Luxem75

Добрый день дорогие читатели и подписчики. Продолжим историю и у нас на очереди - швейцарский поход Суворова.

Для тех, кто только присоединился:

вот здесь пролог

Чёртов мост

а здесь 1-ая часть

Чёртов мост (часть 1)

ну что ж, поехали!

Часть 2

Швейцарский поход

Глава 1

"Мулы делают мировую историю?"

Итак, русская армия двинулась в Швейцарию. На рубеже 18–19 веков единственная дорога, ведущая с Апеннинского полуострова к перевалу Сен-Готард, брала своё начало в Понте Треза (ныне коммуна Лавена-Понте-Треза). Вот сюда-то и пришёл в день 4 сентября 1799 года (все даты указаны по старому стилю) фельдмаршал Суворов.

Этим же днём, войска достигли городка Таверне, где австрийское интендантское управление должно было подготовить для армии Суворова 1350 мулов, которые перевозили бы боеприпасы и провиант через Альпы (колёсные повозки и даже вьючные лошади на узких горных дорогах были бы бесполезны).

Две бригады – 16 000 человек и 8 казачьих полков, да небольшой контингент австрийских войск, которые должны будут остаться в качестве заслона на Сен-Готарде – вот и вся его армия. Как указывает сам Александр Васильевич в своём донесении в Петербург «…солдат русских около 20-ти тысяч при нескольких горных пушках. Всю остальную артиллерию, не приспособленную к ведению войны в горах и часть обозов, пришлось отправить кружным путём в восточную Швейцарию…»

Что ж, давайте немного отвлечёмся и посмотрим со стороны на главных действующих лиц предстоящих поистине драматических событий.

Об армии Суворова мы уже упомянули, оставим пока её в покое в Таверне́.

Поговорим о второй русской армии, на воссоединение с которой шёл Суворов – армии Римского-Корсакова, человека, по вине которого (ну ещё и австрийцев, конечно же) к слову «события» и добавилось прилагательное «драматические».

(фото А.М. Римский-Корсаков)

Александр Михайлович Римский-Корсаков, потомок древнего рода, в 1796 году добровольно вступает в австрийскую армию, сражавшуюся против Франции.

Не особо блистая талантами на поле боя, он скорее был придворным военным, к тому же любимцем императора Павла, что в общем-то и предопределило его назначение на должность командующего швейцарской армией России.

Чтобы закончить полную картину этого бравого полководца приведу лишь цитату из воспоминаний французского офицера, написанную после разгрома корпуса Римского-Корсакова при Цюрихе: «…это странно, но в багаже их (русских) генерала не было ни карт (местности), ни книг по военной стратегии – лишь парфюмерия, да трость дворянина…»

«Меньше, чем через месяц связанный Массена (фр. генерал) будет доставлен в Санкт-Петербург!» - такие слова Римский-Корсаков сказал Павлу на прощание, отправляясь в мае 1799 года в Швейцарию во главе русского корпуса.

Настроение командующего передалось и его офицерам, посчитавшим предстоящую кампанию против генерала Массены (о нём ниже) всего лишь загородной прогулкой.

Отделившись от армии, переезжая из замка в замок, предавались они различным увеселениям – балам, да пиршествам, поэтому об обучении войск ведению боевых действий в условиях горной местности не шло и речи.

И вот, 23 августа 1799 года почти 20-ти тысячный русский корпус достиг Цюриха и расположился на реке Лиммат.

29 августа Римский-Корсаков прибыл непосредственно в Цюрих и расположился в одном из богатейших особняков города.

Вот как описывает его пребывание французский военный историк Э. Гашо:

«…в штаб-квартире толкутся эмигранты и льстецы, ежедневно даются обеды на большое количество персон. В парке играет военный оркестр при свете факелов, которые держат 50 солдат. Дамы с сигарами сверкают драгоценностями и нарядами. Сам же русский командующий не раз был замечен с сомнительными девицами, кои наводнили его ставку…»

А что же наши французы?

Руководить французской армией в швейцарских Альпах, как вы уже догадались, был назначен опытнейший генерал Андрэ Массена.

Как и любой командующий Наполеона, он наделён был и отвагой, и умом. У него был лишь один недостаток, как бы сейчас сказали – охоч был сей господин до средств бюджетных. Не раз ему «прилетало» за это, но не воровать он не мог!

Бонапарт так отзывался о Массене: «…он был бы великим человеком, если бы его блестящие качества не были бы запятнаны его алчностью…»

(фото: Генерал Андрэ Массена)

Впрочем, к нашей истории этот его «недостаток» не будет иметь никакого отношения – генерал он был превосходный и с колоссальным опытом.

Итак, армия Массены численностью более 75 000 человек, что почти в два раза превышало численность русских войск, расположилась к западу от Цюриха, не забыв выставить небольшой заслон на Сен-Готарде в 8,5 тысяч «штыков».

И сейчас, обрисовав общую картину предстоящих событий, вернёмся к армии Суворова, которую мы оставили в Городке Таверне́, в ожидании «транспорта».

Суворов очень торопился, ему необходимо было как можно быстрее перейти Сен-Готард, пока французы не прознали о передвижении русских войск и не направили на перевал подкрепления.

Ускоренным маршем (за 6 дней вместо 8-ми) он добрался до Таверне́, дабы немедля, погрузившись на обещанных ему австрийцами мулов начать восхождение. Также австрийцы должны были подготовить продовольствие и фураж.

Из письма Суворова императору Францу II:

«...Я пришёл сюда 4 числа: следовательно, сдержал своё слово…

Но здесь не нашёл я ни одного мула и даже не имею никаких известий, когда прибудут они. Таким образом поспешность нашего похода – осталась бесплодною: решительные выгоды быстроты и стремительности нападения – потеряны для дальнейших важных действий…»

Все усилия фельдмаршала были напрасны – ни мулов, ни продовольствия, ни фуража в Таверне́ не оказалось.

Пока подошли мулы (лишь 650 из обещанных 1350) прошло 5 дней, 5 дней стояния на одном месте. И как впоследствии окажется – это были бесценные дни.

Русская армия полностью потеряет эффект внезапности: французские летучие разведывательные посты успели обнаружить присутствие русских войск и донести эту информация до командования.

По мнению ряда военных теоретиков, если бы не эта пятидневная задержка, то не было бы ни разгрома армии Римского-Корсакова, ни больших потерь в многочисленных битвах русской армии, да вся Швейцарская кампания, а возможно и вся война второй коалиции с Францией пошла бы иначе.

Недаром один швейцарский историк, описывая события 1799 года, назовёт свою статью: «Мулы делают мировую историю?!»

Во время этой вынужденной «заминки» Суворов пишет свой труд «Правила ведения боя в горной местности», который военные историки признают абсолютно безупречным с военно-тактической точки зрения.

Кроме всего прочего, прошу обратить внимание, что правила эти написал человек, который до сего момента никогда не вёл боевых действий в горах, хоть как-то напоминающих мощный альпийский массив. Тем не менее, его переход через Альпы расценивается специалистами как вершина военного искусства.

8 сентября 1799 года русская армия всё-таки начала свой путь и выступила из Таверне́. Поднявшись за следующие пять дней на высоту 1000 метров, утром 13 сентября, авангард князя Багратиона вступил в бой с первыми французскими аванпостами.

Подоспевшие на помощь дивизии генерал-лейтенантов Швейковского и Ферстера, стремительным ударом выбили противника с его позиций и после полудня обратили в бегство.

К исходу дня русская армия поднялась на высоту 2108 метров и овладела перевалом Сен-Готард.

Глава 2

Чёртов мост

На продуваемом ветрами плоскогорье русская армия обнаружила эдакий импровизированный приют для путников – небольшой монастырь капуцинов.

Их встретил настоятель монастыря, семидесятилетний старик, со своими послушниками. Монахи очень обрадовались появлению Суворова, ибо уже «нахлебались» от французского господства.

(фото: встреча Суворова монахами)

Русский полководец отслужил благодарственный молебен в часовенке монастыря и после ужина убыл к месту ночёвки в соседнюю деревню, оставив армию на попечение монахов.

Есть мнение, что когда французы вновь вернулись в эти края, как «полноправные хозяева», то они сожгли дотла монастырь капуцинов за оказанное гостеприимство русским солдатам, но подтверждения этой версии так и не нашлось, впрочем, как и опровержения тоже.

Чтобы немного понимать политическое обустройство местности, в которую попал Александр Васильевич, позвольте дать немного штрихов из истории Швейцарии.

Швейцария, а точнее Швейцарская Конфедерация (так звучит оригинальное название этой страны) была создана 1августа 1291 года, когда три альпийских кантона (по нашему области или губернии, как хотите) – Швиц, Ури и Унтервальден заключили «вечный договор» о союзе и взаимопомощи.

Этот документ был составлен на латыни и назывался «Confoederatio Helvetica» (Конфедерация Гельветика) или сокращённо «CH». Эти две буквы вы можете увидеть практически на каждой швейцарской машине.

Конфедерация управляется Правительством и двухпалатным Парламентом. Президент страны – фигура номинальная: им становится каждый из членов Правительства сроком на один год – это необходимо лишь для представления государства на официальных мероприятиях, никакой власти он не имеет.

В 1789 года, как у нас бы сказали, «эхо войны», но в данном случае эхо французской революции докатилось и до Швейцарии – повсеместно начались беспорядки, прокатилась волна народных восстаний, которую удалось немного успокоить.

Тогда недолго думая, в феврале 1798 года, французская армия входит на территорию Конфедерации и помогает реакционным силам осуществить переворот.

Швейцария переименовывается в Гельветическую Республику, во главе которой встаёт, на французский манер, Швейцарская Директория, полностью зависимая от Парижа.

«Новоиспечённая» республика была вынуждена (а куда бы она делась!) заключить с Францией военный союз, предоставить в её распоряжение свой воинский контингент и разрешить свободный проход французских армий через свою территорию.

Этот союз и вовлёк вечно нейтральное государство в войну Франции со второй коалицией, где она и стала, наверное, одним из важнейших театром военных действий.

Кстати: около 12-ти тысяч швейцарцев в 1812 году перейдут в составе наполеоновской армии границу с Российской империей. Домой вернётся не больше тысячи, большая половина из которой умрёт в первый же год от полученных ранений, болезней и последствий обморожения.

Автор «Истории швейцарского народа» Бертольд Ван-Мюйден так описывал это время: «Страна обеднела вследствие нашествия и грабежа французских генералов и офицеров. Вся Швейцария изнемогала под непомерной тяжестью всякого рода требований и вымогательства. Тысячи полунагих и бездомных детей бродили по стране нищенствуя…

И вот когда не осталось решительно ничего, что можно было бы съесть или отнять, французская армия ушла в Италию…»

Зачем я решил отметить этот момент из жизни Швейцарии? Всё просто: мне бы хотелось донести до вас почему встречали армию Суворова и австрийскую армию не как очередных иностранных захватчиков, а как освободителей, с ликованием и всеобщей радостью, считая их избавителями от ненавистных французов.

Итак, мы немного увлеклись. Вернёмся к русской армии.

После ночёвки Суворов спускается в городок Андерматт, где будет готовиться к переходу по очень сложному участку – узкому туннелю в горах, единственному пути по дороге к мосту через горное ущелье в долину кантона Ури.

В 1707 году недалеко от этого городка в скале был пробит туннель, получивший название Урнер-лох (дословно: дыра Ури) который, по сути, и был настоящей дырой – 64 метра длиной, с шириной 3, а местами 2 метра, всегда тёмная, всегда сырая…

(фото: Урнер-лох)

Заблокировать такой узкий проход не представляло никакой сложности – одна пушка в самом туннеле и рота стрелков, которые не прекращали ружейный огонь ни на секунду, делали дальнейшее продвижение русской армии невозможным.

Но так казалось только французам…

«…В эту минуту по лугу сзади медленно выехал мелкой рысью казачий отряд. Сигнала не было, но все сразу почувствовали, что это атака. Обогнув мушкетеров Мансурова, отряд съехал с луга на дорогу. Рысь все ускорялась и перешла в галоп. Вдруг у первых трех казаков пики точно сами вырвались из бушметов, за ними шашки сверкнули в воздухе, галоп перешел в дикий карьер, и в ту же секунду раздался ужасный нечеловеческий визг. Центавры с воем неслись к Урнскому подземелью. Перед черной дырой первый казак наклонился ниже и, выронив пику, исчез. И тотчас, покрывая рев водопада, вой казаков, несшееся сзади "ура!", что-то со страшным треском прокатилось по ущелью. Эхо подхватило и понесло между гор звук картечи и быструю стрекотню ружейной пальбы.

Первая пехотная атака, в которой погибла половина батальона мушкетеров, была отбита. Рожок заиграл сигнал и генерал Мансуров, с выражением отчаянья на лице, обернувшись к солдатам, вытащил из ножен шпагу. Затем всё рванулось вперед. Люди бежали изо всех сил, точно бодря себя быстротой бега. Рёв водопада, грохот выстрелов, надрывающееся "ура!" смешались…. Спереди и сзади, обходя бившихся в судорогах лошадей, по вязкой земле, по трупам бежали люди…»

М. Алданов «Чёртов мост»

Несколько попыток штурма «лоб в лоб» не принесли Суворову успеха. Оставшимся в живых солдатам приходилось выползать из тоннеля по трупам своих товарищей, со слипшимися от чужой крови глазами.

Чтобы не нести бессмысленных потерь, Суворов отправил отряд полковника Трубникова в обход, вверх по горе, чтобы, спустившись с неё, они могли бы зайти французам в тыл и создать для последних опасность быть отрезанными от основных сил.

Две сотни егерей под командой майора Тревогина первыми преодолели альпийские скалы и, спустившись, как на санках, по крутому склону горы, стали заходить во фланг французам.

Перспектива быть отрезанными от основных сил, а следовательно, и уничтоженными, стала для французского отряда реальностью, и они бросили Урнер-лох, спасаясь бегством.

Авангард генерала Мансурова первым вышел из тоннеля на берег реки Ройс (Рёйс), где их взору предстала страшная ревущая бездна горного ущелья Шёлленен и в спешке взорванный французами мост через него, который местные жители называли Teufelsbrücke – «Чёртов мост».

(фото: Чёртов мост)

У местных жителей есть легенда: людям никак не удавалось построить мост через реку Ройс, бурный поток которой сметал все устои (сваи, основу) моста. Видя это, чёрт предложил людям сделку – он наведёт мост, а взамен получит душу первого, кто через этот мост перейдёт. Люди согласились, но, когда мост был готов, они пустили первым через него – козлёнка, обманув тем самым чёрта.

И в наши дни на скале над мостом нарисован красной краской чёрт, а рядом козлёнок.

14 сентября 1799 года Чёртов мост навсегда вошёл в мировую историю войн и великих сражений.

В то время мост представлял собой каменную арку, длиной чуть более 20-ти метров, переброшенную через реку Ройс на высоте 22-х метров.

Генерал Лекурб, назначенный Массеной оборонять Шёллененское ущелье швейцарских Альп, был настолько уверен в неприступности туннеля Урнер-лох, что лишь в последний момент, увидав передовые отряды русской армии, распорядился взорвать мост, после чего его большая часть обрушилась, образовав серьёзный провал.

(фото: генерал Клод Лекурб)

«...но сие не останавливает победителей, доски связываются шарфами офицеров, по сим доскам бегут они, спускаются с вершин в бездны и, достигая врага, поражают его всюду. Утопая в скользкой грязи, должно было подыматься против водопада, низрывавшего с яростью страшные камни и снежные и земляные глыбы, на которых много людей с лошадьми летели в преисподние пучины...»

(из реляции Суворова Павлу I)

Солдаты быстро разобрали то ли загон, то ли сарай, который каким-то чудесным образом оказался в этом ущелье, выбрали два самых длинных крепких бревна, связали их офицерскими шарфами и перебросили через зияющую в мосту дыру.

Один из казаков, перекрестившись, бросился бегом по этим брёвнам на другую сторону моста, но не удержался и рухнул в бездну, при этом брёвна, на другом конце моста разошлись и соединить их вместе теперь можно было лишь на стороне французских стрелков, не прекращавших вести огонь.

Никто не решался на этот отчаянный шаг. И тут, вырвавшись из рук солдат, которые пытались удержать своего командира от такого безумного поступка, на бревно вскарабкался майор Мещёрский-третий. Словно акробат под куполом цирка, расставив широко руки, князь (да, майор был князем!) неспешно продвигался вперёд. Все замерли, наблюдая за ним, даже французы прекратили стрельбу.

Перебравшись на другую сторону, князь Мещерский, стоя на коленях в двух шагах от обрыва, схватил разошедшиеся концы бревен и свел их, прижимая к земле, приглашая движеньем головы оставшихся на другой стороне перейти на левый берег. Солдаты пошли вперёд.

Французские стрелки на вершине Чёртова камня одновременно приложили ружья к плечу.

Раздался залп…

Мещерский рванулся с колен на ноги, взмахнул руками, зашатался и упал. Он схватился за одно из брёвен, но сил удержаться уже не было. Выкрикнув: «Братцы! Не забудьте про меня в реляции!» - сорвался в пучины реки Ройс.

Этот эпизод битвы войдёт во все мировые источники, освещающие швейцарскую компанию Суворова.

(фото: бой на Чёртовом мосту)

Кстати: реляция — это доклад полководца монарху, главнокомандующему или иному высокопоставленному лицу о ходе и итогах сражения, как правило – о победе. Упомянутые в реляции лица обычно представлялись к высоким государственным наградам или иным поощрениям.

Немало русских солдат и офицеров погибнет при штурме Чёртова моста.

Небольшой отряд русских мушкетёров, закрепившихся на левом берегу реки, поливая неприятеля «свинцовым дождём», позволил переправиться основным силам на эту сторону ущелья.

Понимая, что эта битва уже проиграна, французский генерал Лекурб, приказав отряду стрелков прикрывать отступление армии, направляет основные силы вниз, к Фирвальдштетскому (выговорили?😂) озеру, где по донесениям разведки были обнаружены австрийские войска, спешащие на помощь Суворову.

(фото: бой на Чёртовом мосту)

Чёртов мост был взят – путь русской армии вниз, в долину, был открыт, каких-то серьёзных рубежей за которые могла зацепиться армия Массены и дать бой Суворову, уже не было…

Спасибо огромное всем, кто дочитал. Продолжение второй части – сегодня вечером. Хотел уложиться одним постом, но слишком много получается материала…

Всем читателям и подписчикам – доброго дня!

Для тех, кто только-только к нам присоединился, вот ссылка на пролог истории:
Чёртов мост

Вам, наверное, не терпится узнать, как же развивались события дальше?
Ну что ж, не будем откладывать сие действо в долгий ящик и поэтому – погнали!

Часть 1
Итальянский поход Суворова.

Глава 1
Сражение на Адде. Освобождение Милана.

Продвигаясь с союзной армией вперёд, Суворов постоянно ждал встречи с французами, но этого не случалось – последние слишком торопливо отступали. При осаде крепостей, на предложение фельдмаршала сложить оружие – французы мирно сдавались. Так пали три небольшие крепости по пути Суворова к реке Адда.
Тем не менее, к 15 апреля 1799 года французам удалось перегруппировать свои силы, а также подтянуть дополнительные дивизии к месту предстоящего сражения.
Две противоборствующие армии, растянувшись практически на 100 км,  расположились по обе стороны реки Адда, успешное форсирование которой открывало бы союзной армии Суворова ворота Милана.
Но такое возможное развитие событий  не устраивало французскую Директорию.
Наполеон пристально следил за развитием событий в Италии и был крайне недоволен отступлением своей армии. Поэтому, согласно приказу Бонапарта, генерал Шерар будет смещён с должности командующего итальянской армией Франции, а его место займёт молодой и талантливый генерал Моро, который аккурат к 15 апреля получит приказ о назначении.

(фото: генерал Жан Моро)

Жан Виктор Моро – этот по-настоящему талантливый военачальник, до конца русской компании будет противостоять Суворову, преподнеся Александру Васильевичу немало хлопот.
Молодой француз в то время ещё и не подозревает, что спустя 13 лет, он, ценой своей жизни, спасёт от неминуемой гибели Александра I, а его гробницу, построенную по личному указу русского императора, от гробницы генералиссимуса Суворова будет отделять лишь несколько сот метров Невского проспекта Санкт-Петербурга.

Но… об этом в эпилоге.

На 15 апреля 1799 года на реке Адда стояли друг напротив друга две армии, руководимые благородными и талантливыми (ну наш-то ещё и гениальный, конечно же!) полководцами.
В этот же день авангард князя Багратиона (да, да того самого, ученика Суворова, будущего героя Отечественной войны), состоящий из полка егерей, отбросили части французской армии, оставленные в тылу, на противоположный берег реки.

(фото: князь Багратион П.И.)

Русско-австрийская армия готовилась к переправе.
Однако, в предполагаемом месте форсирования реки берег был очень крут, течение быстрое, а дно каменистое, т. е. как раз то, что для наводки моста не годится. Австрийский офицер, которому было поручено это дело, донёс, что спустить на воду понтоны невозможно, да и мост на якорях укрепить нельзя.
Но такое неудобное место было выбрано Суворовым нарочно, дабы ввести французов в заблуждение, так как вряд ли они бы ожидали переправы в этом месте.
Поэтому, фельдмаршал приказал понтонному офицеру работать без отдыха, на пределе своих возможностей, и к 5 часам утра 16 апреля мост был готов.
Войска стали тотчас же переправляться, и французский батальон, что стоял ближе других, чуть не попал целиком в плен.
Здесь же находился и генерал Моро, который в тот момент пытался перегруппировать свою армию, посчитав её позиции слишком вытянутыми - он едва миновал рук казаков и только чудом успел спастись.
Моро хотел стянуть как можно больше своих войск к центру, к деревушкам Сан-Джервазио и Кассано, предполагая, что именно там, в самом неудобном месте для форсирования реки, и будет нанесён главный удар армии Суворова.
Ох, как же он был прав. Если бы у Моро было хотя бы ещё полдня, вряд ли бы переправа в районе Кассано, которой руководил лично Александр Васильевич, прошло так успешно и с минимальными потерями.
Но, гений войны на то и гений, чтобы быть на полшага впереди любого талантливого полководца!
В результате прорыва центра позиции французов Моро был вынужден отступить.
Его армия потеряла около 2500 солдат и офицеров убитыми и ранеными, а также ещё 5000 военнослужащих было взято в плен.
Потери союзников составили 1500 человек, но в качестве трофеев было захвачено 27 орудий и одно знамя.
В Вене и Санкт-Петербурге очень обрадовались этой вести, вселяющей большие надежды на победный исход всей кампании, а для австрийцев это был первый большой успех в почти восьмилетнем противостоянии с Францией.
Всем участникам сражения были пожалованы различные награды, а Суворов получил бриллиантовый перстень с изображением императора Павла I.
Французская армия после поражения была раздроблена на несколько частей и, не зная о действиях друг друга абсолютно ничего, эти части торопливо отступали, сначала к Милану, а затем далее, к Пьемонту. Им практически пришлось убегать от ворвавшихся 17 апреля в Милан казаков. С появлением в городе «огромных бородатых мужиков с шашкой, длинной пикой и ружьём наперевес», миланский народ взбунтовался против французских сторонников, и уже казакам пришлось заботиться, чтобы не произошло большого кровопролития.

(фото: вступление Суворова в Милан)

18-го апреля, в Светлое Христово Воскресенье по православному календарю, толпы народа с раннего утра повалили навстречу Суворову. Процессию возглавляли священнослужители, которые шли с крестами и хоругвями.
Суворов слез с коня, подошел к архиепископу Миланскому «под благословение», поцеловал ему руку и приложился ко кресту.
Въезд в город вышел самый торжественный; улицы, окна, балконы были битком набиты народом, даже на крышах не оставалось живого места. Всё это действо махало шляпами и платками и кричало в голос на разные лады так, что гул стоял на весь город.
В Милане всю ночь шло празднество, а назавтра назначен был торжественный молебен. Суворов ехал по улицам в золоченой карете, меж двух рядов войск.
В соборе встретил его архиепископ с крестом и призвал на него Божие благословение.
Когда молебствие окончилось, и Суворов из собора вышел, многие из народа стали бросать ему под ноги венки и ветви, становились на колени, ловили его руки или полу кафтана. Суворов благодарил их, благословлял, наказывал усердно молиться Богу.
На торжественный обед к фельдмаршалу съехались генералы и вся городская знать. Также привезены были и три пленных французских генерала. Александр Васильевич принял гостей радушно и стал со всеми христосоваться. Этот русский обычай был за диковинку – все целовались с Суворовым, но не могли уразуметь – зачем они это делают.
Близкие к полководцу люди объясняли, как могли, что это такой русский обычай, а сам Суворов пристал к одному пленному французскому генералу, чтобы тот отвечал по-русски: «Воистину воскресе!» (ах, вот оно что! – ну теперь вам понятно, откуда пошло «непреодолимое желание» русского человека заставить «попавших в плен» на турецких пляжах немцев, 9 мая кричать «Гитлер капут!»😂).
На улицах происходило тоже самое – русские солдаты говорили встречным: «Христос воскресе» и лезли обниматься с тремя поцелуями, даже не дожидаясь ответа. Итальянцы не могли взять в толк – что это значит, разевали рты от удивления, растопыривали руки и таращили глаза, но отказать не могли…

Внимание: последние два абзаца были посвящены зарождению приветственных поцелуев у итальянской мафии (шучу, конечно же – но кто знает, а вдруг!?)😂


Глава 2
Взятие Турина. Битва при Треббии.

После поражения на реке Адда итальянская армия французов отступила за р. Тичино – с оставшимися силами (около 25 000 чел.) Моро решил оборонять Пьемонт.
Встревоженный министр иностранных дел Франции Талейран писал Бонапарту: «Суворов дерётся, как лев, и поклялся положить оружие только в Париже. Приезжайте генерал скорее…»
Когда это письмо получит Наполеон – уже падёт Турин.

Пробыв лишь три дня в Милане, Суворов решает, что его новая цель – разгром армии Этьена Макдональда (будущего маршала и пэра Франции), спешащего соединиться с армией генерала Моро (своего друга, кстати).

(фото: генерал Этьен Макдональд)

Перейдя реку По, союзные войска заняли как бы «срединную» позицию между двумя французскими армиями.
В это время стали настойчиво распространяться (в том числе и самим венским двором) слухи о якобы идущем к генералу Моро большом подкреплении из Швейцарии.
Эти сведения были настолько «достоверны» и настойчивы, что, убедившись в очень медленном марше армии Макдональда, Суворов поворачивает войска против Моро, дабы не допустить этого.
Но эти слухи, однако, были абсолютно безосновательны – Моро не только не ожидал подкрепления, но и должен был «распылять» свои силы, чтобы максимально контролировать и перекрывать подходы к расположению своей армии.
К тому же во многих населённых пунктах, занятых французами, с завидной периодичностью стали вспыхивать народные восстания, что никоим образом не способствовало укреплению позиций и дисциплине в войсках.
Поэтому, узнав о передвижении союзных войск в свою сторону, поняв, что в таких условиях оборона невозможна, 7 мая, Моро принимает решение об отступлении к Ривьере (в район Генуи).
Суворов отправляет несколько отрядов в погоню, дабы задержать отступление армии Моро, дать ему решающий бой и разгромить ещё до того, как последний успеет перебросить войска к Генуе, где он сможет перегруппироваться, получить снаряжение и свежие силы.
15 мая русско-австрийские войска вышли к стенам Турина. Комендант города отказался сдаваться и обещал усыпать поля около стен Турина трупами союзников, если последние не отступят.
Но его словам не суждено было свершиться: итальянская Национальная гвардия, находившаяся на службе у коменданта французов, подняла восстание и открыла ворота союзнической армии.
И, как и в Милане, итальянский народ рукоплескал своему освободителю. В знак благодарности жители Турина преподнесли Суворову шпагу, украшенную бриллиантами.

Положение армии Моро было критическим, однако, невероятными усилиями ему удалось «устроить» себе более-менее спокойное отступление, и 26 мая французы расквартировались в Генуе.
Несмотря на неудачи, Директория и не собиралась сдаваться. Французское командование принимает решение повторить попытку удара по союзнической армии с двух сторон: со стороны Генуи – армией Моро и с восточной стороны – армией Макдональда, которая уже 29 мая вышла маршем из Тосканы.

Узнав об этом, Суворов оставляет небольшой австрийский корпус для сдерживания Моро, а сам, 4 июня, бросается в сторону армии Макдональда, причём настолько стремительно, что его войска преодолевают за двое суток 85 км!
К тому времени Макдональд, в ожесточённых боях на реке Треббия, уже наголову разбил все австрийские отряды, оставленные (в том числе и дополнительно переброшенные) для обороны тыла союзной армии.

Полная и безоговорочная победа французов была не за горами, австрийцы уже не могли сдерживать их атак, как вдруг из-за холмов послышалось раскатистый гул человеческих голосов, который при приближении стал складываться в громогласное «Ура!» — это русская армия, это «чудо-богатыри» Суворова, проведя на марше без сна и отдыха двое суток, с ходу ринулись в бой!
План фельдмаршала состоял в непрерывном давлении на левый фланг неприятеля, что позволило бы выйти в тыл врага и заставить его отступить на прежние позиции, тем самым дать хотя бы ночь отдыха для своей армии.
«Примкнуть штыки!» раздалась команда князя Багратиона, бросившегося со своими егерями в самую гущу событий. Это была битва русского духа с превосходящими силами противника (20 000 против 32 000 французов). Измотанные, падающие не только от пуль, но и от усталости, русские солдаты продолжали теснить левый фланг армии Макдональда.
Багратион предупредил Суворова, что полки очень слабы: «…в ротах нет и сорока человек» докладывал он. «А у Макдональда нет и по двадцати: атакуй с Богом!» - таков был ответа главнокомандующего.
План сработал. Под натиском русской армии левый фланг французов дрогнул и началось беспорядочное отступление. Чтобы избежать появления русских в своём тылу, Макдональд отдаёт приказ о прекращении атаки и отходе на прежние позиции.

(фото: битва при Треббии)

Наступила ночь тишины.
На следующий день Суворов, несмотря на численное превосходство противника, решает перейти в наступление. Сражение 7 июня будет проходить с переменным успехом, неся колоссальные потери обеим сторонам, а бои на различных участках будут продолжаться вплоть до 11-ти вечера.
И ещё одна ночь передышки.
Этой ночью французы получат подкрепление в виде польского корпуса генерала Домбровского и отойду вглубь своих позиций почти на 15 км.
Суворов отдаст приказ о наступлении ранним утром, однако измученные маршем и двухдневной битвой солдаты, смогли подойти к позициям неприятеля только к обеду.
Генерал Багратион вновь первым вступит в бой и вот, что он напишет: «…пришлось схватиться с поляками Домбровского. Всё это беглые. Они ненавидели Суворова и всех русских (имеется в виду поход Суворова для усмирения поляков в 1794 году) и дрались отчаянно не только штыком, но и прикладом…»
Положение становилось критическим, русские и австрийские войска стали понемногу сдавать позиции, а отряд Багратиона вообще оказался под угрозой окружения.
Александр Васильевич, измученный зноем, лежал на земле, в одной рубашке, прислонившись к огромному камню. Австрийский генерал Розенберг доложил, что его войска не могут больше держаться и потому надо отступить.
«Попробуйте сдвинуть этот камень, – сказал в ответ Суворов. – Не можете? Ну, так же нельзя и отступать. Извольте держаться крепко и ни шагу назад».

(фото: битва при Треббии)

После этого главнокомандующий, вскочил на лошадь, и прямо в одной рубашке, ринулся в самую гущу событий. Убегающие от французов солдаты, увидав своего генерала, скачущего на неприятеля, разворачивались и со звериным криком, из последних сил бросались в бой.
Появление Суворова на поле боя в корне переломило ход событий. Французы, стараясь в начале не сдавать своих позиций, обратились в массовое бегство, не сдерживая напор русских и австрийских войск.
Подъём боевого духа был настолько колоссален, что Макдональд посчитает это контрнаступление за наступление вновь подошедших свежих сил противника и даст сигнал отступать.
Суворов хотел догнать врага, он хотел уничтожить неаполитанскую армию французов, чтобы она уже никогда не могла угрожать его планам, но… сил преследовать Макдональда уже ни у кого не было.
Только утром следующего дня казачьи разъезды достигнут арьергарда французской армии, настолько деморализованной, что при виде русских всадников, последние сразу же сложат оружие.
В ходе погони за армией неприятеля союзными войсками будет захвачено ещё 7500 пленными.
Всего французы потеряют в этой битве более 16 000 человек – половина всей армии. Потери русских и австрийских солдат и офицеров составят почти 9000 человек убитыми и ранеными.
Отдельные, раздробленные части армии Макдональда (и сам генерал в том числе) в обход русских и австрийских позиций, доберутся до Генуи, совершив аналогичный суворовскому марш – 85 км за 2 дня, где присоединятся к армии Моро.
Макдональд будет отстранён от дальнейшего командования и отозван в Париж «для дачи разъяснений».
Генерал потом напишет о своём поражении: «…Я был молод во время сражения. Эта неудача могла бы иметь пагубное влияние на мою карьеру. Меня спасло лишь то, что молим победителем был Суворов…»

Глава 3
Большая политика или «мавр может уходить» …


Весть о разгроме Макдональда изменит замыслы генерала Моро. Ему придётся вернуться в Геную, куда постепенно будут подтягиваться поверженные разрозненные части некогда большой неаполитанской армии.
В то время, любому мало-мальски обученному военному делу человеку было понятно: надо выбивать остатки французов из Генуи, закрепиться на юге Франции и далее развивать свой успех взятием Лиона, который откроет прямой (и практически беспрепятственный) путь на Париж.
Так думал и Суворов. Этого он и желал.
Но тут вмешалась большая политика.
Успехи Суворова в Италии не могли не сказаться на росте престижа Российской империи на мировой арене и поэтому, «закулисная» борьба за влияние в Германии и Италии быстро расстроила отношения Вены и Санкт-Петербурга.
После того как Суворов освободил Италию, для русской армии дело было сделано — она должна была уйти. С остатками французских войск, которые отступили к Ривьере (Генуе) и заняли оборону на пути во Францию, австрийцы рассчитывали разделаться самостоятельно.
Русские союзники стали для австрийцев хуже врагов. Они, по мнению Франца II, коварно действуя за спиной Австрии, собрались отобрать у неё и поддержку мелких германских князей и, собственно, Италию.
Нельзя отрицать, что формально венский двор был прав.
У Павла были далеко идущие планы, в которых он видел себя лидером всего христианского мира.
В июле 1799 года русский император предложил всем главам коалиции собраться на конгресс в Санкт-Петербурге и договориться о контурах будущего мира на условиях сохранения прежних границ и принципов государственного суверенитета.
Тут уже не только в Вене, но и в Лондоне поняли: русские собираются диктовать свою волю всему миру. И будут использовать для этого не только армию и флот, но и средства «мягкой силы» — ту моральную позицию, которую Россия успела занять в качестве «спасительницы Европы».
Великобритания с ответом тянула, а Австрия категорически отказалась принимать участие в конгрессе. Да ещё и напомнила Павлу, что при последнем разделе Польши, Габсбурги получили меньшую долю в расчёте на будущее вознаграждение за счёт Баварии и Италии, в чём теперь Петербург чинит им явные препятствия.

Гофкригсрат (высший военный орган в Австрийской империи, что-то вроде Генерального Штаба) не дал Суворову воспользоваться своими победами и завершить разгром французских войск генерала Моро.
Ему поступило жесткое требование не производить никаких действий.
Суворов, возмущенный действиями союзников, 25 июня с горечью писал Павлу I (дословный авторский текст): «Робость венского кабинета, зависть ко мне как чужестранному, интриг и частных двуличных начальников, относящихся прямо в Гоф-Кригсрат, коий до сего операциями правил: и безвластие мое в производстве сих прежде доклада на 1000 верстах, принуждают меня Вашего Императорскаго Величества всеподданнейше просить о отзыве моем – ежели сие не переменится. Я хочу мои кости положить в моем отечестве и молить Бога за моего Государя».
Его отношения с австрийским верховным командованием окончательно испортились, но всё же он вновь ставит вопрос о походе на Францию, и снова Франц II с молчаливого согласия Павла, отклоняет этот стратегический план.

Полтора месяца… полтора месяца бюрократических переписок между монаршими дворами, полтора месяца постоянных «бомбардировок» письмами Суворова ко всем, кто мог повлиять на решение о продвижении союзных войск далее во Францию – прошли в пустую.

Но не для французов!
Французские войска в Генуе, тем временем, получали подкрепления.
В конце июля 1799 года объединённая французская группировка численностью 45 000 человек, под командованием генерала Жубера, сменившего 24 июля на этом посту Жана Моро, выдвинется из Генуи на Алессандрию.

(фото: генерал Бартелеми Жубер)

3 августа армия Жубера войдёт в город Нови, умышленно оставленный накануне авангардом князя Багратиона (по приказу Александра Васильевича, конечно же).

Дабы не утомлять вас подробностями тактических уловок и действий русского полководца, скажу лишь, что битва при Нови станет самой продолжительной (15 часов непрерывных боёв) и самой кровавой (по количеству убитых) битвой во время итало-швейцарского похода Суворова.

Несмотря на победу союзных войск, битва при Нови не имела никаких важных последствий (если не считать гибель французского генерала Жубера): французы вернутся на свои позиции в Генуе, а Суворов «расположится» в Алессандрии.

«В четыре месяца… французские армии лишились всех завоеваний, которыми Директория уже так гордилась, и были оттеснены почти к самым границам Франции», так кратко охарактеризует результаты действий Суворова в Италии другой военный гений – Наполеон Бонапарт.

За свои заслуги в итальянском походе Суворов будет возведён Павлом в княжеское достоинство, дав ему титул Италийский, а также одарит его своим портретом, осыпанным бриллиантами.
Все прошения генерал-фельдмаршала о наступлении на юг Франции останутся без удовлетворения, а 16 августа австрийский фельдъегерь привезёт в ставку главнокомандующего рескрипт Франца II о том, что Вена и Санкт-Петербург решили направить русские войска в соседнюю Швейцарию, для соединения с корпусом Римского-Корсакова, исходя из нового плана ведения войны с Францией.

(фото: генерал Римский-Корсаков А.М.)

Об этом решении Александр Васильевич напишет: «…выдавя из меня весь сок, так нужный им для Италии, бросают меня за Альпы!»

Для достижения поставленной цели фельдмаршал выбрал самый короткий путь - через перевал Сен-Готард.

Подчиняясь приказу, в начале сентября 1799 года, русская армия стала перемещаться в сторону Цюриха - начинался швейцарский поход Суворова…


Благодарю всех, кто дочитал до конца.
Постараюсь как можно быстрее выложить 2-ую часть похода Александра Васильевича и эпилог истории.

До встречи!

Доброго дня всем моим читателям и тем, кто решил вместе с нами ненадолго окунуться в мир истории.

Я знаю, что в анонсе обещал выложить историю о швейцарском походе Суворова. Кто ждал, не волнуйтесь - всё будет!

В принципе, рассказ был готов, название тоже, но... В последний момент я решил, что не хочу ограничиваться только битвой у Чёртова моста,  а хочу показать и отступление русской армии после триумфальных побед, показать как героизм и преданность одних разбивались о предательство и безразличие других, хочу показать, что Суворов был не только гениальным полководцем, но и действительно "отцом солдат".

Поэтому, прошу прощения, мне нужно немного времени для написания второй (грустной) части (первая готова).

Но, чтобы вы не расстраивались, а в выходные было о чём подискутировать за рюмкой чая и шампуриком вкусного мяса, я предлагаю вашему вниманию историю Орлеанской Девы, в "необычном" изложении.

Предвидя, что эта статья может вызвать бурю негодования среди поклонников классической истории, предупреждая их выпады, скажу - это альтернативная версия жизни и смерти Жанны д'Арк, которую я публикую лишь с одной целью - познакомить с ней людей. Тем более никто из "учёных мужей" истории не будет отрицать тот факт, что поклонников у данной версии очень много и среди них немало историков с мировым именем.

Если в комментариях разовьётся диспут - буду рад ответить на все вопросы, ну и общению тоже буду рад, конечно же.

Ну что, поехали?

Итак,

ЖАННА ИЗ ДОМРЕМИ

Предисловие

История жизни и смерти Жанны д'Арк, какой предстаёт она со страниц учебников (причём не суть важно каких: французских, русских, американских или бразильских - они повсюду одинаковы), родилась между 1831 и 1843 годами, под пером Жюля Мишле, занимавшего тогда пост директора Национального архива.

В своей шеститомной «Истории Франции» он нарисовал образ, представлявшийся ему - патриоту своей страны, идеальным. Именно этот чёрно-белый идеал (а вовсе не реальная Дева Франции) решением Римской курии был впоследствии, 9 мая 1920 года, причислен к лику святых.

Но как все происходило в действительности?

1. Создание мифа

Вначале официальная версия.

6 января 1412 в деревне Домреми на границе Лотарингии и Шампани родилась девочка Жанна (Жаннета ) д’Арк. Местные жители поддерживали в ту пору арманьяков (одну из двух сложившихся в царствование Карла Безумного феодальных группировок, которую возглавлял граф д'Арманьяк), что боролись с бургундской партией - бургиньонами, державшими в Столетней войне сторону англичан.

Пользуясь смутой, на эти края постоянно совершали грабительские набеги немцы, отчего Жанне нередко приходилось видеть смерть своих односельчан.

(фото: комната, где родилась Жанна)

Жанна, дочь пахаря Жака д'Арка и супруги его Изабеллы д'Арк (в девичестве де Вутон за оливковый цвет лица получившей прозвище Роме: иногда она так и подписывалась - Изабелла Роме, то есть "римлянка") - была рослой, сильной и выносливой девушкой, отличавшейся набожностью, трудолюбием и простодушием. С детских лет она видела вокруг бедствия и, как говорила потом, её «змеёю жалила в сердце скорбь о несчастьях милой Франции».

В тринадцать лет она впервые услыхала «голоса», повелевшие ей спасти отечество.

Поначалу эти видения испугали её, ибо подобное назначение, казалось, намного превосходило её силы. Однако постепенно, она сжилась с этой мыслью.

Жанне не исполнилось и восемнадцати, когда она покинула родные места, чтобы принять участие в борьбе за освобождение родины. С превеликим трудом добралась она до Шенона, замка на Луаре, где пребывал в то время наследник престола - дофин Карл.

Как раз перед тем в войсках распространился слух о пророчестве, согласно которому Бог пошлёт Франции деву-спасительницу. И потому придворные посчитали, что глубокая вера девушки в победу способна поднять боевой дух войск.

Когда специальная дамская комиссия засвидетельствовала непорочность Жанны (выяснив попутно, что она является гермафродитом (как было изящно сформулировано, «...не способна к нормальным сношениям» — но это обстоятельство, впрочем, в расхожей легенде по вполне понятным причинам не фигурирует), ее командованию был вверен отряд рыцарей, влившийся в семитысячную армию, собранную для помощи осажденному Орлеану.

Опытнейшие военачальники признали её главенство. На всем пути простой людвосторженно встречал свою Деву. Ремесленники выковали Жанне доспехи и сшили походную форму.

Воодушевлённые Девой орлеанцы вышли из стен города и штурмом взяли английские укрепления. В результате чего через девять дней по её прибытии в город осада была снята. Ознаменованный этим событием 1429 год оказался переломным в ходе войны, а Жанну с тех пор начали называть Орлеанской Девой. Однако, пока дофин не был коронован, он не считался законным сувереном.

Жанна убедила Карла предпринять поход на Реймс, где издавна короновались французские монархи.

(фото: Реймский собор. снимок делал в 2018 году, поэтому народ без масок)

Трехсоткилометровый марш армия победоносно проделала за две недели, и наследник престола был торжественно венчан на царство в Реймском соборе, став отныне Карлом VII.

Война тем временем продолжалась. Однажды под Компьеном отряд Жанны был окружен бургундцами. Они захватили Орлеанскую деву в плен и за 10 000 ливров передали своим союзникам - англичанам. Те, дабы оправдать собственные поражения, обвинили Жанну в связях с дьяволом. Трибунал из учёных богословов обманом выманил у неё подпись под ложным признанием, вследствие чего героиню объявили ведьмой, и 31 мая 1431 года (или, согласно английским летописцам, в феврале 1432 года) она была сожжена на костре в Руане.

Такое изложение фактов, вполне достойное романтического повествования в стиле Вальтера Скопа, Александра Дюма-отца или Теофиля Готье, прекрасно объясняет, почему французский историк, философ и социолог искусства Ипполит Тэн считал Мишле не столько учёным, сколько одним из величайших поэтов современности, а его труд называл «лирической эпопеей Франции».

(фото: скульптуры Жанны в музее, в Домреми, рядом с домом, где она родилась и выросла)

Но, как бы то ни было, на этом кончаются легенда и параграф в учебнике и начинаются...

2. Бесконечные вопросы...

Приведу лишь несколько, примеров, хотя практически все вышеизложенное не совсем "в ладу" с историческими фактами.

Начнем с происхождения. Уже сами имена так называемых «родителей» Орлеанской Девы свидетельствуют о принадлежности их к дворянскому, а вовсе не крестьянскому сословию (правда, как указывают документы, д'Арки были временно лишены прав состояния, что, впрочем, не лишало их привилегии носить родовой герб).

Так что с «дочерью пахаря» следует попрощаться.

К тому же никто из современников вообще не называл её Жанной д'Арк. Сама она на судебном процессе заявила, что фамилии своей не знает: «Зовут меня Жанна Девственница, а в детстве звали Жаннеттой». Во всех документах той эпохи она именуется исключительно Дамой Жанной, Жанной Девственницей, Девой Франции или Орлеанской Девой, причём это последнее имя появляется до освобождения Орлеана.

Наконец, дарованный Жанне дофином герб не имеет ни малейшего отношения к гербу д'Арков, указывая на совсем иное, куда более высокое происхождение...

Теперь о внешности.

До наших дней не сохранилось ни одного подлинного изображения Жанны.

Единственный известный прижизненный портрет - рисунок пером, сделанный секретарём парижского парламента на полях своего регистра в мае 1429 года, когда в Париже узнали о снятии осады с Орлеана.

Однако, этот рисунок не имеет ничего общего с оригиналом. На нём изображена женщина с длинными локонами, облаченная в платье со сборчатой юбкой; она держит знамя и вооружена мечом. Меч и знамя у Жанны действительно были. Но она неизменно одевала мужской костюм, а волосы её, ввиду необходимости носить шлем, были коротко подстрижены.

Многие современники называли Жанну красавицей и были в неё безнадежно влюблены. Женщина, участвовавшая в сражениях и рыцарских турнирах, действительно должна была отличаться силой и выносливостью. Однако рослой Дева не была — до нас дошла часть её доспехов, свидетельствующие, что обладательница их... чуть-чуть не дотягивала до полутора метров (5 футов).

(фото: возможно именно так и выглядели доспехи Жанны. Эти из фильма 1948 года актрисы Ингрид Бергман)

Поговорим о простодушии и трудолюбии. Как явствует из протоколов, в ходе процесса, подвергшего ее осуждению, «дочь народа» с высокомерным презрением отвергла утверждение, будто она пасла скот или работала по хозяйству. А на оправдательном процессе Ален Шартье, секретарь двух королей - Карла VI и Карла VII, заявил:

«Создавалось впечатление, что эта девушка воспитана была не в полях, а в школах, в тесном общении с науками». А в Шеноне она изумила дофина и его кузена, юного герцога Алансонского, непревзойденным мастерством верховой езды, совершенным владением оружием и блестящим знанием игр, распространенных тогда среди знати (кентен, игра в кольца и т.д.).

Да, и о пути в Шенон.

Начнем с того, что в январе 1429 года, незадолго до отъезда туда Жанны, в селение Домреми, где она жила в семье д'Арков, прибыл королевский гонец Жан Колле де Вьенн в сопровождении шотландского лучника Ричарда.

По его распоряжению был сформирован эскорт из рыцарей Жана де Новелонпон и Бертрана де Пуланжи, их оруженосцев и нескольких слуг.

По дороге отряд заехал в Нанси, где Жанна долго совещалась о чем-то с герцогами Карлом Лотарингским и Рене Анжуйским, а также «в присутствии знати и народа Лотарингии» приняла участие в рыцарском турнире с копьем.

Если учесть, что турниры были исключительной привилегией знати, а вокруг ристалища выставлялись щиты с гербами участников, то представляется совершенно невероятным, будто Карл Лотарингский и прочие сеньоры примирились бы с тем, что на чистокровного боевого коня взгромоздилась крестьянка, причем вооруженная копьём, пользоваться которым имели право исключительно посвященные рыцари.

И ещё вопрос: откуда у нее взялись доспехи? Подобрать на её рост чужие латы было бы весьма и весьма затруднительно.

Наконец, под каким гербом она выступала? Лишённых (пусть даже временно) дворянских прав д'Арков? Вот уж кому это было, как говорится, не по чину!

Наконец, по прибытии в Шенон, Жанну незамедлительно приняли обе королевы - Иоланда Анжуйская, тёща дофина Карла, и её дочь, Мария Анжуйская, жена Карла.

Как видите, Деву доставили в Шенон с почётом, и ни о каком преодолении препон говорить не приходится. А ведь по логике вещей Жанна, будучи ясновидящей смиренной крестьянкой, не должна была бы проникнуть в замок дальше привратницкой.

Конечно, о её появлении доложили бы дежурному офицеру, тот - губернатору, последний, может быть, - дофину... Но чем бы всё это кончилось?

Ясновидящие в те времена бродили по французским дорогам в превеликом множестве.

И последнее.

Да, «ремесленники выковали Жанне доспехи» (а кто же ещё мог это сделать?), но заплатил-то за них король, причём целых сто турнейских ливров - сумму по тем временам огромную; доспехи герцога Апансонского, двоюродного брата дофина, например, стоили только восемьдесят.

И вообще, в средствах Дева не стеснялась : « Когда моя шкатулка пустеет, король пополняет её», - шутила она.

Ещё поразительный факт: : Жанна потребовала меч, некогда принадлежавший не кому-нибудь, а легенде Франции, знаменитому военачальнику - Бертрану дю Геклену, коннетаблю Карла V; потребовала его - и получила. К тому же перстнем дю Геклена она уже обладала, явившись в Шенон. Как попал он в руки крестьянки?

(фото: меч дю Геклена)

Вопросы эти можно множить бесконечно — все новые и новые возникают буквально на каждом шагу. И так будет до тех пор, пока мы не примем...

3. Историческую правду

С перерывами тянувшаяся с 1337 по 1453 год Столетняя война была делом семейным - право на французский престол оспаривали ближайшие родственники (недаром в истории Англии этот период именуется временем французских королей).

Для нашей героини это имеет решающее значение: в любой другой ситуации ее собственная история оказалась бы совершенно иной.

Августейшая супруга французского венценосца Карла VI Безумного, Изабелла Баварская, отличалась темпераментом столь пылким, что из двенадцати ее детей лишь первые четверо  были обязаны появлением на свет мужу. Отцами других являлись - младший брат короля герцог Людовик Орлеанский, а также некий шевалье Луи де Буа-Бурдон.

Последним ребенком королевы Изабо и стала появившаяся на свет 10 ноября 1407 года Жанна - внебрачная дочь, отданная на воспитание в семью обедневших дворян д'Арков.

(фото: Карл VI Безумный и Изабелла Баварская)

Однако, родившаяся в браке или в прелюбодеянии, она оставалась принцессой крови - дочерью королевы и брата короля - это обстоятельство и объясняет все странности её дальнейшей истории.

Даже прозвище "Орлеанская дева" свидетельствует не о героическом командовании войсками под Орлеаном (кстати, военачальниками-то были другие, подлинно выдающиеся - граф Дюнуа, сводный брат Жанны, а также безнадёжно влюблённый в неё Жиль дё Рэ, вошедший в

историю под именем Синей Бороды), а о принадлежности к Орлеанскому дому династии Валуа, ведь она была известна под именем Орлеанской Девы ещё до освобождения Орлеана - это "плюсик" в доказательство того, что Жанна была дочерью Людовика Орлеанского.

В «Книге Пуатье» — в записях вопросов церковной комиссии, назначенной королём в 1429 году, и ответов Жанны Девственницы, можно натолкнуться на следующие факты: король послал в Домреми двух монахов для проведения расследования. В их отчёте говорилось, что все жители Домреми утверждали, будто Жанна — дочь Изабеллы Баварской и Людовика Орлеанского.

Кроме того, уже на следующий день после официального представления при шенонском дворе Жанна беседовала с дофином Карлом, причём — и это отмечают все свидетели - сидела рядом с ним, что могла себе позволить лишь принцесса крови.

Кстати, в сражениях Жанна пользовалась не только мечом великого коннетабля, но и специально для неё выкованным боевым топором, на котором была выгравирована первая буква имени - "J", увенчанная короной. Свидетельство очень красноречивое. Присвоить себе не принадлежащий по праву геральдический атрибут, да ещё такого ранга, в XV веке было попросту немыслимо.

(фото: герб Жанны)

Интересный факт: на одном из форумов наткнулся на один комментарий по поводу герба: "...с точки зрения геральдики в гербе есть ошибки:

- мужская форма герба (женщинам разрешалось использовать только форму ромба или овала - лишь замужней женщине разрешалось использование изображения формы щита супруга, но Жанна не была замужем);

- лилии - по правилам их можно было изображать одну или три;

- корона должна изображаться на кончике меча. а не посредине..."

Я не силён в геральдических вопросах (вот совсем), поэтому, если кто-то более подробно прояснит этот вопрос будет здорово.

(фото: Карл VII)

Ну, вернёмся к нашей Деве...

Через несколько дней после того, как 8 сентября 1429 года Жанна была ранена в окрестностях Парижа, она передала это свое оружие в дар аббатству Сен-Дени в качестве приношения по обету.

По сей день там сохранилась каменная плита, на которой изображена Жанна в доспехах - в левой руке она сжимает боевой топор с чётко различимой "J" под короной.

В том, что изображена именно Орлеанская Дева, сомневаться не приходится, ибо надпись на плите гласит: «Таково было снаряжение Жанны, переданное ею в дар С.Дени».

Больше того, историкам всё это давным-давно известно. В том числе и то, что Жанна вовсе не была сожжена на костре: ведь королевская кровь священна (счёт казнённым августейшим особам открыли впоследствии несчастные английские Стюарты - сперва Мария, а потом Карл I). Монарха или принца крови можно низложить, пленить, заточить, убить (отравить) наконец, - но никоим образом не казнить.

4. После казни...

23 мая 1430 года, в результате банального предательства, как бы мы сейчас сказали «администрацией» осажденного бургундцами города Компьен, во время своей вылазки, Жанна была схвачена отрядом рыцарей Жана II Люксембургского (да, ближайшего родственника герцога Люксембургского) и доставлена в башню крепости Боревуар.

Спустя почти полгода, после долгих колебаний, Жан II Люксембургский продаст Жанну англичанам за 10000 ливров. После чего её перевозят в тюрьму в Руане.

(фото: Жан II Люксембургский)

Процесс начался 21 февраля 1431 года. Несмотря на то, что формально Жанну судила церковь по обвинению в ереси, она содержалась в тюрьме под охраной англичан как военнопленная. Возглавлял процесс епископ Пьер Кошон, ярый приверженец английских интересов во Франции.

Английское правительство нисколько не скрывало ни своей причастности к суду над Жанной д’Арк, ни того значения, которое оно этому суду придавало. Оно взяло на себя все связанные с ним расходы. Сохранившиеся и опубликованные документы английского казначейства в Нормандии показывают, что эти расходы были немалыми.

Судя по сохранившимся протоколам руанского судилища, Жанна в одиночку и весьма успешно противостояла нескольким теологам, не давая загнать себя в ловушку и обвинить в колдовстве и поклонении идолам.

Однако, под предлогом того, что Жанна снова надела мужскую одежду (женская была у неё отобрана силой) и, таким образом, «впала в прежние заблуждения», а также совершала колдовские танцы у «источника фей» и пыталась совершить попытку самоубийства (а ведь это был просто неудавшийся побег) — трибунал приговорил её к смерти.

30 (31) мая 1431 года Жанна д’Арк была сожжена заживо на площади Старого Рынка в Руане.

Но есть и другая версия этих событий:

до пресловутой казни Жанна содержалась в замке Буврей. Внутри главной башни этого замка, которая до сих пор существует и известна под названием башни Жанны д'Арк, (так как Жанну в утро казни причащали именно там) имеется колодец, сохранившийся и поныне.

Колодец этот сообщался в свое время с подземным ходом, что удалось доказать в наше время. В ходе Второй мировой войны руанское гестапо не раз пользовалось этим подземным ходом. В утро казни женщину, заменившую Девственницу, повели из замка на площадь, а саму Девственницу - по подземному ходу прочь из города.

Первые месяцы плена Жанна проведёт при Бургундском дворе. Наверняка шли переговоры о её судьбе.

Затем Жанну передали в руки Амедея VIII Савойского, сторонника англичан и кузена Девственницы через брачные связи.

В двух лье от Анси (Annecy), столицы герцогства Савойского, находится замок Монротье. В главной башне замка находилось помещение (хотя почему "находилось"  -  замок и башня и сейчас стоят на своём прежнем месте), называемое "тюрьма Девственницы».

(фото: замок Монротье)

В этой башне Жанна проведёт пять лет. Спустя какое-то время герцог Бургундский освободился от вассальной зависимости к королю Франции, как и от союзнических обязательств по отношению к королю Англии.

Между Бургундией и Францией установился мир. Это позволяло решить вопрос о дальнейшей судьбе Жанны.

Вот как описываются эти события в "Летописи (XVI в.) гражданина города Меца Филиппа де Виньель":

"...В воскресенье, в 20-й день мая 1436 года, девица, именовавшаяся Клод, одетая по-женски, была явлена, как Жанна Девственница, и найдена она была в некоем месте подле Меца (Metz, с 1552 года территория Франции), именуемом Гранж-оз-Орм, и были там оба брата названной Жанны, каковые удостоверили, что была она...»

Чудесная весть облетела всю Лотарингию, бывшие сподвижники Жанны отправились в Мец, чтобы изобличить самозванку. Но, оказавшись лицом к лицу с той, которая называла себя Девой, они падали пред нею и, обливаясь слезами, целовали ей руки.

Из Меца она отправилась в Арлон (Arlon, с 1831 года территория Бельгии) — ко двору великой и всемогущей герцогини Люксембургской. Здесь Жанну ожидало самое главное испытание. Ей предстояло иметь дело уже не с простыми провинциальными сеньорами, а с первой дамой Люксембурга, наделенной высшим правом повелевать не только имуществом, но и жизнью своих подданных...

Однако девицу это нисколько не устрашило. И она смело предстала перед великой герцогиней. Та приняла её, расспросила, выслушала и объявила, что отныне будет ей подругой!

Начиная с этого времени можно без труда проследить пути странствований Жанны. Насладившись гостеприимством герцогини Люксембургской, Жанна отправилась в Кёльн — к графу Варненбургскому, одному из самых могущественных властителей Рейнланда, который объявил себя её ревностным сторонником.

Так неужели все эти могущественные и знатные люди могли бы потерпеть рядом с собой самозванку или женщину-крестьянку, в чём хотят нас убедить многие учебники?

7 ноября 1436 года Жанна вышла замуж за Робера дез Армуаза (фаворита герцогини Люксембургской) и в том же году прибыла в Париж, где и была узнана былыми сподвижниками и обласкана Карлом VII. Нежно обняв её, король воскликнул:

« Девственница , душенька, добро пожаловать вновь, во имя Господа...»).

Так что легенда об её аресте , как самозванки, создана приверженцами мифа.

Скончалась Жанна д'Арк (теперь уже дама дез Армуаз) летом 1449 года. Детей, по известным причинам, в браке не было.

(фото: внутри Chateau de Jaulny, последний дом Жанны)

5. Так почему всё так произошло?

Ох, как бы хотелось ответить здесь коротко, словами Эдуарда Сурового, персонажа популярного комика Гарика Харламова: "... и поэтому всё так произошло..."😂, но не получится.

Чтобы разобраться в этом, необходимо понять историческую роль Орлеанской девы. Она не была военачальницей — о её полководческих дарованиях военные историки отзываются весьма скептически. Да этого и не требовалось: стратегией и тактикой с успехом занимались такие как Бастард Дюнуа или Жиль де Рэ. А задачей Жанны являлось утверждение прав дофина на французский престол.

За два года до кончины, в 1420 году, Карл VI, зная, что дофин Карл не его сын, назвал преемником двоюродного внука - юного английского короля Генриха VI. Несогласные с его решением французы полагали, что по закону право на трон должно отойти к племяннику короля - Карлу Орлеанскому, однако тот томился в английском плену, где ему суждено было провести еще восемнадцать лет.

Следовательно, мало-мальски подходящим кандидатом на престол оставался дофин Карл. Но чьим он был сыном - Людовика Орлеанского или безродного дворянина де Буа-Бурдона?

В первом случае его легитимность ещё можно было признать, во втором - никоим образом. Вот тут-то и должна была, по замыслу авторов тщательно разработанной интриги, выступить на сцену Жанна - несомненная принцесса крови; явиться и подтвердить, что дофин является её родным, а не сводным братом, а затем добиться его коронации.

С этой ролью она справилась блистательно.

Англичанам оставалось одно - опорочить Жанну, сделав недействительным её свидетельство, что и было осуществлено на Руанском процессе.

То есть, задачей, поставленной англичанами перед трибуналом, было обвинить Жанну в ереси и возвести ее на костер, чтобы таким образом объявить коронацию Карла VII делом рук дьявола и  лишить Францию вновь обретённого короля.

Естественным ответным ходом явилось оправдание Жанны на контрпроцессе, проведённом в 1451 году: при жизни дамы дез Армуаз сделать этого было нельзя, поскольку над спасённой Девой всё-таки тяготел приговор инквизиции, да и оглашать подробности фальсификации казни было ни в коем случае нельзя.

Поскольку близкий финал войны был уже очевиден, отказавшиеся от претензий на французский престол англичане согласились с оправданием Жанны.

Следующим шагом явилось состоявшееся четыре с лишним века спустя причисление Орлеанской Девы к лику святых - французской монархии уже не существовало, но общественному сознанию требовалось, чтобы легитимность более чем сомнительного Карла VII была засвидетельствована высшим из авторитетов... И в этом смысле Жанна д'Арк воистину выиграла Столетнюю войну и спасла Францию.

Так почему же, если всё изложенное чуть выше правда, она не торжествует в наши дни?

Наверное, слишком многим невыгодно развенчание мифа.

Католической церкви - ибо она замешана в обоих процессах, обвинительном и оправдательном, а также в канонизации принцессы сомнительного происхождения.

Демократам — ибо на место дочери пахаря, плоти от плоти народной, встаёт в свете истины принцесса крови, зачатая во грехе.

Наконец, среднему французу — за многие поколения он уже так сжился с легендой, что разрушение его становится процессом весьма болезненным.

Хотелось бы закончить эту историю словами одного очень могущественного  французского политика:

«Вся история с Орлеанской Девственницей была всего лишь политической хитростью, изобретённой придворными Карла VII <…> Всё, что читается у обыкновенных историографов Орлеанской Девственницы, — всего лишь роман, во всём этом не больше правдоподобия, чем в россказнях о папессе Иоанне.»

— Кардинал Мазарини

(рукопись № 1999, документ № 1 из Библиотеки Мазарини)

Вероятно, реальная история  Жанны д'Арк еще не написана...

Здравствуйте!

Вновь приветствую вас всех на страницах моего небольшого рассказа о младшей дочери Александра Сергеевича.

Сегодня – заключительная часть и эпилог истории, в котором я постараюсь осветить все вопросы, которые были заданы в комментариях.

Прошу меня извинить, что задержал на сутки этот пост – был тяжёлый день. Но всё позади и посему – встречайте финал!

Для тех, кто только присоединился к нам.

С этого комментария всё началось:

#comment_198024524

1-ая часть здесь:

Водились Пушкины с царями  или  история младшей дочери великого поэта

2-ая часть здесь:

Водились Пушкины с царями или история младшей дочери великого поэта (часть 2)

Ну что ж, погнали!

Итак, мы оставили нашу влюблённую пару в их родовом замке в Висбадене. Они узаконили свой брак и у них уже родилась старшая дочь – Софья Николаевна Меренберг.

(фото: Наталья Меренберг)

Брак этот был морганатическим (неравным), поэтому, по закону, лицо королевской крови, заключающее такой брак, обязано отказаться в дальнейшем от любых притязаний на любой престол. А престол мог быть действительно «любым», прямо «упавшим с неба», что и произойдёт в нашей истории.

Николай Вильгельм легко согласился с этим условием, ибо в сентябре 1866 года их с братом Адольфом родное Герцогство Нассау перестало существовать, став новой прусской провинцией Гессен-Нассау, поэтому и претендовать-то уже было не на что. Всё, что осталось от бывшего величия – это замок в Висбадене и земли вокруг него, которые были любезно пожалованы фамилии Нассау королём Пруссии.

Ох, как же он ошибался! Но, как говорится – знал бы прикуп, жил бы в Сочи.

(фото: Николай Вильгельм Нассау)

Здесь позволю себе немного и ненадолго отклониться в сторону, чтобы объяснить при чём же здесь Люксембург.

Как я и говорил в 1-ой части, Герцогство Нассау было образовано в 1806 году, путём слияния двух домов фамилии Нассау: графства Нассау-Узинген и графства Нассау-Вайльбург. И вот с этой самой даты, мы повели нашу историю.

Но история дома Нассау ведёт свой отсчёт аж с 1093 года, когда мы находим первое упоминание этой фамилии. В 13-м веке дом Нассау разделится на две части (два сына-наследника безо всякого кровопролития просто поделят между собой землю): на северные и южные владения.

Северные земли окажутся более предприимчивы в «освоении» новых территорий и уже к 15–16 векам, благодаря успешным «локальным войнам» и удачным династическим бракам, они расширят свои владения от современного Лазурного берега Франции (тогда провинция Оранж) до Амстердама.

Как раз в это время и возникнет в фамилии Нассау третья ветвь – Нассау-Диц (Диец)-Оранских (фамилию «Оранские» они припишут себе по названию провинции Orange во Франции). Данная ветвь семьи Нассау и поныне является правящим домом Королевства Нидерланды.

В 1736 году между домами Нассау был заключен ряд соглашений о престолонаследии, дабы исключить дальнейший раскол фамильных земель (это важно!).

Согласно этому соглашению, право наследования могло быть только у старшего сына, а при отсутствии оного, трон переходил ближайшему родному брату короля, а при отсутствии такого -… и далее по списку. То есть женщины (дочери, матери, жёны или, прости Господи, любовницы) не могли наследовать престол – только если, ну вот совсем ни одного мужичка не осталось, никакого, даже самого завалящего.

С этим разобрались.

Или нет?

Тогда объясню попроще (загибаем пальцы😉):

Нидерланды, Южные Нидерланды (после 1830 года – Бельгия, самостоятельное государство Бельгийское Королевство) и Великое Герцогство Люксембург – это дом Нассау-Оранских.

Герцогство Нассау – это дом Нассау-Вайльбург (с ним мы практически разобрались)

А вот дом Нассау-Узинген примкнул в 1806 году к дому Нассау-Вайльбург, признав его старшинство над собой. То есть править они смогли бы лишь при отсутствии наследников мужского рода со стороны Нассау.

Так вот, когда король Нидерландов Вильгельм III (дом Нассау-Оранские) в 1890 году «отдал концы», не оставив после себя наследников мужского пола, то в Голландии, приняв заранее соответствующие поправки в Конституцию (ах, как знакомо) престол перешёл по женской линии, а вот Парламент Люксембурга встал в позу: не пустим женщину на корабль, ой, в страну, хоть что вы с нами делайте, но мы только мужиков любим!

Вот тут-то и пригодилось соглашение между домами Нассау от 1736 года и нежданно-негаданно, герцогу без Герцогства, Адольфу фон Нассау (он был первый по списку) на склоне лет, выпадает счастливый билет – стать Великим Герцогом Люксембурга…

(фото: Адольф Вильгельм Нассау)

Вот так, спустя 24 года после потери своих владений, Адольф Нассау получит новую родину, а Великое Герцогство Люксембург, спустя более чем 550 лет чужеземной оккупации (различными странами) получит своего Герцога и независимость.

Всё. Забыли на время про них про всех.

Вернёмся к нашим «голубкам»!

Хотя доподлинно и неизвестно, но как мне кажется, даже если бы Николай Вильгельм и знал о том, что спустя почти четверть века на голову его фамилии неожиданно «свалится» трон Люксембурга, даже тогда, он вряд ли бы отказался от брака с любимой женщиной.

Как бы там ни было – их союз был признан королём Пруссии, а Наталья Александровна, как уже и писал ранее, получила титул графини Меренберг.

Это замужество Натальи Александровны будет счастливым, со своим супругом, «добряком-немцем», как его называли нередкие гости графини Меренберг, она проживёт в мире и согласии до конца его дней и родит ему троих детей:

1. Софья (01.06.1868 – 14.09.1927)

Их первенец, дочь, Софья Николаевна, родится 1 июня (согласно записи о рождении детей земли Гессен, стоит дата «в ночь с 1-го на 2-е июня») 1868 года, в Женеве. Вот с неё-то и начнётся «строительство моста» для потомков Пушкина в королевскую семью Великобритании.

В 1891 году (26 февраля) она сочетается браком с внуком Николая I, князем Михаилом Михайловичем Романовым. Венчание будет тайным и пройдёт в православной церкви в Сан-Ремо.

Князь Романов сам настоял на таинстве венчания, так как Россия, в отличие от Пруссии, а в дальнейшем и Германии, не разрешала морганатические браки и соизволение русского императора (на тот момент Александра III) вряд ли было бы получено (даже без «вряд ли» - стопудовый отказ).

Но «добро́м» это таинство не закончилось: когда Михаил известил об этом свою мать, Ольгу Фёдоровну, последнюю хватил удар (не мгновенно, конечно, а по дороге… точно – в Крым!), и она скончалась, не приходя в сознание.

Царь Александр III был так глубоко оскорблён таким поступком своего двоюродного брата, что запретил «Миш-Миш» (как его шутливо называли в семье) пребывание в России. Ну и заодно лишил его всех званий, должностей и возможных выплат.

Изначально, пара поселилась в замке отца Софии – Николая Вильгельма Нассау, в Висбадене, а её дядя, теперь уже наделённый соответствующей властью, Великий Герцог Люксембурга Адольф Нассау, дарует Софье титул графини де Торби.

В Висбадене у пары родится двое дочерей – Анастасия и Надежда, и сын Михаил (правнучки и правнук Пушкина). Впоследствии они практически всё своё  время будут проводить на собственной вилле в Каннах, которую Миш-Миш назовёт "Казбек".

(фото: Софья де Торби с мужем Михаилом Романовым и детьми)

Анастасия де Торби (все звали её Зия или Зи) выйдет замуж за Гарольда Вернера сына крупнейшего финансиста Великобритании Джулиуса Вернера, сделавшего своё состояние на южноафриканских алмазах. После революции 1917 года в России, её отец Михаил Михайлович, потеряет всё своё состояние, и именно Гарольд, до конца дней, сначала Софьи, а потом и Михаила, будет поддерживать их финансово и оплачивать все расходы.

А вот Надежда де Торби ворвётся в «высшее общество» английской аристократии через замужество с принцем Джорджем Баттенбергским, правнуком королевы Виктории. По причине войны с Германией (шла Первая мировая) в 1917 году король Георг V издаёт указ о замене всех немецких фамилий аристократов на английские фамилии.  Взамен, согласно программы реновации  (ой, опять не из той жизни), они получат титулы пэров Англии. Вот так и становится Джордж Баттенбергский - Джорджем Маунтбеттеном (дословный перевод фамилии с немецкого на английский).

Интересный факт: Джордж Маунтбеттен, используя свои «связи» в королевском дворе Швеции (ха, его родная сестра – королева этой страны!) добьётся открытия западноевропейского филиала шведской компании «Electrolux» именно в Англии, ну и, само собой, возглавит его, обеспечив до конца своих дней, себе и своей семье, неплохой пенсион.

Итак, Надежда де Торби становится Надой (не ошибка - Надой, на "аглицкий" манер) Маунтбеттен.  А по мужу ещё и становится тётей принцу Филиппу Греческому (он к ним подкатит в 1928-ом), будущему супругу королевы Елизаветы II, который в Англии возьмёт фамилию своей матери, родной сестры Джорджа – Алисы Маунтбеттен (информация для тех, почему Филипп носит, пардон, носил фамилию Маунтбеттен).

(фото: Михаил Романов  с детьми)

(фото: обычные гости семьи, ведь у всех же такие гости? слева-направо -  Николай Романов "Ники", он же - император Николай II, Михаил Романов "Миш-Миш", далее Георгий и Сергей Михайловичи Романовы)

2. Александра (14.12.1869 – 29.09.1950)

На следующий год после рождения Софьи, Наталья Александровна подарит Николаю Вильгельму ещё одну дочь, которую назовут Александрой.

О судьбе Александры Николаевны не то, чтобы мало что известно, а неизвестно вообще ничего. Всё что удалось «раскопать» так это то, что она была замужем за аргентинским дипломатом Максимо д’Элиа и жила в Буэнос-Айресе. Скончалась в возрасте 80-ти лет, 29 сентября 1950 года, там же, в Буэнос-Айресе.

3. Георг-Николай (13.02.1871 – 31.05.1948)

И, наконец, в 1871 году Наталья рожает своему супругу долгожданного «наследника» - сына, которого окрестят под именем Георг-Николай.

Помните тот памятный бал на коронации Александра II, где впервые встретились Наталья и Николай?

Ни Наталья, ни Николай Нассау, ни царь Александр, тогда и представить не могли, что спустя почти 40 лет, их дети обретут свою любовь и поженятся.

В 1895 году Георг сочетается браком с дочерью Александра II и его морганатической супруги княжны Екатерины Долгорукой – Ольгой Александровной Юрьевской.

(фото: верхний ряд, слева - Георг-Николай с дочерью Ольгой, справа - он же с сыном Георг-Михаилом;  нижний ряд, слева - жена Георг-Николая, княгиня Ольга Юрьевская, справа - сын Георг-Михаил в форме офицера Вермахта)

Интересный факт: в 1903 году, являясь не только внуком Пушкина, но и родным племянником первого Великого Герцога Люксембурга Адольфа, Георг-Николай выступил претендентом на люксембургский трон. Правителем Люксембурга был тогда Вильгельм Нассау – сын Адольфа.

Граф Георг-Николай Меренберг, как кузен Великого Герцога Вильгельма, оказался к тому времени единственным, не считая самого герцога, представителем мужского пола в фамилии Нассау.

Таким образом, по существовавшим тогда законам Люксембурга, внук «царя русской поэзии», имел бесспорное право примерить на своей голове королевскую корону. Женская же линия

дома Нассау могла быть призвана на престол лишь в том случае, «если угаснет последний мужской представитель династии».

Обеспокоенный такой перспективой занимаемого им трона, немолодой уже герцог Вильгельм позаботился о том, чтобы этого не произошло.

В 1907 году (за пять лет до смерти) он внес необходимые поправки в Конституцию Люксембурга (ох уж эти поправки – излюбленный приёмчик правителей, оказывается) который Парламент Великого Герцогства единодушно принял. Высший законодательный орган страны признал, что, поскольку отец графа Меренберга, принц Николай Вильгельм, был женат «на особе не из владетельного дома» и, следовательно, этот брак считается неравным, его потомки не имеют права наследовать престол.

Законной наследницей была названа герцогиня Мария Аделаида, старшая дочь Великого Герцога Вильгельма, которая впоследствии, после кончины отца (1912), и заняла трон.

Бедная девочка, она и не подозревала к каким трагическим для неё последствиям приведёт это решение.

Вот так, если вкратце, сложилась судьба внуков и правнуков нашего любимого Александра Сергеевича.

В заключение, несколько слов о Наталье Пушкиной и Николае Вильгельме.

Николай Вильгельм был полностью погружён в работу отделения Красного Креста в Висбадене. Он никогда не заботился о своих правах на трон в Люксембурге, но в первые годы 20-го века когда стало понятно, что у сына Адольфа, Вильгельма фон Нассау (который заступит на трон после смерти отца) уже не будет наследника мужского пола (его португальская супруга родила ему подряд 6 дочерей), Николай направит письмо своему брату, а также в Парламент Люксембурга, что после смерти его племянника, Вильгельма, его сын Георг-Николай (внук Александра Сергеевича), должен наследовать трон Великого Герцогства, как единственный наследник по мужской линии дома Нассау-Вайльбургов.

Отношения между братьями, которые всю жизнь были близки и по-настоящему дружили, постепенно расстраивались, а их здоровье, ввиду возраста, стремительно ухудшалось.

Первым не выдержало напряжение сердце зятя Пушкина и мужа Натальи Александровны – Николая Вильгельма, и 17 сентября 1905 года он скончался.

Потрясённый смертью брата, ставшей следствием их склок по вопросу престолонаследия, Адольф фон Нассау переживёт своего брата ровно на три месяца и 17 декабря 1905 года отправится за ним вслед…

Судебную тяжбу с правящим домом Люксембурга продолжит сын Николая Нассау, внук Александра Сергеевича, Георг-Николай Меренберг. Ну а чем всё это закончится, мы уже знаем.

Более сорока лет своей жизни Наталья Александровна провела в Висбадене со своим любимым мужем, редко бывала в России, хотя и сохранила до последних дней любовь к родине, любовь к своему отцу.

(фото: внизу - Наталья Меренберг, её муж Николай Нассау, их дочь Александра; вверху - Михаил Романов с женой Софьей... одна из последних общих фотографий)

После смерти её горячо любимого мужа Наталья Александровна в завещании указывает, что местом своего захоронения выбирает фамильный склеп Нассау, рядом с мужем.

Однако, комиссия по династическим вопросам отказывает ей в этом, объясняя это тем, что по правилам, в фамильном склепе «принцев крови» могут быть захоронены только члены королевской династии.

Тогда Наталья Александровна берёт слово со своего зятя (Михаила Романова, мужа Софьи), что он, в нарушении православных канонов, кремирует её тело, а прах развеет над могилой её мужа. Михаил Михайлович отказывался, пытался отговорить свою тёщу – но всё тщетно, дочка Пушкина до конца оставалась дочкой Пушкина – гордой и непреклонной. Ему пришлось сдаться и дать обещание.

23 марта 1913 года, после продолжительной болезни, младшая дочь великого русского поэта Наталья Александровна Пушкина, скончается на вилле своего зятя, Михаила Романова, в Каннах.

Последний в точности исполнит её волю – графиня Меренберг будет кремирована, а еёё прах развеян на могиле мужа.

Ни креста, ни памятника - лишь табличка в фамильном склепе Нассау будет свидетельствовать о настоящем чувстве сильной женщины, пронесшей свою любовь и сквозь жизнь… и сквозь смерть.

(фото: надпись на могильной плите Николая Вильгельма в фамильном склепе Нассау)

PS: наверняка у кого-то возникнут вопросы по поводу даты свадьбы Николая Нассау и Натальи Пушкиной.

Не возникло? Совсем? Ну а вдруг? Ну пожалуйста, спросите меня об этом…

Ладно уговорили, слушайте тогда: во всех источниках, что мне попадались (советских, русских) датой свадьбы указано 1 июля 1867 года, когда она фактически ещё являлась супругой Дубельта. Вот эту-то дату и стали массово копипастить все «пушкинисты» Яндекс.Дзен, livejournal и тому подобных ресурсов, особо не задумываясь (видимо от слова «совсем») над этим вопросом. Меня это немного смутило, потому что вряд ли новоиспечённые «молодые» стали бы так торопиться, тем более речь идёт о людях королевской крови, здесь подтасовка, а уж тем более спешка (которая нужна лишь при ловле блох) ну никак неуместна. Поэтому, я решил попросить своих немецких друзей (у самого ужасный немецкий) посмотреть архивные записи земли Гессен-Нассау. Уж если и есть в земле немецкой об этом сведения, то можно быть уверенным эти сведения будут скрупулёзно проверены и внесены. И вот, что они мне прислали (на фото ниже, выделено красным). Эти сведения оказывается находятся в свободном доступе и легко проверяются:

Ну и последним кирпичиком в моей правоте стала публикация в Альманахе Гота (Almanach de Gotha – этакий журнал Forbes того времени) который выпускался изначально на французском языке и был основным вестником, содержащим в себе все почтовые, статистические и метрические данные (рождение, смерть, разводы, браки) королевских (а также родственников по крови) семей Священной Римской империи (в основном это немецкие дома). Ввиду огромной популярности альманаха у королевских особ и знати Европы, впоследствии, к альманаху подключатся как французские, так и английские правящие дома, а само издание будет выходить не только на французском языке.

Так вот, в 1908 году в Альманахе Гота было опубликовано уточнение, что необходимо считать датой бракосочетания Николая Вильгельма Нассау и Натальи Александровны Дубельт (урождённой Пушкиной) не 1 июля 1867 года, а 1 июля 1868 года. Также было указано, что дата 1 июля 1867 года была сообщена редакции самой Натальей Меренберг в 1874 году, 2 мая (вот же ж, всё помнят!) и на проверку оказалась ошибочной. Поэтому, редакция Альманаха просит считать дату 1 июля 1867 года во всех своих выпусках, начиная с мая 1874 года – неверной (взято здесь: «L’Allemagne Dynastique , том 3 – Almanach de Gotha, 1908 г)

После этого пазл в моей голове сложился: 1 июля 1868 – Лондон и венчание по католическим (скорее евангелистским) канонам, а через полтора месяца, 19 августа – Женева и венчание в православной церкви.

Так что вот так.

Эпилог

А что же дети от брака Натальи Пушкиной и Михаила Дубельта?

Два их старших ребёнка, Наталья Михайловна и Леонтий Михайлович Дубельт, будут оставлены Натальей Александровной на попечении её отчима – Петра Петровича Ланского, который души в них не чаял и всячески баловал их.

Наталья Михайловна Дубельт пожелает выйти замуж за сельского врача, но тут уже взыграет гордость её «мама́», которая не допустит этого брака, посчитав его.. да, да, «неравным» и вызовет дочь к себе в Висбаден.

В Висбадене она выдаст её замуж за немецкого полковника в отставке фон Бесселя. Наталья Дубельт, вместе с мужем, переедут в его дом в Бонне, где она через шесть лет овдовеет. В браке родится двое детей.

Леонтий Михайлович Дубельт ещё мальчиком поступит в Пажеский корпус, однако, 12-ти лет от роду, во время ссоры со своим сокурсником, ударит последнего ножом в бок. Испугавшись содеянного, Леонтий убежит в казарму, достанет револьвер и выстрелит себе в грудь. Он выживет, но в дальнейшем до конца жизни его будут преследовать припадки «падучей». Младший Дубельт будет отчислен из Пажеского корпуса, но отчим Натальи Пушкиной,  П.П. Ланской, устроит его в Морской корпус. Леонтий блестяще закончит это учебное заведение и в дальнейшем продолжит карьеру морского офицера, но очень скоро вынужден будет выйти в отставку, из-за участившихся приступов эпилепсии.

Трагически погибнет в возрасте 39 лет во время одного из таких приступов.

Похоронен на Смоленском кладбище Петербурга.

(фото: Наталья и Леонтий Дубельт)

Самый младший ребёнок, рождённый в браке Дубельта-Пушкиной, Анна Михайловна Дубельт (по мужу Кондырева), по воле её отца, после развода будет отдана на воспитание тётке её отца, Михаила Леонтьевича.

В 1900 году выйдет замуж за титулярного советника Александра Павловича Кондырева, который скончается в 1910 году из-за «тяжёлой формы алкоголизма». В браке родит троих детей. Её малолетняя дочь умрёт от менингита, средний сын погибнет, выбросившись из окна пятого этажа Александровского лицея, а старший сын Пётр пропадёт без вести в 1919 году.

В октябре того же года, всеми брошенная Анна Дубельт, скончается в доме престарелых в Петербурге.

Интересный факт: Анна Михайловна Кондырева (урождённая Дубельт), узнав из телеграмм о предстоящей кремации в городе Майнце тела Натальи Александровны, обратилась через дипломатические каналы к германскому правительству с просьбой дать ей и членам ее семьи возможность похоронить мать по православному обряду.

Однако германские власти отклонили просьбу русских родственников графини Меренберг на том основании, что «воля покойной, выраженная в завещании, должна быть исполнена».

Михаил Леонтьевич Дубельт попадёт в немилость у царя Александра II, когда до последнего дойдёт письмо Дубельта, в котором он обвиняет царя в несправедливости решения, когда тот предоставил право его супруге, Наталье Александровне, жить отдельно от мужа. Царь не простит такую дерзость: лишит Дубельта всех званий и отправит в отставку без содержания, а его имение будет пущено с молотка на аукционе в 1866 году.

А ведь ещё совсем недавно Александр II предлагал Дубельту «кресло» губернатора Тверской губернии.

Именно это (оплошность Дубельта) и позволит Наталье Александровне в дальнейшем получить развод, царь даст своё высочайшее соизволение.

При Александре II восстановление Дубельта на службе будет невозможным, царь отклонял все его прошения. Так пройдёт 23 года – 23 года забвения.

Однако, после смерти царя, новый император Александр III, назначит Дубельта комендантом Александропольской крепости (современный Гюмри, Армения).

В 1896 году выйдет в отставку в чине генерал-лейтенанта.

Скончается 6 апреля 1900 года.

Всё, что останется от Михаила Дубельта – это долг в 2200 рублей.

И напоследок, фото наших героев, Натальи и Николая

Вот такой была эта история... История любви и простого человеческого счастья, история роковых ошибок и потерь, история взлётов и падений, история одного гения, так много оставившего после себя.

Благодарю всех, кто дочитал до этой строчки.

А теперь, как и обещал, маленький анонс следующего рассказа...

"... в течении апреля войска Суворова освобождают один итальянский город за другим.

После взятия Милана, перепуганный министр иностранных дел Франции Талейран пишет Наполеону в Египет: «Суворов дерется, как лев, и поклялся положить оружие только в Париже. Приезжайте, генерал, скорее».

К тому времени, когда это письмо дойдет до Бонапарта, падет Турин…

...При сложившейся благоприятной ситуации, Суворов считал логичным выбить французов из Генуи, после чего двигаться в Южную Францию, а далее до Лиона, взятие которого открывало бы дорогу на Париж.

Но желание Австрии вновь стать хозяином Северной Италии уже осуществилось и Франц I объявил об отводе австрийских войск и завершении Итальянской компании.

Возмущённый полководец пишет письма с предложениями дальнейшей кампании в Вену, Санкт-Петербург и даже  Лондон, но все тщетно.

К тому же Павел I возводит Суворова в княжеское достоинство, дав ему титул «Италийский», что можно было расценить, как согласие Санкт-Петербурга с венской концепцией «выполненной задачи».

Вместе с тем, в августе, Суворов получает приказ направить 20-тысячную русскую армию в швейцарские Альпы, в связи «…с новой концепцией ведения боевых действий против Франции…»

Фельдмаршал прекрасно понимал все интриги, которые плёл «венский двор», о чем писал в дальнейшем: «…выдавя из меня весь сок, так нужный им для Италии, бросают меня за Альпы!» 

Но, подчиняясь приказу, в начале сентября 1799 года русская армия стала перемещаться в сторону Цюриха - начинался Швейцарский поход Суворова!

Для достижения поставленной цели фельдмаршал выбрал самый короткий путь - через перевал Сен-Готард..."

Вот и всё на сегодня.

Всем хорошего настроения и до встречи на Пикабу! ✌