Монах. Подробно о создании акварельной мистики
Я услышал песню «Монах» впервые на концерте группы Даха Браха два года назад. Они играли ее сразу же после «Карпатского рэпа», на который делал клип ранее. И «Монах» прозвучал для меня как продолжение знакомого мира, где я давно не был. Сразу после концерта подошел к группе и предложил сделать новый проект. Увы, у них уже были планы и договоренности по этой композиции. Потому я отнесся понимающе и забил.
Спустя время, уже после выхода альбома, послушал трек снова и у меня настойчиво и навязчиво начал строиться концепт в голове. Когда насобиралась критическая масса идей и визуальных решений, я все же решил сделать проект, просто чтоб увидеть как это получится. Но решил никому не говорить о нем, пока не сделаю работу до конца, и не покажу сперва группе. О
проекте знала только моя жена, которая всячески меня поддерживала и была единственным зрителем.
Самым сложным для меня было держать проект в секрете ото всех. Как оказалось, все
предыдущие фильмы я показывал друзьям и знакомым на всех этапах производства. Делился
идеями и собирал реакции и отзывы. Здесь же у меня не было эмоционального обмена с
посторонними людьми. Кажется, это пошло на пользу «Монаху», это был своего рода пост,
который позволил сконцентрироваться на работе и по-другому взглянуть на процесс.
Дедлайном себе установил следующий концерт Дахи Брахи в моем городе, и на все оставалось около трех месяцев. Это была самая быстрая и продуктивная работа по сравнению с предыдущими проектами. Меня подгоняло желание увидеть, как та или иная визуальная часть соединяется с музыкой и как они работают вместе.
Понимал, что если не сделаю «Монаха» за три месяца, то уже не сделаю его никогда. Потому решил потратить больше времени на оптимизацию, чтобы уже потом работать быстро.
Переоборудовал свою студию. Она находилась в соседней комнате от спальни, потому дорога на работу и обратно не занимала много времени.
На этот раз у меня было два рабочих стола вместо одного. Аналоговый стол и цифровой. За аналоговым делал эскизы, переносил черновики на чистовики на лайтбоксе, рисовал, красил и потом сканировал. За цифровым столом резал отсканированные рисунки на слои, редактировал их, анимировал и собирал монтаж под музыку.
Возможность прыгать с одного стола за другой была сменой деятельности, и своего рода отдыхом. Пересаживался, как только мне начинало надоедать одно занятие.
Всю стену студии завешивал рисунками, концептами и кадрами из сторибода. Так я быстро находил нужную мне деталь и мог оценить уже проделанную и еще предстоящую работу. Также это позволяло находится внутри проекта физически, погружаться в историю и настроение. Рисунки окружали меня со всех сторон.
Правда их приходилось снимать и прятать перед приходом гостей, чтобы сохранять проект в тайне и избегать лишних вопросов.
Еще специально использовал самую простую и дешевую бумагу для принтеров вместо акварельной. Так же как делал и в «Карпатском Рэпе». Это дает интересный эффект на готовой анимации. Вода коробит и деформирует тонкую бумагу, потому она неплотно прилегает к стеклу сканера. В цифровом изображении появляются области в расфокусе и тени. Мне нравится непредсказуемость этого эффекта, он добавляет интересную фактуру.
Прежде чем приступить к зарисовкам, слушал трек много раз в разных местах и разных условиях и расставлял метки в ключевых моментах. У песни сильная драматургия с амплитудными перепадами, это прекрасная основа для работы. Интересно, что народная песня, взятая за основу, была веселой и шуточной. "ДахаБраха" сделали ее серьезной и тревожной. Обожаю, когда что-то можно так органично поставить с ног на голову. Мне захотелось усилить этот эффект, добавить драмы и мистики. Я не брал оригинальный сюжет песни для построения сюжета буквально, в своей интерпретации, как раз хотелось вывернуть и увести сюжетную линию в сторону. Для меня главной темой было восприятие правды и неправды, а также границы между ними. Метаморфоза морали.
Мне хотелось рассказать простую историю в несколько циклов. На первом заходе показаны фрагменты, вырванные из контекста. Монах пьет и гуляет, приходит к вдове, девушка прыгает с моста в реку. Связь уловить сложно, но легко сделать поспешные выводы. На втором заходе становятся известны связующие детали и причины. Мы узнаем, почему и как девушка спрыгнула в реку, что было между ней и монахом и почему монах пришел к вдове. На третьем заходе уже собирается полная картина и история переходит к последствиям. Когда события достигают точки невозврата, у истории появляется продолжение, которое замыкает цикл.
Мне не хотелось бы чтобы зритель отождествлял себя с кем либо из персонажей, здесь как раз важен взгляд со всех перспектив. Со стороны, как смотрел бы бог. Так судить сложнее, кто прав и кто виноват.
Глаза монаха всегда скрыты, потому его эмоции передаются через его поступки, движения и визуальные аллегории. В работе над концептом монаха я делал его сухим, угловатым и колючим, на контрасте со вторым монахом, который появляется в конце истории. Он весь мягкий, новенький и круглый, его глаза хорошо видны и подчеркнуты с помощью очков.
Мне понравилось продумывать переходы между сценами – например, когда монах падает головой в шапку, а потом в следующем кадре скачет на коне. Или где он седеет, увидев мокрый венок из реки.
Я использовал цветы и венок девушки, как напоминание о случившемся. Они сопровождают монаха через всю историю. Он лежит как закладка в молитвеннике. Венок проплывает по экрану закрывая очередной цикл повествования. Если я заменял снег в открывающей сцене на цветы, то и смысл менялся. Такие же цветы, как на венке растут на могиле девушки.
С большим нетерпением я ждал момента, чтобы поработать над частью, где ярость и месть монаха материализуются в монстра. Я придумал сделать так, чтобы части, из которых состоит монстр, тряслись и с каждым шагом от него что-то отваливалось.
Местных жителей я решил делать сплошными темными фигурами в те моменты, когда они переходят на темную сторону и тем самым находят единение, сливаются в одну синхронную толпу, которая ведет себя иначе, чем один индивидум.
В этом году начал много и регулярно бегать. Это здорово помогало мне в работе. Если заходил в тупик и у меня не было решения, я откладывал работу и отправлялся на пробежку. Ответы появлялись во время бега, сердце усиленно качает кровь к мозгу, тебя ничего не отвлекает. Очень хорошо думается в такие моменты. Когда я возвращался домой – шел в душ и садился за работу.
В последнее время мне интересно изучать разборы постановочной операторской работы. Пересмотрел множество видео на YouTube по этой теме. Все эти новый знания и наблюдения мне хотелось закрепить на практике. Потому внимательнее подошел к камере в «Монахе».
Так например, камера спокойная и практически статичная до первой выпитой рюмки, но после она начинает качаться и гулять, пока наконец не переворачивается вверх ногами. Таким образом хотел усилить ощущение перехода героя из одного эмоционального состояния в другое.
Когда фильм был готов, оставалось еще несколько дней до концерта. Я купил глину для лепки, мне было интересно перевести персонажей из плоской графики в трехмерные фигуры. Слепил фигурку Монаха и демона, а потом покрасил их акрилом. Было так здорово покрутить персонаж в руках и посмотреть на него со всех сторон. Теперь буду так делать в начале следующих проектов, чтобы держать главных героев перед глазами и видеть их в объеме.
Мы вышли сделать несколько снимков фигурки монаха на улице. Уже по пути домой мы решили сфотографировать его на фоне Манхетенна, я поставил его на камень на краю уступа. Как только мы сделали снимок, резкий ветер свалил фигурку и она разбилась о камни.
Один из постеров фильма сделан так, что у него нет верха или низа. Его можно вешать, и так. Кабак и церковь находятся на диаметрально противоположных сторонах, как на игральной карте.
Это история не только о монахе, а о любом человеке, на чью роль накладывается завышенное моральное ожидание. Любые идеи возведенные в абсолют всегда ведут к разочарованию.
В этом проекте я старался уйти от конкретной конфессии, потому как такие события могут произойти где угодно, в любой канонической среде. Сами люди являются источником зла и несправедливости, а церковь – это лишь платформа для реализации этих проблем.
Это деликатная тема, как раз поэтому ее и нужно поднимать и рассматривать с разных колоколен.
Я взялся за тему церкви, так как она мне знакома, но при этом не близка. Я могу относиться к ней беспристрастно. Я знал, с каким материалом работаю, потому что много в детстве просфор съел. У меня накопилось вопросов с того времени. Я посещал воскресную школу, практически каждое воскресенье мы были с семьей на службе, и мне приходилось поститься, исповедоваться, причащаться. Меня окружало много фанатичных людей, и я видел, куда их это приводило. Я видел разрушительную силу идей возведенных в абсолют и то как отличается поведение одного человека от толпы. Потому я готов, что кто-то увидит мою работу сугубо черно-белой, а кто-то заметит оттенки серого.
