torbova

Хочу поделиться творчеством большого озорника и одного из отцов современной карикатуры Джеймса Гилрея (1756 - 1815). Он продолжил дело не менее известного английского остряка Уильяма Хогарта, о нем у меня уже был пост. Под горячую руку, а точнее творчество Гилрея попадали общественные нравы, модники и модницы, британская аристократия, политики включая короля, а впоследствии французский император Наполеон I.  Знатный был троль, как сказали бы сейчас.

«Контрасты моды, или Башмачок герцогини пал перед величием герцогской ступни» (1792)
Одна из самых скандальных карикатур Джеймса Гилрея намекала современникам на известную легкомысленным поведением Елизавету Ульрику и ее мужа, герцога и племянника короля. Оба были неразборчивы в связях и погрязли в изменах.

А вот известная карикатура на принца Уэльского, известного своим сибаритским поведением, обжорством, транжирством, любовью к развлечениям и жизнью не по средствам. Тут можно увидеть и остатки обильной трапезы, вместо герба скрещенные нож с вилкой, длинные неоплаченные счета.

А вот карикатура на тему сложных взаимоотношений с Францией. Пока свободолюбивый француз жует лук, толстый англичанин объедается мясом. «французская свобода» и «британское рабство». Кстати подобный сюжет есть и у вдохновителя Гилрея  художника Хогарта.

Карикатура 1802 года на тему прививок от оспы. Людей прививали биоматериалом коровьей оспы, вот у героев и появились признаки коров.

«Первый поцелуй за 10 лет» (1803)
Французский солдат целует пухленькую раскрасневшуюся британку. Этот рисунок был на тему Амьенского мирного договора и очень понравился Наполеону. Это кстати редкий случай, так как Гилрей часто его жестко тролил и часто пренебрежительно сокращал того до Бони, а тот, по слухам, даже грозился поймать и повесить остряка.

И снова любимый автором "Боня". Он вопит: «О, Египт! О, Санто-Доминго! Мальта! Лондонские газеты! Отмщение! Приди, огонь и меч! О. британская торговля! Дьявол!..»

А вот "Боня" в образе пекаря пытается из своих простоватых по мнению чопорных англичан родственников и друзей выпечь новую элиту страны.

Самая известная карикатура Гилрея – «Пудинг в опасности или Эпикурейцы за ужином». 1805
На этой картине земля изображена в виде пудинга, который с аппетитом делят премьер-министр Великобритании Питт и Наполеон.

А тут уже шутка и по современным меркам на грани. Король с королевой в уборной. Гонец принес сообщение об убийстве шведского короля, и это имело слабительный эффект.

Доставалось от Гилрея модникам и модницам, следующим нелепой по его мнению моде.

"Оригинальная подбивка" (1891)
Тут изображена любовница короля миссис Фитцгерберт в новой модели корсета. В этой модели появилась возможность вставить накладки, чтобы добавить объем груди, нечто типа современного пуш-апа.

Также его забавляло, что одни и те же фасоны пытались носить даже те, кому это не к лицу, просто потому что это считается модным. Столько лет прошло, а ничего не изменилось.

"Три грации на сильном ветру" (1810)
А тут обыграны новомодные фасоны платьев. Мало того, что они были непрактичны в носке, так часто еще и опасны. Тут и ткань тонкая,  а особо "умные" еще и нижнее платье мочили, чтобы сквозь верхнее проступали очертания тела. Дамы пытались выглядеть прекрасными, как нимфы,  а в итоге часто простужались в подобных платьях.

Модные платья не грели, поэтому дамы на карикатуре сидели у камина, и для одной из них посиделки кончались пожаром.

А тут осмеяны не только нелепые женские наряды, но и мужская мода. До этого не было культа атлетичного мужского тела (разумеется, речь не идет об античных временах). Более того, долгое время накачанные мускулы были для аристократов моветоном как и загар. Не пристало им заниматься физическим трудом, для этого есть простолюдины. К 19 веку мода изменилась, многие мужчины хотели выглядеть спортивнее. Кто-то занимался различными упражнениями, а кто-то даже ко всяческим накладкам прибегал.

Новомодные танцы автор тоже не оценил.

Примечательна и судьба самого  Гилрея. Он родился в семье солдата, потерявшего руку на войне и ставшего могильщиком, вырос в домике рядом с кладбищем, откуда сбежал подростком, успел побыть и просто бомжом, и гравером, стать знаменитым карикатуристом и символом времени, а потом потерять зрение и сойти с ума. А многие ситуации, которые он осмеивал, перекочевали в 21 век.


Материалы брала из разных источников, картины с тырнета
https://ru.qwe.wiki/wiki/James_Gillray
https://artchive.ru/news/940~Sarkazm_poanglijski_karikatury_...
https://vita-colorata.livejournal.com/459104.html

И снова пост про живопись и интересные детали на картинах. Давайте ещё раз приглядимся к картинам талантливого передвижника Владимира Маковского. Сюжеты картин в целом понятны и так,  добавлю только немного штрихов. Как всегда подчёркиваю, что пост является прежде всего личным мнением и наблюдениями и не претендует на историческое исследование, поэтому, если у вас есть дополнительная информация или другие идеи, делитесь ими в комментариях.

«Наем прислуги» (1891)

На первый взгляд обычная сцена. Семья нанимает прислугу. Но приглядевшись к интерьеру, можно увидеть, что семья живёт весьма небогато. Это, конечно, не каморка работяг, но стены похоже что без обоев, просто побелены. Ещё больше о бедности говорит мебель. Тут явная разносортица. Мальчики сидят на изящных стульчиках, ещё один такой же стоит у стенки. Мать восседает на стуле другого стиля, да ещё и с порванной сзади обивкой. Отец в кресле. Посуда тоже явно разносортная. Сейчас этим никого не удивишь, но раньше все же обеспеченные семьи использовали единые сервизы. Обратите внимание на главу семейства. В руке он держит не просто обычную курительную трубку, а чубук. Такие были очень популярны в первой трети 19 века, но на момент написания картины выглядели уже архаично. Судя по всему, мужчина - отставной военный. На это указывают его усы (усы без бороды чаще всего носили военные). Позади него на стене висит в золоченой раме портрет бравого офицера. Возможно, это он сам в молодости, может, его отец, но в любом случае художник явно не случайно добавил этот элемент. Скорее всего, это ещё один штрих, чтобы подчеркнуть успешное прошлое в контраст бедному настоящему. Но даже при финансовых трудностях семья все равно хочет нанять себе прислугу. Возможно, для неё хоть какая-то прислуга в доме - сохранение статуса хоть обедневших, но дворян, а не каких-то там мещан, обслуживающих себя самостоятельно. Ну а соискательницы - типичные деревенские жительницы, приехавшие на заработки в город. К концу 19 века это уже было массовое явление.

«Две сестры» (1893)

От названия ожидаешь милой семейной сцены, а на деле, увы, все наоборот. Дело явно происходит в рабочем кабинете. Женщина пришла к сестре и отцу. Но это явно не просто желание навестить близких, у неё его вообще нет. В помещение она прошла в верхней одежде, не раздеваясь. Не очень-то вежливо. Возможно, это подчёркивает, что она долго задерживаться тут не намерена. Одета она хорошо и даже богато. Обратите внимание на красивый воротник и такую же меховую муфту, такой комплект стоил довольно дорого. На сестру в скромном домашнем платье она смотрит довольно пренебрежительно через пенсне. С одной стороны пенсне был утилитарным оптическим прибором, но довольно часто его использовали и в качестве аксессуара, это было неким символом интеллигентности (иногда мнимой). А сестра её о чем-то просит, ей явно неловко. Папенька же демонстративно отвернулся и смотрит в окно. Мне  кажется, что просьба лично с ним и связана, но сам он из гордости или из-за непростых семейных отношений общаться с дочерью не хочет и поручил это другой дочери. У него явные проблемы. Мужчина выглядит интеллигентным, явно работник умственного труда среднего достатка. Обстановка не богатая, хотя и бедняком его никак не назвать, иначе ему бы было не по карману выделить под рабочий кабинет целую комнату, держать прислугу (на столе стоит звоночек, да и женщина в дверях больше похожа на прислуга, чем на родственницу). Можно рассмотреть и картины на стене, и бюсты на полке. Но недавно дела резко пошли хуже. В помещении царит хаос. Он явно сильнее обычного творческого беспорядка. Тут и завалы из книг, сваленные на пол бумаги, под столом опять же переполненная бумагами мусорная корзина. Но при этом сами письменные приборы в порядке, они стоят нетронутыми. Чернильница чистая и без намёка на чернила. Ей явно сейчас не пользуются. Зато на столе можно рассмотреть рюмку. Могу сделать осторожное предположение, что папенька потерял работу, дочь решила обратиться к своей более успешной сестре за помощью, например, чтобы благодаря связям мужа та помогла разрешить проблему. Но сестра не горит желанием помогать.

"Ожидание у острога" (1875)

А вот более ранняя картина. Вообще острогом называли просто тюрьму, без уточнения какую именно. На более качественных репродукциях можно прочитать "Московский пересыльный замок". Дело происходит рядом с Бутырской тюрьмой. Перед острогом мы видим разносортный контингент, тут и крестьяне, и всякого рода беднота, и люди явно не из простых, например, хорошо одетая пожилая дама и дочь.  Как рассказывает нам википедия, С 1868 г. Бутырка стала центральной пересыльной тюрьмой, через которую ежегодно проходило порядка 30 тыс. человек. Начиная с 1881-го Бутырка начала принимать политзаключенных, где они содержались до дальнейшего этапирования к месту присужденной ссылки. Исходя из архивных документов от марта месяца 1882-го, такой контингент размещался в камерах всех четырех местных башен и насчитывал тогда 32 человека, среди которых было и 9 женщин, сидевших в знаменитой Пугачевской башне. Но сама картина написана в 1875 году, так что формально политзаключенных там вроде как не было. Если "идейные" и имелись, то формально они проходили по более приземленным статьям. Основной контингент там состоял из обычных уголовников. Думаю, на написание картины Владимира Маковского вдохновила в том числе скандальная история, которая случилась в 1974 году и вылилась в громкий процесс "дело 193", его официальное название было «Дело о пропаганде в Империи». Суть истории была такова. В 1874 году началось такое явление как "хождения в народ" (отдельные персонажи и раньше этим занимались, но пик пришелся именно на это время). Это привлекло внимание компетентных органов. Устроить крупную облаву на народников помог случай. 31 мая 1874 года в Саратове жандармы «накрыли» всероссийскую явку, законспирированную под башмачную мастерскую. В руках властей оказались десятки адресов и шифров, что позволило найти огромное число кружков в разных губерниях империи. В итоге для борьбы с набравшим обороты явлением был устроен показательный процесс. Арестовали несколько тысяч человек, а сам процесс затянулся на 3 года. Большую часть арестованных потом отпустили, но осадочек то остался. В итоге суд приговорил 28 человек к каторге от 3 до 10 лет, 36 — к ссылке, более 30 человек — к менее тяжёлым формам наказания. Среди приговорённых к каторге был поэт Сергей Синегуб. Остальные были оправданы (или попали под амнистию, объявленную по случаю окончания русско-турецкой войны), но Александр II санкционировал административную высылку для 80 человек из оправданных судом. До убийства императора  и многих других неприятных событий оставалось еще несколько лет, так что общество осужденным искренне сочувствовало. Тогда это все было окружено ореолом романтики, свободолюбия и тд.  Вероятно, сочувствовал и Маковский. Он вообще живо интересовался общественной жизнью, поэтому политические нотки в его картинах звучали не раз. Кстати он один из самых "плодовитых" русских художников 19 века, так что о его творчестве можно говорить еще долго.

И снова пост о живописи и о превратностях судьбы на картинах. На этот раз давайте присмотримся к творчеству художника-передвижника Адриана Волкова.  Еще один талантливый, но подзабытый живописец с интересными и не банальными сюжетами. Пост является моими личными наблюдениями и не претендует на историческое исследование. Если у вас есть дополнительная информация или идеи, делитесь ими в комментариях.

«Прерванное обручение» (1860)

Эту картину довольно часто публикуют в постах на тему брачных злоключений, часто на пару с полотном Василия Пукирева «Прерванное венчание» (оно же «Двоеженец»). Похождения двоеженца разбирались кстати в одном из моих предыдущих постов. Идея похожа, но есть и свои нюансы даже в самой ситуации. Описания к этой картине обычно  сводятся к тому, что легкомысленный парень решил пополнить свой бюджет выгодной женитьбой на дочке купца, но в разгар празднования помолвки пришла соблазненная им девушка с младенцем на руках. От себя хочу добавить несколько личных наблюдений.
Изначально Академией Художеств Волкову было предложено написать полотно на безобидный сюжет "сговор невесты". Но художник решил добавить перца. Академия это не оценила, а вот публика бурно обсуждала и отнеслась благосклонно, так что шалость удалась. То, что невеста - дочь богатого (и даже очень) купца, понять легко по интерьеру. Красивая комната, потолок с росписью и лепниной, большая хрустальная люстра, дорогой паркет. В большинстве домов полы были просто дощатые, паркет стоил недёшево, а такой наборный из разных пород дерева был  по карману только состоятельных людям. На то, что семья купеческая, указывает и типичная  одежда семьи невесты. Мужчина одет подчёркнуто просто. Но это влияние не бедности, а, скорее всего, старообрядческой среды. Среди купцов их было много, а щегольство и повышенное внимание к одежде среди них не приветствовались. Семья подчёркнуто религиозная (или пытается казаться таковой). В углу гостиной (правый верхний угол) можно рассмотреть икону с лампадой. Позади купца ещё одна икона, которой глава семейства собирался благословить пару. На помолвку он и батюшку пригласил, что не являлось непременным условием данного мероприятия. Но состоятельные купцы частенько приглашали на праздники «служителей культа» (вспомним юморную картину Неврева с протодьяконом на именинах).
Теперь давайте разберёмся, кто же жених. Купеческая среда была в этом плане весьма консервативна и патриархальна. Женихов дочерям либо выбирал сам отец, ну или как минимум все было с его одобрения. Одобрение обычно вызывали представители других уважаемых купеческий семейств. Но в 19 веке была и другая тенденция, не раз высмеянная в искусстве (например, всем известная картина «Сватовство майора»). Богатые купцы для повышения своего социального статуса (ну и чсв заодно) хотели породниться с дворянством. Обычно на такие браки шли обедневшие дворяне, чтобы пополнить свой скудный бюджет. Жених внешне больше похож как раз на второй вариант. На сохранившемся эскизе картины он явно офицер, но потом художник сделал его  штатским (до 1880 года по закону чиновники обязаны были бриться и допускались только бакенбарды, почти все офицеры должны были носить усы без бороды, духовенство традиционно носили бороды и усы, представители купечества тоже почти всегда предпочитали быть усаты-бородаты, деревенские мужики тоже). Кстати судя по эскизу, изначально задумка была ещё перченее, и любовница пришла бы прямо на свадьбу.
Ну и теперь самое интересное. Кто же любовница, зачем ей публично рассказывать об этой позорной по тем временам истории, и что же будет дальше. Судя по виду её папеньки, она из семьи мелкого чиновника. По меркам того времени рождение внебрачного ребёнка для женщины было большим позором. Аристократки обычно старались замять дело, записав детей на замужних дам, а потом брали в свою семью в качестве «воспитанников». А вот для обычной девушки все было сложнее. Она могла попытаться не афишировать внебрачную связь и сдать ребёнка в приют. Либо оставить его себе и терпеть насмешки окружающих, да и замуж выйти было очень сложно. Выбор часто зависел ещё и от позиции семьи девушки. А ещё при Николае I ужесточили законы и в отношении самих внебрачных детей. Они считались незаконнорожденными даже если родители потом поженились (такая ситуация случилась с художником Перовым). Даже при желании отцы не могли их усыновить, чтобы передать им свою фамилию, не говоря уже о титуле (а то был бы Перов немецким бароном, может, и картины у него были бы повеселее). Их не брали в приличные гимназии, с высшим образованием тоже были проблемы. И самое нелепое, что дети не могли официально получить наследство не только со стороны отца, но и собственной матери. Вот такая борьба за нравственность граждан при императоре, который сам имел внебрачных детей. У них все кстати было ок и с карьерой, и наследством, но это уже совсем другая история. Позже законы смягчились, все стало не так драматично.
Вероятно, наш соблазнитель и рассчитывал, что девушка постарается спасти свою репутацию и скроет факт рождения внебрачного ребёнка, а что она будет делать - это уже её проблема. Но девушка от ребёнка отказываться не стала, и папенька предпочёл её понять и простить. А раз так, то и скандала ей бояться уже нечего, как и скрывать имя нерадивого папаши. О её позоре знакомые знают и так. Даже если бы соблазнитель соизволил на ней жениться, ребёнку бы это с юридической точки зрения уже  не помогло, клеймо обществом на нем уже поставлено. С финансовой точки зрения этот брак героине тоже бы не помог, денег у папаши, скорее всего, нет. Более того, у подобных легкомысленных дворян ещё часто и долги были, потому что амбиции мешали им жить экономно. Ну а из романтических соображений тем более. Вряд ли бы после всей этой истории они могли бы создать счастливую и надёжную ячейку общества. Так что терять любовнице было фактически нечего. А так соблазнителю хоть какая-то ответочка в виде расстроенного выгодного брака и потери финансовых вливаний в его прохудившийся бюджет от несостоявшегося тестя. Итог данной истории, скорее всего, будет такой. И дальше героиня продолжит жить с букетом проблем матери-одиночки, а ребёнок с клеймом незаконнорожденного и ущемленными правами. На дочке богатого купчишки или иного богатея в ближайшее время и в этом городе он уже не женится, потому что респектабельности и статусности такой оскандалившийся жених семейству не добавит. Но есть шанс попробовать проделать это в другом городе, где о скандале не слышали.
Но есть на этой картине и ещё один интересный для меня персонаж. Кто он такой, я не поняла. Вот он, бородач рядом с печью. Он стоит отдельно от гостей на свадьбе, но и не совсем рядом с чиновником и его дочерью. Он в пальто, поставил позади себя цилиндр, похоже, что зашёл вместе со скандальными визитерами. Невеста в обмороке, любовница плачет, на лице чиновника явная неловкость и праведное возмущение. Кто-то в гневе, кто-то сконфужен, кто-то в шоке. В общем на всех лицах живые эмоции. В отличие от остальных персонажей бородач выглядит спокойно и даже степенно, сложил ручки на животе и вроде даже улыбается. Не удивлюсь, если он сам и привел этих нежданный гостей. А вот зачем, история умалчивает.

"Обжорный ряд в Петербурге" (1858)

Ну и просто для иллюстрации творчества художника еще парочка картин без анализа. Обжорный ряд - это место на рынке, где продавали готовую еду для непритязательной публики. Особенно много там было пирожков со всякими начинками, выпечкой. Можно было и на месте перекусить. Там же располагались и дешевые забегаловки, питейные заведения (как раз такое мы видим слева). Еда была часто сомнительного качества, но зато дешевая и по карману любому.Там часто встречались и устраивали посиделки городская беднота, приехавшие на заработки крестьяне.

"Демьянова уха"
А эта картина написана на сюжет басни Крылова. Басня на тему назойливого гостеприимства, когда гостя во что бы то ни стало хотят накормить «досыта, до отвала». А с другой стороны назойливого внимания вообще и надоедливых приставаний с разговорами.  Надеюсь, мой пост вам не надоел и было интересно.

И снова пост о картинах и их истории. На этот раз давайте взглянем на полотна Владимира Егоровича Маковского (1846 – 1920), известнейшего художника – передвижника и родного брата другого именитого живописца Константина Егоровича Маковского. Картины известные, сюжеты понятные и без комментариев, поэтому просто добавлю несколько штрихов к ним.

«Две матери. Мать приемная и родная» (1906)

Уютная комната, благополучная городская семья мирно завтракает, и тут в комнату заходит крестьянка, заявляет, что хочет забрать ранее усыновленного ребенка и демонстрирует документ, подтверждающий ее родство. Сейчас это была бы ситуация достойная Малахова, а вот на момент написания картины вполне возможная из-за особенностей законодательства того времени. Более того, сам художник рассказывал, что вдохновился похожим случаем в семье друга. Скорее всего малыша взяли из приюта. Приюты в Российской империи стали появляться в 18 веке (до этого их было мало, и это были местные инициативы). Изначально их целью было помочь внебрачным детям, рождение которых было большой проблемой для их матерей. А так и женщин можно уберечь от искушения избавиться от этой проблемы негуманными способами, и ребенку помочь найти свое место в жизни. Правила приема были разные, но обычно в приют сама мать могла сдать ребенка младше двух лет, для сирот таких ограничений не было. Где-то детей сразу воспитывали в приюте, где-то передавали в раннем детстве в патронатные семьи, а позже забирали назад для обучения, где-то из-за нехватки кормилиц оставляли матерям «на ответственное хранение» и кормление и забирали чуть позже. Смертность в приютах была намного выше средней, но были и свои плюсы в виде содержания за госсчет и приличное образование.

Все это привело к тому, что в приюты часто стали попадать не только сироты и внебрачные дети, но и вполне себе законные, которых родители не могли или не хотели содержать. Обычно это были  многодетные крестьянские семьи. В некоторых случаях речь о реальном жесте отчаяния из-за голода и нищеты, но часто и о банальной хитропопости. Маленький ребенок воспринимался не слишком сентиментальными родителями как просто лишний рот. Тратить на него еду и внимание надо, а проку в хозяйстве никакого. Лет в 5-6 детей уже начинали привлекать к труду, а лет в 10 это уже был вполне себе работник и полезный член семьи. Вот подобные родители и сдавали «бесполезных» малышей, а уже подросших забирали назад. Перед нами явно такой случай. Крестьянка (на это указывает одежда, включая поневу, она спереди типа передника, в городах ее обычно не носили даже выходцы из деревень) сдала ребенка, не интересовалась им несколько лет, потом решила забрать, но сына уже усыновили в городе (на то, что это город, а, например, не усадьба, указывает вывеска за окном на соседнем здании).

При этом было и еще два важных нюанса. На момент написания картины не было тайны усыновления и процедуры лишения родительских прав в нашем современном понимании. То есть усыновление приемными родителями не отменяло прав и обязанностей его родных. Это теоретически позволяло усыновлять родственника для передачи ему фамилии и титула (на практике это было долго, сложно, но возможно), получить наследство и от приемных, и от родных родителей и тд. Но это же и плодило такие коллизии. Усыновить ребенка мог человек не моложе 30 лет и старше усыновляемого минимум на 18, не имеющий других родных или приемных детей. Если речь шла о своих незаконнорожденных, то с разрешения остальных «официальных» отпрысков. Биологические родители своих прав тоже не лишались. То есть по факту у приемыша их просто был «двойной комплект». Такие ситуации не были редкостью и обычно не создавали проблем. Дети и так знали, что они приемные, биологические родители радовались, что их отпрыски растут в хороших условиях, а приемные не возражали против не слишком частых визитов родных. Но тут явно другой настрой. Вариантов развития событий два. Попробовать уладить дело миром, а точнее, деньгами. Ну или идти в суд и решать дело там. С одной стороны у приемной семьи больше денег на хорошего адвоката, а значит, и шансов больше. А вот если ребенка у них все же заберут, усыновить нового будет уже намного сложнее, так как один приемный ребенок на них уже числится.

«Свидание» (1883)

Добавлю это полотно для контраста с предыдущим. Совсем другие человеческие отношения на картине «Свидание». Мать из деревни пришла навестить сына, который был отдан в подмастерья. Она тоже рассталась с сыном, но, скорее всего, просто от бедности и безысходности. Визит явно короткий, она не может зайти в мастерскую и они общаются в сенях, а он не может надолго отвлекаться от работы. Но все же она рада и этому и принесла скромный гостинец. В подмастерья по правилам брали с 12 лет, но на практике часто младше. В некоторых случаях дети работали просто за еду, кров и возможность обучиться профессии, иногда за очень скромное вознаграждение. До 1882 года детский труд вообще никак не контролировался. Затем для детей до 15 лет время труда ограничивалось 8 часами в день (не более 4 часов без перерыва), запрещалась ночная работа с 9 вечера до 5 часов утра. Дети не работали в воскресенье, на вредных производствах. У неграмотных должна была возможность посещать школу не менее 3 часов в день. Закон встретил мощное противодействие и вступил только через 2 года, а в 1890 году опять изменен в пользу промышленников. При этом платили детям примерно треть жалования взрослого работника. Взрослые рабочие на производстве получали 15-20 рублей в месяц, в металлургии и сложных производствах немного больше. Подмастерьям платили меньше чем просто юным работягам, потому что им предоставлялся кров и еда (не всегда хорошая)

Ну и еще добавлю картину "У Доминика". Нет в ней на первый взгляд ни тайных смыслов, ни социальных противоречий. Примечательна она тем, что на ней изображено любимое заведение художника. Это фактически первое  кафе Российской империи. Оно было открыто в 1841 году по адресу Невский проспект, дом 24. Как рассказывает нам википедия, заведение по образцу парижских кафе сочетало  в себе преимущества трактиров (сытная еда) и существовавших в России с самого начала XIX кондитерских (игры, напитки, десерт). Публика была разношерстной. По закону кафе могло зарабатывать деньги, сдавая в аренду места для игры в бильярд, буль, домино, шашки и шахматы. Завсегдатаями кафе были шулеры. Именно здесь, по воспоминаниям А. Е. Ризенкампфа, в феврале 1844 года Ф. М. Достоевский проиграл вечером шулеру в домино в двадцати пяти партиях последние сто рублей из тысячи, полученной с утра от опекуна (остальные деньги разошлись на покрытие долгов). Кафе прочно вошло в историю российских шахмат. Здесь на деньги играли выдающиеся шахматисты того времени, включая Чигорина и Шифферса. Игра с мастером требовала уплаты 20 копеек кафе за аренду места, а также денежной ставки. В кафе проводились первые российские шахматные турниры. А еще посетители имели возможность почитать свежую прессу и обсудить ее с другими. Такую сцену мы и видим на первом плане. До этого Маковский уже изобразил этих персонажей на картине "Политики". Теперь он просто переодел бравого военного, добавил ему орден Святого Георгия на шею (так носился орден 2 или 3 степени, давался  он офицерам за боевые заслуги).

P.S. Мои посты не претендуют на исторические исследования. Но надеюсь, было интересно.

Добавлю ещё один пост о житейских историях, которые зритель может увидеть на картинах. Давайте сегодня присмотримся к творчеству Сергея Ивановича Грибкова (1822 - 1893), талантливого, но уже подзабытого мастера жанровых сцен. Подчеркну, что мой пост является личными наблюдениями и не претендует на искусствоведческое исследование. Скорее, это просто бытовые зарисовки.

«Дедушкин фрак» (1871)
На первый взгляд это милая семейная сцена. Мама разбирает старый сундук, а дети примеряют на себя гардероб «давно минувших дней». На девочке милый капор, так любимый барышнями начала века. На мальчике фрак и двууголка. Ну кто из нас не баловался этим в детстве. Однако, на мой взгляд, тут все куда сложнее. Внимание в первую очередь привлекает вовсе не фрак, фигурирующий в названии. Обратите внимание именно на головной убор. Двууголка была частью униформы гвардии, которая считалась элитой по сравнению с обычной армией. Служить в ней было престижно, захудалого дворянина туда бы вряд ли взяли. А судя по расположению кокарды, носилась она углом вперёд. Так её носили только в императорской свите. То есть покойный дед занимал очень высокое положение. По сравнению с этим совсем не значительным штрихом кажутся извлеченные из сундука шали. Подобные ввела в моду в начале века Жозефина, и стоили они дорого. Все это указывает нам, что перед нами выходцы из  очень уважаемого, влиятельного и состоятельного дворянского семейства. А теперь обратим внимание на обстановку комнаты. Она откровенно бедная. Стены обшарпанные, на столе старая дырявая скатерть. Полы дощатые. Вообще дощатые полы были самыми массовыми, но люди состоятельные обычно не жалели денег на паркет. А ещё старая дешёвая мебель. Это мебель небогатых мещан, но точно не богатых аристократов. Во всей комнате есть только один изящный стул, но у него отломана спинка. То есть это не похоже даже на обедневшее и обветшалое дворянское гнездо. У просто обедневшего семейства родовитых аристократов не было бы денег на новомодную мебель и свежий ремонт, и оно бы пользовались старой, но дорогой и добротной. Отсюда можно сделать печальное предположение, что оно не просто обеднело, а совершенно разорено. Дом с остатками прежней роскоши продан, и живут они теперь в дешёвом  жилье. Явление это было не таким уж редким, а с учётом того, что картина написана в 1871 году, то есть через 10 лет после отмены крепостного права, то вообще массовым. От прежней жизни остались только старый поломанный стул, сундук с уже старомодной одеждой и воспоминания. Ну а дети беззаботно играют и пока не понимают взрослых проблем.

«У туалетного столика» (1879)
Картина без особых скрытых смыслов, интересна больше в плане бытовых мелочей. Зарисовка из жизни стареющего модника второй половины 19 века. Перед нами, скорее всего, успешный чиновник. То, что это чиновник, показывает отсутствие усов и бороды. Примечательно, что до 1880-го года им официально было запрещено носить усы и бороды, допускались только бакенбарды. Военные могли носить усы (и то не все, но многие). Зато люди, не относящиеся ни к тем, ни к другим очень часто носили и усы, и бороды. Купцы и выходцы из крестьян по привычке и традиции. А остальные просто потому что считали, что это стильно и показывает, что они не какие-нибудь чинуши. Особенно это касалось людей интеллигентных или творческих профессий. Вообще отношение к чиновникам было неоднозначное. Мелких часто не уважали из-за малых доходов, это часто можно увидеть и в литературе, и в живописи. А высокопоставленных примерно по тем же причинам, что и сейчас, но это уже другая история. То, что мужчина успешен, можно понять и по интерьеру, и многим другим деталям. Название немного иронично, туалетный столик ассоциируется у нас обычно с женщинами. Мы видим брошенный шёлковый халат, домашние туфли в восточном стиле, да ещё и с намёком на каблук. Оба предмета стоили недёшево, герой везде хочет чувствовать себя стильным человеком. Даже в тех деталях, которые окружающие обычно не видят. Например, у него симпатичные подтяжки для брюк, на которых можно рассмотреть вышивку. Рядом лежит цилиндр и светлые, скорее всего, лайковые перчатки. Такие обычно носили для утренних визитов. На туалетном столике можно рассмотреть красивые серебряные часы. А ещё маникюрные ножницы (такие небольшие плоские использовались для ногтей), щеточки для одежды, несколько больших флаконов. В них могли быть духи. В то время парфюмерия часто продавалась в розлив и не делилась на чётко мужскую и женскую. Наносили её чаще на одежду. Обычно это были моноароматы. Так что в бутылочках на столе вполне могла быть какая-нибудь «фиалковая вода» или «нежный жасмин». А ещё мы можем рассмотреть баночку со специальной помадой. Это средство для укладки волос, подкручивания усов и тд. Вот только у нашего героя усов нет, да и с волосами в прямом смысле не густо. На голову он хочет водрузить парик. Вот такая ирония.

«Гадание»
И ещё одна бытовая зарисовка. Две девушки пришли к гадалке. Надо заметить, что гадалки - явление более характерное для городов. В деревнях могли быть местные колдуны, но люди относились к ним с опаской и ходили для решения конкретных насущных проблем, часто за всякими снадобьями. Гадали обычно сами на святках разными способами. Сведения о многих святочных гаданиях дошли до наших дней. «Профессиональные» гадалки чаще встречались в городах и делились на две категории. Странствующие и «оседлые». К первым обычно относились цыгане, всякие якобы «божьи люди», юродивые и тд. Цыганки чаще гадали по рукам, среди остальных было довольно много толкователей снов, ныне забытое ремесло. В городах было больше оседлых. В 18 веке в России наиболее популярны были гадания на кофейной гуще, карты стали популярны в 19 веке. Но многие гадалки и от кофе не отказалась, они стали «универсалками». Оказывали подобные услуги почему-то чаще всего немолодые женщины крестьянского происхождения. Хотя были и из более рафинированной среды, они обычно работали с публикой побогаче. К богатым клиентам часто приходили на дом. К концу 19 века у состоятельных людей моднее были всякие спиритические сеансы, вызовы духов, столоверчение и тому подобное. Разброс доходов в этой среде был очень большой, значительная часть зарабатывала не так уж много из-за большой конкуренции. Ну а в данном случае мы видим двух девушек, пришедших к самой типичной гадалке того времени, уже не молодой, судя по бедноватому интерьеру, не особо богатой и успешной, а судя по одежде и прялке в доме, деревенского происхождения.

«У дверей приюта» (1874)
Еще одна драматичная картина художника. Что тут происходит, легко понять из названия. Просто добавлю всего несколько штрихов. Молодая женщина стоит на пороге мрачного здания, можно рассмотреть надпись «Приём н.р.детей». «Н. Р» - сокращение незаконно рождённых, то есть внебрачных. На женщине простое платье, поверх него похоже что салоп. В начале века это была модная одежда состоятельных женщин, ко второй половине в ней ходили мещанки, небогатые горожанки. На голове героини картины платок, они были популярны в основном у выходцев из крестьянской среды. То есть перед нами с большой долей вероятности девушка родом из деревни, работающая в городе. Здесь у неё случилась внебрачная связь. По легкомыслию, наивности, а иногда и принуждения со стороны работодателя, вариантов может быть много. Теперь нерадивому отцу судьба соблазненной им девушки не интересна, иначе вряд ли бы она осталась в столь бедственном положении. С работы вышвырнули, на новую с незаконно рождённые ребёнком не устроиться, а домой возвращаться стыдно, и не факт, что примут. Приюты для таких детей стали открываться в России в 18 веке. Они появились во многих городах, к 20 веку их было уже около тысячи. Условия в них были разные. В некоторых случаях детей сразу начинали воспитывать в приюте, в некоторых маленьких детей отдавали сначала в деревню под надзор семей, с которыми была соответствующая договорённость, а потом забирали назад для уже дальнейшего воспитания. Детская смертность в приютах была очень высока, до взрослых лет доживали по разным оценкам 10-15%. Однако несмотря на это в приюты попадали часто и обычные дети, которых не хотели или не могли кормить вполне законные родители, обычно бедные многодетные крестьяне. В приютах была возможность получить образование и профессию, позволяющую в дальнейшем наладить нормальную жизнь.

Ну и напоследок приложу две самые известные и самые трогательные картины.  "Перед свадьбой" (1872) и "Благословение на свадьбу" (1886). Героини из разных миров, но чувства их схожи. Еще раз подчеркиваю, что пост является моим субъективным мнением, а если у вас есть дополнительная информация или иной взгляд на происходящее, пишите в комментариях.

Хочу поделиться с пикабушниками творчеством одного из моих любимых художников, английского классика и по совместительству большого весельчака и злостного троля общественных нравов 18 века. Все это – Уильям Хогарт (1697-1764). Он был не только художник, но и гравер, поэтому сваи картины (которые он часто рисовал сериями) выпускал и в виде гравюр, которые стали весьма популярны. Так что в каком-то смысле он стал и одним из родоночальников комиксов. Гравюры свои он снабжал авторскими комментариями, так что понять его послания легко.

Начну с серии «карьера мота» (The Rake's Progress).

На первой картине будущий мот Том получил богатое наследство после смерти своего скупого отца.Слуги изображают скорбь, а он уже заказывает новую одежду, портной снимает мерки для новых штанов. Повсюду зритель видит признаки жадности прежнего хозяина. Даже на портрете над камином он считает деньги. В правом верхнем углу можно увидеть нечто типа шкафчика, на котором до этого висел замок. Там вертел и кошелек. Это было символом гостеприимства, но отцу это было чуждо. Теперь замок открыт. На гербе три зажатых тиска с девизом "Береги". Тощий голодный кот показывает, что отец держал мало еды в доме, а отсутствие золы в камине показывает, что он редко тратил деньги на дрова, чтобы отапливать свой дом. На выпущенной к картине гравюре все еще серьезнее. На ней видно, что из кожаной обложки библии (она в левом углу) вырезан кусок для пошива ботинок. А в дверях беременная от антигероя девушка. В руке она сжимает подаренное им кольцо, мать трясет его любовными письмами. Он пытается откупиться, но женщины деньги не берут. А тем временем один из делопроизводителей уже ворует его деньги.

На второй картине антигерой в своем Лондонском доме, в сопровождении музыкантов и разного рода прихлебателей. Тут еще и пародируются разные утренние ритуалы королевских особ, которые и шагу не могут ступить без придворных. Вокруг Тома учитель музыки с клавесином, который должен был играть произведение Георга Фридриха Генделя, учитель фехтования, учитель танцев со скрипкой, ландшафтный дизайнер Чарльз Бриджмен, бывший солдат,желающий стать охранником, человек с горном для охоты на лис, жокей с серебряным кубком (явно трофей со скачек, значит Том держит скаковых лошадей, что всегда было очень дорогим удовольствием). Учителя танцев и фехтования одеты по французской моде, а французов Хогарт ненавидел (тут и традиционный английский снобизм, и личная неприязнь). На стене висят картина с петушиными боями и картина с судом Париса.

Третья картина изображает пьянку в борделе. Действие происходит в знаменитом борделе в Ковент-Гардене под названием «Роза». Пара проституток обкрадывают пьяного Тома. У многих барышень на лице мушки, которые явно скрывают следы сифилиса. На полу битая посуда и скинутые кем-то корсет и юбка.

На четвертой картине Том едва избежал ареста за долги валлийскими судебными приставами (на их принадлежность указывают их шляпы), когда он ехал в паланкине на вечеринку в Сент-Джеймс-Палас, чтобы отпраздновать День Рождения королевы Каролины в День Святого Давида (Святой Давид-покровитель Уэльса). Его спасла брошенная им Сара Янг. В это время человек, наливающий масло в уличный фонарь, проливает его на голову Тома. Это шутливый намек на то, как человеку в церкви мажут лоб елеем. А тем временем вор крадет у Тома трость.

На пятой картине ради денег Том женится на некрасивой одноглазой женщине намного старше себя. Сара пытается остановить его, а ее мать на заднем плане дерется со слугой.

На шестой картине Том в игорном доме в Сохо, где он проиграл все деньги. Ни он, ни другие игроки, похоже, не заметили пожара в помещении.

На седьмой картине все потеряно, и Том заключен в печально известную долговую тюрьму. Когда-то богатая жена стала тощей и потрепанной. Со всех сторон с него требуют денег. Том начинает сходить с ума. Возможно, на заднем плане его болезненные фантазии. Человек проводит алхимические опыты, пытаясь научиться получить золото. В окне телескоп. Это намек на то, что правительство назначило награду за способ определение точной долготы. Рядом с Томом лежит брошенная пьеса. Другой заключенный пишет брошюру о том, как решить государственный долг. Над кроватью справа летательный аппарат с крыльями, который более четко виден на гравюре.

На восьмой картине Том в печально известной лондонской психиатрической лечебнице Бедлам (название которой стало нарицательным). А позади и человек с манией величия (он в короне), и еще один  мнящий себя Папой Римским, кто-то с книжкой на голове пытается играть на скрипке. Сара по-прежнему рядом, но он на нее не смотрит. А рядом прохаживаются элегантно одетые дамы. В то время смотреть на чудиков и неадекватов было весьма популярным занятием. Малахова на них не было, поэтому некоторые за деньги ходили наблюдать за сумасшедшими в дурдом.

А вот еще пара гравюр. Они отражают алкогольную реальность того времени. До этого самым востребованным напитком у горожан было местное пиво, а потом началось «вторжение» голландского джина. Он был намного крепче, народ спивался быстрее. Началось производство местного джина.  На него то вводили пошлины, то убирали, были лоббисты с обоих сторон. Хогарт выпустил гравюры «Пивная улица» и «Переулок джина». На первой царит веселье и благополучие, на второй уныние и безнадега. Первая гравюра снабжена стихотворением, я его вольно перевела так: «О пиво, счастливый продукт островов (Британских), повышает силу, помогает против усталости от труда и веселит каждое мужское сердце. Труд и искусство, поддерживаемые тобою, успешно движутся вперед. Мы с ликованием пьем благоухающий нектар, а воду оставим Франции. Хранитель здоровья, твой благословенный вкус соперничает с божественной чашей и каждое английское сердце наполняешь свободой и любовью». Да, не любил он французов. А на второй гравюре: «Джин проклят, дружище, род человеческий для него добыча. Он приносит с собой дух смерти и похищает наши жизни. Истину и добродетель он доводит до отчаяния, но зато заботливо лелеет воровство, убийство, лжесвидетельство». По иронии судьбы джин "Хогарт" есть, а пива нет.

Ну и последним веселым штрихом, почему Хогарт не любил французов. В 1748 году он в составе группы английских художников ездил во Францию. Он делал зарисовки ворот в Кале (до этого город долгое время был английским анклавом), и его приняли за шпиона и арестовали. Чтобы доказать, что он художник, Хогарт нарисовал в присутствии французов несколько шаржей. Потом разобрались и его выпустили, но осадочек то остался. Уже дома Хогарт написал «Ворота Кале или о, ростбиф старой Англии». На ней в Кале мимо ворот в английскую гостиницу «Аржанский лев» несут большой кусок мяса, а французы смотрят и завидуют. Шеф-повар в ярко-белом фартуке и колпаке с помошником несет мясо для ростбифа. А французские солдаты в лохмотьях едят неаппетитный суп из бадьи. Рядом облизывается монах. А еще один персонаж в подворотне ест лук. Больше повезло трем женщинам, у них есть немножко рыбы и морковки. Хорошего мяса достойны только англичане.

Информацию частично перевела с википедии, картинками разжилась в тырнете. Ну и просто нравится мне английское искусство и юмор.

https://en.wikipedia.org/wiki/A_Rake's_Progress

https://en.wikipedia.org/wiki/The_Gate_of_Calais

И снова немного о русской живописи. На этот раз пост будет о  Василии Владимировиче Пукиреве.  Сегодня мы будем не столько присматриваться к скрытым деталям его картин, поговорим лучше об изображенных на них самих ситуациях. Про нашумевший  "Неравный брак" писали не раз, поэтому возьмем менее известные картины.

«Прерванное венчание» («Двоеженец») (1877)

Сюжет понятен из названия. Во время венчания в самый ответственный момент в церкви появилась женщина и заявила, что она - законная жена жениха, а сам он собирается стать двоеженцем. Жена удаляется, юная невеста в обмороке, священник в шоке, а помогающий ему озадаченно держит так и не пригодившиеся молодым брачные венцы (они должны быть над головами супругов во время самого венчания, значит, обвенчать их ещё не успели). Гости не знают, как реагировать, а жених в ступоре продолжает держать венчальную свечу. Родители на венчании часто не присутствовали, а то бы из этого ступора его бы быстро могли вывести разгневанные несостоявшиеся тесть и тёща. Тем более что по элегантному и дорогому облачению невесты видно, что она из обеспеченной семьи. Хотя в данном случае жених, скорее всего, мог руководствоваться в первую очередь не богатым приданым, а романтическими соображениями.
Надо заметить, что подобные ситуации для Российской империи были не типичны. Количество брачных афер обычно определялось местным законодательством. Например, это было не редким явлением в Викторианской Англии. Это связано с тем, что права женщин там были серьёзно ограничены. После свадьбы имущество жены фактически переходило в руки мужа, и он мог распоряжаться им по своему усмотрению. В таких условиях поехать в провинцию (а ещё лучше в колонии), жениться там на засидевшейся в девках богатой и некрасивой невесте или мечтающей о новом муже вдове, промотать за несколько лет её деньги и сбежать, чтобы проделать этот же трюк в другом месте, было не трудно. Да и дамы из-за лицемерной морали того времени редко пытались покарать обидчика, так как скандал пятнал и их репутацию. У нас все было намного строже и забюрократезированей. К тому же муж не имел официальных прав на добрачное имущество жены (в том числе приданое) и мог распоряжаться им только с её согласия. Продать втихаря её имение не вышло бы. Да и сам процесс вступления в брак занимал время. Ситуации со сбежавшими и тайно обвенчавшимися Ромео и Джульетами были редкостью, обычно священники на такое бы не согласились.
После официальной помолвки составлялась опись приданого жены. Затем в церкви батюшка в течение трех недель до свадьбы по воскресеньям сообщал пастве о грядущем событии и спрашивал, знает ли кто о препятствиях к браку данной пары. И самое главное, совершался «брачный обыск», направленный на их поиск. Да ещё и требовались подписи свидетелей со стороны и жениха, и невесты об отсутствии таковых. Речь шла о серьёзном документе. Направлено это было в первую очередь против возможных близкородственных браков. А если выяснялось, что кто-то умышленно указал неверную информацию (включая свидетелей), брак не только аннулировался, но виновные ещё и несли серьезное наказание. Речь шла об афере и подделке серьёзных документов. Масштаб кары зависел от конкретного случая, наличия соучастников, активности семьи невесты. И это не говоря уже о требовании компенсировать несостоявшимся тестю и теще понесенные расходы. Речь могла идти о тюремном заключении, крупном штрафе и длительной ссылке. Был, например, громкий скандал, когда мать революционера Суханова решила повторно выйти замуж, а развестись из-за бюрократии не получалось. Тогда муж, который был изначально не против развода, согласился сымитировать свою смерть. Но афера раскрылась , обоих приговорили к ссылке на 7 лет, замененной на годовое тюремное заключение. История вдохновила Льва Толстого на его «Живой труп». Поэтому случаи двоеженства были редкостью.
Так что, возвращаясь к картине Пукирева, брошенная жена не просто расстроила новый брак. Для этого она могла просто в течении минимум трех недель сообщить обо всем священнику, а также поговорить с семьёй невесты. Тогда все ограничилось бы общественным порицанием и компенсацией свадебных расходов. Если окажется, что жених умышленно скрыл жену (не признанную умершей или безвестно отсутствующей), то наказание будет серьёзным. Да ещё он и свидетелей подставил. Месть брошенной женщины бывает страшна.

«Приём приданого в купеческий семье» (1870-е)

Ещё одна в свое время активно обсуждаемая, а сейчас забытая картина Пукирева. На этот раз бытовая зарисовка из жизни купечества. Как известно, приданое было важной частью заключения брака. Приданым могли быть и дорогостоящее недвижимое имущество, например, имение, деньги, да и просто разная «бытовуха» (одежда, посуда, постельные принадлежности, предметы интерьера), зависело от благосостояния семьи. У состоятельных семейств предметы быта носили больше символическое значение и были милым дополнением к более серьёзным ценностям. А вот в семьях мещан и купцов к этому было более внимательное отношение. После заключения помолвки составлялась подробная опись приданого с указанием каждого предмета и его ориентировочной ценности. Накануне свадьбы все это торжественно привозилось в дом жениха, а потом проводилась сверка со списком. Разбором вещей традиционно занимались будущие родственницы, самому жениху копаться в вещах считалось не солидно. На картине он, скорее всего, стоит в дверях. Зато при этом могли присутствовать другие любопытствующие родственники, «случайно» забежать соседки. Самим списком обычно занимался приказчик. Подобную сцену мы и видим. В раскрытом сундуке копается сестра жениха, уже извлечено постельное белье. На верёвке развешана одежда, которую придирчиво разглядывает будущая свекровь, и что-то вызвало её недовольство. Вероятно, цена показалась завышенной. Девушка этим явно расстроена, её утешает сестра или подруга. С учётом того, что одежда в приданом обычно была именно для пары и вопросы возникли к платью, то претензии выглядят некорректными. Ведь носить его все равно будет невестка. Так что это больше похоже на попытку уколоть будущую родственницу и дать ей почувствовать, что она ниже по социальному статусу. А в итоге демонстрация элементарной мелочности.

"Ревнивая жена" (1868)

Ну и еще одна картина о трудностях семейной жизни, без анализа. Просто грустная зарисовка из жизни. Как можно увидеть по очертаниям фигур в окне, ревность жены вовсе не беспочвенна.

Сам Пукирев в официальном браке не состоял, прожил всего 58 лет, и успех в его жизни был весьма переменчив. К сожалению, для многих он так и остался художником одной картины.