Нет и псин дурацких, которые этой ночью все как одна задались целью перекусить ему хребет и отхватить башку своей вонючей пастью. Полчаса назад зюзик едва унёс ноги от целой своры таких вот гнидомразот, перебудивших лаем, поди, всю округу. Лишь забор, оказавшийся поблизости, спас ему жизнь. С грузом за спиной далеко не удрапаешь.
А по поводу маниакально одержимых зюзиком псин, будто в них вселился Весёлый Сатана, так неудивительно. Одежда и слипшаяся шерсть Хесмуса перепачканы кровью. От него за версту разит металлическим зловонием смерти. Хищники и падальщики, вкусив такого райского запаха, впадают в экзальтированную истерику и бросаются на поиски источника своего чудовищного вдохновения не помня себя от радости. Ну конечно, беззащитный раненый грызун - достойнее добычи не сыщешь! Чёртовы придурки.
С рюкзаком за плечами благоухающий Хесмус выбрался из кустов, невольно прихватив несколько колючек. Несмотря на самодельные, как и рюкзак, курточку и штанишки, зюзик из-за тумана и росы промок и продрог до самых костей. Обувь же не признавали и домашние зюзики, коим Хесмус по факту и являлся, хотя сей факт горячо оспаривал, гордо называя себя истинным сыном Наших степей и ярым воином Фиолетового фонаря. И всегда требовал доказательств того, что он является домашним зюзиком, лишь затем, чтобы без малейших раздумий отмахнуться от любых доказательств. Впрочем, домашним зюзиком его дразнил только один типчик. Журба. А ведь в глубине души Хесмус сам себя признавал неудачником, бракованным, домашним зюзиком. Зюзиком, негодным быть настоящим, степным зюзиком. И подначивания вредного Журбы изрядно его бесили.
Опустившись на четыре лапы, Хесмус перебежал асфальтированную дорогу, тускло блестевшую в свете фонаря, прошмыгнул к клумбе у стены одноэтажного домика и скрылся в цветах. Облитые свежим золотом первых лучей солнца апельсиново-оранжевые бутоны казались ещё более сочными и красивыми, чем при свете дня. Зюзик немного прошёл между стеной и клумбой по песочной тропке и оказался под окном, которое нарочно оставил открытым.
Хесмус скинул рюкзак, заботливо приподнял его лямки, очистился от колючек, присел и, вильнув пару раз по-кошачьи задом, прыгнул на стену. Несколько раз, как заправский ниндзя, когтистыми пальцами ног оттолкнулся от выемок в бетонной стене, им же и выдолбленных, и, перехватываясь за них же не менее когтистыми пальцами рук, добрался до края подоконника. Подтянулся и, закинув на него ногу, перевалился на деревянную растрескавшуюся поверхность. Теперь от комнаты его отделяла только плотная зелёная штора.
Замер. Прислушался. Тихо. Журба спит. Отлично. Хесмус деловито пошурудил в складах шторы и извлёк моток бечёвки с крючком, которым и поддел за лямку рюкзак. Вернув себе цель своего путешествия, зюзик в два лёгких прыжка, через предательски скрипнувший стул, оказался на полу. Пригнувшись под свисающим краем коричневой скатерти, Хесмус шагнул под столешницу.
Расстегнул рюкзак и вытащил свою драгоценную добычу. Ею оказался самый обыкновенный свиной пятак, порядком потасканный и имеющий сходство с кожаной маской, предназначенной для карнавала или же для свершения многочисленных убийств с ревущей помощью бензопилы. Размерами “маска” как раз подходила мордочке Хесмуса. Его раскосые глаза в круглых отверстиях смотрелись бы весьма интригующе.
За этим треклятым свинячим носом пришлось топать пятнашку километров за город, на скотобойню. И обратно. Чудная прогулочка в чудное местечко получилась, ничего не скажешь. Хесмус, конечно, сперва оглядел торговые витрины с мясом, но так уж вышло, что именно тогда пятаков нигде не оказалось. Видать, разобрали хозяева домашних гнидомразот. И Хесмус решил, что пятаков в продаже вовсе не бывает.
Ещё он решил, что сперва свихнётся от вони, а потом задохнётся от неё, пока бродил по помещениям, разыскивая свиную башку. Нюх-то у него чувствительней, чем у презирающих зюзиков. К тому же два раза он оскальзывался на не шибко чистом кафеле и шлёпался в отвратно-бурую гущу из кусочков полузасохшей плоти и запёкшейся крови, коих в этой кошмарной пародии на ад хватало.
Пробраться внутрь оказалось проще простого: подкопчик под воротами и прошмыгнуть мимо охранника, от которого приходилось периодически шкериться, дыханье затая. Неугомонный страж мясных сокровищ беспрестанно шастал по территории. Вероятно, и его запах смерти приводил в чрезмерное возбуждение и склонял к активной агрессии.
Хесмус отыскал не одну, а целое скопище свиных бошек. Дело оставалось за малым: отпилить пятак... Зюзика передёрнуло от воспоминаний. И после всего пережитого он остался с носом. Ладно, все мучения позади. Свиной пятак был последним недостающим ингредиентом для свершения таинства. А помыться и постираться он успеет.
Сперва раздеться и отнести одежду в ванную, чтобы хоть чуточку избавиться от вони. Трудоёмкая ночь давала о себе знать усталостью; лапы болели после тридцатикилометровой пробежки в два этапа, но очень уж не терпелось провести первый эксперимент. Между прочим, многие ли из ненавидящих зюзиков способны отмахать тридцатку за ночь?
