tosyarunskaya

Есть в поэзии особая, почти гипнотическая форма — моностих. Это не стихотворение из одной строфы. Это одна-единственная строка. Одно предложение, несущее в себе всю вселенную стиха.Это не обрывок и не черновик. Это законченное художественное произведение, где каждое слово на своем месте.

Строфа в стихотворении есть часть целого. Она ощущается как фрагмент, у которого есть продолжение и живет в контексте.Моностих — это целая вселенная, замкнутая в себе. Он самодостаточен. Он не требует продолжения, потому что в нем уже есть всё.Строфа: «Есть в напевах твоих сокровенных...» (Мы ждем: что же в них есть?)Моностих: «Заносит снег узоры на стекле». (Всё. Картина завершена. История рассказана).Моностих — это не обрывок, а концентрат. Он не вырван из контекста — он сам и есть весь контекст.

Корни этой магии уходят в саму колыбель европейской лирики: к древнегреческой поэтессе Сапфо.Например, фраза, вмещающая целую историю:«…девочкой маленькой ты мне предстала неловкою». Вот еще несколько моностихов, оставшихся в истории.

Любовь огонь, и кровь огонь, и жизнь огонь, мы огненны. (К.Бальмонт)

О, закрой свои бледные ноги. (В.Брюсов)

И никого и ничего в ответ. (В.Брюсов)

О боже, я разбит, составь меня опять. (В.Марков)

Как важно оборвать стихотворе... (В.Вишневский)

Не пугайся, любимая, это еще не стихи. (В.Вишневский)

Здравствуй, сообщество Пикабу! Я верю, что лучший способ беседовать — через книги, потому что любое прочтение является верным. На полках найдется место и для Толстого, и для Стивена Кинга, и для Чака Паланика. Заходите на огонёк: поговорим о сюжетах, героях и о том, как рождаются хорошие тексты. И начать хотелось бы с книги Мадлен Миллер "Цирцея".

Я росла на греческих мифах, как многие дети растут на сказках. По сути, это и были для меня сказки. Помню, как мама брала коричневый томик Куна (вот этот, что на фотографии), и я слушала о Геракле, Афине, Афродите. Потом я рассказывала эти истории своим друзьям, мрачно сгущая краски, чтобы чудовище, если оно появляется в рассказе, было действительно жутким. Пожалуй, греческие мифы - это первая литература, которая подарила мне радость узнавания. Смотря Синбада Морехода вместе со старшими братьями я видела историю Одиссея и циклопа Полифема, а Советский мультик о Тесее был для меня лишь маленькой частью большой истории. Гораздо позже я узнала, что все в книге Н. Куна есть копия копий, сделанная по впечатлению и в темноте. Своего рода фанфик, на Метаморфозы Овидия или Илиаду Гомера. Но, как многие фанаты того или иного мира, к примеру Гарри Поттера, я всей читательской душой полюбила этот фанфик.