Почти четверть века я разыскивала своих без вести пропавших сыновей — Владимира и Глеба. Никто ничего не мог мне ответить, а я все спрашивала, надеялась, ждала... Только теперь, когда красные следопыты из 415-й школы и 49-й школы-интерната разыскали товарища Орлова Н.Н., участника обороны Петродворца, многое выяснилось. Теперь известна судьба 2-го комсомольского взвода 79-го истребительного батальона.
Перед войной Володя перешел в десятый класс. Глеб — в девятый. Учились они хорошо, к труду приучены были с малолетства. Каждый убирал свою постель, гладил брюки, чтобы всегда была стрелочка, даже полы мне помогали мыть. Воду и дрова таскали только они. В школе их научили штопать, шить. Учительница говорила: «Солдат должен уметь сам починить обмундирование, пришить пуговицу — там мамы не будет».
Однажды Глеб вернулся из школы в тапочках, которые обычно надевал на занятия физкультуры. А ботинки где? Он сидел и чуть не плакал: понимал, что ему не поздоровится. Переспрашиваю: «Где ботинки?» Он отвечает: «Мама, выслушай, пожалуйста. Я отнес ботинки Толе, он совсем босой и перестал ходить в школу. Ты же знаешь, отца у них нет, одна мать работает...» Бывало, увидит сломанное деревцо - мимо не пройдет: найдет щепку или палку, достанет шпагат - сделает перевязку. И смотришь, дерево приживается, растет. Соседи говорили, что он будет садовником.
Володя увлекался моделями самолетов, планеров, кораблей. На Ольгином пруду, где ребята нередко устраивали «морские гонки», построенные Володей суденышки были среди лучших. Однажды на соревнованиях юных авиамоделистов Володин планер занял первое место. Сколько было радости! Ему, как и другим победителям, вручили билет с правом покататься на самолете. Теперь Володя теребил отца, военного летчика, просил снова и снова рассказать о первом своем полете...
Мой муж, Григорий Степанович, всю жизнь посвятил авиации. Он еще до революции окончил училище в Гатчине, был на русско-германском фронте первой мировой войны, а после Октября пошел с большевиками. Молодой авиатор сражался в рядах Красной гвардии, партизанил в степях Украины. Когда кончилась война, вернулся в авиацию.
С первых же дней войны все в нашей семье изменилось. Муж теперь редко приезжал с аэродрома. Я работала бригадиром в авиамастерских и домой возвращалась поздно. Володя и Глеб с другими старшеклассниками ходили рыть траншеи. Я не узнавала своих мальчиков. Добрые Володины глаза стали строже, темнее. Глеб уже не был таким шумным и непоседливым. Однажды прихожу домой — он ко мне с бумагой:
— Мама, вот здесь подпишись...
Володю приняли в истребительный батальон и зачислили в комсомольский взвод — ему уже было 18. А Глебу только шестнадцать и, чтобы поступить, требовалось согласие родителей — под анкетой должны были расписаться отец или мать. Признаюсь, мне стало страшно. Я промолчала и увидела умоляющий взгляд сына. Будто чужой рукой поставила я подпись там, где Глеб показал. Он сразу заторопился, стал прощаться:
— Мама, не волнуйся, не плачь. Все будет хорошо.
Он меня поцеловал и ушел.Через день нашу бригаду послали на полевые аэродромы, и я уже не смогла вернуться домой проститься с сыновьями. Враг рвался к Ленинграду. На его пути рядом с Красной Армией встали народные ополченцы.
22 сентября 1941 года вдоль Ропшинского шоссе занял оборону 79-й истребительный батальон. Владимир и Глеб лежали рядом на сыром осеннем поле у пулемета. Это был пулеметный расчет братьев Гаркушенко. В полдень гитлеровцы, после сильного огня, поднялись во весь рост и пошли в «психическую» атаку...
Сейчас Н.Н.Орлов, живой участник и очевидец, рассказывает, как проходил этот бой... «Силы были неравные. Наш взвод состоял из необстрелянных старшеклассников, вчерашних мальчишек. Володя открыл прицельный огонь, враг нес потери, но шел вперед. Ряды наших юных воинов тоже убывали. Потом гитлеровцы залегли и открыли по истребительному батальону сильный минометный огонь. Смертельно был ранен Володя — ему оторвало обе ноги. Глеб тоже был ранен, но нашел в себе силы заменить брата — пулемет продолжал косить вражескую цепь, снова поднявшуюся в атаку. И вот кончаются пулеметные ленты. Глеб, схватив ручной пулемет, поднялся и крикнул: «Комсомольцы не сдаются, я за брата отомщу!» Он стал расстреливать фашистов в упор. Только обойдя его, выстрелив ему из автомата в затылок, враги сразили Глеба.»
...Одна из улиц города Петродворца названа в честь Володи и Глеба улицей братьев Гаркушенко. Я благодарна нашим пионерам и комсомольцам: они свято берегут память о моих сыновьях. Пусть матери нынешних комсомольцев никогда не знают того горя, которое пришлось пережить нам.
