59 постов
28 постов
33 поста
7 постов
20 постов
Хороший вид на мост к острову Русский и средний на сам Владивосток. Сам шарик щедро исписан граффити, многие из которых цитируют тексты песен группы Сплин. Почему, непонятно.
Жарким летним днём особенно приятно нырнуть в освежающую прохладу старых штолен, щедро рассыпанных на склонах нижегородского парка Швейцария.
Это тупиковые и весьма разнообразные по форме выработки, построенные в середине прошлого века. Стены штолен украшают разнообразные натёки (преимущественно желтого, черного и белого цветов), а под ногами с озорным хрустом перекатывают катышки «пещерного жемчуга», круглых отложений из кальцита.
Местечко скорее забытое, заброшенное Функцию свою, оно выполняет, а малоизвестность таким местам только на руку, иначе, стены украшали бы не натёчные образования, а наскальная живопись.
Продолжение истории про Саберио. Это небольшое село на границе Абхазии и Грузии. Когда-то почти город, который построили в СССР для строителей, а затем работников Ингури ГЭС теперь выглядит лишь тенью от былого. После распада Советского Союза и парада суверенитетов население Саберио с 4019 человек (на 1989 год) уменьшилось до 2370 человек (на 2011 год).
Наша экспедиция в эту часть непризнанной республики носила не просто этнографический интерес, но и преследовала личные цели. Родственники нашего видеооператора Дмитрия были в числе тех, кто жил здесь и строил Ингурскую ГЭС. Нам хотелось найти кого-то, кто их вспомнить, а также разузнать в какую сторону за столько лет изменилась жизнь?
Местные жители подсказали нам дом, где искать бабушку Надю — одну из немногих, кто жила здесь достаточно давно, чтобы вспомнить дедушку и бабушку Димы. Подъезд встречает поленницей дров — от центрального отопления остались лишь «теплые воспоминания» и дрова, стали предметом повседневной необходимости даже в многоквартирных домах.
Любопытный факт, что в этом районе этническое большинство всегда составляли грузины и даже сейчас, здесь практически нет этнических абхазов. Русских, тоже немного. Мы обошли весь город, пообщались со многими людьми и Надежда, оказалась единственной русской. Возможно, это действительно «последняя русская бабушка» в Саберио.
Родственники Димы, жили в том самом доме, но на этаж ниже. Удалось найти даже фотографию, сделанную в те годы. Эти старые снимки и стали «нашим пропуском».
Люди, узнав о цели «разузнать побольше о корнях» охотно шли на контакт. Баба Надя не стала исключением и пригласила нас в гости, где рассказала о том, в каком состоянии сейчас пребывает город некогда главной всесоюзной стройки Абхазии.
Веники из натуральных материалов на секунду вернули меня в «наши 90-е» когда мы подобным образом наводили чистоту ввиду отсутствия столь привычной теперь вещи как пылесос.
Баба Надя живёт двадцать лет как живёт одна, если не считать молодого котика-мурлыку, который составляет её компанию последние пару лет.
Буквально за пару дней до этого мы были в гостях у другой бабушки, что жила в заброшенном городе-призраке Поляны. К счастью в этот раз, впечатление было совершенно иное.
Надежда переехала в Саберио на несколько позже и не застала Людмилу и Геннадия (бабушку и дедушку Димы, что к моменту ей переезда из Зугдиди в Саберио, уже успели вернуться в родной Ижевск. К тому же, её с мужем после переезда поселили в бараках, а затем уже спустя несколько лет выделили полноценную квартиру в капитальном доме.
Надежда родом из Калининграда, а её муж из Зугдиди, служил там во флоте и после свадьбы вернулся к себе на родину. Удивительный котел судеб был Советский Союз — всесоюзные стройки собирали молодых и амбициозных людей со всех концов страны. Сейчас, такого уже давно нет, последний и единственный подобный проект в современной России — большая стройка перед Олимпиадой 2014 года сама стала историей.
Но не беда. Благодаря этой встрече мы обзавелись телефонном номером человека из местной администрации который мог бы нам помочь. А пока, раз уж мы заглянули в гости баба Надя поделилась с нами нынешним положением дел в городе.
На вопрос, лучше ли жилось в Советском Союзе вместо неё ответили электрические обогреватели и «вечно-холодная», мутная вода из крана, но забегая вперёд, хочу сказать, что все коммунальные расходы на такую двухкомнатную квартиру в Саберио не превышают 150 рублей (сюда входит вода, свет и остальные коммунальные платежи).
За трёхкомнатную квартиру соседи платят 200 рублей.
После развала СССР инфраструктура посёлка только ветшала и год от года становилась всё хуже и хуже. С другой стороны, на квартиру бабы Нади было любо-дорого взглянуть: чисто, скромно, аккуратно. Две большие разницы с тем, что мы увидели двумя днями ранее.
И при этом, баба Надя, не переставая сетовала, что не успела прибраться, так как в гости к ней обычно никто не ходит. Дочь живёт в большом городе и навещает редко, а сама она, пока есть работа, к ней переезжать не хочет.
К сожалению, квартира этажом ниже, в которой жили родственники Димы пустует и закрыта на замок. До недавнего времени тут жил милиционер, но его перевели в Гал, а квартира и гараж остались числится за ним здесь. В Саберио очень много пустующих квартир, но при этом у большинства из них есть хозяева. Обычно, квартиры пытаются продать, но сделать это примерно так же непросто как продать квартиру в Воркуте.
Уже находясь на пенсии, баба Надя продолжает работать. Работает она также как и большинство жителей посёлка на Ингурской ГЭС. Зарплату её платит в грузинских лари, так как «абхазская ГЭС Ингури», оказывается полностью управляется грузинами, которые полностью занимаются обслуживанием ГЭС и в том числе платят зарплату персоналу.
Зарплата уборщицы составляет всего 250 лари (по нынешнему курсу это чуть больше 5000 рублей). Скромно, на бабе Наде на жизнь хватает.
За всё путешествие по Абхазии, разговор с Надеждой оказался самым теплым и приятным воспоминанием. Поблагодарив за гостеприимство и любезно предложенный кофе, мы отправились дальше гулять по Саберио в надежде найти кого-то, кто помнит родственников Димы. О том, что мы нашли и узнали в самом городе я рассказывал в прошлый раз.
Полвека назад в небольшом, тогда ещё советском городе Саберио начали строить крупнейшую в Закавказье гидроэлектростанцию. Масштабный проект получил статус «всесоюзной стройки», а значит сюда приезжали работать специалисты со всего Советского Союза. В числе тех, кто строил Ингурскую ГЭС были и родственники нашего кинооператора Дмитрия.
Поехав в Саберио мы взяли с собой архив старых, черно-белых снимков, сделанных в этом самом месте 50 лет тому назад. В этом путешествии мы сравним, как сильно изменился город за эти годы, а также попробуем отыскать кого-то, кто мог помнить Людмилу и Геннадия Солодянкиных, живших и работавших в Саберио в период с 1968 по 1971 годы.
Приехали они сюда из Балаково, Саратовской области. Рудоуправление в котором работал Геннадий, было одним из тех, кто взялся за работу по строительству тоннелей Ингурской ГЭС (один из её технических тоннелей, представлен на заглавном фото). Страна тогда была огромная и такие всесоюзные стройки собирали людей и организации со всего СССР.
Дорога от Сухуми до Саберио, с небольшими остановками, заняла у нас чуть более двух часов. В этот раз полный привод нам не понадобился, погода стояла сухая, а дорога к Ингурской ГЭС от границы оказалась намного лучше чем окружная, вокруг Гальского водохранилища.
Сначала, мы попытались найти ту самую квартиру, в которых жила семья Солодянкиных, но оказалось, что она пустует и милиционер за которым она числится теперь работает в Гале и здесь не появляется. Сначала их поселили в деревянные бараки (к настоящему моменту из снесли), а уже спустя некоторое время выделили обустроенную квартиру в одном из тех трёхэтажных панельных домов, что вы видите на фотографиях.
Картина вокруг панелек обычная для Абхазии и скорее соответствует типичному частному сектору. В домах осталось по 2-3 жилые квартиры и при таком раскладе, наличие подсобного хозяйства прямо во дворе выглядит вполне уместным, да и не прожить тут без него. Район не туристический и зарплаты тут редко превышают 15 тысяч рублей.
Если сравнить со старыми, архивными фотографиями, то можно увидеть, что дома стоят на сваях.
Старое фото из семейного архива Солодянкиных
Позднее, пространство между сваями заложили кирпичами.
Пообщавшись с местными жителями, мы не нашли тех, кто жил бы здесь достаточно долго, чтобы вспомнить события полувековой давности. От жилых кварталов, мы двинулись в центр, туда, где находилась основная инфраструктура посёлка.
Первый на очереди — детский садик. Необычно было видеть детсад в окружении пальм. Пообщавшись с воспитательницами, ничего нового мы к сожалению не узнали, зато нас попытались накормить мамалыгой из детсадовской столовой. Вежливо отказавшись от угощения мы двинулись дальше, в сторону городской администрации
Мы попытались найти место, откуда был сделан снимок, но как рассказали работники детсада, на снимке изображен первый детсад, который был снесён и отстроен заново. После перестройки стенд, увы, не сохранился.
Старое фото из семейного архива Солодянкиных
Улицы города не сильно отличаются от дворов, с которых мы начали путешествие по Саберио: по дороге бегают курицы, вдоль них же лежат свиньи и тут же между деревьями сушится бельё.
По пути к администрации мы проезжаем огромное заброшенное здание — бывшую городскую школу. В СССР города в основном только росли, а сейчас население Саберио в два раза меньше того, что было перед распадом Советского Союза.
Ещё одно заброшенное здание прямо напротив администрации.
Меня оно не заинтересовало, а вот здание поселкового ДК могло быть интересным. Если кто-то помнит, я увлекаюсь сбором и каталогизацией советских мозаик и барельефов, которые вполне могли оказаться внутри.
Пока наш оператор Дмитрий, беседовал с главой местной администрации я решил прогуляться и заглянул в старый Дома Культуры. Если не считать стульев, то внутри полностью сохранилась атмосфера позднего СССР.
Правда есть и минусы того, что с распада Советского Союза здесь ничего не изменилось — последний ремонт в здании был тоже «При СССР».
И если в здании ДК — тишина, то одном их двух работающих магазинов — ажиотаж. Вот он, настоящий центр притяжения постсоветских городов: ларёк. Здесь встречаются и общаются люди, отсюда разлетаются слухи и сплетни.
Не получив никакой новой информации в администрации города ещё пару часов мы провели в разговорах с жителями города, то и дело заходившими в магазин за продуктами.
К сожалению и здесь ничего нового. Задача найти с хоть кого-то, кто мог вспомнить проживших здесь всего три года родственников Димы, спустя полвека, оказалась невыполнимой. Но отрицательный результат — тоже результат. Во всяком случае у нас теперь есть фотографии того, как теперь, спустя полвека выглядит посёлок строителей Ингури ГЭС.
Как и ожидалось к концу зимы все входы в заброшенную шахту напрочь замело. Заснеженные склоны старого карьера выглядели однообразно и пришлось потратить не один час, чтобы среди бесчисленных сугробов отыскать нужный. К моменту, когда вход был найден и откопан уже успело стемнеть. Но это уже было не важно, в тоннелях старой царит вечная ночь…
Наивно. Я искренне надеялся согреться, когда мы окажемся в шахте, но этот заброшенный рудник отличался от привычных мне штолен и пещер, в которых круглый год стоит одинаковая и обычно «плюсовая» температура. Здесь же было почти также холодно как на поверхности.
Стало быть, будем согреваться на ходу. Тем временем ходки приняли человеческий облик и из тесных, наполовину обвалившихся тоннелей перешли в относительно просторные и удобные для прохождения штреки.
Чем дальше продвигалась наша маленькая экспедиция, тем холоднее становилось. Непривычно. Тут стоит объяснить, почему в одних рудниках тепло и зимой, и летом, а другие промерзают настолько сильно, что в них образуется мощные, круглогодичные ледяные наросты.
Всё зависит от вентиляции. В случае с этим рудником, она просто отличная. Превосходная тяга осуществляется за счёт нескольких ходов выходов на разных склонах и что не менее важно, на разных уровнях карьера. С советские годы добычу здесь вели закрытым методом, а после открытым, как более дешевым хотя и менее экологичным способом разработки.
И теперь, зимой и летом тут настоящий холодильник. Можно сказать, что в этих заброшенных тоннелях старой шахты прячется зимняя стужа!
В некоторых местах вырос настоящий ледяной лес. Настоящая зимняя сказка. Вживую, ещё красивее чем на фотографиях. Его появлению тоже поспособствовал карьер на поверхности.
Мало того, что открытая добыча вскрыла тоннели шахты, подобному тому, как лопата вскрывает тоннели муравейника, так ещё и карьерные самосвалы образовали трещины в породе, по которым вода стекает и попадает в полости рудника.
Хорошо, что в СССР на совесть и запас прочности тоннелей пока ещё позволяет бродить по ним без серьёзных опасений. Благо, работы в самом карьере закончены.
Это место, можно сравнить с знаменитыми Слюдорудником. Там, как и здесь, тоннели хорошо продуваются и накопившийся за зиму лёд порой не успевает растаять до следующих холодов.
Некогда заброшенная территория птицефабрики в настоящее время кишит арендаторами, складами и мелкими частными конторами и теперь с точки зрения сталкера, интереса не представляет — последним секретом птицефабрики было убежище...
Толстые бетонные стены и слой земли отрезает посторонние звуки — внутри старого и по всем признакам заброшенного бомбоубежища оказывается на удивление уютно и спокойно. Сырой воздух внутри и как следствие, проржавевшие трубы и механизмы гермозатворов.
В зале, где должны были размещаться нары для укрываемых — клетки для птиц. Какой-то «куриный бункер», честное слово… По всей видимости, некоторое время помещение убежища было мастерской по изготовлению клеток, часть из которых, так и осталась лежать здесь.
От былого антуража и оснащения убежища остался лишь одинокий стенд по гражданской обороне да пара брошенных противогазов ГП-5.
А вот и кладовая бывшей мастерской. Все металлические поверхности покрывает ровный слой ржавчины — следствие запредельной влажности.
Которая возникла из-за того, что гидроизоляция нарушена и с потолка во время дождей попадает вода. Если вы обратите внимание на пол, то увидите характерные следы, оставленные упавшими с потолка каплями.
Далее, проходим в самую интересную и самую хорошо сохранившуюся часть бомбоубежища — помещение дизельной электростанции.
Две мощные гермодвери, которые должны были изолировать помещение ДЭС от остального убежища не смогли оставить охотников за цветным металлом и медная обмотка генератора уже исчезла в недрах приёмки.
Дизельный двигатель достаточно старый и косвенно говорит о том, что убежище, скорее всего, построили в конце 1960-х, начале 1970-х годов.
На этом с осмотром бомбоубежища можно заканчивать. Фильтр-вентиляционную установку разобрали и больше здесь смотреть нечего.
Вот такое небольшое, но вполне интересное защитное сооружение было обнаружено на одной из старых советских птицефабрик. На сегодня всё, спасибо за внимание!
Источник: телеграм канал проекта NordSkif & Co
Затяжной спуск по скользким, мокрым деревянным лестницам казался бесконечным. Пролёт за пролётом, всё ниже и ниже в недра уральских гор.
О предстоящем подъёме я старался не думать, но ещё чуть-чуть и червь сомнения догрыз бы до глубоко запрятанной среди вороха самонадеянности, неуверенности в собственных силах. Каждый спуск в заброшенные рудники заставляет задуматься о шахтёрах прошлого и настоящего, работающих под землёй десятками лет. Вот сила то у людей!
Рой мыслей, клубившихся в голове на протяжении спуска, разлетелся по тёмным уголкам сознания стоило только лидеру группы возвестить о том, что он закончен. После нескольких ложных горизонтов радоваться я не спешил, но в этот раз, мы действительно добрались до цели.
У ствола, как водится в таких случаях, стояла небольшая дымка. Лёгкая тяга успокаивала нервы, а уходящие в темноту неизвестности штреки манили и придавали сил. Но сначала, нужно было собраться, отдышаться, сделать необходимые замеры и убедившись в безопасности выработок продолжить исследование заброшенных уральских подземелий.
Пора идти. Уже через пару десятков шагов, по обводнённому участку шахты водяной туман рассеялся, а значит, можно начинать фотосъёмку.
Группой из четырёх человек, мы постепенно двигались сквозь темноту старой шахты ненадолго останавливаясь, чтобы успеть насладиться причудливой красотой подземного царства. Так как фотосъёмка похода была полностью за мной (не отвлекая напарников от картографирования и замеров), то в этот раз я шёл последним, замыкая малый отряд.
Периодически остальная часть команды убегала вперёд, оставляя меня наедине с бурлящей пустотой заброшенной шахты. Шаги и голоса стихали через полсотни метров и им на смену, приходили звуки подземных водопадов, в котором, изредка можно было различить звоны и стоны ржавых труб, в изобилии встречающихся на данном участке штрека.
И вот развилка, по нашей договорённости в таких случаях мы забирали влево, но то ли моих напарников смутило ограждение, то ли избыточная обводнённость участка, но мы разделились. Они ушли направо, а я двинулся налево, прыгать и камням и уходящим в воду рельсам… Воды местами было по колени и резиновые сапоги уже не спасали.
Левый штрек заметно отличался от тех ходов заброшенной шахты, по которым шли ранее. Труб и остатков троллея здесь уже не было, зато встречались брошенные вагонетки. Цвет породы, тоже отличался: здесь она светлее и более однородная.
Постарался двигаться быстрее, но добравшись до сухого участка, не увидел свежих следов… Это значило, что я не отстал, а пошёл по другому ходку и нужно было срочно возвращаться. Бросив прощальный взгляд на так до конца и неисследованный штрек, замечаю его, камень, который придавал силы весь предстоящий подъём.
Вот этот минерал, что по незнанию был принят за кусок породы с золотыми вкраплениями. Не самородок, но вполне достойная мотивация не обращать внимания на трудности предстоящего подъёма…
Вернувшись к развилке, хотел сообщить о своей находке, но был прерван информацией о том, что мы задержались и если не поспешить обратно, то можем не успеть выбраться к контрольному времени. А это было важнее, чем изучать гипотетический самородок, даже размером с кулак.
Как вы могли догадаться, в руках у меня оказалось совсем не золото, а обыкновенный пирит (железный / серный колчедан). Стоило добраться до поверхности, следовательно и интернета, как мечты о быстром обогащении разбились о суровую геологическую действительность.
Утешает лишь то, что этот коварный минерал многие века дурачит людей… Не зря же его называют «золотом дураков». В залежах пирита можно найти золотые включения, что собственно и характерно для данного конкретного месторождения, но о каком-то значимом количестве говорить не приходится. Недаром же строят горно-обогатительные комбинаты, где тонны руды, превращаются в граммы драгоценного металла. Ну, а я теперь больше внимания уделяю геологии. В старых шахтах действительно можно найти интересные минералы, но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз.
P.S. Материалы архивные и весьма, весьма старые. С тех пор, мои знания о рудниках и их содержимом заметно улучшились, хотя всё ещё не дотягивают до базовых знаний профильных специалистов.
Поддержать наш проект можно подпиской на Телеграм или здесь на Пикабу
Летать было страшно. Восходящие потоки ветра то и дело сносили легкую тушку коптера, датчики ветра и высотомер ругались о опасных значениях и настойчиво предлагали начать снижение, но я упорно поднимал коптер вверх до того момента, пока не упёрся в заданный электроникой потолок.
Но даже этого было мало. Двухкилометровая (в диаметре) чаша карьера так полностью и не поместилась в кадре. Впрочем, даже получившиеся кадры выглядят внушительно — огромная каверна в земле, на дне которой красное озеро, окрашенное солями медно-цинково-колчеданновых руд.
Удивительно было наблюдать, что постройки практически вплотную (во всяком случае так кажется с воздуха) примыкают к чаше карьера. Картина впечатляющая, но, к сожалению, доступная только с воздуха — со смотровой площадки вид и вполовину не такой роскошный.
Полётами, наша команда не ограничилась и решила прогуляться по краю заброшенного карьера в надежде найти что-нибудь интересное. Из-за того, что в глубинах гигантской воронки стали окисляться горные породы пару лет назад из карьера, повалил дым, который накрыл город.
Тлеющий Сибайский ГОК стал одной из самых серьёзных экологических проблем Урала, но на момент нашего посещения в окрестностях карьера дышалось спокойно. По данным государственных экспертиз опасные процессы в данный момент прекратились, но во избежание дальнейших проблем было принято решение карьер затопить.
Процесс, этот, сами понимаете не быстрый. Диаметр карьера 2 километра, глубина порядка 587 метров, можете представить необходимый для полного затопления объём воды?
Из-за того, что карьер прекратил работу были вынуждены закрыться и предприятия, занимающиеся добычей полезных ископаемых. Так на краю карьера появилось небольшое «кладбище техники» в виде потрёпанных и частичных разобранных горняцких машин. Судя по куче покрышек рядом и кускам металла, лишь отдаленно напоминающим машины — здесь технику разбирают на металлолом.
Территория безлюдна, а постройки выглядят заброшенными. Правда в настоящий момент большая часть зданий закрыта на замок, а значит придётся довольствоваться одним единственным открытым гаражом.
Судя по всему, здание горело и именно поэтому, оно оказалось полностью брошенным. Впрочем, внутри оказалось довольно интересно!
То, что показалось гаражом на деле оказалось небольшим авторемонтным цехом с остатками оборудования.
Снимки изнутри цеха получились в большей степени эффектными, чем отражающими ситуацию с карьером в целом. Красивые иллюстрации — «брошенный» фронтальный погрузчик и гора моторов, снятых с ранее утилизированной техники. Думаю, что сейчас, ничего из этого не осталось и к моменту написания статьи технику закончили резать на металлолом.
Учитывая нынешние цены на металлы, заброшенные места в подобном виде существуют лишь месяцы, а то и недели. Так как в этот раз пост не несёт цели иной, кроме как познакомить читателя с тем, как выглядят так называемые «постиндустриальные пейзажи» — прошу воспринимать материал как «развлекательный». Выбор иллюстраций сделан так, чтобы подчеркнуть постапокалиптическую атмосферу места и не более того.
Сибай — это город «шахтёров». После череды банкротств и закрытия крупных предприятий, развала Советского Союза (в «девяностые» успели закрыться: молочно-консервный комбинат, швейная фабрика, мясокомбинат, завод ЖБИ и завод по производству кирпича) закрытие самого крупного карьера, ставит под удар экономическое благополучие города.
При этом, не смотря на закрытие заводов прогулка по Сибаю не оставляет гнетущего впечатления — город чистый и ухоженный.
Сибай выглядит совсем не так, как многие депрессивные промышленные города, лишившиеся градообразующего предприятия. Тем не менее, шахты рано или поздно закроются (на то исчерпаемые ресурсы так и называются), а город останется. О том, чем будет заниматься город после того, как они будут исчерпаны стоит задуматься уже сейчас.
P.S. Материал довольно старый. Если среди Пикабушников есть жители Сибая, будет интересно почитать ваше комментарии о жизни в городе и ситуации с карьером.
Интересующиеся заброшенными местами и "археологией новейшего времени" могут поддержать наш блог подпиской на Телеграм или Дзен. При перепосте на другие ресурсы, просьба указывать в качестве источников, любую из этих ссылок.
