lelekbolek59

В учебке, в самом начале службы, вскоре после присяги, когда нагрузки уже армейские, а организм еще гражданский и жрать хочется даже во сне, меня и еще одного из нашего взвода, Рашида Мусина из Казани отрядили в город, в офицерскую гостиницу дневальными.

Наряд вообще-то был не бей лежачего - подмести где намусорено, пару раз помыть полы и бдеть в сидячем положении. Ночью гостиница закрывалась и можно было невозбранно спать. Когда мы туда пришли, то нам сказали, что вот в данный момент гостиница практически пуста, разве что несколько лейтенантов в номерах, но к вечеру должны вернуться генералы с охоты и мы должны быть готовы.Сидим, службу тащим, вскакиваем, когда означенные выше лейтенанты мимо проходят, словом все как и должно быть.

Стемнело. В вестибюле раздался шум и грохот, ввалилась заснеженная команда каких-то старых мужиков кто в чем. Это как оказалось и были генералы вперемешку с полковниками. Шум усиливался. Лейтенанты куда-то внезапно исчезли. Один из прибывших выставил на плиту две чугунных сковороды, одну большую, а другую вообще гигантскую и начал на них жарить лосиную печенку. Мы с Рашидом уже перестали вскакивать, сидели себе в уголочке и точили слюни на пол.

И тут!

Вдруг!

Перед нашими голодными организмами!

Нарисовалась та сковородка с печенкой, что была поменьше. Рубайте, желудки - так нам сказал дед неизвестного нам звания в каких-то рямках.

И мы начали. Съели где-то треть сковородки, Рашид и говорит - слушай - не поверишь, но я кажись наелся. Ужин через полчаса (для приема пищи мы ходили в часть), давай нашим отнесем. А давай - говорю. Сложили мы ту печенку в пакет и поперли в часть. Духан был тот еще, к нам на КПП охрана, пропуская, принюхивалась. И вот заходим в столовку, наши только что сели и тут мы. В общем взвод в тот вечер имел праздник сытого желудка.

А дальше мы отдневалили нормально. Датые полковники-генералы шарашились по гостинице весь вечер и полночи, на наши попытки вскочить было объявлено, что гражданских приветствовать не надо, а лейтенанты куда-то делись. Только утром появились и снова пришлось вскакивать - в форме люди как-никак.

Я уже писал пару месяцев назад, что в армии служил телеграфистом ЗАС. Секретностью нас начали пугать практически с первого дня.Связь с иностранцами - не моги, с иностранками тоже ни-ни, как бы нижняя голова не хотела в эту связь вступить.

Классической пугалкой была история шифровальщика, который пустил земляка к себе в аппаратную попечатать на машинке что-то там для пущей красоты дембельского альбома. Так вот, после того, как товарищ уже на дембеле в неподходящей компании брякнул, что он бывал там-то и там-то, обоих выдернули с дембеля, устроили суд и шифрика посадили на хороший срок.

Отвлечемся от шифровальщиков. Там у нас были такие ключевые документы, охеренно секретные, которые должны уничтожаться после каждой смены.Сейчас-то они и в инете есть на фотках, а тогда были жутко секретные. Несколько бумажек надо было сжечь дотла, после чего протереть пепел через сито. Я как-то сжег недостаточно тщательно, за что и получил знатных люлей.

И было с этими документами так, в вышестоящей части на смене солдат входил в связь много раз - не шла работа. Документов на уничтожение к моменту передачи смены накопилась туева хуча. Сидят, раскладывают по кучкам и одну бумажную полоску найти никак не могут. И ладно была бы на бумажке какая-то информация, так нет, просто полоска бумажной ленты, но полоска эта в числе прочего должна быть уничтожена со всей пролетарской яростью. А бумажки-то и нет. Согнали личный состав обоих смен на поиски, а виновника посадили вспоминать. И он в конце-концов вспомнил! Вспомнил, что он при вхождении в связь брал бумажки в рот, чтобы не мешались. Нашли тогда цветной бумажный плевок и составили акт о том, что плевок этот следует считать частью ключевого документа. Тем дело и успокоилось.

А я вот думаю - а если бы он бумажку зажевал и не выплюнул, а проглотил? Как тогда бы дело решали?

Самые большие деньги мне довелось найти и вернуть где-то в восемьдесят девятом или в девяностом. Не знаю точно сколько там было и слава богу. Потому что если бы я тогда открыл барсетку и глянул что в ней лежит... Человек слаб, а соблазн велик.

Правда много позже мне довелось возвращать пятерку и никаких душевных страданий отдавать - не отдавать не было. Тогда это так было:  иду тридцать первого декабря с покупками к кассе "Пятерочки", гляжу - что-то красненькое синеется. Нагнулся, подобрал - пять штук. Стою в очереди, смотрю - мужик у кассы по карманам лазать начал. Я ему кричу - мужик, ты что, потерял что-то? Да - отвечает - пять тысяч только что одной бумажкой. На - говорю - и клювом не щелкай больше.

Он мне тогда из корзины своей бутылку хорошего коньяка достал. Я - говорит - чуть без праздника не остался, закупил спиртное и деликатесы всякие для того, чтобы довести новогодний стол до идеала, а тут такое дело. И пятерка-то считай последняя была.

А с барсеткой так было - вышел из биндюжки за деталями, беру ящик и вижу - в соседнем на деталях она, родимая и лежит. Забрал, закинул в шкаф с одеждой и сел варить.Мужики говорят - давай посмотрим, я отвечаю - потом.  Минут через десять заскакивает слесарь-ремонтник полузнакомый, Леха, он на пенсию недавно вышел как раз. Лицо белое, глаза дикие, никакой словом. Вы - говорит - тут барсетку не видели? Ну мы ему и отдали.Леха барсетку открыл, заглянул и сразу принял нормальный человеческий вид. 

Он оказывается продал машину и кооперативную квартиру и с этими деньгами собирался ехать к дочери в другой город. Зашел по каким-то делам на завод, возле биндюжки нашей обнаружил, что у него шнурок развязался и чтобы завязать положил барсетку на детали. (Там к слову и все его доки лежали)

Кстати ничем он нас не отблагодарил тогда, да и не видели мы его больше... Ну и фиг с ним.

Мама моя всегда разводила цветы. Все подоконники всегда заняты были, да и на стенах всякие кашпо с традесканциями и прочими лианами висели. Возле дома, когда в военном городке жили аж четыре клумбы было. Ну и когда количество цветов превышало критический уровень, она их раздавала соседям и знакомым.

Когда же переехали в город, то она стала лишние цветы носить на работу. И вот заметили, что цветочки из школы начали пропадать. Пока уходили так себе растения никто особо не кипешился, но когда унесли жасмин, который во время цветения пах на пол-коридора и нюхать его ходила вся школа, а потом пассифлору с гигантскими цветами, которые были настолько красивыми, что казались ненастоящими, то народ школьный несколько обиделся. Стали вычислять похитителя и обнаружили, что это библиотекарша. Пришли к ней объяснять, что это нехорошо и что можно было просто взять отводки и вырастить свои дома, а она на это им ответила, что уже брала,что отводки у нее не приживаются и вообще ачотакова. А попросить ей видимо религия воспрещала. Так ведь и не вернула украденное.

Вообще я пришел к выводу, что крысят не из-за того, что человеку надо что-то, а он не может раздобыть. Просто это такие особенности характера и воспитания. Тетка моя рассказывала. У нее начальником одно время был очень богатый господин. Богатый не потому, что он в конторе большую зарплату получал, а потому, что у него в собственности было предприятие, аффилированное с этой конторой. Иногда к нему по вечерам приходил его брат, тот вообще был долларовым миллионером или около того, одним из богатейших людей города. Так вот, после этих вечерних посиделок часто обнаруживалась недостача в общественном холодильнике. И это при том, что они могли не то, что доставку из ресторана заказать, но и купить какой-нибудь ресторанчик на корню.

Эта история произошла где-то в конце ноября - начале декабря семьдесят восьмого года. Снег не лег еще. Я в составе дежурной смены был на боевом дежурстве на командном пункте полка. Глубокий вечер, сижу у себя в аппаратной, листаю журнальчик.

Постучали соседи-телеграфисты с предложением организовать чаю. Была у них черняшка из столовки и пряники, я дал банку сгущенки, шифрик нарисовался, конфет принес. Хватились - ан заварки-то и нет.

Боря Романюк говорит - фигня! Сейчас схожу в лесок, наломаю малиновых веток, из них тоже можно чай заваривать. Сгонял, вернулся с какими-то палками, поставил в комнате дежурного по связи чайник на плитку и стал кипятить свое варево. Все уже как бы готово, пора чаевничать, Боря уже и сгущенку в чайник залил, но в это время из главного зала принесли телеграммы на передачу, пришлось пока притормозить.

Тем более, что написаны телеграммы были в стиле медиков - хрен поймешь, что накалякано Пришлось мне, как уже много раз до этого было, эти писули расшифровывать, у меня почему-то получалось это дело. Нет, оно конечно можно было у написавших попросить разъяснить непонятные места, но лишний раз контачить с начальством мужики не хотели.

Вот я перевожу, диктую, ефрейтор по фамилии Марюта печатает, а Боря ждет пока до него очередь дойдет. В это время заходит наш начальник, старлей, в мотоциклетном шлеме. Весь синий и зубы стучат. Я - говорит - сто пятьдесят километров из Калининграда на моцике ехал, замерз как цуцик. У вас тут случаем чаю горячего нет ли?

Есть - отвечаем - в углу вон стоит. Командир наш налил кружку, отхлебнул пару раз и спрашивает - а какой это охреневший алхимик данное зелье соорудил? Отравить хотели штоле?  Мы в непонятках, стали пробовать, тем более, что с тлг уже закончили.

Блин! Вкус березового банного веника, приправленного сгущенкой. Оказалось, что Боря в темноте попутал малину с березой мелкой. А что? И там и там прутики и по цвету походит. Оно может всего одна две палочки попало, но этого хватило. Вылили нафиг, пить эту дрянь было невозможно.

Как-то в части, где батя мой был начальником штаба, возникла необходимость съездить за какой-то фигней в близлежащий большой город, в штаб бригады ПВО. Послали прапора родом из этого города и в помощь ему солдата, помнится его Володей звали.

Володе эта командировка была как бы в качестве поощрения, потому что там у него тетка жила. Им с прапором так и сказали - заберете что надо забрать из штаба и можете до вечера заниматься своими делами, на последнем автобусе приедете. Вот уж вечер близится, а прапора все нет и солдата тоже. Ну мало ли - на автобус опоздали. Но их и на следующий день нет.

Позвонили Вовкиной тетке, а та отвечает - не было их, а я ждала, пирожков напекла. Упс! Аккуратненько чтобы волну не поднимать осведомились в штабе бригады, но их и там не было. Не приезжали.

Ну что, отправились два офицера в город на поиски, пришли к дверям квартиры того прапорщика. Звонят, а им из-за двери Володя отвечает, говорит, что вчера утром, когда они приехали в город, прапор его запер в квартире и сказал, что придет через полчасика и тогда они поедут в бригаду. Ну квартиру они как-то вскрыли, солдата оттуда извлекли и поехали в штаб бригады. Вовку спрашивают - а что же ты не орал? Глядишь и достали бы тебя раньше.

А я говорит подставлять никого не хотел. Дверь вскрывать милицию вызовут, шум поднимется, нафига это? Но если бы вы за мной до вечера не приехали, то наверно начал бы орать, потому что из еды тут в квартире только полбулки сухого хлеба было.  Позже выяснили, что прапор нажрался и на службу забил. На следующий день нарисовался только.

Потом над Вовкой в части прикалывались сослуживцы - хорошо ты к тетке съездил, пирожков поел. А тот им еще дровишек подбросил - знаете - говорит - что самое хреновое было, когда запертый сидел? То, что теткин дом оттуда видно было. Сижу, грызу этот гребаный сухарь, водичкой из водопровода запиваю и смотрю туда, где меня пирожки дожидаются...

Впрочем Володя не прогадал нифига. За проявленную им стойкость в борьбе с тяготами и лишениями воинской службы он стал первым кандидатом на поездки в тот город, так что пирогов теткиных еще поел и не раз.

Работал я в начале восьмидесятых с пареньком моего возраста по имени Юра. Зашла как-то речь о том, кто как и где служил и тот Юра стал нам рассказывать байки о том, что и причесон у него во время службы был с волосами чуть не до плеч и что рыбу он в армии ловил гигантских размеров... Мы так это похмыкали - дескать мели Емеля, твоя неделя. Юра обиделся и принес на работу свои армейские фотки. В принципе хватило бы и одной, на ней он стоял на фоне какой-то дикой местности и держал под жабры рыбку размером почти с себя самого. Да и прическа была совсем-совсем неуставная...

Рассказал он нам вот что - призвали его осенью, отвезли куда-то на Дальний Восток, то ли на Камчатку, то ли на Курилы, не помню уже. Зиму прослужил в части, а по весне к командиру приехали знакомые геологи и тот командир отдал им Юру во временное пользование. основными его обязанностями были готовка и поддержание порядка. Времени свободного было навалом, снасти у геологов имелись офигительные, вот и пристрастился он к рыбалке. Осенью его сдали обратно в часть, а по весне геологи приехали уже конкретно за Юрой.

Рыбешку же эту, которая называется чавыча, Юра вытянул почти в одно рыло, на последнем этапе только кто-то из геологов помогал. И весила она почти сорок кило. Я потом к нему домой как-то заходил, видел башку сушеную от той чавычи, так та башка едва ли не больше моей. Так вот и получилось, что практически половину своей службы солдат провел в долгосрочной аренде. 

Вообще Юра был рыбаком от бога. Особенно по щуке. Тут была и двенадцатикилограммовая щучища, пойманная в соседнем пруду на дорожку (щуку эту Юра затащил в лодку и держал ее пока беременная  жена забивала зверюгу каким-то подручным предметом) и юрино заявление во время цехового выезда на Чусовую - "пойду пару часов спиннинг покидаю, штук пять - десять поймаю и вернусь" (Да, поймал чуть не десяток) и походы на городской пруд в обеденный перерыв. Там щук он ловил хоть и не каждый раз, но очень часто.