Все годы, прожитые в Москве, мне приходилось делать вид, что мне не пофигу на Великое русско-канадское хоккейное ристалище. Любая деловая встреча, любая конференция, где русские пытались о чем-то договориться с канадцами, рано или поздно упирались в обсуждение Суперсерии 1972 года. Это как в законе Годвина, который гласит, что в любой разрастающейся в интернете дискуссии рано или поздно появляется Гитлер и обвинения в фашизме. Так и у русских с канадцами: любой разговор представителей этих двух национальностей в конце концов упирается в хоккей.
В 2008 году из-за этого чертового хоккея я месяц не мог попасть в Россию. Тогда чемпионат мира проходил в Квебеке, и куча богатых россиян в последний момент, почесав репу, подумала: «А чего бы нам не слетать в Канаду на игру». К сожалению, иммиграционная система моей страны устроена так, что сделать визу в тот же день не получается. Сильно опечаленные этим олигархи пожаловались своим приятелям в российское Министерство иностранных дел. Россия — страна, где внешняя политика по природе построена на реакции, поэтому когда кто-то из МИДа зашел в интернет, посмотрел сайт канадского посольства и увидел, что канадскую визу нужно ждать до 15 дней, у вас решили применить ответную меру — исключительно для канадцев. Любой канадец, подавший на российскую визу, должен был ждать 15 рабочих дней, чтобы его заявление просто рассмотрели.
Я как раз в то время собирался обновить свои бумаги. Раньше это работало так: в заявлении вы должны были указать, где бы вам удобнее было забрать документы и прилететь за ними. Из-за чемпионата процедура, которая до того занимала один день, растянулась на четыре недели — все это время в ожидании ответа от российских властей я был вынужден тусоваться в Лондоне. Мне пришлось коротать время то на спа-курорте Champneys в пригороде, то на террасе Beach Blanket Babylon в Ноттинг-Хилле. Не скажу, что было плохо, однако я запомнил, что лучше не связываться с Министерством иностранных дел России, если ты представитель Канады.
Во время зимней Олимпиады в Сочи я ходил смотреть матчи в разные московские бары и рестораны. Это было несложно, потому что примерно в каждом суши-баре где-нибудь в уголке на время игр повесили плоский телевизор. У посетителей появилась возможность медленно поглощать свои роллы, поплевывая семечками кунжута, и подскакивать на своих местах, когда Овечкин приближался к воротам. У меня даже было джерси с надписью «Toronto Maple Leafs» — я его надевал, чтобы все понимали, на чьей я стороне. Тогда я обратил внимание, что на самом деле ни меня, ни большинство русских зрителей не волновало, что за хоккей мы смотрим. Я понял, что вам вообще не интересен хоккей как вид спорта — вам важно выигрывать. Игра потеряла для вас всякий смысл — и именно это уничтожило хоккей для всей нации.
В Канаде не так: здесь это скрепа. Отцы берут сыновей на стадион, чтобы укрепить узы. Друзья вечерами собираются выпить и обсудить детали матча по выходным. Дети играют в хоккей на улице в субботу и воскресенье, и так крепнет дружба районов. Инвентарь для этого не нужен — сгодятся какие-нибудь палки, любая импровизированная сетка и кто-нибудь, кто будет следить за проезжей частью.
В России же хоккей воспринимается как опосредованная война — точно так же было и в Советском Союзе. Если нельзя отправить военные самолеты разбомбить Вашингтон, то давайте хотя бы отправим наших парней растереть Дядю Сэма в порошок на льду. Когда часть российской команды вернулась в Москву после проигрыша Канаде с серебряной медалью, никто не встречал их в аэропорту — к ним отнеслись как к лузерам. И вот так Россия продолжает традицию уничтожения хоккея.
Надо признаться: я прожил в Москве слишком долго и тоже утратил связь с игрой. Прошлой ночью, когда Канада победила, я не смотрел игру. Я провел день в парке с семьей, наслаждаясь прекрасной погодой. Когда я вернулся домой и открыл компьютер, то узрел настоящую драму в фейсбуке — там ее было гораздо больше, чем на льду. Вероятно, когда-нибудь я снова стану канадцем и вновь полюблю хоккей таким, каким он должен быть. Но пока меня, как и вас, интересует исключительно счет. Той ночью он был 6:1.
