evgenish

Два молодых человека сидят перед мониторами в маленькой тёмной комнате и с неторопливой сосредоточенностью медленно крутят тумблеры перед ними, время от времени нажимая пару-тройку клавиш на цифровом блоке сенсорной клавиатуры. С потолка из квадратной дыры в потолке свисают небрежно сплетенные провода. Из одного из углов серой бетонной коробки кабинета на них равнодушно смотрит круглый стеклянный глаз камеры видеонаблюдения. Молодые люди поглощены своим занятием и сидя спина к спине на своих вращающихся креслах не обращают внимания друг на друга.

Одному из них около тридцати пяти. Темные узкие очки в тонкой металлической оправе. Короткая стрижка и большие залысины делают его внешность типичной, для человека, проводящего десять - двенадцать часов за компьютеров. Белая обычная рубашка, бейджик с фото на левом кармане, очевидно совмещающий в себе функции ключ-карты для замка на двери кабинета. Его круглое гладко выбритое лицо не выражает никаких эмоций. Однако, как можно узнать по бейджику имя у него довольно необычное. Ефрем.

Он откидывается в кресле, снимает очки, трет переносицу, стирает пот со лбы и расстегивает верхнюю пуговицу рубашки, чтобы провести ладонью по шее, на которой можно заметить скрытую под скучным фасадом татуировку, которая очевидно является частью впечатляющего цветного орнамента, другие берега которого можно заметить выглядывающими из под рукавов.

- Олег, вруби кондёр, а? - Ефрем повернулся к своему коллеге. - Ты меня замучил со своим тонзиллитом. Не заболеешь ты.

Олег нахмурился и запыхтел. Он был моложе. Лет двадцать пять. Лицо его покрывала трехдневная щетина. Волосы представляют из себя что-то вроде ирокеза для трусов. Вроде и обычно, но если присмотреться это ирокез. В ужах небольшие тоннели закрытые телесного цвета затычками. Остальное не примечательно. Белый верх, черный низ, бейдж. Очевидно, Олег был подчиненным и ослушаться не мог. Он взял со своего стола маленький белый пульт и нажал на кнопку. Комната наполнилась размеренным и негромким гулом работающего кондиционера.

Ефрем облегченно вздохнул и продолжал сидеть откинувшись в кресле. Олег тоже счел что может оторваться от работы. Взял в руки черную чашку с красной надписью «God’s in his Heaven… All’s right with the world» и залез во вконтактик. Ефрем откинул голову и стал смотреть на замысловатые хитросплетения проводов на потолке. На его экране крутился зацикленный фрагмент видеоролика. Молодая и красивая девушка в прозрачном платьице и лучах закатного солнца влечет за собой зрителя к источнику света на горизонте. Мы видим поочередно ее ровные белые зубы складывающиеся в сияющую счастьем или обещанием счастья улыбку, космически синего цвета глаза с идеально накрашенными глазами, задницу, едва прикрываемую прозрачным платьем. Впрочем рейтинг соблюден, ничего табуированного не увидеть. Ефрем знал, что будет дальше. Она возьмёт красную банку газировки и обольется ею все, ведь как известно дети невероятно тупы, а женщины не умеют пить. Именно поэтому мы с таким удовольствием пьём эту бурду. Сексуальные образы с детства протаривает себе дорогу в наших мозгах для того или иного продукта, обещая, что он то и есть путь к счастью. Ну или по крайней мере не хуже чем секс.

Ефрем усмехнулся и посмотрел на свою полупустую банку уже тёплого напитка. Сделал глоток. Еще терпимо. Пять минут назад было лучше. Но вообще даже близко не секс.

- Олег, а как ты-то до такого докатился? - спросил Ефрем, развернувшись к своему молодому подопечному.

- Дошел до чего? - напрягся Олег.

- Я про рекламный бизнес. Или ты с детства хотел сидеть дни и ночи напролет перед монитором, помогая лживым и самодовольным коммерсам продавать секс маленьким мальчикам и девочкам, расплавляя им их неокрепшие мозги потоком дезинфармационных паттернов при помощи зомбоящика.

Олег асинхронно моргнул от неожиданности. Сначала правым глазом, потом левым. И хотя люди всегда так моргают, обычно невооруженным глазом это незаметно. У Олега задержка получилась значительной и он даже как-то побледнел.

Ефрем усмехнулся. Он вдруг понял, что с Олегом в принципе никогда больше чем парой слов за раз не обменивался. Ефрем начал внимательно осматривать Олега.

- Ты чем занимался лет в шестнадцать?

Олег сглотнул.

- Только не говори, что дрочил. Все дрочат. И в основном почему-то на ту же долбанную рекламу. Просто кто-то на рекламу нижнего белья, кто-то на специальные журнальчики, тоже так или иначе носящие чисто продажный характер. Ну и еще некоторые заходят помастурбировать на сайт одного очень американского производителя компьютерной техники с логотипом в виде бывшего в употреблении фрукта. В общем я не об этом. Я в более широком смысле что ли. По жизни типа, как гопники говорят. Я вот играл на басу в группе, даже катался с этими обалдуями в соседние города в старой ржавой газельке. Все на энтузиазме. Думали, альбом запишем, разбогатеем, прославимся, будем как линкины. А нет. Меня вот в армейку забрали. А там уж как батя сказал не буй дурью маяться, чеши получай образование, которое сейчас востребованно. И вот я здесь.

Олег немного расслабился от неожиданной откровенности Ефрема и ответил:

- Я раньше киберспортом занимался. Дота, Овервотч, даже ГЭО иногда. Все было круто, чемпионаты, деньги неплохие с командой поднимали. Потом на одном дружеском матче я получил травму кисти и гады меня слили. Пока восстанавливался, они себе нового участника в команду нашли. Ну я много всего знаю в этой теме. Опыт опять же, я не растерялся. Завел обучающий блог на ютюб, стал тренером, а потом меня пригласили комментатором на раскрученный ютюб канал.

Глаза Ефрема немного округлились. Олег продолжал говорить, пересказывая свою киберспортивную биографию.

- ... и короче, поскольку всякой рекламы для канала приходилось монтировать довольно много, я не хило так наловчился на этом деле. А чуваки из "Москоу Пиар Киндом" пригласили меня сюда. Типа вот.

- Потерянное поколение, - пробормотал себе Ефрем.

- А? - переспросил Олег.

- Да нет, ничего. - Ефрем посерьёзнел. - Что там с таймингом промо FallOut 5 для "Игромании".

- Почти готово, - воодушевился Олег. - У меня только вопрос. Там есть кусок про новую способность персонажа. Совесть. Штука прикольная, конечно, но нудновато как-то.

Ефрем нахмурился, глаза его стали печальны.

- Оторви и выбрось. Он не нужен, - сказал он и вновь надел очки, в которых отразились закатное солнце, песок и лживое обещание счастья.

Сергей был человеком увлекающимся. За что бы он не брался, во всяком деле он доходил до крайней степени помешательства на материальных и технических аспектах своего хобби. В период с двенадцати до двадцати трех лет он уже успел побыть музыкантом, писателем, художником, покупая множество инструментов, расходных материалов и аксессуаров хай энд уровня. Когда же в своем стремлении заполучить самое лучшее он достигал успеха, он начинал поиски странного и экзотичного из прошлых эпох. Благо поскольку играл он на гитаре, а не на скрипке, родители с облегчением вздохнули, когда вместо Страдивари можно было ограничиться Фэндером сороковых годов. Недешево, конечно, но и родители Сергея были не бедные и считали, лучше это, чем наркотики. Как будто подобная логика мешает пробовать наркотики?

Так вот, когда сладостное чувство удовлетворения от обладания реликтом захватывало полностью, он успокаивался и бросал это дело. В сущности своей Сергей был коллекционер. Нельзя в точности сказать, что именно ему больше нравилось коллекционировать, вещи или занятия. С лучших времен у него остались старая американская электрогитара, очень старый итальянский мольберт и печатная машинка чуть ли не позапрошлого века. Все новое дорогое и современное он со временем продавал, спасая бюджет семьи от новых напрасных трат. Как следствие довольно много времени Серёжа проводил на сайтах с объявлениями. Продавал, покупал, обменивался. Пика своего это занятие достигло во время увлечения фотографией. А именно, когда топовые объективы и камеры ему наскучили и его вновь потянуло в прошлое. Тогда, как известно, трава была другого оттенка, птицы пели громче и не лажали, а уж о фототехнике и говорить нечего.

- Серег, ну нахрена тебе это барахло? - спрашивал его приятель с теми же увлечениями. - Это же неудобно и дорого.

- Это настоящее, чистая механика, квинтессенция фотографии. - отвечал Сергей горделиво убирая от глаз свою "Лейку". - А ты снимай дальше на свой Никон.

Приятель ухмыльнулся и закурил.

- Знаешь, - затянувшись, сказал он. - Главное что и как ты снимаешь, но уж точно не чем.

Сергей открыл было рот.

- А ты сейчас снимаешь бомжа, который лазает в помойке. Я понимаю, что это жизнь и это правда, но это не красиво и безвкусно. К тому же у нас такое на каждом шагу, только никому дела нет. И фотография твоя делу не поможет. Сочувствуешь ему, так иди помоги, приведи домой, помой, накорми. Брезгуешь и боишься. И в этом будешь прав, если не будешь лицемерить.

Сергей был оскорблен и решил прекратить общение с этим примитивным человеком.

И тогда в его жизни без всяких на то причин появилась она. Она была весела и умна, смеялась над его несмешными шутками, имела хорошую фигуру и шикарные темные волосы, любила носить длинные черные платья. И была немного старше, хотя и буквально на пару-тройку лет. Что еще нужно избалованному молодому человеку с претензиями на элитарность? Теперь он снимал только её. Банально, конечно, но она действительно хорошо позировала, и Сергей до того вообще не имел опыта работы с женским телом. Во всех смыслах этих слов.

Катушки непроявленных плёнок ложились в архив одна за одной, когда Саша спросила:

- А ты не пробовал снимать на камеру Обскура?

- Что это? -удивился Сергей.

- Скоро узнаешь,- ответила Саша и подмигнула.

Последние полгода они с Сашей жили вместе в старинном доме за городом, отгородив себя телевидения, интернета и других людей. Саша говорила, что белый шум мешает творчеству, потому что связь с космосом ослабевает и может даже совсем прерваться. Сергей про себя посмеивался над её смешными суевериями, но должно же быть в женщине что-то наивное и даже иногда глупое, думал он про себя. Хотя постепенно и сам придумывал всякие небылицы и даже начинал в них верить.

- Вставай!

Сырое и холодное февральское утро сквозняком задувало сквозь щели рассохшихся деревянных окон. Над Сергеем загадочно и даже немного зловеще нависала Саша. Глаза её полны были озорного огня.

- У меня для тебя сюрприз! - потирая ладони, заговорщицки прошептла Саша.

- Ты что без меня ездила в город? - Сергей сонно потирал глаза, пытаясь понять что происходит. -Сколько времени? И в честь чего сюрприз?

- И да и нет. Половина пятого. Четырнадцатое февраля. Ты кстати что для меня приготовил? А впрочем все равно я знаю как ты со мной рассчитаешься. А теперь вставай и пойдем.

Они вышли из дома в спешке, которую Сергей не мог понять. Полуодетые, расстрепаные в тапках. У открытых железных ворот их сада стояла большая деревянная коробка.

- Надо было взять санки. Это и есть твой сюрприз?

Саша весело кивнула.

Когда коробка была наконец в доме, Сергей поставил её на стол в центре комнаты и взял с пожарного щита небольшой красный ломик и открыл её. Внутренние стенки её были покрыты черным матовым бархатом, но сама коробка оказалась пуста.

- Что это значит? - недоуменно спросил Сергей.

- Это камера Обскура, дурачок. Хотя в данном случае, скорее метафора. Идём сюда, я тебе кое что расскажу, - она поманила его на аккуратную стоящую у стены тахту, оставшуюся судя по всему еще от первых владельцев дома.

Сергей сел рядом с ней и стал слушать. Почему то по коже пробежали мурашки. Таким холодным показалось ему прикосновение Саши. Или просто в доме свежо?

- Камера Обскура это первый прообраз фотоаппарата. Простое устройство, позволяющее увидеть и запечатлеть наш мир, путем перевода из трех имерений в два, то есть упростив. Коробка с маленьким отверстием с одной стороны, через которое в виде света проходит весь наш мир и остается на другой. Раньше это был один из инструментов художников, затем алхимики придумали материал, который позволяет сохранить этот свет в эмульсии, без необходимости переписывать его самостоятельно на бумагу.

- А в чем метафора?

- В том что мы сейчас внутри. Дикари бояться фотоаппаратов. Бояться, что так белый колдун ловит души, - Саша засмеялась и встала, начав неторопливо прохаживаться по комнате. - И они не так далеки от истины. Вот скажем смотришь ты на снимок человека, предположим это я, - она усмехнулась. - Молодая красивая женщина с уверенным и томным взглядом. И в твоей голове уже возникает образ. Живой, настоящий, почти осязаемый, он разговаривает с тобой и ты в него даже начинаешь верить. Всё потому что в настоящей жизни дела не очень, родители умерли, денег кот наплакал, продаёшь последнее за копейке, в мире ядерная война... Так о чём это я? Ах да, и живёшь ты с воображаемой девушкой где-то на отшибе и все у тебя хорошо.

Сергей сглотнул.

- Ты уже все понял, я полагаю. Мне так было одиноко в этом пустом заброшенном доме. Столько лет, - голос на секунду смазался в каком- металлическом эхе. - Я была здесь одна. Но потом пришел ты, стал жить в соседней комнате. Ты не замечал меня и я ничего не могла с тобой поделать. Понимаешь, живые и мертвые они как бы в разных мирах. Не как в кино. Только мы вас видим, а вы нас нет. Но однажды ты нашел мою шкатулку и среди истлевших дневников мой фотопортрет на стеклянной пластине. Ты подолгу смотрел на него, сидя в кресле у окна, о чем-то размышляя. Мне было лестно такое внимание. А потом я заметила, что могу приходить к тебе во сне, ты начал слышать мой голос. Ты не боялся, верно думал, что сам его создаешь в своём сознании. Я была рада собеседнику и старалась во всем тебе потокать. Со временем ты начал впускать меня в свой мир, но никогда надолго. Знаешь, я устала от этого, я забираю тебя к себе. Не хмурь брови и не плачь. Нам будет весело, а теперь, - пока Саша говорила все это она положила в коробку простой лист белой бумаги и закрыла её. - Не шевелись.

Неизвестно, был ли это лишь плод больной фантазии Сергея, или же некое предвидение, но труп Сергея, разложившийся до состояния скелета нашли через много лет в заброшенном особняке на окраине города. Напротив трупа на столе стояла коробка, внутри которой был лист отменной белой бумаги с этим текстом. Дословно.

И почерк был очень красивый.

- Подойди к дедушке, сынок, - говорит мать. - Он хочет сказать тебе что-то важное.

Дряхлый старик, укутанный в плед, сидит в старом кресле почти неподвижно, лишь тяжело дышит. Маленькому мальчику немного страшно, но он нетвердым шагом идет вперед.

- Не бойся, - говорит дед. Сухие морщинистые руки гладят мальчика по волосам, - Все само собой образуется.

Дед начинает громко кашлять и ребенка быстро уводят из комнаты.

Мальчик закрывает глаза, а когда открывает видит знакомую дорогу в детский сад. Мама ведет его за руку. Кругом снег.

- Где дедушка? - спрашивает мальчик.

- Дедушки больше нет. - отвечает мать. - Странно, что ты спрашиваешь. Уже много времени прошло с тех пор.

- Много? - удивляется мальчик. - Мама, давай сегодня не пойдем в детский сад?

- Почему?

- Мне страшно.

- Тут нечего бояться. - Отвечает мать и влечет его за руку за собой.

Мальчик вздыхает и закрывает глаза.

- Олег, проснись!

Оказывается он спит на уроке. Его будит соседка по парте Лена. Нервная девочка с прической в виде двух тонких светлых хвостиков по бокам головы. Она помешана на школьных оценках и вообще вредная, но у нее можно списать на контрольной, что отчасти компенсирует ее характер.

- Ты заноза в заднице! - сонно бормочет Олег, - Что опять?

- Урок идет, вот что! - возмущенно шипит она. - И если ты не возьмешься за ум, тебя все-таки оставят на второй год.

- Все будет в порядке. - Отвечает Олег и снова устраивается поудобнее, чтобы закрыть глаза.

"СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ ПРОМЕЖУТОЧНАЯ! ОСТОРОЖНО, ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ" - объявляет громкоговоритель и Олег, вздрогнув, просыпается.

"Фух, вовремя проснулся, - думает он. - Еще чуть-чуть и проспал бы свою станцию. А куда я еду и зачем? В институт? Или я его закончил? Или не было никакого института?"

Олег задумался на мгновение. Темный холодный вагон электрички. Мрачные люди по сторонам. Почему мы стоим на месте? И почему свет не горит? Странно.

Рядом сидит кудрявый парень в очках лет двадцати. Он смотрит в мобильник, очевидно читает, наушники полностью отгораживают его от внешнего мира. Понятно, этого спрашивать нет смысла. Напротив мужик в спортивных штанах и кожаной куртке. Очень неприятный, но может он знает, что случилось. А впрочем, какая разница, лучше еще немного поспать.

- Ей! Алле! - пьяный голос пытается разбудить грубо толкая в плечо. - Жених ёпт! Просыпайся, еще по одной.

Олег оглядывается, рядом в белом платье сидит Света. Блин, все-таки со свадьбой протянули, уже седьмой месяц. Пузо только слепой не увидит, хотя родителям кажется все равно. А еще у Светки бокал вина в руках. Разве ей можно? Хотя в общем пусть пьет, когда ребенок родится, надо сделать тест на отцовство.

- Олег, ауе! -напротив стоит уже в хлам пьяный Гена. - Чё, выпьем?

- А давай, до дна!

С утра ужасно болит голова. Хорошо, что Светка с малой уже умотали в детский сад. Но надо вставать на работу и Олег делая усилие над собой пытается встать. Нет, еще пять минут.

- Дедушка, вы свою остановку не проспите? - громкий и немного скрипучий женский голос выводит Олега из забытья.

- Никакой я тебе не дедушка, - обиженно говорит Олег и выходит из автобуса.

Старый ржавый "пазик" делает круг и уезжает. Кажется это конечная. Олег испуганно оглядывается по сторонам. Зима, метель. Вокруг видно только поле, столбы линии электропередач и кладбище впереди. Олег снова смотрит по сторонам, но вокруг никого. Он одет в старый домашний халат и спортивные штаны с полосками, поверх пальто, на ногах валенки. Но все равно очень холодно. Олег смотрит на кладбище. Оно совсем не далеко и там довольно много деревьев, можно укрыться от вьюги. Нечего бояться, сюда обычно вперед ногами доставляют, а ты на своих двоих.

Олег криво ухмыльнулся небритым морщинистым ртом и двинулся вперед. Странно, но на кладбище вела тропинка, как будто оставленная кем-то, кто прошел здесь до него совсем недавно. Олег уже думал насторожиться, но вдруг понял, что ему все равно. Он слишком устал. Каждый следующий шаг давался ему все тяжелее, поэтому когда он увидел рядом с одной из могил старое продавленное кресло он не задумываясь сел в него. Стало совсем спокойно и тепло. Вьюга стихла и над землей стал подниматься туман. Вскоре он стал настолько густым и плотным, что исчезли деревья и кладбище. Олег сидел в белой обволакивающей пустоте в своём любимом старом кресле и ему уже было все равно, что будет дальше. А имело ли это значения раньше? Олег отмахнулся от этой мысли, но его сразу настиг кашель. Все бы ничего, если бы не проклятый кашель. Из белой пелены появляется женщина с ребенком. Она подходит к Олегу.

-Здравствуй, папа.

Олег хмурится, но не может различить её лица и не может узнать её. Она что-то шепчет мальчику рядом с ней. По доброму и наивному лицу мальчика видно, что он напуган и смущен. Мать легонько толкает его в спину и он походит. Олег гладит его по голове, он хочет его успокоить, сказать что-то хорошее. Но вместо этого у него выходит только:

- Не бойся. Все само собой образуется.

И Лорда Болтона