poetPushkin

Катастрофический недостаток финансирования стал причиной гибели детей в Черемховском интернате, и продолжает приводить к случаям смерти в других аналогичных учреждениях региона. Об этом заявил, выступая перед депутатами законодательного собрания Иркутской области руководитель регионального управления Следственного комитета России генерал-майор юстиции Андрей Бунев. Портал Милосердие.ru публикует текст выступления.

Генерал Андрей Бунёв. Выступление на сессии Законодательного собрания Иркутской области 16 декабря 2016 года

Уважаемый Сергей Фатеевич, уважаемые депутаты!

Позвольте во — первых поблагодарить вас за предоставленную возможность выступить с информацией.

Вы знаете, что следователями управления расследуется уголовное дело по поводу трагических событий, связанных со смертью находившихся в Черемховском интернате детей. Около месяца мы также расследуем уголовное дело по Усольскому кадетскому корпусу. Также в производстве находится еще ряд уголовных дел по нарушениям уголовно – правового характера в социальных, медицинских и педагогических учреждениях.

Работа по Черемховскому интернату, характер, объем и постоянство выявленных нарушений дали основания следствию проверить ситуацию во всех детских интернатных учреждениях области, части медицинских учреждений, как и выявленные нарушения в названном кадетском корпусе однозначно показали необходимость проверки учреждений Минобра.

Я на службе около 30 лет, но впервые возникло желание доложить депутатам установленную следствием информацию.

Почему именно депутатам?

Конечно, министерствам здесь необходимо предъявить претензии, должностные лица виноваты и они в установленном законом порядке ответят. Но министерства исполняют принятый вами бюджет, иных средств у них нет.

Следствием не установлено каких – либо последствий по исполнению федерального бюджета – там обязательства исполнены полностью. Муниципалитеты также в абсолютном большинстве случаях стараются как могут.

А то, что вы принимаете по обязательствам области, гарантированно вызывает крайне неблагоприятные последствия.

Наверное можно всю ответственность за смерти возложить на директора учреждения – она не предприняла очень многого. Но когда разбираешься, то очевидно, что очень многое она сделать и не смогла – не было выделено средств.

О чем я говорю, на что хватает денег и на что их точно не хватает:

Первое – кадры. От того, насколько они добросовестны и профессиональны конечно зависит очень многое, а в случае, если дети больные – часто и жизнь.

В том же Черемхово произошло сокращение должностей помощников воспитателей с ежемесячной зарплатой в 18 тыс. рублей на санитарок, получающих в месяц 6 – 8 тыс. рублей. Работа – одна и та же абсолютно – это утверждают сотни допрошенных работников этих категорий.

Только нагрузка разная – на 32 ребенка было 111 штатных единиц персонала, затем на 60 детей – 125 единиц потом на 102 ребенка – 137 единиц. То есть при увеличении количества находящихся детей в 3 с лишним раза штат был увеличен на 24%. Нагрузка на работника выросла почти в 3 раза. Зарплата же при этом уменьшилась также в 2 — 3 раза. При этом, заметьте, количество врачей вообще не увеличилось – на 102 ребенка 1 педиатр.

Что делают медицинские сестры в этом учреждении.

То же, что в обычной больнице, только при этом большая часть детей является тяжелыми инвалидами прикованными к постелям с тазовыми нарушениями, когнитивными расстройствами, многие из них нуждаются в зондовом питании, и это дети, которые при кормлении спокойно себя не ведут.

Целых две сестры на день! На все! И на мед. работу, и на зондовое кормление. На 120 детей! И одна из этих сестер остается на ночь. Одна медицинская сестра на 120 тяжело больных детей – инвалидов. А там дети, которым не объяснишь, день это или ночь. Они этого не понимают.

Санитарный режим. В помещении было 32 ребенка, стало 102. Кровати сдвинули – где друг к другу, где спинками, где практически в одни большие «нары». О каком режиме здесь можно говорить?

В течение полугода детям не выделялось памперсов – денег не было.

И главное – лекарства и питание. Многие дети не могут глотать. Им нужны жидкие лекарства. Но на них денег нет. На детские таблетированные препараты также денег нет.

Берутся взрослые таблетки, делятся персоналом, толкутся и даются детям. Удобно – дешевле всего. Но только толкутся не в тех условиях, в которых должны – на заказ этих работ в аптеке денег нет. И без разницы – в кишечной ли оболочке таблетка и что она не действует при размалывании – нет денег.

И даже эти дешевые препараты, фактически при таком способе введения не действующие часто приобретались на личные деньги персонала – у учреждения не было денег.

Белковое питание.

У детей белковая недостаточность вследствие имеющихся заболеваний. Не получают белковые препараты и продукты – крайне резко снижается сопротивляемость организма. Здесь вообще не получали. Деньги не предусмотрели.

Многие задавали вопрос – почему массово заболели, и почему после дизентерии скончались. Что-то еще надо объяснять?

Нет денег, чтобы привезти так, чтобы прошли как положено по СанПинам трехнедельный карантин. Нет денег на текущий ремонт. Нет денег на обязательные пандусы, лифты, приспособления для купания, специальные кровати и еще очень многого.

Слушайте, в войну хоть на персонал деньги находили. Здесь из-за создания невыносимых условий работникам грамотные сотрудники уволились, в основном работали приходящие до первой–второй полученной зарплаты направленные службой занятости лица.

Может, и хорошие люди, но без опыта.

Про больницу меньше страшного можно сказать. Ну не оставили ребенка с тяжелой сопутствующей патологией под наблюдением врачей, заметили, когда ребенок умирать стал, не успели ничего сделать.

Плохие они такие, доктора? Нет, очень стараются. Некомплект у них просто, ждут выполнения Указов по повышению зарплаты. Может, она в общем и повысилась? Но практические доктора утверждают, что роста того, что они получают на руки они не замечают.

И очень удивляются, что в 21 веке многоразово стерилизуют одноразовые перчатки. Перебои с поставкой начались, денег нет.

Я доложил про Черемховский интернат. Где-то лучше. Но не часто. Работники других интернатов говорят, что в основном то же самое. На снижение реальной зарплаты жалуются почти все, хотя и исключения были. На полное отсутствие денег на текущий ремонт жалуются все.

Говорят – ну развалится же все.

Еще один момент по Черемхово.

Там находятся дети той категории, что не могут находиться без медицинского сопровождения и ухода чтобы жить. Позиция министерства в начале расследования, может, сейчас она изменилась: есть поликлиника, скорая, заболеет ребенок – вызовем. Так дети-то хронически больные. Их постоянно наблюдать надо.

Но ставки такие, что по этим окладам никто и никогда работать не будет.

Врач, работающий в системе Минздрава, получает в среднем 40 тысяч рублей в месяц. Такой же врач в системе Минобразования – 10 тыс. рублей в месяц. Плюс по существующей нормативной базе у него почему – то не идет медицинский стаж.

Понятно, все ставки пустые. Понятно, детям медицинское сопровождение не оказывается. Зато экономия.

По линии министерства социального развития, опеки и попечительства неизрасходованные на конец прошлого года остались 241 млн. рублей. Понятно – везде экономия.

Дети с заболеваниями, аналогичными Черемховским, до 4 лет находятся в лечебных учреждениях Минздрава, фактически в хосписных отделениях. Им там нормальная помощь оказывается.

Но исполнилось 4 года – их переводят в учреждения Минсоца. А там денег на врачей нет. Дети что, выздоровели что ли? Так же больны. И без нормальной медицинской помощи им только умирать? Они и умирают, а могли бы какие-то годы еще жить, своим маленьким радостям радоваться, им улыбнешься – уже ребенку хорошо.

Вопрос организации подобного учреждения решается. Давно, с многочисленными переносами сроков, сейчас вроде сентябрь следующего года. Но, учитывая многочисленные переносы, уверенности по срокам нет – денег мало.

Я еще раз повторю. По моему мнению, Минсоц делает очень много хорошего. Насколько утвержденных вами денег хватает.

По 2015 году им было освоено 20,6 млрд. рублей.

По этому заложено примерно столько же.

На следующий запланировано 20,5 – еще меньше.

Я доложил положение на сейчас по большинству социальных учреждений. Не финансируется почти ничего, кроме минимальной текущей деятельности. Ну так и инфляция еще есть, которую второй год не замечаем.

Куда дальше – умирают те, кто мог бы жить. А там еще снижение.

По Минобру.

То же самое в плане средств. Прогремел усольский кадетский корпус, я по нему примеры приведу. Хотя еще более 30 подобных интернатных учреждений в системе Минобра и там ничего лучше нет.

Финансирование на текущий ремонт – 0.

Финансирование на ремонт теплоисточника производства 1961 года – 0

Зарплата сотрудников – динамика во многом аналогичная приведенной по Минсоцу. Медицинская сестра получала 3 года назад 16 тысяч рублей, 2 года назад – 18 тысяч рублей, год назад – 18 тысяч рублей, в этом году – 9 тысяч рублей. Врач – 10 тысяч рублей. Все врачи, а там несколько ставок, уволились, детей осматривает оставшаяся еще медсестра. Она же осуществляет предрейсовый осмотр водителей и работников столовой перед началом рабочего дня, хотя никакого права на это не имеет. Если прямо – просто им ставит штампики.

Часть воспитателей, большая часть – вчерашние уборщицы. Просто их назвали воспитателями и они воспитывают подростков. До чего довоспитывали – пресса какую – то часть писала, очень далеко не все. Часть персонала, на сегодня установлено 7 человек – судимые или привлекавшиеся к уголовной ответственности. При этом еще половина персонала не проверена, там неизвестно что будет.

А ведь вопрос оплаты труда – кто на такую зарплату идет.

В 21 веке в элитном учебном заведения 2/3 детей спят на фанере – кровати в негодность пришли. На новые денег нет.

Насколько мне известно, Минобр в этом году просил самый минимум средств, необходимых на ремонт. Минимальный минимум. Им дали 1/10 от этого. Они что делать-то будут, как деятельность обеспечивать?

Я еще раз повторю – эта картина во всех интернатных учреждениях.

И еще по медицинской помощи в интернатных учреждениях.

Врачей нет, несмотря на большое количество ставок. Вроде можно обратиться в поликлинику, там помогут. На практике – в случае острого заболевания. Но у детей есть хронические заболевания, сколиозы всякие, прочее. И с этими заболеваниями у интернатных детей сейчас работать перестали. Эти дети в этой части медицинской помощи практически в полном объеме лишены.

Мы знаем, что криминальная ситуация с несовершеннолетними в области очень сложная.

Количество детских самоубийств [по Иркутской области] в прошлом году в относительных числах худшее в России, в абсолютных – второе. Преступность среди несовершеннолетних – также одна из наибольших.

Но регионов в России много, что делается в Иркутской области не так, почему в ней в этом плане хуже по сравнению почти со всеми остальными?

Задаю эти вопросы следователям, которые работают непосредственно с детьми – преступниками, детьми – потерпевшими, их родителями.

Ответ слышу один – а посмотрите, Андрей Юрьевич, что у нас с физкультурой и спортом. Что может удержать пацана, только спорт, занятия, авторитетный тренер в помощь родителям.

Наверное, есть в области какие-то программы. Никто из опрошенных их не заметил.

Дал поручение, обзвонили соседние регионы. Бурятию, Забайкалье, Красноярск, Новосибирск, Томск. Везде отвечают – все секции у нас бесплатные.

Вы много в Иркутске и области бесплатных секций знаете? Дал поручение допросить тренеров и директоров спорт-школ здесь в Иркутске. У всех показания одни – там где нечастые бесплатные спортшколы в этом году деньги идут только минимум на зарплату тренеров.

На другое денег нет. На форму, ремонт, соревнования поездки и прочее нет денег. Не знают, как выжить.

Очень много езжу по территории области, всегда захожу в школы и интернаты. Спортивные площадки и футбольные поля, уже имеющиеся, используются может быть в одном из десяти случаев – нет сертифицированных ворот, сертифицированного спортинвентаря, денег на поддержание в приемлемом состоянии.

Мы куда вообще идем, мы на что деньги жалеем? На ребятишек, наше будущее. Сейчас получается так.

А потом совершенно достойные родители не знают, что делать с ребенком – то ли повесится, то ли сядет. Этих случаев на глазах масса.

Знаете, в соседних регионах очень много областных про-грамм типа «Турник в каждый двор», «Сколько-то спортивных площадок в год», программ реально работающих и заметных.

Ну вот в моем родном Красноярске в каждом дворе один–два–три турника с брусьями если дом большой, пацаны на них все время висят, трезвые естественно, на турнике пьяный крутиться не будешь.

Здесь что это делать мешает? Ничего.

Я понимаю, у нас экономическое чудо, стремительное снижение дефицита бюджета.

Ну не за счет же жизни и здоровья детей и социально не защищенных групп населения.

В случае, если депутаты заинтересуются, создадут рабочую группу, следственное управление по всей приведенной информации представит имеющиеся материалы.

Спасибо за внимание.

С сайта Милосердие.ru

Почти полгода минуло с подписания президентом, так называемых, “поправок Яровой”, вызвавших истерику в отрасли телекоммуникаций. Минкомсвязи наконец доработало условия хранения трафика. Собственно все стало только хуже.

Согласно "поправкам Яровой" операторам и организаторам распространения информации с 1 июля 2017 года придется хранить аудиозаписи звонков, содержание переписки и другие виды коммуникаций пользователей. Максимальный срок хранения — шесть месяцев. Законопроект, названный представителями отрасли невыполнимым и губительным, был принят законодателями легко и без раздумий. Министерствам оставалось лишь доработать детали, чтобы подписать окончательный приговор.

В пятницу, 23 декабря, Минкомсвязи РФ представила на общественное обсуждение проекты постановления правительства, где уточняются требования по исполнению операторами связи пунктов “пакета Яровой”.

В проекте, представленном на обсуждение прописаны требования для различных видов связи. В первую группу вошли операторы, предоставляющие услуги местной, внутризонной, междугородной и международной телефонной связи. Им придется хранить переговоры пользователей в течение шести месяцев.

Ко второй группе регулятор относит операторов сотовой связи и интернет-провайдеров. Здесь всё несколько сложнее. Этой категории Минкомсвязи предлагает фиксировать не срок, а объем хранимой информации.
Вот цитата из проекта постановления:

“...4. Оператор связи, оказывающий услуги местной, внутризоновой, междугородной и международной телефонной связи обеспечивает хранение голосовой информации, текстовых и иных видов сообщений в течение срока, не превышающего шести месяцев.5. Оператор связи, оказывающий иные услуги связи, хранит содержание сообщений в хранилище следующего объема:с 1 июля 2018 года в объеме 1 Пбайт на каждый Гбит/с емкости (пропускной способности) введенного в эксплуатацию узла связи;с 1 января 2019 года в объеме 2 Пбайт на каждый Гбит/с емкости (пропускной способности) введенного в эксплуатацию узла связи.6. Запрос необходимого содержания сообщений осуществляется по команде с пункта управления оперативно-розыскными мероприятиями (далее – ОРМ) при организации круглосуточного удаленного доступа к хранилищу содержания сообщений.7. Каналы связи технических средств ОРМ с пунктом управления ОРМ, организуемые оператором связи, должны обеспечить съем содержания сообщений уполномоченными государственными органами в процессе выполнения возложенных на них задач в порядке и случаях, установленных федеральными законами.8. Необходимое количество и тип цифровых каналов, а также точки подключения хранилища к пункту управления ОРМ определяет уполномоченный государственный орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность в субъекте Российской Федерации”.

По подсчетам операторов, новые требования — это максимально худший расклад из возможных. При обычном профиле трафика в 1 Пбайт такие требования и составляют примерные сроки хранения в шесть месяцев. Причем с 2019 года объем обязательного для хранения трафика вырастет в два раза, а значит хранить трафик пользователям операторы будут обязаны в течение года.

“Посчитал на примере пары компаний, получается создание такого ЦОД-а обойдётся в годовой EBITDA, за эту сумму покупают… и считается, что ценник = годовой выручке это хорошая цена. Считаю невыполнимым”

- отмечает на форуме Nag.ru представитель одного из тюменских провайдеров.

“Тут мало того что придется окупить деньги на хранилище стоимостью в годовую выручку, так еще это же самое будут делать «магистралы». Т.е. фактически мы оплатим не только свое хранилище, но и хранилище магистралов (они же деньги с нас соберут)

Ну вот и прикинем. Абонент с 10 Мбит трафика это затраты 2 * 2(ПТ/Гбит) * 0.01 Гбит = 40 Гбайт на такого абонента = 120т капвложений (только диски 4*10Г). И раз в 5 лет это точно надо обновлять. Это возможно только если а/п будет не менее 2500р (примерно в 10 раз выше текущей).

Но это еще семечки. Чтобы вот построить все это надо взять кредит в размере чуть ли не двух годовых выручек на 10 лет под менее 10% (а то и 5%). Есть желающие такой кредит дать? Не вижу леса рук”

- пишет пользователь под ником Tosha.

Представители большой четверки также прикинули возможные затраты, которые в любом случае оказались выше среднегодовой выручки.

“Такой подход очень незначительно уменьшает прогноз, который мы давали по затратам на исполнение «закона Яровой» — но сами затраты в любом случае будут выше годовой выручки компании”

- пояснила “РБК” представитель “МегаФон” Юлия Дорохина.

Как считает директор по эксплуатации “Комкор” (входит в ГК “Акадо”) Михаил Медриш, некорректно брать в расчеты максимальную пропускную способность узлов связи, поскольку она практически никогда не задействована на максимум. При таком подходе сроки хранения информации могут быть даже больше полугода.

По словам главы ООО «ОрдерКом», кандидата юридических наук, Дмитрия Галушко, Правительство своим постановлением дало понять операторам каковы “правила игры”, чтобы отрасли было ясно, как дальше планировать собственный бизнес.

Выводы же из очередного “убийственного” буквенного сочинения властей неутешительны. Мелкие операторы смогут выжить лишь при условии отсутствия контроля за исполнением закона со стороны властей. В ином случае, выживут лишь крупные компании и те кто сумеют объединиться. Затраты на строительство хранилищ данных в любом случае будут возложены на абонентов — иначе просто не может быть, это элементарный закон рынка. При этом операторы не исключают такой возможности, что право производства оборудования для хранения данных будет отдано неким отечественным производителям, находящимся под контролем спецслужб. При таком раскладе ценник может быть существенно выше, чем у зарубежных аналогов, что лишь увеличит финансовую нагрузку на отрасль.

Кроме того, операторы перестанут вкладываться в развитие собственной инфраструктуры и перестанут вводить в эксплуатацию новые узлы связи. Ведь это автоматически повлечет за собой увеличение объема хранения данных. Отрасль без развития может ожидать лишь стагнация и упадок.

Принес с geektimes

P.S.: Не пинайте сильно за первый пост. =)