодный яблочный сок.

— Костя прав, — коротко заметил Багри. — Я принимаю его сторону. Покрова не будет. Иллюзии изменения внешности Тремиля тоже. Зантия, сними, пожалуйста, с фактотума Обруч.

Зантия вздёрнула брови и ледяным голосом повелела фактотуму сесть в кресло. Сняла быстро, даже чересчур, вызвав у Черпевского приступ головокружения.

— Взгляните, — попросил Баграгриэль вора, хакера и фактотума, жестом приглашая их к столику, на котором он только что расшнуровал папку с бумагами. — Этого человека зовут Роман Урсулов. Внимательно посмотрите все его фотографии. За ними идут фото его сообщников. А вот эта милая и симпатичная девушка предположительно с ним связана, скажем пока так. Она стюардесса. Её зовут Аглая. Аглая Ферро. Чем нам интересен человек по фамилии Урсулов? Это риторический вопрос, и я сам на него отвечу. Он собирается угнать самолёт. Самолёт, который сегодня в двадцать один час двадцать пять минут начинает своё следование по маршруту Редгард — Калимория — Санта-Виктория. Мы хотим понять, зачем ему вообще нужно угонять самолёт. И как ему помешать.

Багри повертел в руках свои диковинные очки, собираясь с мыслями.

Прозвучал паровозный гудок.

— По ряду причин мы не можем... как это сказать?..

— Действовать привычными методами, — подсказала Нашка.

— Именно. Не можем действовать нашими привычными методами. Поэтому надеемся на вашу помощь. Естественно, тебя я тоже сейчас имею в виду, Костя.

— Я понял.

— Времени осталось предельно мало. Настолько, что его, по сути, нет. Этот факт душит нас. Необходимо действовать собранно, результативно и эффективно. Нашка, изложи, пожалуйста, наш план.

Нашка раскрыла карту Редгарда.

— Урсулов сейчас находится вот здесь, — она указала карандашом на небоскрёб с баром «Сиреневая белка» и пометила его, нарисовав кружок. — Что и с кем он там делает, неизвестно. Предположительно — совещается со своими подельниками. То, что его патронирует тать, очевидно. Вот место его работы, — она нарисовала ещё один аккуратный кружочек в пяти кварталах от первого. — А вот его дом, — показала она место на карте на другом конце города, уже помеченное маленьким треугольником.

— Секунду, — перебил её ангел и подошёл к карте со своим карандашом. — Вот область предположительного нахождения эфиопов, — он начертил на карте идеально правильный овал, внутри которого оказались и фактическое местонахождение Урсулова, и место его работы. — Грубо говоря, сюда мы сунуться не можем.

— Предлагаю выманить его якобы звонком с работы, — предложила Нашка. — По дороге Хор должен выкрасть у него телефон и передать Лавру. Тот, в свою очередь, скопировать его образ на ноутбук и вернуть Фишту. Для того чтобы он подбросил его обратно Урсулову. Временная пропажа должна остаться незамеченной. С большой долей вероятности после расшифровки содержимого телефона мы хоть что-нибудь, но поймём... Вам это по силам? — посмотрела она на Фишта и Тремиля.

Те переглянулись.

— Да, — лаконично согласился Фишт. — Но, естественно, гарантировать, что он не хватится телефона, пока его будут копировать, не могу.

— Должно получиться, — кивнул Тремиля. — Нужен только соединительный кабель, чтобы подсоединить телефон к ноутбуку, а так весь необходимый софт в наличии, — он приподнял пакетом с ноутбуком, — здесь. А USB-кабель легко купить в любом специализированном магазине...

— Поджидать его лучше всего здесь, — указала им место на карте Зантия. — Это летнее кафе как раз напротив вот этого небоскрёба, где он сейчас. В нём торговый центр, офисы и жилые апартаменты экстра-класса. И из него, и из дома, если он его покинет и направится домой, все пути идут мимо этого кафе... Если решит поехать общественным транспортом, остановка рядом, вот, — она взяла предложенный Баграгриэлем карандаш, чтобы на неё указать. — Если идти пешком, то всё равно пройдёт мимо него. Вам необходимо поторопиться.

— Отлично, — подвёл черту Баграгриэль. — Отправляйтесь, пока он ещё там. Звонок мы сделаем сами. Командование операцией возлагаю на тебя, фактотум Черпевский.

— Захватите с собой карту города! — добавила Нашка, торопливо её складывая. И вот ещё что, возьми, Костя, может пригодиться, — она протянула ему толстую пачку денежных ассигнаций разных номиналов, аккуратно перетянутую резинкой.

— Мы будем ожидать вашего возращения здесь, — добавила Зантия. — Пока Урсулова ведёт тать, нам лучше сохранять скрытность.

— Обменяемся номерами телефонов, — первой достала свой смартфон Нашка. — Связь будем осуществлять только посредством сообщений.

— Лаврентий Гельевич, будьте добры пройти вот сюда, — попросил Баграгриэль. — Здесь нам не помешают. Кратко оговорить детали вашего контракта... Кстати, Костя!

— Да?

— Запомни: твоего лица не должны увидеть. Ни Урсулов со своими дружками, ни Аглая Ферро. Тебе, в отличие от Хора и Лавра, садиться вместе с ними в самолёт...

©Ярослав Калака

Глава I, Глава II, Глава III, Глава IV, Глава V, Глава VI, Глава VII, Глава VIII, Глава IX, Глава X

Силясь совладать с собой, Костя с такой силой сжал кулаки, что ногти впились в ладони. Сердце гулко стучало в груди, лоб покрылся испариной, в виски била кровь. Всё произошло так быстро и неожиданно, что он никак не мог понять, как найти потерянный поток душевного движения, обладание которым позволяло действовать в единственно верном с точки зрения интуиции направлении.

Он чуть не подпрыгнул на месте, когда огромные напольные часы, большая редкость в наше время, начали бить. Это вывело его из ступора. Нашка права: следовало поторопиться. Он осмотрелся по сторонам. Так — кофейник, чашки с кофе. Ему уже представлялся случай столкнуться лицом к лицу с талантами Нашки. Зато теперь знает, что нужно делать. Черпевский сбегал в туалет, вернулся и, взявшись за ручки сначала кофейника, затем чашек сквозь несколько слоёв туалетной бумаги, аккуратно вылил их содержимое в унитаз. Основательно смыл. Сполоснул посуду, убрал на место в буфет. Осмотрел входную дверь — железная. Достаточно прочная. Это хорошо — в его голове уже созрел план.

Покинув квартиру, захлопнул как следует за собой дверь. Выбежал из подъезда и спрятался в гаражах. Перебрав несколько, нашёл подходящий камень. То, что нужно, — обломок кирпича с острыми краями. Зажмурился и саданул себя по касательной в лоб. Ощупал рукой — не то. Надо немного сбоку, сильнее и по касательной. Облокотился спиной о стену гаража, зажмурился и как следует наотмашь ударил, целясь в изгиб лба над правым глазом. Потрогал пальцами. Отлично. То, что надо: больно, а на пальцах сукровица.

И всё же этого будет недостаточно. Недостающий элемент его плана помог обрести валявшийся неподалёку засохший огрызок помидора. Он юркнул на улицу, забежал в самый ближайший продуктовый магазин. К счастью, кроме продавщицы в нём никого не было.

— Бутылку томатного сока, — он протянул ей измятую купюру.

Его молча и быстро его обслужили.

Черпевский вернулся обратно, в своё убежище между гаражами, выбранное им по той простой причине, что оно дарило практически идеальную защиту от никак не нужных в таких случаях любопытных взглядов. Если учесть крону дерева сверху.

С характерным хлопком распечатал бутылку. После секундного раздумья набрал горсть сока и, приподняв футболку, размазал её по правому боку. Ещё одну пригоршню под брючину левой ноги. Взъерошил волосы. Наскреб на земле горсточку пыли, размазал её по лицу, руку вытер об одежду. Приготовления окончены. Теперь самое главное — не расплескать кураж. Нельзя слишком много думать и останавливаться хоть на секунду. Порыв должен подсказать, как преодолеть ситуацию. Больше всего это будет похоже на то, как лодка, полная отважных гребцов, преодолевает сложный и опасный порог.

Тремиля. Квартира шестьдесят три — хорошо, что Зантия заставила выучить, где он живёт. Он вбежал в подъезд, влетел на третий этаж и, осознанно игнорируя то, что дверь приоткрыта, изо всех сил забарабанил в дверь.

Его впустил Игорь Вербицкий. Номинально, в недоумении отворив до конца дверь. Все, кроме хозяина, который не мог этого сделать по физическим причинам (был прикован с помощью наручников к стулу), выглянули в прихожую, для того чтобы уставиться на взъерошенного и выпачканного молодого человека с жутким взглядом, ссадинами и кровоподтёками.

На протяжении всей учёбы в школе Константин Черпевский с большим успехом участвовал в кружке художественной самодеятельности. Никогда не задумывался о карьере профессионального актёра. А зря — способности были. Он облокотился левой рукой о дверной косяк и прохрипел:

— Девушка... там... срочно... нужна помощь... вся в крови... В милицейской форме... погоны лейтенанта... На неё напали... я заступился... — и как бы делая последнее усилие, с надрывом, — ну же, её же убьют, после того как изнасилуют!

— Где? — заорал Вербицкий спустя две секунды, во время которых до окружающих доходил смысл произнесённых слов.

После вопроса капитана коллективный ступор закончился.

— Квартира сто три. Их много... у них ножи... идите все...

Вербицкий сунул ноутбук в руки Зинченко.

— Охраняй его, — кивнул он на хакера. — Отвечаешь головой.

И они умчались. Все, кроме Зинченко.

Черпевский сполз на пол, изобразил подобие стона, во время которого внимательно осматривал младшего сержанта Зинченко. Молодецкое, почти грузное, телосложение. Громадное, кровь с молоком, румяное лицо. Плоский, раздавленный нос. Глаза маленькие и круглые. С виду — хороший человек... Вроде как простодушный. Типаж потомственного крестьянина. Это хорошо. Таких легко обманывать. Хорошими и настоящими людьми всегда проще манипулировать, чем злыми и хитрыми. У них нет правил, принципов и морали, в которых так просто запутать. Человека вообще легко запутать фактами. Если он не чувствует тенденции.

Они сцепились взглядами. Черпевский успешно имитировал тяжёлое дыхание всей грудью, ради развлечения похрипывая. Должностное лицо недоумённо созерцало результаты его трудов.

— Ты должен им помочь, — прохрипел Костя. — Своим.

Он уже понял, в каком направлении надо копать.

— А ты кто? Откуда вообще взялся?

— Сосед из сто четвёртой квартиры. Иди, помоги своим. Мы ведь знаем, как будет. Если у них всё получиться, вся слава достанется только твоим товарищам.

Младший сержант слегка скривился и молча кивнул на Тремиля, посмотрел на ноутбук в пакете, который сжимал в руках, словно ребёнка.

— Тебе-то что? А у меня приказ охранять преступника.

— Они ко мне шли. Денег им должен. Если одержат верх, покоя мне не будет. С детства третируют. Беги, помоги им. А то будут дразнить. Скажут, Зина-корзина — трус.

Похоже, с корзиной он попал в яблочко: милиционер заметно зарделся.

— А если с твоими что-то пойдёт не так... И вовсе сгноят. Все герои, а Зина-корзина — трус.

Скажут, решил отсидеться. Про приказ и не вспомнят или вообще не поверят. Знаешь же, как это бывает. Беги, пока не поздно. Или ты и вправду испугался? Может, поэтому оставили именно тебя? А преступника я твоего покараулю, никуда не денется... И пакет заодно...

Зинченко наконец-то решился. Протянул Черпевскому ноутбук и скрылся, гулко прыгая по ступеням лестницы. Костя вскочил и вбежал в комнату. По взгляду лучшего специалиста города по информационной безопасности он понял, что тот уже обо всём догадался.

— Я за тобой. Согласен бежать?

— На кого придётся работать? За дела, связанные с наркотиками, оружием, торговлей людьми и прочей гадостью, никогда не брался и никогда не возьмусь. Должен знать. Лучше уж в тюрьму.

— Не связано ни с тем, ни с другим, ни с третьим. Вообще ни с каким паскудством не имеет ничего общего.

— В таком случае по рукам. Кстати, насчёт рук: я не смогу бежать со стулом. Возьми на балконе топор и разруби стул. Времени у нас нет!

— Подожди, у меня есть ключ.

Он достал из кармана ключ и трясущимися руками начал отмыкать наручники. Ничего путного не получалось. И через ещё пятнадцать секунд тоже. Черпевский почувствовал подступающий приступ паники: в любой момент кто-то из милиционеров мог вернуться. Или все, если быстро выломают дверь или почувствуют неладное по другой причине.

— Бери топор, — ещё раз решительно предложил Лавр. — Потом откроем.

Через десять секунд хакер мог передвигаться. Правда, со скреплёнными наручниками руками за спиной.

— Вон там пакетик с документами... Да, этот, засунь мне в карман. И возьми с собой мой ноутбук.

Они сбежали по лестнице, осторожно выглянули на улицу.

— Бежим через арочный проход. Если через гаражи, то это мимо подъезда, где они сейчас.

— Давай.

Осторожно выглянули на улицу, и возле милицейского микроавтобуса увидели Зинченко с рацией наперевес. Рядом с ним стояли ещё два сотрудника правоохранительных органов. Их не заметили за малым.

Сунулись обратно, но оказалось, что уже поздно: перед подъездом со сто третьей квартирой стоял капитан Вербицкий с ещё одним сотрудником. Пытался связаться с кем-то по рации.

Счастливая улыбка озарила лицо Черпевского — самое время воспользоваться потаённым секретом. А заодно и произвести впечатление на будущего компаньона. Вернувшись к середине сводчатого прохода, он принялся ощупывать стену. Ничего. Безрезультатно. Злясь и нервничая, продолжил поиски. Сначала посередине, как ему велела запомнить Зантия. Затем везде. Включая левую стену. Прохода не было нигде. Лаврентий в это время, не обращая внимания на его фокусы, наблюдал за улицей.

— Они идут! — приглушённо крикнул он. — Что ты ищешь? Ты в себе? Что на твоей стороне?

Запаниковав, ринулись к выходу во двор. Вербицкий и почти все его люди были на улице, большое везение, что их снова никто не заметил. Замешкались, отбежали на середину арочного прохода. Поняли, что проиграли. Тремиля сплюнул и покачал головой. Облокотился спиной о стену, машинально пряча скованные наручниками руки за спину. Черпевский устало вздохнул. Всё, что могло пойти не так, пошло не так. Идеальный шторм. Совсем всё, даже это идиотское убежище, которое было же, ну просто было же! И никак не могло исчезнуть просто так...

Зинченко с двумя компаньонами вошли в арочный проход. Один из них нёс фомку, видимо для того, чтобы взломать дверь. Они вошли в проход и... торопливо прошли мимо. Только теперь, вблизи, Черпевский как следует разглядел, что это был совсем другой Зинченко, если и Зинченко вообще. Скорее всего, старший брат. Сходство определённо было, но отнюдь не идеальное, совсем не такое, как у близнецов. Этот выглядел старше, в волосах — седина, черты лица тоньше, фигура стройнее. Носил звание сержанта, а не младшего сержанта.

После того, как они быстро прошли мимо, не обратив на них никакого внимания, Константин с Лаврентием быстро выбежали на улицу и спустя всего несколько мгновений скрылись в густой зелени соседнего двора.

* * *

Всего через квартал от дома Лаврентия Тремиля свечкой упирался в небо небоскрёб торгового центра. Бар «Сиреневая белка», в который сейчас вошла Аглая Ферро вместе со своими тремя подельниками, располагался на самом высоком его этаже и не имел ни одной вывески или хотя бы просто таблички с названием. Все, кому надо, знали о нём и так.

Кроме них в заведении был только бармен. Он извинился, что отпустил официанта к его молодому человеку, у которого должны были прямо сейчас вырезать аппендицит. И немного сиплым голосом предложил свои услуги и в качестве бармена, и в качестве официанта. Выглядел он весьма импозантно: чёрный изысканный костюм сидел точно по фигуре, тёмные, как смоль, волосы с обильной проседью были зачёсаны назад в точно подходившей к его облику причёске.

Для того чтобы расположиться, компания выбрала самый удалённый от барной стойки столик.

— Что-нибудь выбрали? — подошёл бармен лёгкой кошачьей походкой ровно через три минуты после того, как были поданы буклеты с меню.

— Да, — ответила за всех Ферро. — Четыре безалкогольных «Ночи на Шайрате», пожалуйста.

— Отличный выбор, — принял он заказ, улыбнулся тонкими губами и ушёл.

— Значит так, — посмотрела на свои изящные часики Аглая Ферро, — до вылета осталось немногим менее тринадцати часов. — Повторим всё в последний раз.

Она достала из сумочки чистые листы бумаги и автоматический карандаш.

— Начнём с тебя, Ян Олегович.

— Хорошо, — кивнул щупленький молодой человек, сидящий слева от неё.

Ферро быстро и ловко принялась чертить расположение тайников в самолёте. Тайников, где хранятся части пистолета и другие необходимые вещи. Необходимые для того, что они задумали.

Считая солдатню — а в эту категорию она включала без исключения всех, кто хоть какое-то продолжительное время был связан с военной формой (не делая никакого различия между контрактниками и офицерами), — весьма тупой категорией населения, она не позволяла себе ни на йоту филонить с подготовкой. Даже наоборот. Каждый должен идеально знать свой групповой и частный порядок действий. Воистину идеально. В этом залог предстоящего успеха.

Поэтому это была далеко не первая их встреча. Их было много, и теперь она почти уверена, что её люди практически готовы.

В самом конце она всё сотрёт ластиком. Пустые листы возьмёт с собой, чтобы сжечь. Телефонам и другим электронным носителям информации категорически не доверяла.

* * *

Пожалуй, это был самый странный суд из всех, когда-либо происходивших в Редгарде. Спустя двадцать минут после разговора со своим новым адвокатом Хорхеус Фишт покачал головой и решил, что ломать голову над мотивами его новой целеустремлённой знакомой не имеет никакого смысла. Какими бы они ни были, у неё ничего не может получиться. Его опыт и прагматичный склад ума не оставлял новому адвокату не единого шанса.

Тем не менее он ошибался. Чем дольше времени длилось судебное заседание, тем больше увеличивалась вероятность благоприятного исхода дела. Прокурор, такое впечатление, просто спал с открытыми глазами. Не выходил из противоестественного состояния вялости и оцепенения. Раз за разом листал свою громадную папку с бумагами, не находя ни одну из них вовремя. Впрочем, как и судья. На вид откровенно скучала. Свидетели несли чушь. Происходящее носило характер взбалмошный и путанный, напоминало пресловутые поиски чёрной кошки в комнате без освещения. Как раз именно тот наиболее популярный случай, когда её там нет. Единственной путеводной нитью в этом сюрреальном лабиринте юриспруденции был звонкий и холодный голос адвоката Фишта.

Вскоре стало ясно, что всем окончательно надоело блуждать по этому самому лабиринту. До такой степени, что они вполне готовы схватиться за предложенную путеводную нить. Лишь бы только быстрее наконец из него выбраться. Парадоксальный финал, оправдательный приговор, показался всем вполне закономерным и логичным.

Фишт никак не мог прийти в себя от удивления, хотя прошло уже десять минут после того, как его освободили из-под стражи. Прямо в зале суда.

— Грандиозно! — восхищённо сказал он Зантии.

Они стояли недалеко от входа в здание суда возле пустой лавочки и урны. Хорхеус с наслаждением курил сигарету, которую только что стрельнул у прохожего.

Зантия, наклонив голову, взглянула на часики.

— Нам пора. Нет, докурите. Надеюсь, понимаете, что вам лучше так же старательно и эффективно выполнить свою часть договора, как её только что выполнила наша сторона?

— Понимаю, — ответил вор, разглядывая её с нескрываемым интересом. — И более того, горю желанием показать себя... Вы не могли бы быть так любезны и наконец-то сказать, кто вы?

— Нет.

©Ярослав Калака