qwfbjo654bgds

Ссылка на оригинал (доступно без впн)

Ссылка на наше СМИ

Ссылка на Рикролл

Эммануэль Макрон: «Европа должна бороться за стратегическую автономию»

Без стратегической автономии Европа рискует «уйти из истории», предупреждает Президент Республики в интервью, данном во время его государственного визита в Китай.

«Слишком долго Европа не строила эту стратегическую автономию. Сегодня идеологическая битва выиграна», — сказал Эммануэль Макрон в интервью «Эхо». Но теперь мы должны реализовать эту стратегию. «Ловушка для Европы будет заключаться в том, что, когда ей удастся прояснить свою стратегическую позицию, она окажется в ловушке разрушения мира и кризисов, которые не являются нашими».

Для французского президента стратегическая автономия имеет решающее значение для предотвращения превращения европейских государств в «вассалов», когда Европа может быть «третьим полюсом» против США и Китая. «Мы не хотим вступать в межблочную логику», — добавляет глава государства, который также протестует против «экстерриториальности доллара». «История ускоряется, параллельно нам нужно ускорение европейской военной экономики», — настаивает французский президент.

После вашего диалога с председателем Си Цзиньпином, чего мы можем ожидать от Китая по Украине?

Я думаю, что Китай делает то же наблюдение, что и мы, а именно, что сегодня погода военная. Украинцы сопротивляются, а мы им помогаем. Время не для переговоров, даже если мы их подготовим и нам придется расставить вехи. В этом и заключается цель этого диалога с Китаем: закрепить общие подходы. Первый: поддержка принципов Устава Организации Объединенных Наций. Второе: четкое напоминание о ядерной энергетике и о том, что Китаю предстоит выяснить последствия того факта, что президент Путин разместил ядерное оружие в Беларуси через несколько дней после того, как дал обязательство не делать этого . Третье: очень четкое напоминание о гуманитарном праве и защите детей. И четвертое: стремление к согласованному и прочному миру.

Отмечу, что Председатель Си Цзиньпин говорил об архитектуре европейской безопасности. Но не может быть европейской архитектуры безопасности, пока в Европе есть захваченные страны или замороженные конфликты. Итак, вы видите, что из всего этого возникает общая матрица. Является ли Украина приоритетом для китайской дипломатии? Возможно, нет. Но этот диалог позволяет смягчить услышанные нами комментарии о некой самоуспокоенности со стороны Китая в отношении России.

Китайцы, одержимые своей конфронтацией с Соединенными Штатами, в частности по вопросу о Тайване, не склонны ли они рассматривать Европу как пешку между двумя блоками?

Мы, европейцы, заботимся о нашем единстве. Это было моим навсегда. Мы показываем Китаю, что мы едины, и в этом смысл этого совместного визита с председателем Комиссии Урсулой фон дер Ляйен . Китайцы тоже озабочены своим единством, и Тайвань, с их точки зрения, является его составной частью. Важно понять, как они рассуждают.

Вопрос, заданный нам, европейцам, заключается в следующем: заинтересованы ли мы в форсировании темы Тайваня? Нет. Хуже всего было бы думать, что мы, европейцы, должны последовать этому примеру и приспособиться к американскому ритму и чрезмерной реакции Китая. Почему мы должны идти темпом, выбранным другими? В какой-то момент мы должны задать себе интересующий нас вопрос. Какими темпами хочет двигаться сам Китай? Она хочет иметь наступательный и агрессивный подход? Риск заключается в самореализующейся стратегии номер один и номер два в этом вопросе. Нам, европейцам, нужно проснуться. Наш приоритет не в том, чтобы адаптироваться к повестке дня других во всех регионах мира.

Ловушка для Европы будет заключаться в том, что, когда она прояснит свое стратегическое положение, где она будет более стратегически автономна, чем до Covid, она окажется в ловушке разрушения мира и кризисов, которые не были бы нашими. Если произойдет ускорение пожара дуополии, у нас не будет ни времени, ни средств для финансирования нашей стратегической автономии, и мы станем вассалами, тогда как мы можем быть третьим полюсом, если у нас будет несколько лет, чтобы построить его.

Теперь, когда все большее число европейских стран обращаются к Соединенным Штатам для обеспечения своей безопасности, имеет ли еще какое-то значение европейская стратегическая автономия?

Конечно ! Но в этом большой парадокс нынешней ситуации. Со времени орбоннского выступления на эту тему пять лет назад сделано почти все. Мы выиграли идеологическую битву, с точки зрения Грамши, если можно так выразиться. Пять лет назад было сказано, что европейского суверенитета не существует. Когда я затронул тему телекоммуникационных компонентов, кого это волновало? В то время мы уже сообщали странам за пределами Европы, что считаем, что там существует серьезная проблема суверенитета и что мы собираемся принять тексты для регулирования этого, что мы и сделали в 2018 году. Я отмечаю, что доля рынка не- Европейские поставщики телекоммуникационного оборудования во Францию значительно упали, чего нельзя сказать о всех наших соседях.

Мы также внедрили идею европейской защиты, более объединенной Европы, которая вместе выпускает долги во время Covid. Пять лет назад стратегическая автономия была химерой. Сегодня об этом говорят все. Это серьезное изменение. Мы вооружились инструментами оборонной и промышленной политики. Было достигнуто много достижений: Закон о чипах, Закон о чистой нулевой промышленности и Закон о критическом сырье — эти европейские тексты являются строительными блоками нашей стратегической автономии. Мы начали создавать заводы по производству аккумуляторов, водородных компонентов и электроники. А мы еще три-четыре года назад вооружились защитными средствами, которые полностью противоречили европейской идеологии! Теперь у нас есть

Тема, в отношении которой мы должны быть особенно бдительны, заключается в том, что война на Украине увеличивает спрос на военную технику . Однако европейская оборонная промышленность не обеспечивает всех потребностей и остается очень фрагментированной, что заставляет некоторые страны на временной основе обращаться к американским или даже азиатским поставщикам. Столкнувшись с этой реальностью, мы должны сделать шаг вперед.

Стратегическая автономия должна стать борьбой Европы. Мы не хотим зависеть от других в критических вопросах. В тот день, когда у вас больше не будет выбора в отношении энергии, способов защиты, социальных сетей, искусственного интеллекта, потому что у нас больше нет инфраструктуры по этим предметам, вы на мгновение бросите эту историю.

Кто-то может сегодня сказать, что в Европе больше франко-немцев и меньше поляков...

Я бы так не сказал. Мы создали Европейский фонд ракет и боеприпасов на 2 миллиарда евро, но он строго европейский и закрытый. Но понятно, что нам нужна европейская промышленность, которая производит быстрее. Мы исчерпали наши возможности. По мере ускорения истории должно происходить параллельное ускорение европейской военной экономики. Мы производим недостаточно быстро. Кроме того, смотрите, что происходит, чтобы срочно разобраться со сложившейся ситуацией: поляки собираются покупать корейскую технику...

Но с доктринальной, правовой и политической точки зрения я думаю, что никогда не было такого ускорения Европы как державы. Мы заложили основу еще до кризиса, и во время пандемии франко-германские отношения оказали огромное влияние с очень сильным прогрессом в плане финансовой и бюджетной солидарности. И мы реактивировали веймарский формат с Германией и Польшей. Сегодня необходимо ускорить реализацию на военном, технологическом, энергетическом и финансовом уровне, чтобы ускорить нашу эффективную автономию.

Парадокс в том, что американское влияние на Европу сильнее, чем когда-либо…

Мы, безусловно, увеличили нашу зависимость от Соединенных Штатов в области энергетики, но в логике диверсификации, потому что мы слишком зависели от российского газа. Сегодня факт, что мы больше зависим от США, Катара и других. Но эта диверсификация была необходима.

В остальном необходимо учитывать эффекты остаточной намагниченности. Слишком долго Европа не построила эту стратегическую автономию, за которую я борюсь. Сегодня идеологическая битва выиграна и заложены вехи. У него есть цена, это нормально. Это как с реиндустриализацией во Франции: мы выиграли идеологическую битву, мы провели реформы, они трудны, мы начинаем видеть результаты, но в то же время мы расплачиваемся за то, чего не сделали. сделано за двадцать лет. Это политика! Это займет время. Надо держать. Но именно такой ценой меняется менталитет.

Факт остается фактом: Соединенные Штаты проводят политику с помощью Закона о снижении инфляции (IRA), которую вы сами назвали агрессивной...

Когда я приехал в Вашингтон в декабре прошлого года, я вошел в дверь, меня даже критиковали за это в агрессивной манере . Но Европа отреагировала, и до конца первого квартала 2023 года, за три месяца, мы получили ответ с тремя европейскими текстами. У нас будет наша европейская ИРА. Действовать с такой скоростью — это маленькая революция.

Ключ к меньшей зависимости от американцев заключается, прежде всего, в усилении нашей оборонной промышленности, в согласовании единых стандартов. Мы все вкладываем много денег, но у нас не может быть в десять раз больше стандартов, чем у американцев! Затем необходимо ускорить борьбу за ядерную энергию и возобновляемые источники энергии в Европе. Наш континент не производит ископаемое топливо. Существует взаимосвязь между реиндустриализацией, климатом и суверенитетом. Это же бой. Это атомная энергетика, возобновляемые источники энергии и европейская энергетическая трезвость. Это будет битва следующих 10-15 лет.

Стратегическая автономия означает допущение, что у нас схожие взгляды с Соединенными Штатами, но будь то Украина, отношения с Китаем или санкции, у нас есть европейская стратегия. Мы не хотим вдаваться в логику от блока к блоку. Наоборот, мы должны «уменьшить риск» нашей модели, не зависеть от других, сохраняя при этом везде, где это возможно, тесную интеграцию наших цепочек создания стоимости.

Парадокс заключается в том, что когда мы ввели элементы настоящей европейской стратегической автономии, мы стали следовать американской политике в силу своего рода панического рефлекса. Напротив, сражения, которые предстоит вести сегодня, состоят, с одной стороны, в ускорении нашей стратегической автономии, а с другой стороны, в обеспечении финансирования наших экономик. Я пользуюсь этой возможностью, чтобы настаивать на одном моменте: мы не должны зависеть от экстерриториальности доллара.

Является ли Джо Байден более вежливым Дональдом Трампом?

Он привязан к демократии, к фундаментальным принципам, к международной логике, он знает и любит Европу, все это необходимо. С другой стороны, это часть американской транспартийной логики, которая определяет интересы Америки как приоритет № 1, а интересы Китая — как приоритет № 2. Остальное менее важно. Это нежелательно? Нет. Но мы должны это интегрировать.

Разве Китай не та сила, которая заменяет нас везде, где отступает Европа, в Африке, на Ближнем Востоке...

Я не верю. Прошло двадцать лет с момента упадка. Три года назад я решил увеличить нашу официальную помощь в целях развития, но спустя 15 лет, оглядываясь назад. Когда Европа отстраняется, нас не должно удивлять, что другие продвигаются вперед. Когда Соединенные Штаты больше поворачиваются к себе, как с 2010-х годов, или к Тихоокеанскому региону, и когда Европа переживает финансовый кризис, Китай, естественно, продвигает свои пешки . Вот почему важно обеспечить, чтобы он оставался в общих рамках, чтобы он участвовал в реформе Всемирного банка, чтобы он взаимодействовал с нами, как он намеревается сделать на следующем парижском саммите в июне, по финансированию развивающиеся экономики.

Ссылка на СМИ наше - https://m.gazeta.ru/amp/army/news/2023/04/08/20167429.shtml

Ссылка на СМИ Украины через впн с полным текстом - http://ctrana.media/

Командующий Воздушными силами Украины Николай Олещук у себя в телеграм-канале перечислил проблемы ВСУ, которые, по его мнению, смогут решить только истребители F-16.

1. По его словам, сейчас украинская ПВО уничтожает около 75% крылатых ракет и ударных дронов, остальные 25% долетают до цели.

F-16 могли бы взять на себя часть функций противовоздушной обороны.

2. Российская авиация превосходит украинскую в разы по количеству, а главное технологически.

Устаревшее оборудование и вооружение советских самолетов "превращает все миссии наших пилотов в смертельно опасные"

У Киева "недостаточно сил и средств, чтобы эффективно защитить воздушное пространство, войска на передовой и мирных жителей в прифронтовой зоне. F-16 позволят завоевать господство в воздухе".

3. Самолеты россиян сейчас не заходят в зону ПВО Украины, чтобы наносить удары по передней линии и прифронтовым городам.

Но F-16 имеют ракеты класса "воздух-воздух" с дальностью до 180 км. Это позволит отогнать вражескую авиацию подальше от границ.

4. Сейчас Россия контролирует Черное море. Но F-16 имеют противокорабельные ракеты, которые "смогут легко загнать весь вражеский флот либо в порты, либо на морское дно".

5. Нехватка советских запчастей и боеприпасов.

Украина использует самолеты 40-летней давности, которые нуждаются в ремонте. Но запасы запчастей у ВСУ истощаются, и у союзников их тоже нет.

"Благодаря передаче самолетов из Словакии и Польши удастся в определенной степени восстановить авиапарк МиГ-29 нескольких авиабригад", - добавил Олещук, но уточнил, что кардинально это проблемы не решит.

6. Запасы советских боеприпасов для существующего авиапарка постоянно уменьшаются. "Переход на F-16 или другую западную платформу с широким ассортиментом современного вооружения – единственный выход"

PS - Ну и насчёт помощи с самолётами, небольшой экскурс в историю - https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Советско-финляндская_война_(...:

Великобритания поставила в Финляндию 75 самолётов

Франция приняла решение поставить Финляндии 179 самолётов

Швеция поставила в Финляндию 29 самолётов

Италия направила в Финляндию 35 истребителей

Южно-Африканский Союз безвозмездно передал Финляндии 22 истребителя

Помогли ли эти самолеты Финляндии?